Перспективный

Прошла неделя. Корейская половина группы благополучно прибыла в назначенный им час, и теперь общежитие китайской подгруппы было наполнено громким смехом и воплями отдельно взятых участников, над которыми вздумалось подшутить ЧанЁлю. Рыжеволосый парень откровенно забавлялся, ведь теперь объектов для шуток стало на шесть человек больше, и простор где разгуляться имелся не малый. Каждый новый день начинался со смеха этого озорного «эльфа», недовольных фырканий его «жертв» и громких нравоучений Криса и СуХо, которые пытались хоть как-то угомонить шутника-переростка. Исин на это все лишь снисходительно улыбался, переглядываясь с довольным КенСу, на которого, как и на самого танцора, шуточки Чанни не распространялись, так как «мамочки» всея EXO пригрозили ему лишением вкуснейших завтраков, обедов и ужинов, а на такие жертвы, даже ради забавы, репер был не способен. А еще Лэй был очень благодарен ЧанЁлю, ведь благодаря его проказам, он мог отвлекаться от неподобающих мыслей и благополучно делать вид, что все хорошо и хоть как то скрыть странности своего поведения. А странности были, и, пожалуй, только совсем слепой мог их не заметить. Например, Исин стал усиленно избегать ДжунМёна. Как только тот появлялся в комнате, где присутствовал танцор, последнего просто как ветром сдувало. Он придумывал кучу отговорок и оправданий, ссылался на то, что у него появились какие-то срочные и неотложные дела, резко вспоминал о том, что забыл кому-то позвонить или ответить на сообщение. У него просто в мгновение могли начаться проблемы со здоровьем: то голова заболит, то живот скрутит, то поясницу прихватит. В общем, все заканчивалось тем, что Исин позорно сбегал, ЛуХань беспрерывно ржал, а СуХо и оставшиеся участники группы непонимающим взглядом провожали спешно удаляющуюся спину танцора. После одного из таких побегов, в конец растерянный лидер EXO-K, наконец, решился подойти к истерично смеющемуся ЛуХаню. Тот жестом попросил подождать, пока он успокоится, а после, вытирая выступившие, от продолжительного смеха, слезы пригласил лидера на кухню, дабы спокойно, без лишних свидетелей, поговорить. - Черт, я так скоро загнусь, - все еще посмеиваясь, проговорил Хань, закрывая двери кухни и садясь за стол. – Тот, кто сказал, что смех продлевает жизнь, нагло врал. В случаи с Исином, я рискую от него помереть. Так что ты хотел? Лу-Лу, оперевшись о деревянную столешницу локтями и подперев двумя руками щеки, с любопытством посмотрел на присевшего перед ним парня. Встревоженный вид лидера заставил старшего улыбнуться, уже про себя предугадывая о чем, точнее, о ком, пойдет речь. - Слушай, хён, - неуверенно начал СуХо. – Вы ведь с Исином хорошие друзья, так? – СуХо подождал одобрительного кивка Лу и продолжил. – Поэтому, я думаю, ты должен знать, что с ним происходит. Точнее, может я его чем-то обидел? Или может что-то не так сделал? - Если Исина кто-то и обидел, то это явно был он сам, потому как, когда раздавали ум, он явно стоял в другой очереди, - вокалист тихо фыркнул, не скрывая насмешливой улыбки. – А вообще он просто слишком много думает и делает абсолютно неправильные выводы. Я бы посоветовал тебе самому с ним поговорить, могу даже уступить тебе комнату. Надеюсь, ночи вам хватит, что бы все выяснить? – старший вопросительно приподнял бровь, надеясь, что СуХо примет его предложение. Лидер задумался. Перспектива пробыть целую ночь рядом с танцором, казалась ему очень заманчивой. ДжунМён отнюдь не был дураком, и поведение Лэя красноречиво намекало ему на то, что лидирующий танцор мандаринок явно что-то к нему испытывает. Но была ли это сильная симпатия или наоборот антипатия СуХо не знал, поэтому поколебавшись еще с пару секунд согласно кивнул. ЛуХань расплылся в довольной улыбке. Его крошечный план начинал приходить в действие. Осталось только провернуть небольшую подлятину по отношению к Исину. Он не минуты, не сомневался в том, что СуХо все сделает правильно. Ведь Лу очень проницательный человек. Он уже давно заметил, что взгляды, которые тот бросает на их единорожика мало походят на те, которыми обычно смотрят на простых друзей. И он свято верил в то, что Син простит ему его коварство, и не будет очень долго обижаться. В конце-концов, ЛуХань хочет, наконец, избавить Син-Сина от мучивших его сомнений и помочь другу обрести чувства, которых он так заслуживает.