Superficial love

      Неделю спустя.       Во дворце кардинально ничего не изменилось, кроме отношения Мурада и Кёсем. Женщина не раз пыталась достучаться до сына, однако он не слышал её абсолютно. Понять «почему он себя так ведёт?» Валиде не могла, и это её всё больше расстраивало. Султан всё отдалялся от неё. Единственным утешением были младшие сыновья.       Касым безукоризненно слушался мать, стараясь поменьше её огорчать, но и не забывал о том, чтобы ограждать её от всяких неприятностей. Таким поведением он действительно напоминал храброго львёнка. Ибрагим же, наоборот, пока не слишком часто навещал Валиде. Лекари ещё восстанавливали его здоровье, однако шехзаде часто мучали кошмары по ночам, напоминая бессознательную Кёсем Султан. А вот Баязид… С ним было совсем всё по-другому.       Шехзаде постоянно наведывался к женщине и уже не замечал, что вместо привычного «Султана», он обращается к женщине «Валиде». В его сформировавшемся поведении Кёсем находила знакомые черты: мудрость и решительность Ахмеда, стойкость и честность Османа, доброта и справедливость Мехмеда, сила Мурада, упрямство Касыма и, иногда, неуверенность Ибрагима. И Султана гордилась им, как своим собственным сыном. А Баязид это видел и всё ближе становился к ней. Хотя в его душе всё ещё была открытая рана, которая хотя бы перестала кровоточить. Гюльбахар любыми способами старалась вернуть сына. Она пускала различные сплетни, типа «смерти Кёсем Султан от рук Повелителя», которые тут же были опровержены и осмеяны. Женщина пыталась подставить соперницу, унизить, ударить больнее, чтобы Валиде потеряла всю свою уверенность. Но ничего из этого не получалось. Из-за чего Гюльбахар всё ниже и ниже опускалась в глазах шехзаде. Хотя стоило всего лишь прекратить все эти войны, успокоиться, попросить прощения, и Баязид простил бы её. Обязательно простил бы. Но стремление к власти затуманил её взор, и Гюльбахар потеряла всё.       Что касается Гевхерхан, Султана уже неделю жила в своём личном дворце с большим внутренним садом, по которому девушка прогуливалась каждый день в пользу для ребёнка. Её животик заметно округлился, что порадовало не одну её. Абаза безумно ждал момента рождения ребёнка, неважно, девочка или мальчик, обсуждая с супругой каждую мелочь. В такие моменты Гевхерхан подлавливала Мехмеда на вопросе, почему же он так реагирует на её беременность. Сперва мужчина увиливал от ответа, придумывал что-то другое, но в конечном итоге признался, что это ведь будет его первый ребёнок, которого он долго ждал. Ни одну из тех женщин, что были у него ранее, он не любил так сильно, как любит Гевхерхан. Поэтому этот ребёнок станет символом их любви — чистой и нежной. Абаза всегда улыбался супруге, не заставлял её волноваться, однако Султана не знала о тех проблемах, которые умалчивал Паша. А всё было банально просто и серьёзно одновременно. Силахтар продолжал копать под Мехмеда и, к несчастью, добился-таки своего. Нашлись сведения о том, что всё арестованное имущество людей в Боснии не поступало в распоряжение казны Повелителя, а бесследно исчезало. Конечно же, Силахтар поспешил доложить об этом Мураду, довольно потирая руки, ощущая вкус победы. Не сегодня — завтра Султан выдаст приказание на казнь Абазы, и уж тогда Силахтар лично его выполнит. А после разберётся с Гевхерхан и что-то сделает с Атике. Однако он не учел одного важного момента — Гевхерхан действительно любит супруга и носит их ребёнка под сердцем. Это страшные женщины, так как они способны на всё. И Мурад это знает, поэтому и не спешит принимать решение.       На самом деле, у него и так дел по горло. Разбираться с послами, выслушивать угрозы их хозяев, решать проблемы своего народа, искать предателей, выкуривать из нор иезуитов, да ещё и наводить порядок в гареме. И это ещё не весь список! Кроме этого, Фарья, которая приходит к нему едва ли не каждый день, капает на мозги, очерняя Кёсем Султан, на что Мурад резко её прерывал и выгонял из своих комнат. Не до этого сейчас. Однако всё равно его беспокоили бостанджи. Они слишком преданы Валиде. Распустить их — восстанут янычары, убить всех — не поймёт народ, и начнётся переворот власти, а оставить их без наказания Повелитель не мог. Всё равно он что-то да придумает. Эмир Гюнеш, если что, поможет.       