Осужденные на смерть и проклятые

В тот день я даже не заметила, что у нас появился новый доктор. Меня так сильно накачали этой дрянью, что я сидела в углу своей камеры, уставившись в одну точку. И даже не понимала, жива ли я. Мне потом рассказали, что он остановился и громко восхищался моими волосами. Что могло ему понравиться? Они доходили до самых колен, но мне никогда не удавалось их расчесать. Обычно, я заплетала их в две толстые косы, но вчера валялась лохматая, с мутными глазами... Странно, что мне вообще разрешили не стричься. Бывает же. Доктора я увидела на следующий день, когда он обходил больных. Мне он не понравился. Молодой, а на затылке уже лысина. И вообще с волосами сильные проблемы. Понятно, почему моя грива его так восхитила. Зато глаза хорошие. Не такие, как у Главного врача. Добрые. Он часто моргал, словно собирался заплакать. И озирался беспомощно. Словно оказался среди хищных зверей. Вообще-то я ненавидела их. Врачей. Хоть они и были все разные. Наши мучители. Новенький насмешил меня своей растерянностью, и я громко хищно зашипела, бросившись на прутья решетки. Бедняга отшатнулся и ударился о стену. Очки слетели с его носа и попали в клетку к Джесси. Та, разумеется, схватила их и спрятала под рубашкой. Доктор беспомощно начал озираться. - Девочка, отдай мои очки! – попросил он, обращаясь к сестренке. Та скорчила ему одну из самых отвратительных гримас. Он укоризненно обернулся ко мне, но его собачьи умоляющие глаза меня разжалобить не могли. Я наслаждалась тем, что могу пока над ним поиздеваться. Но, к несчастью, мимо проходил санитар. Его звали Пиблом и он был скотиной. - Что происходит, доктор Глосс? – спросил он, с подозрением оглядывая нас. - Это девочка отобрала у меня очки, - ответил новенький. Стукач. Или наивнейший простак. Во всяком случае, уж точно идиот. Санитар распахнул клетку и ударил Джесси по голени. Та завизжала и скрючилась, чтобы закрыть украденную вещь. Но тот, не стесняясь, залез ей за рубашку и вырвал очки. Он не видел, какие изумленные глаза стали у доктора, когда он раз пять ударил девочку по животу. Зато я видела. Это у нас считалось нормальным. Но этот Глосс выглядел потрясенным. Впрочем, как и все нездешние. - Зачем вы это сделали? – воскликнул он, водружая на нос вспотевшие очки. - Иначе с ними нельзя, - немного удивленно ответил санитар, - разве вас не предупредили с кем вы работать будете? Они все преступники. Даже самые маленькие. Даже младенцы. Такими они рождаются. - И все-таки, это не повод их бить, - заметил Глосс. - Ага, - согласился санитар. И пошел дальше. Это «ага» он часто говорил. Например, когда его просили помыть наши камеры. Мою уже месяца два не убирали. После обеда, меня вывели зачем-то и повели в лабораторию. Разумеется, мне снова сделали укол. Это у них в привычку вошло. Я сразу почувствовала, как мозг заполняет привычный туман. Было очень смешно, что меня тащат, как дохлую кошку. Они раздели меня и привязали к столу. Никогда этого не понимала. Может, им просто нравится смотреть на голых людей? Впрочем, быть может, сегодня что-нибудь мне вырежут. Такое бывало, если кому-то из начальства требовались органы. Главный врач пришел с новеньким. Ага, значит меня попросту решили продемонстрировать. Ознакомить, с оригинальным видом. - Глосс, не отворачивайтесь! – велел Главный. - Это не молодая голая девушка. Это – объект. Я знаю, что вы тут не по свой воле, но работать заставлю! Смотрите. Это – Проклятый род. Вначале, я кратко о внешнем расскажу, а потом о том, что мы узнали. Обратите внимание на ее глаза. Что вы видите? Глосс шагнул и наклонился надо мной. Лицо его было в это мгновение таким жалким и красным, что я захохотала. Он отодвинулся и на мгновение закрыл лицо рукой. Когда он убрал ее, то снова стал серьезен и даже угрюм. - Что она под действием наркотика, - невесело, даже укоризненно ответил он, - зачем вы это делаете? - Дорогой Глосс! Я спросил вас про глаза. Что вы заметили? - У нее нет зрачков. Как они видят? - Превосходно, уверяю вас. И вы ошибаетесь, у них есть зрачок. Но он очень мал и на свету его не видно. Это ночные твари, они превосходно видят в темноте, имейте ввиду. И цвет глаз у них великолепный. От бледно-желтого до алого. - Она – вампир? - Доктор! Что за бред вы несете!? - Простите, просто я впервые... - Ничего. Многие их могут спутать. Особенно те, на кого ночью нападали. Эти твари любят лизать человеческую кровь, но ей не питаются. Едят они то же, что и мы. А это - одна из их забав. Кстати, укус в шею у них считается ужасным оскорблением. За такое убивают долго и мучительно. Не удивляйтесь, доктор, я знаю о них многое. И об обычаях. Обо всем. Они любят отращивать когти. Я разделяю их на два вида. Одни превращаются в зверей. Другие осваивают наши технологии и становятся очень хитрыми. Таких сложно поймать. - У меня есть вопрос, доктор Турс. - Спрашивайте, коллега. - Что вы делаете с ними? Для чего они здесь? - Мы их изучаем, лечим… И ставим над ними эксперименты. Этот простак снова захлопал глазами. Я попыталась засмеяться над ним, но лишь захлебнулась слюной. Наркотик действовал по полной. - Что это за место, - в ужасе пробормотал Глосс, - я не хочу! Вы не имеете право меня тут держать! - Вы все-таки выбираете заключение? Хотите все-таки судиться? - Нет, - быстро ответил доктор. - Лучше здесь. И все-таки это место похоже на ад. Я уже не понимала того, что он так взволнованно лепечет. Голову уже заполнил тот самый дурман. И я снова забылась.