Осужденные на смерть и проклятые

- Доброе утро, господа воры и убийцы! – снова раздался бодрый голос, так внезапно меня разбудивший секунду назад. В первый раз я слов не разобрала. Меня сильно тошнило. Все тело болело, словно его отлупили дубинками. Я с трудом разлепила глаза. Кажется, мне вкололи вчера что-то новенькое. Или не вчера… Никогда не знаешь, сколько дней проваляешься без памяти. Руки мои дрожали, когда я начала пытаться встать на четвереньки. Мне это совершить так и не удалось - пришлось просто на бок перекатиться. По коридору шел Главный. Притом выглядел он совершенно здоровым. Сколько же времени прошло? Понятия не имею. За Турсом неохотно плелись остальные врачи. Доктор Глосс держался позади, как и всегда. Его подбородок был заклеен большим квадратным пластырем. Изредка Глосс проверял, не отклеился ли тот. У него есть дурацкая привычка постоянно лицо руками хватать. - Я вижу, все прекрасно себя чувствуют! Жаль, очень жаль. В соседней палате умерло двое, - тихонечко посмеиваясь, поделился с нами доктор Шифер. - Турс, разрешите мне уйти? Сегодня мне есть чем заняться. А ваши живчики меня не интересуют. - Идите, - брезгливо отмахиваясь, позволил Турс. - У меня лекция, - тут же вспомнил Кафро. - Идите! Стоп! Доктор Церрис, молчите! Сегодня ваша очередь проводить осмотр! Вас я точно не отпущу. - Но у меня… - Не хочу ничего слушать, - резко отозвался врач. - Как ваша рана, доктор Турс? – вкрадчиво поинтересовался Гарвольт, незаметно подкравшись к решетке и дотрагиваясь до плеча Главного. - Прекрасно, - тут же отходя подальше, ответил тот, - с каких это пор вы интересуетесь моим здоровьем, Гар? Юноша не ответил, лишь загадочно улыбнулся и, повернувшись, танцующим шагом отошел к койке. - В самом деле, мы очень беспокоимся за вас, - усаживаясь и хватаясь за решетку чтобы не упасть, фальшиво пропела я, - и за бедненького Глоссика тоже. Он ведь может заразиться теперь. Посадят его к нам, бедняжку. Вы его йодом мажьте, йодом! Энди залился истерическим хохотом. Ему отчего-то начали нравиться мои выходки. Джесси же напротив стиснула кулачки и показала мне язык. Не в первый раз мне захотелось ее ударить. - Детка, - резко поворачиваясь ко мне, недовольно процедил сквозь зубы Главный, - запомни на всю жизнь. Лучше быть острячкой, чем людоедкой. Ты пока не та ни другая. Но кусать у тебя уже неплохо получается. - Кусачка! - крикнула Джесси, - как собака злая! Прозвища нам давали часто. Особенно в этом любили упражняться санитары. Джесси была «Мартышкой», Энди – «Горгульей», Делина – «Рыжей слюнявкой». Врачи нас любили называть по номерам. Так им казалось проще. - А игр больше не будет? – крикнул Бэб, карабкаясь на верх решетки, - это из-за "Кусачки"? - Может и будут, - задумчиво отозвался Главный, но о деле он не забыл, - Церрис, ты проверяешь левый ряд, Глосс – правый. - А может наоборот? – взмолился мой любимец, хватаясь за подбородок. Он явно не хотел проверять меня. - Ты должен подчинить ее, - со вздохом, поучительно произнес Турс, - врач должен находить подход ко всем. И если узнаю, что к Тиссе ты не подходил - я тебя заставлю мыть ночные горшки в детском отделении. Будешь там работать няней. Главный направился к выходу, но Глосс увязался за ним чего-то доказывая. Церрис окинула придирчивым взглядом свой левый ряд, думая с кого бы начать. Ей нужно было всего лишь измерить давление и пульс, а так же выслушать все жалобы (этого она никогда не делала). Начать она решила с Джесси, как с самой безобидной и простой. - Жаль. Я бы хотел, чтобы вы проверили меня, - подходя