Тем временем Кёсем Султан решала проблемы по мере их важности. А их было не мало. — Валиде Султан, — Хаджи склонил голову, стоя перед женщиной, которая последнее время чувствовала себя не очень, — может всё-таки вызвать лекаря? — Не стоит, сейчас всё пройдёт. — Но… — Всё хорошо.       Кёсем закончила приводить себя в порядок, надела корону и взглянула на пустую кровать. Кеманкеш уже ушёл на очередное заседание, а ей так хотелось видеть его рядом. Поднявшись, Султана ещё раз осмотрела себя в зеркале и только собралась идти, как закружилась голова. Но Кёсем быстро нашла опору в качестве руки Аги. В глазах на мгновение всё размылось, а после ещё и потемнело. Однако это быстро прошло, и женщина вновь готова была вернуться к делам. — Султана, ваше самочувствие всё ухудшается! — евнух тенью следовал за своей госпожой, которая, выходя из покоев, вновь едва не упала. — Султана!       На этот раз ей помогли бостанджи, стоявшие у её комнат и днём и ночью по личному распоряжению Паши. Один из них занёс Валиде на руках и уложил её на кровать. Она выглядела совсем плохо, как вдруг зашёл Атмаджа Бей. Естественно, Хаджи рассказал ему обо всём, а точнее пожаловался, и Тугрул с новыми силами стал уговаривать Кёсем Султан принять лекаря. — Валиде Султан, — начал мужчина, — вы очень и очень сильная женщина, но и вам нужна помощь. В данном случае — помощь лекаря. Те, кто вас любит, не хотят, чтобы с вами что-то случилось. А вдруг это что-то серьёзное, не дай Аллах? Или вы хотите раньше времени нас оставить? — Хорошо. Зовите вашего лекаря.       Вперёд всех побежал Хаджи, оставив Атмаджу наблюдать за Султаной. Уже через несколько минут пришла женщина, которая попросила мужчин выйти из помещения. — Чтобы узнать, в чём заключается ваше плохое самочувствие, мне нужно осмотреть вас, Султана. Полностью. — Хорошо.       Кёсем привыкла уже ко всему, поэтому не смущалась, а просто расслабилась. Думать хотелось о другом: как бы проведать Гевхерхан, как наладить отношения с Мурадом и Атике, как вылечить Ибрагима, как навести порядок в гареме и в государстве, как бы вновь поцеловать Кеманкеша. Последнее желание особенно пришлось ей по душе. Думая о любимом, женщина и не заметила, как её осмотр уже закончился и лекарша промывала руки, вытирая их после полотенцем. — Ну, что там, Хатун? — С вами всё в порядке, Султана. — А головокружения? — Это естественно в вашем положении. — В каком положении? — Могу поздравить вас, Кёсем Султан, вы беременна. — Как?! — Да, Султана, вы носите ребёнка. Чуть больше недели.       Такая приятная новость погрузила женщину в транс. Лекарьша что-то ещё говорила ей, но Кёсем не слушала её. Весть о беременности пульсировала в голове, выстраивая мысли друг за другом. Одна из них просто кричала: «Сказать Кеманкешу!». Взмахнув ладонью, Султана выгнала лекаршу и вышла на террасу. Её окатило необъятным чувством женской радости, которая не могла скрыться от всего мира. Кёсем хотелось кричать и плакать от счастливой новости, о которой она так долго думала и на которую надеялась. Заговорить на эту тему с мужем у неё не хватало решительности. Вот так! Впервые Султана не могла решиться на что-то. Её губы расплылись в улыбке, и вскоре Валиде прикрыла рот ладонью, скрывая свой смех. По щекам слёзы радости прокладывали дорожки, умывая её лицо. В душе стало очень и очень легко. И именно сейчас она считала все свои проблемы чепухой по сравнению с тем счастьем, которое ждёт Кёсем впереди. Рождение ребёнка от любимого мужчины. Однако вместе с радостью приходят опасение и страх. А вдруг Кеманкеш против этого? Вдруг ребёнок испортит его отношения к Султане? Что, если мужчина оставит её? Или того хуже — попросит развода? Ещё минутку таких размышлений, и Валиде вытерла свои слёзы, перестала смеяться и стерла с лица улыбку. В голове вновь заметушился рой беспокойных мыслей. Хорошо, допустим Кеманкеш обрадуется, допустим, всего того, что женщина искренне боится, не сбудется. Но весь период беременности ему будет не хватать близости с супругой. Сразу возникает вопрос. А вдруг он найдёт ей замену, а она и знать не будет? Кёсем глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Она ему ещё ничего не сказала, а уже «рисует» ужасные картины! Вот женщины!       