Casual Affair

— Эй, слепой! Слепым Фума Котаро не был. Просто не любил яркий свет и потому ходил в темных очках даже зимой (белый снег и белое небо, между прочим, слепят хуже солнца), а конкретно эти, похожие на супергеройскую маску, ему подарила Цуру, и он таскал их, даже когда в этом не было практической необходимости. В школе, а потом и в техникуме все уже привыкли и не цеплялись, дома и в окрестностях — тоже, и Фума как-то не подумал, что за пределами привычного ареала обитания ситуация может оказаться диаметрально противоположной. Съездил к деду, называется. Фума вздохнул и, сдвинув очки наверх, развернулся к окликающим аборигенам. — Что? Их было трое. Не так чтобы очень плохо, в конце концов, в секции он зачем-то занимался — но не был Фума сторонником решения проблем грубой силой. И вообще старался держаться подальше от мест для подвигов. — А. Не слепой, — констатировал один из аборигенов, проявив поразительную сообразительность. — Тогда гони очки! «А также деньги и мобильник», подумал Фума, но старательно не озвучил, только головой покачал и отступил на шаг. Аборигены двинулись следом, сыпля всё менее куртуазными репликами, которые Фума уже пропускал мимо ушей. Сейчас вон в тот переулок — и дёру по дворам, они здоровые, авось замешкаются на поворотах и отстанут. План был хорош, но, увы, не предусматривал, что за третьим же поворотом окажется завал, и всё отвоёванное преимущество во времени сойдёт на нет и придётся всё-таки принимать бой. Нет, Фума им даже навешал — летели впереди собственного мата, но очки — вдребезги, и по голове прилетело. Дед, когда дверь открыл и узрел — чуть инфаркт не схватил, шум поднял, порывался то в полицию звонить, то лично идти разбираться… — У тебя спина, — напомнил Фума и пошёл мочить полотенце холодной водой. Башка трещала, перед глазами как-то нехорошо плыло. Ну не сотрясение же, сэйги-но-ками-сама… — И я их всё равно не запомнил. — Да тут в округе одна шпана, всех к ногтю надо! Убить ж могли, поганцы!!! Трое на одного, да где ж это видано, о досточтимые предки… — Де-даааа! — тихо взвыл Фума. — Оставь предков в покое, у них и так перманентный фэйспалм… — Нахватался гайдзинской гадости! — стремительно переключился Ходзё Удзимаса. Фума фыркнул, поморщился от снова сдвинувшейся картинки перед глазами и, нахлобучив полотенце на голову, подхватил негодующего потомка древнего рода онмёдзи под руку и повёл на кухню. Если он правильно помнил — где-то там у деда были аптечка и заначка. Две таблетки обезболивающего решили проблему в достаточном объёме, чтобы пережить общение с дедом, а потом добраться до автобусной остановки, но пару улиц спустя лафа закончилась: начало мутить. Не испытывая желания ставить опыты на себе — и так уже огребшем, Фума выскочил на ближайшей остановке, дополз до лавочки и, кажется, вырубился, едва успев на неё сесть. Первым, что он осознал, придя в себя, было собственное горизонтальное положение и прохладный терпкий запах, как в аптеке. Потом пришло понимание, что лежит он на той же лавочке, но головой у кого-то на коленях, в голове ещё муть, но в целом — жить можно, так что Фума медленно открыл глаза (что ему не слишком помогло — уже стемнело, а свет фонаря под козырек остановки не проникал) и попытался сесть. — Лежи, — его припечатали обратно тяжёлой властной рукой, потом поднесли к губам стаканчик с чем-то горьким. — Тебе ещё рано дергаться, юноша. Выпей это. Голос был взрослый, низкий, чуть хрипловатый, очень спокойный и очень уверенный — настолько, что Фума сперва послушался и только после задался вопросом, а какого, собственно, хрена. Мысленно, правда, задался. А вслух вопросил только: — Вы кто? — Врач, прежде всего, — неторопливо ответил