к решетке, томно сказал Гарвольт. Он не мог видеть лица женщины, зато она слышала его голос. Необычно низкий для юноши, ласкающий слух. – Знаете, я недавно сильно ударился. Теперь у меня постоянно болит спина возле лопатки. Не могли бы вы посмотреть? - Сейчас, - грубо поворачивая девочку, ответила Церрис. Джесси вскрикнула от боли, когда врачиха впилась длинными ногтями в ее руку, измеряя пульс. Впрочем, та даже не стала считать биение ее сердечка. Отметила что-то в бумаге наугад и вышла, не забыв запереть клетку. Гар уже снял майку и с покорным видом сидел на койке. Он выглядел пленником, а не преступником. - Где больно? – осторожно касаясь его обнаженной спины, спросила Церрис. Я заметила, что голос у нее был взволнованный. Неудивительно. Пожалуй, даже Морлен не был так хорошо сложен, как Гарвольт. - Какие нежные у вас руки, - негромко произнес коварный соблазнитель, - разве вам не видно? Там должен оставаться след. - Это простой синяк. Он скоро пройдет. Не будь таким неженкой, - не контролируя себя, врач провела ладонью по его горячей коже. - Почему вы всегда так сильно закручиваете волосы, доктор? Вам не идет эта прическа, – поднимаясь и поворачиваясь к ней, шепнул Гар. Он вытащил из ее волос заколку, и те негустыми прядями упали женщине на плечи, - у вас так будет болеть голова… - Перестаньте шалить, - слабо попросила Церрис. Докторша едва ли представляла где находится. Ее руки уже безвольно лежали у юноши на плечах. Она, не отрываясь, смотрела в его глаза, - сейчас вернется Глосс, пустите... Я отвернулась. Это было омерзительно, видеть как пожилая тетка тянется за поцелуем к молоденькому юнцу, у которого борода еще расти не начинала. Он ее целует? И тут я услышала приглушенный стон. Затем возню. Синее небо, они совсем голову потеряли?! Невольно я обернулась. Вначале я ничего не поняла. То есть, я увидела не то, что происходило на самом деле. Церрис лежала на полу, над ней склонился Гарвольт. Только вот выражение лица у него было совсем не нежное. В руке у него что-то сверкнуло. Я вскочила и невольно вскрикнула, увидев, что он делает... В глаз женщины Гар вонзил острую заколку, которую продолжал продавливать дальше, пытаясь добраться ей до самого мозга. Свободной рукой он зажимал Церрис рот. Видя, что жертва никак не умирает, он ткнул ей заколку в шею. Я вскрикнула, когда кровь брызнула на решетку. Он ударил снова. Джесси завизжала. Гарвольт понял, что так Церрис будет умирать долго. Заколка была недостаточно длинной и острой. Он принялся рукой расширять рану на горле. Церрис хрипела и пускала кровавые пузыри. Видя, что и это не помогает, Гар сильно ударил ее головой о решетку. Я отвернулась. Но даже так я продолжала слышать глухие удары. Меня затошнило. И тут послышались шаги. Гарвольт затих, а затем затолкнул тело под койку. Он попытался вытереть кровь с пола, но ее было слишком много. И не только на полу...На решетке, стене, на нем... - Церрис, где вы? – позвал Глосс. Он вошел в сопровождении санитара. - Доктор ушла, - пискнул Бэб, - она свой ряд уже проверила. - Ну надо же, - удивился Глосс, - я не думал, что это так быстро. Он неумолимо приближался к нашим клеткам. - Я хочу быть первым! – пропищал мальчуган. - Нет. Начнем с самого страшного, - останавливаясь напротив меня, отважно заявил Глосс и повернулся к санитару, - не уходите далеко, пожалуйста! Тот кивнул и приоткрыл дверь. Доктор вошел, вооружившись градусником и тетрадью. Я боялась, что санитар обернется и заметит кровь, но он наблюдал за мной. И я решила устроить этим двоим хорошее