***
Чжухон не очень понимает, что происходит. Девчонка, которую они наняли в Америке, хороша была для того филиала, английский у неё превосходный. Но он улетел раньше, потому что нужен был контроль тут, в Корее. И теперь Ли теряется в догадках, что же случилось без него в Америке. А он тут уже нанял секретаршу-кореянку с двумя дипломами о высшем образовании и хорошими рекомендациями. И вот он Хёнвон: прилетает и тащит иностранку. Выглядит она не очень хорошо, словно после болезни. Она и тогда не особо хорошенькой была, а теперь… Пусть и похудела немного, но видно, что сбросила резко, скорее всего из-за стресса. Плечи и взгляд опустила, кажется, что горбатая, хотя это не так. Когда она прилетела со Стэном, вспоминает Чжухон, её волосы были свежевыкрашенными, кроме как «дешёвым блондом» это было никак не назвать. Теперь корни, которые заметно темнее окрашенных волос, отросли. Сама краска из-за неподобающего ухода пожелтела. Кажется, что Хёнвон подобрал на вокзале бездомную. В SKY есть корпоративный стиль, в который эта девушка никак не вписывается. Смотришь на неё и понимаешь, что всё очень плохо. Люди, которые работают в компании, не хотят знать, что где-то живут бедные и несчастные. А Ивета живое тому подтверждение. Если уж Сен и хочет её куда-то пристроить, то в клетку, как в цирке, чтобы все смеялись над фриком? Сен ничего не рассказывает, но даёт распоряжение разместить новую сотрудницу за импровизированным рабочим местом и посодействовать в поиске жилья, если она попросит. — Я тебе человека у Samsung отбил, а ты привозишь ту новенькую? Мы же договорились, что ты оставишь её в Америке, это же всё было, чтоб позлить Стэна, так? Она ж не говорит по-корейски, только несколько фраз выучила! Хёнвон отпивает дорогой воды из брендовой бутылки. Словно вообще не слышит. Ли на это, как обычно, закатывает глаза и выходит. Функция «Самодур» – ON. Босс знакомится с новой секретаршей чуть позже. И пока она его устраивает, видно, что уже работала в этой сфере. Он помечает себе в заметках премировать за хороший выбор Чжухона, а потом внезапно отвечает ему на уже не актуальный вопрос. — Новенькая будет на подхвате у секретаря. И язык пусть активно учит. Чем быстрее, тем лучше. Проверяй, если надо, лично. На международных переговорах тащи её к нам, пусть переводит на английский и с английского, только приодень поприличнее. — Я могу переводить с английского, алло, забыл? Что там такого произошло, что ценность этой девчонки резко возросла? Хёнвон всё не рассказывает. Остаётся только надеяться, что во время какой-нибудь тусовки босса удастся разговорить.***
Новенькая вся какая-то забитая, съёжившаяся. Что бы там ни было, но Чжухон не уверен, что у неё что-то здесь выйдет. Из вежливости он ей кивает, когда здоровается, но не подаёт виду, что они знакомы. Он видел-то её несколько раз в Америке и уж не думал, что они снова встретятся. — Она по-корейски не говорит, о чём может идти речь? Мне не нужна помощница, господин Ли, – обиженно цедит секретарша, стараясь сохранять уважительный тон. Чжухон и так знал, что она ответит подобным образом, но попытался. Он просит устроить девушку хоть в коморке, давать посредственные задания, которые не потребуют знания языка. На этом он надеется забыть о проблеме. Почему Ивета решила рискнуть? Опять. Полететь со Стэном невесть куда было большим риском. Остаться в Америке, разозлив бывшего босса, было ещё более сомнительной затеей. А бежать от наёмников богатых и уважаемых людей по улицам вместо того, чтобы терпеть, чтобы умереть… Это совсем уж дерзость! Сейчас Ивета считает, что было бы просто глупостью отказаться от нынешних, пусть и маленьких возможностей и вернуться назад. Она, чёрт возьми, чуть не умерла, хоть и не осознала это полностью. Может, это