Свежий воздух немного привёл Валиде в чувства и дал силы выкинуть из головы лишнее. Она вернулась обратно в комнату и через несколько минут вышла в коридор. — Султана, куда вы? — Хаджи с Тугрулом пошли за Кёсем, однако женщина остановилась. — Где Кеманкеш Паша? — Был на собрании, но, наверное, уже вернулся в покои Великого Визиря. — Хорошо, — только Султана сделала шаг в сторону, как они в точности всё повторили за ней. Тогда женщина решила дать им задания, чтобы Ага и Атмаджа не бродили за ней. — Хаджи, прикажи приготовить обед. А ты, Тугрул, отправь Гевхерхан Султан письмо с просьбой немедленно приехать. — Но… — Никаких «но»! — Мы должны следовать за вами, Султана, — в один голос отозвались мужчины. — Нет. — Но… — Довольно!       Пока Ага и Бей старались найти слова, чтобы уговорить Валиде Султан, как её и след простыл. — Бостанджи! — крикнул Атмаджа, указав в направлении ушедшей женщины. — Догоните Султану и ни на шаг от неё!       Как только двое охранников скрылись за поворотом, Тугрул обернулся и пошёл в другую сторону. — И куда это ты собрался? — Хаджи, не переживая за свой дерзкий тон, догнал воина. В данный момент он совсем забыл, что разговаривает с султанзаде. — Выполнять приказ Госпожи. — Мы должны быть с ней рядом! — Во-первых, бостанджи знают свою задачу. Во-вторых, мне дали поручение, как и тебе, впрочем. Поэтому, я думаю, все же стоит послушаться и выполнить волю Кёсем Султан. — Но… — Никаких «но», Хаджи Ага. Никаких «но», — Тугрул ухмыльнулся, поправил чалму евнуха и пошёл к себе, чтобы написать письмо дочери Валиде.       А бостанджи, которым следовало бы догнать женщину, наоборот, потеряли её. В этих коридорах легко запутаться и самому потеряться, если ты не живёшь здесь постоянно. Поэтому они, ошеломлённо смотря друг на друга, приняли решение разделиться и осмотреть все коридоры, которые вели к покоям Великого Визиря.       Тем временем Кёсем обдумывала с чего бы ей начать говорить, когда она придёт к мужу. Подготовить его или сказать напрямую? Загадками или прямым текстом? Но ей хотелось его удивить. Хотелось добавить изюминки в эту новость, хотя она и без того радостная. Она проходила мимо служанок и Хатун, абсолютно не обращая на них внимание и на то, что они делают. Уступают дорогу и ладно. Зато лучезарную улыбку заметили все. И лишь после того, как Султана немного отдалилась, все стали бросаться предположениями, что же могло так обрадовать Валиде. Предположения поступали разные и некоторые из них были невероятно глупыми. Но девушкам лишь бы посплетничать.       По пути к супругу Кёсем столкнулась даже с Айше, которая, собственно, шла проведать её. Однако Валиде движение руки дала понять, что она занята. Девушка решила зайти попозже. Но это оказался ещё не конец неожиданным встречам. Заметив улыбку Валиде, Фарья, которая, благодаря стараниям Гюльбахар Султан, всё больше и больше ненавидела Кёсем, ждала, когда женщина подойдёт ближе. Вот тогда она испортит ей настроение какими-нибудь едкими словами. Но Султана молча прошла мимо, и у девушки не хватило смелости что-либо крикнуть ей в след.       Вновь свернув за угол, Кёсем вдруг столкнулась с Гюльбахар, которая поднималась по лестнице А вот она сумела затронуть Валиде. — Кёсем. Вот так «счастье» вновь лицезреть тебя, — её лицо расплылось в лисьей улыбке. — Я занята.       Гюльбахар перегородила дорогу женщине. В коридоре, кроме них, больше никого не было, поэтому ей очень хотелось высказать Кёсем всё, что она о ней думает, чтобы хотя бы на минутку сделать ей больно. — Я знаю, чем ты занята. Пытаешься вернуть всё как было? Так вот знай, этого не случится и прошлого не вернуть. — Мне не о чем с тобой разговаривать. — Нет уж, выслушай меня, — Гюльбахар вновь стала на пути Валиде и чувствовала себя вполне уверенно и нагло. — Ты и дальше будешь всех терять, Кёсем. Сперва доверие, затем верность и, наконец, жизни своих детей. Я уж об этом позабочусь. — Всё никак не можешь смириться с тем, что Баязид отвернулся от тебя? Так ты сама в этом виновата. И не нужно винить меня и делать крайней. — Сбрасываешь с себя ответственность? — Гюльбахар сделала шаг вперёд, гордо выпрямившись. — Мне не интересен этот разговор, — Валиде только отошла от женщины, как та схватила её за предплечье и повернула к себе. — Рано или поздно, Кёсем, тебя погубит твоё высокомерие. И вот тогда ты лишишься ещё и своей нерушимой вечной власти! Ты ничего не сумеешь поделать.       