В следующем году я обязательно...

На смену снегу пришли холодные дожди. Детская горка под окнами Родни растаяла и теперь там блестела лужа, отражающая желтый свет уличных фонарей. Ветра задули сильнее, и теперь по вечерам, попивая чай вместе с Хьюго на кухне, Родни слушал, как они пронзительно задувают в дымоходе. Огонь в камине больше не разводили. Родни вычислил течку по календарю и еще даже до первых ее признаков предупредил Хьюго. — Я уйду в приют для омег. — Сказал он тихо, наблюдая за работающим альфой. В подвале было даже немного теплее, чем в доме. Наверное, потому, что его не продувал со всех сторон ветер. Хьюго отложил молоточек и колодку и посмотрел своими красными усталыми глазами на Родни. — Когда? — спросил он. — Завтра. — Родни пожал плечами и перехватил горячую кружку с кофе второй рукой, обжигая ладонь. — Это на неделю где-то. — Хорошо. — Согласился Хьюго и вернулся к работе. На следующий день Роди взял сменные вещи, свой ноутбук и немного оставшихся денег. Собрал все это в новенький рюкзак, который купил на распродаже, и уехал на утреннем поезде в город, оставив Хьюго лишь записку на столе с адресом приюта. На всякий случай. На самом деле приют редко принимал омег только из-за течки. Родни жил там первые месяцы после смерти Алекса. Там же его убедили развестись с Остином и помогли с подработкой на первое время. И там же ему дали адрес доктора Хэмптона и квоту на бесплатное посещение психолога первые полгода. Приют был небольшим и бедным. Управлял им Льюис Рэйтон — добрый, но иногда строгий омега, немного полноватый, лет пятидесяти. Льюис умел прекрасно готовить и вызывать полицию, когда в приют заявлялся очередной разозленный альфа. Приют держался за счет скудного финансирования, небольшой помощи благотворителей и энтузиазма местного персонала. Родни сам ушел оттуда, когда понял, что занимает чужое место, что он сможет теперь продержаться и сам, а в мире было много людей, которым было хуже, чем ему. Мистер Рэйтон разрешил Родни приходить сюда во время течек, если совсем некуда будет идти. Родни так и делал. И сейчас он не мог мешать Хьюго еще больше. И так уже несколько месяцев жил в его доме и никак не мог накопить на квартиру. Заработанные деньги постоянно уходили как песок сквозь пальцы: на оплату услуг доктора Хэмптона, на новые джинсы и ботинки, кондиционер для ноутбука, необходимые для работы программы. Но Хьюго не гнал его и даже признался, что его все устраивает и так. Но течка помешала бы. Родни не знал, как это работает с альфой, у которого погиб истинный, но обычный не устоял бы уже через день. А Родни не хотел, чтобы такое случилось. Им бы было неловко. Обоим. Так что кому-то нужно было уйти. И Родни даже не раздумывал. Дождик прекратился, когда он взобрался на крылечко серого двухэтажного дома, примостившегося на границе жилого квартала и промышленной зоны. На двери висела небольшая табличка, блестевшая на выкатившемся из-за туч солнце, а из раскрытого окна доносились радостный голос из радиоприемника. Родни скинул капюшон и надавил на кнопку звонка. Двери здесь всегда были заперты изнутри ради безопасности. Почти все омеги, жившие здесь, бежали от своих альф, а многие альфы были не согласны с этим. Родни видел их и не понимал. Не понимал, почему они считают себя правыми, и почему считают, что имеют право требовать. Но Остин ни разу не пришел. Это было еще хуже. Льюис, открывший ему дверь, слегка нахмурился. — У нас осталось мало мест. — Проговорил он, не удивился. Родни звонил еще вчера. — Тебе только на течку? — Да. Здесь ничего не изменилось за два года. Пахло чистящими средствами, немного течкой и запахом выпечки из кухни. Лестница так же скрипела, а пожелтевший линолеум был располосован пятнами солнечного света, льющегося через окна. Родни, несмотря на все плохие воспоминания, любил это место как свой дом. Здесь ему дали крышу, еду и поддержку, когда он совсем не мог позаботиться о себе. И Льюис, недовольно бурчащий себе под нос, на самом деле никогда никому не отказывал. Родни досталась небольшая тесная комнатка, раньше бывшая какой-то кладовой. Но здесь прорубили окошко и поставили кровать. — Только это, — отрезал Льюис, включая в комнатке свет. — Мне подойдет. — Улыбнулся Родни. — Еще бы нет. — Льюис прошел вперед, заняв своим телом почти всю комнату, кинул на кровать чистое постельное белье и еще раз осмотрел Родни. — От тебя пахнет альфой, почему не хочешь с ним? — Мы лишь живем в одном доме. — Родни опустил взгляд, не зная, как это объяснить. — Он приютил меня, было бы неловко заставлять его… — Альфы никогда не против. — Протянул Льюис презрительно. — Сможешь сегодня помочь со стиркой? — Да. — Кивнул Родни. — Тогда спускайся в прачку, как устроишься. Как начнется течка, скажешь, предупрежу, чтобы тебя не трогали. — Спасибо. — Пробормотал Родни, но Льюис лишь молча прошел мимо него, обдав запахом хлорки и исчез в залитом солнцем коридоре.