и хорошо для её психики… На курсах корейского Ивета немного расслабляется, там все примерно, как она. Конечно, в плане знаний языка, а не всего остального, но даже это создаёт иллюзию приобщённости к группе. Вскоре и вправду с некоторыми получается сдружиться. Один мужчина, с которым Ивета по утрам пила кофе, оказался программистом, которому предложила работу крупная компания. Его жена – по образованию врач, сейчас в декрете. Другие приехали по учёбе, вышли замуж или женились на местных. В школе Ивета преуспевала в языках, но никогда не считала себя способной. Никто этого не отмечал, а сама она хвалить себя не умела. Родители если и гордились, то втихую, чтоб девчонка ещё чего не зазналась. Английский дался с помощью обращения к оригиналам – книгам и в основном сериалам. Основы немецкого освоила сама, составить простой разговор могла. К азиатским языкам никогда не присматривалась, поучивая то французский, то итальянский. Крылатые фразы в голове если и были, то только из японского аниме, но тут оп – и необходимость совсем другая. Нужен корейский, и как можно скорее! Ивета понимает, что схоронила в себе полиглота, упуская возможности изучения разных языков. Благо ещё корейский даётся вполне сносно. Пока что. Голова разрывается от поступившей информации. «Подать чай. 차. А если кофе... 거피. Интересно, если спросить у Чжухона, как послать всех нахуй, он ответит?» Это нелегко, но она сама чувствует, что справляется. Слова запоминаются, хоть она никогда не испытывала до этого тяги к азиатским языкам.***
Появление Хосока вводит Ивету в ступор. Огромный качок с милым детским лицом (что в представлении девушки не сочеталось), кажется, сошёл со страниц манги. Господин Шин, которого все вокруг зовут просто Вонхо, личный телохранитель Хёнвона. Она, конечно, представляла, что у богатых свои причуды, но увидеть это лично было для неё неожиданно странно. Вонхо не отлипает от босса ни на секунду. Порой были мысли, что они и в кабинке туалета запираются вместе. Никто не спешит знакомить Ивету с персоналом, самой ей проявлять инициативу неудобно. Только такие вот случайные и яркие эпизоды, как с Вонхо, отпечатываются в памяти. Все ей дают понять, что иностранка им не нравится, даже несмотря на то, что она до идеала отточила корейское приветствие. Работы прибавляется, но с каждым днём Ивете кажется, что это больше похоже на издевательство. Она могла сбегать около 15-20 раз за несколько часов в кофейню, за сладким, за водой и прочими мелочами. — Господин Сен любит эспрессо и леденцы. — Какой вкус у леденцов? — Обычно он предпочитает мятные. Прокручивая этот короткий диалог с секретаршей, Ивета ищет лучшее. Хёнвону всегда что-то не нравилось, и Ивете прилетало не меньше, чем самой секретарше от босса. — У него же должно быть что-то любимое? Всё, что я приношу, он бракует, кажется, будто это специально. Спросите у него, где лучше покупать кофе и леденцы! Секретарша очень хочет ударить Ивету и даже замахивается на неё папкой с документами. Она недовольно цокает и цедит слова: — Если понадобится, ты ему ещё и свою голову на блюде принесёшь и не пискнешь. Закрой свой рот и работай! Сначала Ивета расстраивается, так как окончательно понимает, что помощи ей ждать неоткуда. Но после двух слезливых вечеров решается провести эксперимент. Просто так, ради своего интереса. Она просматривает с электронным переводчиком много местных форумов, чтобы понять, что рекомендуют корейцы. В свой выходной едет на другой конец Сеула, чтобы закупиться. План, связанный с конфетами, проработан так, словно она хотела завоевать целую империю. К исключительно мятным леденцам Ивета подкладывает несколько с другими вкусами.***