Валиде молча обернулась, собираясь уйти, не попрощавшись. Она слышала речь Гюльбахар, но не слушала. А зачем? Единственной задачей, которая ярким огнём светилась на горизонте, была новость, которой женщина хотела поделиться с Кеманкешем. Поэтому все эти пустые разговоры лишь тянут время.       Однако Гюльбахар посчитала её молчание за личное оскорбление и постаралась догнать соперницу. — Придёт тот день, Кёсем, когда твоя власть пошатнется. Но не переживай, я буду рядом и подтолкну тебя! Слышала?!       Предпринимая последние попытки догнать Валиде, Гюльбахар вновь схватила её за предплечье и сильно протянула в сторону, чтобы посмотреть в лицо женщине. Однако всё произошло не так, как она ожидала. Заигравшись со своим высокомерием, Султана даже не заметила, что коридор уже закончился и перед ними была лестница, спускавшаяся в гарем. Она не рассчитала силу, резко повернув к себе Валиде. А дальше всё происходило, словно в замедленной съёмке. Кёсем, задумавшись о своём, не смогла удержать равновесие и, обернувшись, по инерции шагнула назад, где совсем неудачно был край ступеньки. Какие-то доли секунды Султана пыталась найти опору, да что угодно, лишь бы схватиться и не упасть. Но было поздно. Резкая боль в спине отдалась эхом во всём теле, особенно в позвоночнике. А затем такая же боль пронзила её поясницу, колени, плечи и живот. Кёсем старалась как-то прикрыться, заботясь о своём ребенке… Очень странно, но в один момент она больше ничего не чувствовала, как ничего и не видела. «Тёмный занавес» опустился ей на глаза, и женщина потеряла сознание.       Как же Гюльбахар испугалась, за себя, конечно же, когда Валиде больше не двигалась. Единственный верный выход из этой ситуации, как она считала, это бежать. Пока никто этого не увидел, пока никто не знает об этом — бежать! Так она и поступила, когда испуг и шок прошли.       В это же время, после тренировки в саду, шехзаде Баязид и Касым возвращались в свои покои. — А я-то думал, что ты хороший лучник! — Касым слегка толкнул брата в плечо и засмеялся, вспоминая их недавнее соревнование. — Это всё ветер! — парень засмеялся, стараясь строить правдоподобные оправдания. — Он мне мешал. — В то время, как мне он помогал, так получается? — А может, ты жульничал? — Кто? Я? — А ты видишь тут ещё кого-то? — Знаешь, что?! — Ну, что? — раззадорив брата, Баязид вдруг схватил его за шею, не давая возможности вырваться, и стал теребить ему волосы, как маленькому. — А как объяснить то, что всего за несколько дней ты научился стрелять лучше меня и Хусейна?       Наступивший на ногу Баязиду, Касым выпутался из его цепких объятий, поправил волосы и с серьёзным лицом выпрямил воротник. — У меня был хороший учитель. — Ветер?       Они оба засмеялись, продолжив свой путь вдоль коридора дворца. — Нет, Кеманкеш Паша научил. Учитывая его невероятные умения в боевом искусстве, я решил попросить его о помощи. Он согласился и, знаешь, его уроки действительно помогают мне. — Да уж, я заметил. — А видел бы ты, как в Багдаде он разбрасывал персов! Направо и налево! — И как справедливо повелся с эмиром, я тоже это знаю, — Баязид поправил меч, висящий в ножнах у него на поясе, после чего озвучил своё предположение. — Может, он меня и на мечах поднатаскает? Надоело проигрывать Мураду. — Попробуй. Кстати, может тогда навестим сразу и Валиде? Я думаю, она будет рада нас видеть. — Уверен в этом.       Единогласно приняв решение, шехзаде направились в покои Кёсем Султан. Они продолжали обсуждать мелкие моменты своей тренировки, пока на развилке коридоров Баязид не столкнулся с Гюльбахар.       