незнакомец. — А… — Фума чуть расслабился. Только что выпитое по вкусу и эффекту и впрямь было похоже на лекарство, а не какую-нибудь там гадость, наверное, не врёт. — Что со мной? — Тебе лучше знать. Но, судя по характеру травм — могу предположить, что в неравном бою тебя как следует приложили по голове. — Два раза, — со вздохом уточнил Фума. Из темноты понимающе хмыкнули — и легким жестом взъерошили ему волосы. Фума хотел возмутиться, но не успел вставить и слова, как что-то щёлкнуло и в глаза ему ударил оглушительно яркий с отвычки свет фонарика. — Не моргай, — всё так же спокойно, будто вовсе не беря в расчёт вероятность непослушания, приказал незнакомец. — Так… хорошо. Но на твоём месте я бы не стал откладывать визит в больницу, дабы исключить вероятность сотрясения. Свет погас. Фума с облегчением заморгал. — Завтра съезжу. — Твоё дело, юноша. Можешь сесть, только аккуратно. Фума честно попытался выполнить смену положения без резких движений. Ему это даже удалось, заодно окончательно включился ушибленный мозг и сообразил одну весьма важную вещь: — А сколько времени? — Начало двенадцатого, — вынув телефон, ответил незнакомец. Слабая подсветка экрана позволила Фуме разглядеть очень правильные черты непроницаемо-спокойного лица, тёмные глаза и седину в высокой традиционной причёске. Вопрос о возрасте это совершенно не проясняло, а ещё Фума, кажется, где-то видел этого человека раньше, вот только где? Он сказал — врач… Впрочем, сейчас Фуму больше волновал другой вопрос: а домой-то как?! Последний автобус ушёл час назад, а пешком через полгорода — не в этом состоянии. В отчаянной надежде на чудо Фума зашарил по карманам в поисках суммы, достаточной для вызова такси. Суммы, естественно, не было — остатки выданного на неделю он потратил ещё позавчера на подарок Цуру. Вот блин… Рядом щёлкнула зажигалка. Фума покосился на сидящего рядом — незнакомец наблюдал за его суетой с невидимой, но ощутимой иронией и, похоже, никуда не торопился. — Далеко живёшь, юноша? — лениво поинтересовался он, раскуривая что-то явно нестандартное (табак Фума — старший брат трёх идиотов, находящихся в том самом возрасте, когда хлебом не корми, дай попробовать гадость, — распознавал за километр). — Вам-то что… — вздохнул он — но под отчетливо недовольным взглядом почему-то поспешил исправиться: — То есть да. В синем районе. — Приятно всё же увидеть в современной молодежи умение отвечать на прямо поставленные вопросы, — удовлетворенно сообщили из-за дымовой завесы. — Пешком ты туда не дойдёшь, альтернативные варианты тебе, очевидно, недоступны, а для ночевки под открытым небом погода не самая подходящая. Таким образом, оставив тебя здесь, я обесценю потраченные на тебя время и лекарство, а я не люблю бессмысленных действий. Посему — предлагаю тебе переночевать у меня. Фума поперхнулся. — Вот так просто? — А что тебя не устраивает, юноша? — Для начала, я вас не знаю. — Мацунага Хисахиде, — в руку Фуме легла визитка. Подсветив уже своим сотовым, тот мысленно хлопнул себя по лбу: ну точно же, главврач на весь город известного наркодиспансера! Легенды про него ходили — одна другой краше, и по новостям время от времени показывали, оттуда и запомнил, такого — поди не запомни… — Фума Котаро, — ответно представился он. — Но всё равно… — Ночь, кругом ни души, подозрительный незнакомец, невесть чего от тебя желающий? — понимающе усмехнулся Мацунага. — Оставь свои страхи, юноша. Если я чего-то хочу, я это получаю, а не задаю вопросы, — и поднялся, дав понять, что или с ним идут сейчас, или затраченные усилия всё-таки будут обесценены. Фума взвесил все за и против… и пошёл. В конце концов, зачем-то же он в секции занимался. Если что — отобьётся.