***

Альфам сюда ход был заказан. Любому альфе, даже мирному. Родни предупреждал Хьюго. Несколько раз повторил, что Льюис Рэйтон не лениться вызывать полицию и на короткой ноге с местным шерифом. На пятый день раздался телефонный звонок. Родни, пролежавший на кровати в полусонной одури от таблеток четыре дня, только что вернулся из душа. Течка не была чем-то приятным, особенно приправленная подавителями и таблетками. Родни лишь чувствовал себя сильно простывшим. И немного возбужденным. Совсем немного. Укол, который поставил ему приходящий раз в неделю медбрат, сделал свое дело. После душа голова Родни немного прояснилась и он смог расслышать звонок и ответить на него. — К тебе можно зайти? — спросил Хьюго. — У меня же течка. Нельзя. — Ответил Родни. Он упал на свою смятую постель и зажмурился, прогоняя легкое головокружение. — Еще не прошла? — Почти закончилась. — Я сказал Хэмптону, что ты завтра не придешь. — Спасибо. — Родни немного подумал. — Ты бы мог подъехать. Я уже не пахну так сильно и хочу прогуляться по улице. Через час Родни стоял на улице, довольно жмурясь и смотря на вечернее розоватое небо. Солнце только начало опускаться, его лучи лились между трубами заводов и освещали металлические стены ангаров, стоявших по другую сторону улицы. Уже не было так холодно, и Родни даже расстегнул свою куртку. Ему было хорошо. Вместе с природой от холодной и долгой зимы просыпался и сам Родни. Хьюго осторожно и долго принюхивался к нему и не решался слишком сокращать дистанцию. Родни тоже чувствовал его манящий альфий запах, но легко себя контролировал. Тем более, что мозг сейчас больше пьянил свежий воздух, на который он впервые выбрался после пяти дней в тесной комнатке. — Как дела? — спросил Хьюго, останавливаясь в шаге от Родни. — Завтра последний день…как я здесь. Я завтра уйду. — Во сколько тебя забрать? — Я сам доберусь. — Слабо возразил Родни. Он смотрел на Хьюго и не знал, что делать ему в этой ситуации. Рядом не было места для прогулок и непонятно было, куда им сейчас с альфой идти. Хьюго тоже ничего не предлагал, лишь ежился под слабым прохладным ветерком и посматривал по сторонам, отвлекаясь на очередной автобус, проходящий мимо. — Здесь есть какое-нибудь кафе? — спросил он после минутной заминки. — Можно поискать. — Охотно отозвался Родни. В округе оказалось только несколько работающих баров, где рабочие пили пиво и смотрели спортивные каналы. Родни привлек много внимания, Хьюго даже пришлось прикрывать его от любопытных взглядов, пока они не заняли самый неприметный столик. Заказали по бургеру и принялись ждать. Смотреть друг на друга. Хьюго заметил пепельницу и закурил. — Чего головой крутишь? — с любопытством спросил он у Родни. — И чего они так пялятся, не очень-то ты и пахнешь? — Я первый раз… — Родни поймал взгляд очередного альфы и поспешил отвернуться. Только затем, чтобы встретиться с вопросительным взглядом Хьюго. — Я впервые в таком месте. — В кафе? — Нет. Я был в Макдональдсе пару раз. Но здесь немного не так. — Сегодня вторая кружка пива в подарок. — Прервал официант их интересную беседу. Теперь их с Хьюго разделяли еще и две большие порции бургеров. Родни поспешил схватиться за еду и спрятать свое смущение. Родители не разрешали ему много гулять и ходить куда-то с друзьями, Остин тоже мало куда его звал. Тем более Родни хорошо готовил, не было смысла в ресторанах и кафе. Так он убеждал себя. Тихий смешок Хьюго только расстроил. — Нелегко, знаешь ли, вот так рассказывать про себя. — Бургер Родни не понравился, слишком много мяса. — Как будто я сам не знаю, насколько жалкая моя жизнь. Но я стараюсь не обманывать других или себя… — Я так не думал! — попытался оправдаться Хьюго. — Мне даже жалко тебя. — Жалко. — Грустно повторил Родни за ним. Его все жалели. И Доктор Хэмптон, и Льюис, и Хьюго. Даже прохожие на улице, когда видели его сгорбившуюся фигурку. И пусть даже сейчас Родни уверенно пихал листовки в руки каждому прохожему и начал немного прихорашиваться перед выходом из дома, ничего не менялось. Он все равно оставался таким. Жалким. Он и чувствовал себя так же. Никак не лучше, чем