Баязид холодно посмотрел ей в глаза и ничего не сказал, даже не поприветствовал женщину. Странным в её поведение Касым посчитал взгляд, который метался с одного шехзаде на другого. Она чего-то боялась, от чего-то бежала, и парню хотелось узнать эту тайну. Однако Гюльбахар, протиснувшись между ними, быстрым шагом удалялась. Её крупная дрожь была отчётливо видна и ощутима, а если бы Касым прикоснулся к её руке, то несомненно бы понял, в чём дело. По крайней мере, он так считал. — Что это с ней? — Откуда мне знать. Мы почти не разговариваем. — Так вы теперь…? — Касым, эта тема закрыта и возвращаться к ней я бы не советовал. — Хорошо. И всё же, что же её так всполошило?       Переглянувшись, они только было решили продолжить свой путь, как на них налетели бостанджи. Красные, тяжело дышащие, они вытирали лоб от капель пота, которые выступили на их лицах. — Вы в догонялки играете? — Касым засмеялся, повернув голову в сторону, где только что скрылась Гюльбахар Султан. — Что случилось? — не обращая внимание на шутки брата, Баязид по виду воинов понял, что его «мать» здесь не причём. Хотя всякое бывает. — Шехзаде, Кёсем Султан направлялась к Кеманкешу Паше, и мы должны были следовать за ней, но… — …мы её потеряли.       Пока Касым допрашивал бостанджи, Баязид молча стоял в стороне. Как Султана могла пропасть в своём же дворце? Вглядываясь в мраморный пол, отбрасывающий блики солнечных лучей, которые пробивались сквозь приоткрытые окна, шехзаде старался понять суть проблемы. Почему-то в его голове был вакуум, мешающий логически мыслить. Сперва нужно найти Валиде. Она-то объяснит, что за сумасшествие происходит вокруг. Почему бостанджи, следующие за Госпожой, умудрились потерять её? Почему Гюльбахар едва не налетела на шехзаде? Все эти и другие вопросы… Стоп. Гюльбахар. Нехорошие мысли закрались в голову Баязида. — Нужно найти Кёсем Султан! — он приказал воинам вновь разделиться и продолжить поиски. — Касым, мы тоже должны разделиться. Так будет больше пользы. — Хорошо. Тогда встретимся у покоев Валиде, если не найдём её.       Пока брат удалялся от него, Баязида мучало сомнение. Гюльбахар никогда не вела себя так. Никогда не бегала по коридору с диким испуганным взглядом и не избегала возможности кого-либо вывести из себя. Например, Касыма. А сегодня была просто идеальная возможность испортить ему отличное настроение. Но Гюльбахар этим не воспользовалась.       Всё больше и больше он находил поводов проверить свою версию и пойти в ту часть дворца, откуда Султана выбежала. Однако, пока он шёл, Баязид не заметил ничего необычного, ни одной мелкой детали, которая могла бы натолкнуть его на след Кёсем Султан или объяснить поведение его «матери». Одни лишь пустые коридоры, однообразные повороты, лестницы и прочее. — Баязид? — Касым удивился, увидев здесь брата. — Я думал, ты осматриваешь другое крыло. — Решил посмотреть здесь. — Ну ладно, посмотрим вместе. Тем более… — Тихо!       Они оба прислушались: Касым к брату, а Баязид — к тихим и непонятным звукам, которые витали вокруг. И это точно были не шехзаде. Прошло всего несколько минут, прежде чем младший из двух парней понял, что это не что иное, как стоны. Тихие и беспомощные. В поисках источника этих звуков они обыскали каждый закоулок, каждый угол и каждый поворот, но к той самой лестнице шехзаде добрались не сразу. — Валиде!!!       На крик Касыма прибежал его брат. Они быстро спустились на нижнюю площадку лестницы и опустились на колени рядом с женщиной. — О, Аллах! Валиде!       Положив аккуратно голову матери на ноги, младший шехзаде стал гладить её по щекам, стараясь привести в чувства. Однако Кёсем так и продолжала тихо постанывать, не понимая, где она, с кем она и в сознании ли она. — Касым… — его брат прерывисто задышал, когда заметил небольшую лужу крови и запачканный ею подол платья Султаны. — Кровь… Её нужно немедленно отнести в покои и вызвать лекаря! — Так зови!       Отказываясь от помощи Баязида, шехзаде поднял мать на руки и быстрым шагом скрылся за углом коридора. Он старался идти короткими и пустыми коридорами, чтобы меньше кто видел Валиде в таком виде. До покоев оставалось совсем немного, как из очередного поворота коридора показался Кеманкеш Паша.