Рождественские каникулы

Сначала ночь пришла в Японию. Большая тарелка жареной курицы, окруженная меньшими тарелками риса и макарон, увенчивала стол. Юми сидела между старшим двоюродным и младшим родным братом, и еда радостно передавалась от одних родственников к другим. Такео и Хаку наполнили свои тарелки до краев и воткнули палочки в лапшу, обозначая, что это только их еда. Юми сделала глоток кока-колы из своего стакана и молча смотрела на свою семью. — Как дела во Франции? — спросила Хикару вслух, хотя на самом деле вопрос касался в основном кузины. — Хорошо. За последние два года я завела замечательных друзей, а позавчера был концерт Subdigitals… Они выступали у вас? — Серьезно? Subdigitals? А они играли «Break Away»? — Да… — Это одна из моих любимых групп, — улыбнулся мальчик, поднося ко рту кусок мяса. Когда во Франции стемнело, Аэлита украшала елку в гостиной дома Джереми. Вскоре в комнату вошла его мать, неся поднос с шоколадным печеньем. — Вот вам что-нибудь, если захотите перекусить, — любезно сказала она, прежде чем снова уйти. Джереми вздохнул. Его мать еще никогда не была так добра к нему. Мать Джереми была женщиной невысокого роста, с прямыми светлыми волосами, доходившими до плеч и аккуратными кончиками и челкой. Она была веселой и, прежде всего, гордой женщиной. Вероятно, из-за умственных способностей сына. Она была очень милой и относилась к Аэлите, как к своей дочери. Когда ребята закончили, елка переливалась различными цветами. Аэлита довольно улыбнулась и поднесла ко рту печенье. В тот вечер дядя и тетя Джереми не могли приехать, так что на ужине будут только четверо. В десять часов отец Джереми пришел в гостиную и, ничего не говоря, пока подростки наблюдали за ним, начал накрывать на стол. Вскоре госпожа Бельпуа отправила их мыть руки. Мясные рулеты, паштеты, салаты и лазанья были основными блюдами на столе. Их восхитительные ароматы так и просили все сесть за стол, так что приглашать дважды никого не пришлось. Сначала было несколько неудобно ужинать с родителями человека, который был для Аэлиты больше, чем просто другом. Однако по мере того, как вино веселило взрослых, атмосфера оживлялась и разговоры текли, как река. — Значит, ты хорошая ученица, — сказал Майкл, намазывая тост каким-то паштетом и икрой, — кем ты хотела быть в детстве? — Музыкантом, — ответила Аэлита, — техно — мое призвание с тех пор, как Одд научил меня делать миксы. -… Музыка? — ошеломленно переспросила женщина. — Да. Ну и… еще мне нравится информатика. И физика. Майкл улыбнулся. Было ясно, что Аэлита — лучшая сторона Джереми, и даже если они не признаются, их отношения более чем очевидны и без слов. — Стефани, вы отлично готовите, — льстила Аэлита матери Джереми, вытирая салфеткой помидор с лазаньи. Адель приехала с дискотеки в одиннадцать вечера. Днем на дискотеке было не очень интересно, но пропустить ужин с родными в канун Рождества было бы непростительно. Одд снова надел свой фиолетовый костюм, самый элегантный из всех, что были у него в шкафу. Все его сестры было очень милы и должны были произвести хорошее впечатление на гостей. Мать Одда прижалась к мальчику. — Одд, милый, с тобой что-то не так? Ты очень серьезный с тех пор, как приехал из Кадика. У тебя что-то случилось? Это из-за Элизабет? — Нет, мам, мои сестры тут не при чем, просто… я не в настроении. — Если что-то случится, расскажи мне, — добавила она и поцеловала Одда в лоб. Да, конечно, сказать ей, что он бросил девушку, в которую он был влюблен, ради того, чтобы отправиться сражаться в виртуальный мир. И что дальше? Пока он об этом думал, его семья звонила в дверь. Роберт Делла-Роббиа, отец Одда, открыл дверь и поприветствовал гостей. — Мелани! — Поздоровался мужчина со своей двухлетней племянницей. Это существо улыбнулось и вбежало в дом в поиске своих двоюродных родственников. — Привет, красавица! — улыбнулась Адель, беря ее на руки и целуя. Спиногрызка начала уворачиваться, пока ей наконец не удалось сбежать, и, прошмыгнув между ножками кухонного стола, она столкнулась с Киви, а затем с Мэри и Элизабет. Мелани осмотрелась, пока наконец не нашла того, кого искала. — Одд! Одд перевел взгляд и посмотрел на свою маленькую кузину, протягивающую к нему руки, чтобы тот взял ее на руки. — Ай-ай-ай! — Воскликнул мальчик, поднимая девочку и крепко целуя ее в щеку. Вскоре в зал вошли его тетя и дядя, и Одд поздоровался с ними. Тетя Элла была сестрой отца Одда. Это была стройна молодая женщина. Ее рука была полностью забита красочными татуировками, а на ухе висели две сережки. Дядя Уоллес был несколько старше, он был с бородой и в синих очках. Еще он очень хорошо ладил с Оддом и был единственным, кто защищал его, когда все пять сестер делали его сумасшедшим. Ульрих надел свой темный жакет поверх рубашки. Родители отвели его к бабушке в канун Рождества. А поскольку это было недалеко, им пришлось идти по заснеженной улице. Отец молодого человека выглядел более расслабленным, чем обычно. Естественно, он не беспокоился о плохих оценках сына все двадцать четыре часа в стуки, но Ульрих практически не видел его таким, так что уже и забыл, что отец тоже может быть счастлив. Теперь они шли перед Эйфелевой башней, украшенной яркими огоньками. Ульрих вздохнул и догнал маму, которая продолжала двигаться вперед. Его богатая семья жила недалеко отсюда, так что башня виднелась из окна гостиной дома его дедушки. Ульрих всегда мечтал взять туда Юми. Она, вероятно, уже бывала в столице, и хотя Город Железной Башни находится километрах в тридцати от нее, наверняка был какой-то способ прогуляться с ней по ночному зимнему Парижу. Бабушка и дедушка Ульриха тепло встретили их, завалив Ульриха подарками сразу же, как только он вошел в дом. Индейка излучала просто гипнотический запах из кухни, так что дедушка мальчика и какой-то дядя или двоюродный брат уже ждали за столом.