Ивета помнит, что никто не поможет. Даже не пробует просить. Из хостелов кое-как перебирается на съёмную квартиру чёрт знает где, о чём впоследствии жалеет. Всё плохо. Угрюмые корейцы и буйные иностранцы – её соседи на этаже. У одних постоянно воняет кислой капустой, у других музыка до глубокой ночи. Раз в неделю приходит полиция, все выслушивают морали и расходятся. Спать на вокзале и то было бы безопаснее. Созванивается раз в неделю с семьёй. Примерная дочь выбирает самое спокойное время суток, натягивает улыбку и вещает, что всё хорошо, обещает отправить денег и посылку с вкусняшками. — А ты в Америке? – наивно спрашивает папа каждый раз, как будто забывает. Невольно хочется улыбнуться. Ивета нежно отвечает, что в Америке, врёт, но так будет лучше, она уверена. Отец расцветает от гордости за дочку, мама тоже хвалит. Недоволен, кажется, только кузен, его она спрашивает при личном звонке, что не так. — А ты не видишь? Ты только чешешь языком. Где твои действия, где лечение для твоего папы? Ты уехала, оставила нас, но страдает больше всех он. Сердце словно пропускает удар. Папе больно? Он страдает? Но почему? — Я хочу как лучше для всех, заработаю денег и вернусь… — Так зарабатывай как можно скорее, никто не вечен. Раз в день пишет подруге, рассказывает частично как есть, но не обо всём. Подруга реагирует множеством смайликов и вопросом: «Как тебя вообще туда занесло?». Ивета пожимает плечами, она сама не понимает.***
Выбор Хёнвона в отношении Иветы отчасти спонтанный, он это осознаёт. В сложный момент он не смог сделать выбор не в её пользу, пощадил девчонку. И в дальнейшем не видел смысла избавляться от неё, когда стольким уже рискнул, чтобы спасти. Но зачем она нужна, что полезного она делает? Просто раздражающая всех зверушка с улицы. У Хёнвона не было желания приводить её в порядок, дрессировать, обучать удобным для него командам. Некоторые его действия иногда не имели смысла, вот и сейчас он точно не знал, чем вся эта история закончится. Возможно, он найдёт в себе силы избавиться от неё, а возможно, со временем придумает, как её подкупить, заставить забыть то, что было. И тогда он сможет её отпустить обратно на улицу. У директора SKY шаткое положение, и если раньше все молчали в угоду требованиям траурных традиций, то сейчас каждый так или иначе напоминает Хёнвону, что он тут не полноправный хозяин. Киха, его дядя, тоже таковым не был, но ему никто этого в укор не ставил. Необходимо было найти свой стиль управления, а пока Хёнвон ищет, у него прекрасно получается копировать деспотичность своего покойного дяди. — Хёнвон, Вы новый директор SKY, так ведь? Название менять будете? Голос Ким Тэхёна не попадает ни в одну ноту души Хёнвона, он дёргается от воспоминаний. На каждой пресс-конференции приходится говорить одно и то же, держать лицо, а потом в одиночестве покрываться мурашками и биться в долгих судорогах от страха. Никто не имеет права его выгнать! Никто не должен знать правду, никто! У Хёнвона давно есть желание обновить команду SKY, он не доверяет «старичкам», преданным Киха. Но найти людей, которым сам будешь доверять, оказывается очень сложно. Хёнвон тянется к вазочке с леденцами, аккуратно разворачивает обёртку и не чувствует привычного осточертевшего запаха мяты. Он принюхивается, понимает, что это запах вишни. — Какого хера?.. Ему хочется накричать на секретаршу, но он зачем-то кладёт леденец в рот. Часто он делает не так, как ему хочется, даже в таких мелочах отмечает это для себя. Пытается понять, что чувствует, а потом блаженно закрывает глаза, закидывает ноги на стол, разлёгшись в кресле. Ему нравится этот новый вкус.***