представление. Пока Гарвольт ищет на убитой ключ. Кажется, она еще жива. Фу, опять меня тошнит! - Будь хорошей девочкой, - попросил Глосс, настороженно направляясь ко мне. Он действовал очень странно. Мог бы связать меня. Почему он такой? - Волосятка самая безобидная, - попытался приободрить доктора санитар, - она шалит только. Хулиганка. - Ага, - недоверчиво отозвался Глосс, - она при мне одного санитара зарезать попыталась. Микроскопическим осколком. Хорошо я ношу очки небольшие. Кис-кис. Иди сюда, девочка. Я больно не сделаю. Я решила эту игру поддержать и зашипела, замахав воображаемыми когтями. Бедный Глосс. Он боялся вовсе не того чего следует. Я видела, что он не злится на меня за вчерашнее. И это было еще хуже. Лучше бы он ненавидел меня, презирал как Главный... Я прыгнула вперед и сбила его с ног. Санитар невозмутимо забросил в рот конфетку. Он видел, что оружия у меня нет, поэтому не считал свое вмешательство необходимым. А я сжимала горло доктора. Глосс лежал спокойно, не сопротивлялся. Более послушную жертву трудно найти. Я должна его убить. Гарвольт уже потихоньку освобождает Кима из своего ряда. Один он с санитаром не управится. Гар ведь убил Церрис. А Глосса должна я убить. Не зря же она погибла. Почему мне ее жаль?! - Я это заслужил? – хрипло спросил врач. Синее небо, какой же он беззащитный! Я отрицательно замотала головой. Из глаз хлынули слезы. Он думает, что я просто хочу ему больно сделать. А я пытаюсь его убить. Но не могу. Я никого не хотела убивать, ни санитара, ни Морлена, ни Церрис… - Все в порядке, - касаясь рукой моих волос, шепнул Глосс, - у тебя есть сердце, девочка. Я верю, что оно не даст тебе погрузиться с головой в эту грязь. Почему ты плачешь? Тут меня словно прорвало. Я уткнулась лицом в его плечо и заплакала совсем как в детстве. Он поглаживал меня по голове, понимая, что успокаивать меня сейчас бесполезно. - Тиса? – возле решетки санитара уже не было. Я опомнилась. Дверца была отперта, и ключ висел в замке. Так быстро? Я посмотрела на доктора. Я должна убить его? Или нет? Похоже, они оставили мне выбор. Спасибо... - Прости, - прошептала я и коснулась губами его щеки. Мне хотелось хоть как-то отдать ему это тепло. Доктор Глосс вздрогнул и хотел что-то сказать, но я уже выскользнула за дверь. Я успела запереть его прежде чем он вскочил. - Тиса, зачем ты это делаешь? – крикнул он. Взгляд его наткнулся на моих друзей, - ты ведь не такая как они! - Такая же, - ухмыльнувшийся Гарвольт положил мне руку на плечо. Он чем-то вытерся, но под ногтями у него засохла кровь, - Тиса вместе с нами. Глосс, ты не успел нам напакостить. Поэтому мы позволяем тебе жить. За решеткой. Вокруг него собрались остальные. Джесси и Бэб держались за руки – им было сейчас очень страшно. Они считали друг друга сестрой и братом. Я не увидела только Глорию, поэтому решила ее найти. Она лежала на полу в своей камере, блаженно улыбаясь. - Не тревожь ее, - велел Гар, - она спастись не сумеет. - Почему она все время такая? – спросила я. Мне было больно, что она остается тут. Я привыкла ко всем. Они почти стали моей семьей. - Глория всю жизнь занималась контрабандой. И даже тут ухитряется доставать наркотики. Поверь, ей уже все равно, где находиться. Я оглянулась. Все собрались вокруг нас. Силач Ким, Делина, сжимающая в руках заточенную ложку, белокурая обманщица Эстер, внешне похожая на ангела. Воришка Джесси, Бэб, продолжающий цепляться за нее и Энди, держащийся в стороне. - Мы выберемся отсюда, - глядя на них, пообещал Гарвольт. Он подошел к двери и резко ее распахнул.