полгода или год назад. Он заметил, как на улице снова пошел дождь, и как начал быстро убывать вечерний свет, уступая место ночи. Футбольный матч прервался громкой рекламой, а за соседним столиком громко и радостно рассмеялся молодой омега. Родни задержал на нем свой взгляд. Тот омега был счастлив и искренне смеялся, закинув голову чуть назад. Родни не знал, что его так рассмешило, но тоже улыбнулся уголками губ. Он был хорош. Он был нормальным. — Я не это хотел сказать. — Встрял в его мысли Хьюго. Он медленно потушил в пепельнице сигарету, придвинул к себе свою порцию, но к еде так и не притронулся. — Лучше мне вообще ничего не говорить, наверное. — Не надо пытаться меня не обидеть. — Родни перевел взгляд на альфу. — Я же все понимаю. — Но не я. Они съели по половинке своей порции и все-таки заказали пиво. Принесли две больших кружки. Родни сделал несколько глотков, попробовал вкус и отставил пиво подальше от себя. Хьюго выпил больше, и теперь снова курил. — Кайл приходит? — спросил Родни. На улице окончательно стемнело. Льюис мог волноваться. — Нет. — Понятно. — Я меньше о нем думаю. Док прописал другие таблетки, посильнее. Родни несмело сделал глоток из кружки. На самом деле Хэмптон поделился с Родни этой тайной еще неделю назад. Попросил никому не говорить, тем более пока самому Хьюго. Эти новые таблетки были пустышками. Хьюго справлялся сам. В отличие от Родни. — Недавно я поймал себя на мысли. — Хьюго снова прервал размышления Родни. — Я начал думать о том… о жизни без Кайла. Как-то посмотрел на омегу и подумал, что он ничего так. — Хьюго усмехнулся. — Как будто ничего не было, как будто у меня все нормально, понимаешь? Чудные у дока таблетки! Родни понимал его. Только он не мог оправдать все это несуществующими таблетками. — У тебя были омеги после его смерти? — спросил Родни прямо. — Для секса? Два раза. — Так же прямо ответил Хьюго. — Это больше чем за два года. Чертовски мало. — У тебя-то альф вообще не было. — Я и в бары никогда не ходил, не гулял с друзьями, ни разу не пробовал алкоголь до прошлого года, ни разу не курил. Молился по воскресеньям, был послушным ребенком, учился готовить, воспитывать детей, служить одному альфе. Целовал одного только альфу, спал с одним альфой. Я не знаю, хотел ли я этого на самом деле, но я уже такой, какой есть. А ты нет. Теперь уже другой омега громко засмеялся и повис на шее своего альфы. Хьюго отвлекся на них, и Родни увидел, что альфа его понял. — Ты можешь решать сам. Нет тех рамок, в которые тебя загнали. — Есть. — Возразил Родни. — Я их принял. Эти чертовы правила. — Как хочешь. Все равно никто не придет и не спасет тебя. Вытаскивай себя сам. Это звучало грубо. Родни не рассказал ему то, о чем подумал лишь пару дней назад. В течку становилось все хуже и хуже, с каждым разом. Остина в его жизни больше не будет, никогда. Родни, дыша в пропитанную потом подушку, подумал, что ему нужен альфа. Не для каких-то там отношений, конечно нет. С этими глупыми мыслями Родни сумел распрощаться за два года. Но вот провести следующую течку с альфой — почему бы и нет? Он же теперь взрослый омега, над ним не висит тень отца или мужа, говорящего ему, что и как делать. И вот сегодня Родни взглянул на Хьюго. И сам же отмел эту мысль. У этого альфы был Кайл. А между ними была дружба. Родни не хотел портить отношения с единственным своим другом. Нужно было рассказать про все эти мысли доктору Хэмптону, как бы не было стыдно произносить все это вслух. В баре Родни выпил слишком много пива. Почти половину от большой кружки. На морозном ночном воздухе голова закружилась еще сильнее, а тонкая курточка не смогла спасти от холода. Он ухватился за Хьюго. — Все нормально? — спросил альфа. — Шатает. Хьюго поделился с ним своей курткой, пропитанной запахом альфы и табаком. Они медленно брели вдоль пустой улице под светом желтых старых фонарей. На Родни накатывала тошнота, но он держался. За Хьюго. Около мусорных баков они остановились. Родни схватился за сердце. — Иногда я думаю, что… — Хьюго медленно протянул к нему руку. Родни рвано вдохнул, вскрикнул и упал в лужу под ноги альфы.