Чжухон в хорошем настроении. Никто на него не орал, он собирается плотно поесть, а во рту восхитительная шипучка, случайно оказавшаяся в вазочке педантичного Хёнвона, который себе такие вкусности не позволял. Ли сам не понимает как, но новенькая больше не раздражает его. Да, она не отсвечивала, молчала и выполняла указания, не прося ни у кого помощи, про неё было легко забыть. Но словно есть что-то ещё… Чжухон иногда думает о ней, это странно. Как они расположили себя друг к другу? И расположили ли? — Твоих рук дело? – спрашивает он на английском, показывая обёртку от шипучки. Ивета опускает глаза, ожидая выговора. — Да, сэр. — Где купила? — Это очень далеко, не думаю, что Вам будет удобно… — Просто купи ещё, ладно? И поставь у себя и у секретарши. — К-конечно, сэр. Ли подмигивает Ивете. — Можно просто Чжухон. Конфетки, подмигивания, милые песенки – Чжухон имеет в себе такую сторону, которую иначе как «Сладкая пчёлка» и не назовёшь. Порой, ожидая приёма Хёнвона, Ли делает себе чай и берёт конфеты, включает музыку и покачивает в её такт головой. Ивета специально готовит что-то любимое Чжухоном к его прибытию, а он уже знает, куда сунуться, чтобы получить шипучку, улыбку и какой-нибудь странный вопрос. — Как ты вообще пришла к этому конфетному просвещению? — Господин Ли, если честно, мне просто стало интересно, что будет, если подкладывать что-то ещё. Господин Сен всегда заказывал мятные леденцы и всегда был ими недоволен, мне показалось это немного странным. Но не исключаю того, что я просто не нашла его любимые. Она поняла по тому, что в вазе оставалось больше мятных и меньше остальных, что босс любит что-то фруктовое, а кофе ему нравится более мягкий, например, капучино, а не эспрессо. Выслушав это, Чжухон улыбается и даже «отбивает пять» Ивете, но сам глубоко задумывается над тем, как рискованна и внимательна эта застенчивая девушка. — Даже такая маленькая деталь, как конфета или кофе, могут сделать день чуть лучше. Чуть лучше… Да, это уже будет не так, как было всегда. Это вроде бы глупо, даже по-детски. А может, этого и не хватало на маленьком островке гигантской корпорации? Чжухон произносит на корейском следующее: — Иви или Ив. Как тебе? — Что? — Давай будем звать тебя Иви. Ив. А то неразборчивое «Ипета» раздражает всех. «А так будет Ипи и Ип. Думаю, раздражаю всех я, а не специфическое произношение корейцами «в», – думает Ивета, но при этом кивает. — Тогда до завтра, Ив!***
Секретарша не общается с Иветой должным образом, и, когда заболевает, работа стопорится. Замещения как такового нет, потому что все секретарши Хёнвона не дорабатывали до больничного: он увольнял их раньше. Чжухон не находит ничего лучше, чем предложить Ивету на замену. Ему главное, чтобы его не трогали, работы и так невпроворот. И Ивете приходится заменять. И она пусть и тупит, но справляется, так как внимательно наблюдала за тем, что и как делать. Чжухон нужен только для перевода, при личном общении. Если дело касается переписки, Ивета ещё худо-бедно справляется, хоть и многие отделы замечают, что обработка их запросов стала медленнее, а ответа по электронной корпоративной почте можно ждать несколько часов. Чжухон несколько раз спрашивает Хёнвона, стоит ли ждать секретаршу с больничного, нанять ли кого-то на время, но тот отмахивается, потому что готовится ко встрече важной иностранной делегации. Чжухон же точно знает, что в ближайшие две недели очень важных мероприятий и дел нет. Поэтому позволяет Ивете хотя бы попробовать. Ему нравится смотреть, как она старается. Ему смешно, когда она мило тупит. Ему кажется, что она немного напоминает его в начале пути. И у неё нет столько бустов, сколько было у Чхужона – она даже на корейском ещё сносно не говорит. Это тоже их сближает, пусть и немного. Косяк с формулировкой – классика для всех, кто сталкивался с канцелярской работой. Ивета никогда не была полноценной секретаршей в крупной компании, она не местная и без знаний языка, конечно, она бы ошиблась. Но всё равно переживает, ждёт, что придёт лично Хёнвон и выкинет её прямо с крыши. И это несмотря на то, что специалисты компании подставили, не войдя в положение новичка. Она отправила срочный запрос в несколько отделов, но нигде не было указано даты отказа от ответа на разные рабочие вопросы. И многие этим воспользовались, ответили отрицательно, аргументировав так: вы просили ответ — мы ответили, не важно, что мы отказали. Просто отказывали они несколько дней, хотя по правилам отказ должен быть предоставлен за сутки. За эту оплошность приходится бегать и сочинять важный ответ самой. Чжухон пожимает плечами, хочет посмотреть, как иностранка будет крутиться сама. И она яростно крутится, выпытывает что-то у разных людей, а у самой сердце в пятках. В итоге Хёнвон не замечает оплошности, но у Иветы явно нервный срыв. И вот это босс замечает, но не подаёт вида. Его удивляет такое рвение: сделать всё идеально, пусть она вообще никто и звать её никак, он знает, что может этим пользоваться, но пока не уверен, хочет ли. Что ей нужно? Зачем так старается? Ответы на эти вопросы Хёнвону пока интересны, но не нужны так сильно, чтобы он задавал их. Сумма на личном счёте успокаивает Ивету. Она постоянно смотрит туда, а потом на цены лекарств, услуг и прочих сопутствующих вещей для лечения отца. Она может это вытянуть. Обязана.***
Она, эта идиотка, невесть откуда взявшаяся чужеземка, чёрт бы её побрал, хорошо справляется. И это не нравится некоторым работникам SKY. Её решают проучить. Зависть – это не бич определённой национальности. Это просто бич. В первый вечер выхода секретарши с больничного Ивету, которая сдала все дела и даже похвасталась успехами, избивают хулиганы на подходе к дому. Она думает, что у неё заберут деньги или телефон, что её, вероятно, изнасилуют, но нет, её просто бьют по лицу и пинают ногами. А потом плюют в лицо и кидают записку с приказом, никак такое нельзя назвать советом после избиения: «Знай своё место! Оно не в SKY, мразь». Она харкает густой бордовой кровью и даже толком не понимает, откуда она: из десны или откуда-то из брюшной полости. Её медицинские познания слишком скудны, и от этого становится ещё страшнее. Да уж, «заказчики» не слишком умны, оставили подсказку, что это сделал кто-то из SKY. Да и кому бы ещё это затеять? Ивета ни с кем больше не общается. Она кое-как поднимается, комкает записку в руках и плетётся в квартиру. Все, кто видят её, шарахаются и обходят, никто не предлагает желанной помощи. Она чужая – и на неё проще закрыть глаза. Ивета вваливается в прихожую и закрывает дверь на все замки. Потом аккуратно присаживается возле зеркала в полный рост. Смотрит в него и видит оставшуюся на губах кровь. Она ещё не запеклась и похожа на тинт. В определённой ситуации это можно даже назвать красивым. Но в целом – пока что это очень страшно и больно. Ивета скулит, прижимая колени к груди, но старается не шуметь, а то ещё и соседи нагрянут. Тело болит, а тональный крем скрывает не все следы побоев на лице. По-хорошему бы взять больничный, но Ивета боится спрашивать об этом Хёнвона или Чжухона. И вообще опасается теперь общения в компании. Она собирает себя по кусочкам утром и забегает в магазин за перцовым баллончиком. Раз война – она будет защищаться, пусть и слабый голос внутри просит, чтобы она сдалась и просто умерла. Весь день она прячется, отворачивается, чтобы никто не видел лица, не идёт на обед и молчит. Чжухон замечает неладное и в конце рабочего дня зовёт на серьёзный разговор. Тревога растекается по Ивете, словно медленно таящий на ладони лёд. Она не может паниковать, но и расслабиться тоже не получается. Чувство это такое себе: промежуточное состояние между плохо и совсем плохо – когда осознаешь своё положение и не можешь его исправить.