Осужденные на смерть и проклятые

Все. С играми теперь навсегда покончено. Во всяком случае, так считала я, забиваясь под койку. Никогда не ложилась спать на эту жесткую доску. Пол был холоднее, зато в углу или под деревяшкой, создавалось ощущение безопасности. Здесь было грязно, пыль лезла в лицо. Но тут можно хоть немного отдохнуть от яркого света. Как ни странно боли от потери друга не было. Я ощущала пустоту внутри, но не плакала. Напротив меня теперь сидели Джесси и Гарвольт. Девочка казалась подавленной, но Гар шутил, и она смеялась. Парень чувствовал неловкость из-за того, что сидел в чужой камере и старался заменить в себе это наглостью. Он неуклюже пытался нас развеселить. - Теперь, Тисса, я должен стать твоим парнем, - ухмыляясь, произнес он, - признаться честно, мне всегда хотелось поменяться с покойником местами. Моя Глория слишком ко мне равнодушна. А с тобой мы похожи. Знаешь, я так же расправлялся с девушками. Как ты с Морленом. Заставлял их делать что-то смертельно опасное, когда они мне надоедали. Тисса, нам пора соединить наши сердца. Ты не ледышка. Ничего страшного, что твое телосложение напоминает мне вертел без мяса... Я не стала отвечать ему. Морлен вовсе не был моим парнем! Я поступила с ним жестоко, но может так лучше для него? Он получил свободу. Хотя… Его тело сейчас лежало у доктора Шифера. И тот его не будет хоронить. Он разберет мертвеца на кусочки. Снимет кожу и будет хранить его органы в баночках… Не знаю, откуда к нам приходят эти жуткие слухи, но они доводят до отчаяния. Ведь и нас потом тоже... Довольно! Я забуду про это. Про Морлена, про смерть. Нужно насладиться каждым моментом моей безобразной жизни. Зачем зря себя изводить? Может начать буянить, чтобы пришли санитары и вкололи наркотик? Тогда это тело расслабится и неприятные мысли уйдут... - Ты плачешь, Тисса? – взволнованно спросил Гар. Он издалека кажется похожим на Морлена. Внешне. Но он совсем другой. Им играют настроения. Он может быть язвительным и грубым, нежным и мечтательным. Сейчас он расстроен и очень чувствителен. А завтра он будет меня добивать намеками насмешками и воспоминаниями. Кто-то идет. Я быстро вытерла слезы. Ненавижу белые халаты. Пусть думают, что я ни в чем не раскаиваюсь, что я безнадежно испорченная злая девка. Мне так будет легче. - Тисса, я бы хотел тебя спросить кое о чем, - это был голос доктора Глосса. Вот еще. Перед ним мне вовсе не хотелось разреветься. Я вернула себе дерзкую улыбочку и повернувшись, подошла к решетке. - Почеши мне за ушком! – нахально попросила я, стараясь не смотреть в его глаза. Они слишком меня смущают. Не знаю почему. - Тисса, ты подавала такие надежды! Ты лучше всех справилась с первым заданием! - О, это было случайностью, - продолжая улыбаться и прислоняясь щекой к решетке, отозвалась я. Глосс стоял очень близко, и я могла снова украсть у него новые очки. Но это было бы уже скучно. Нужно придумать что-нибудь другое. - Ты хоть понимаешь, что ты натворила! – горячась, вскричал он, - как ты можешь быть настолько спокойной! Ты убила! Убила этого мальчика! Ты ведь знала, на что его обрекаешь? - Я преступница, малыш, - снисходительно произнесла я. Протянув руку, я потрепала его по щеке. Джесси расхохоталась, а Гарвольт лишь ревниво фыркнул. Глосс был ошеломлен моим поведением и «малышом». - Ты надо мной издеваешься? – догадался он. - Ну да! – подтвердила я. Мои руки легли на его плечи, а затем я резко дернула его на себя. Глосс не ожидал нападения и ударился головой о решетку. Из рассеченного лба потекла кровь. - Где ключи! – прошипела я, вцепившись в него пальцами и встряхивая. Я была очень сильной, несмотря на возраст и худобу. Одной рукой я быстро обшарила карманы, но они были пустыми. - Хочешь выйти отсюда? – поинтересовался он довольно-таки спокойно, не пытаясь освободиться. Однако, в его голосе что-то настораживало. - Еще бы! - Не выйдет! – он сам схватил меня за руки. Кажется, доктор был в ярости, потому, что он уже почти кричал, - я хотел тебе помочь раньше! Но ты Проклята! И твое место здесь! В клетке! - Что? – я едва не задохнулась от острой боли. Этот Глосс, этот добрячек, сказал, что меня нужно держать взаперти!? - Ты ведешь себя как зверь! – продолжал он, - что есть в тебе хорошего? Красота? Волосы? Это ничего не значит! Действуешь хитростью, никому не веришь, подставляешь своих друзей! Отвратительно! Что такое для тебя свобода? Разврат? Море крови? Человек всегда свободен, даже если не может двигаться! Он свободен, потому, что умеет управлять собой! Он владеет своими мыслями! Он может свое сознание перестраивать! - Значит зверь?! – крикнула я. Меня переполняла ярость, и я даже слов не смогла подобрать. В его глазах не было ни капли того сочувствия, которое так притягивало меня, - да я бы давно тебя убить могла! И наслаждаться этим! Ты дурачок, если пришел к хищнику без оружия! Да я зверь! Я снова дернула его на себя. До шеи мне зубами было не достать - решетка слишком узка. Я вцепилась ему в подбородок, притянув его голову обеими руками. Он вскрикнул от боли и сильно оттолкнул меня. Упав на пол, я засмеялась, вытирая его кровь с губ. Доктор Глосс с ужасом отшатнулся от меня, прижимая руку к ране. Весь его белый халат был заляпан каплями крови. Врач резко повернулся и быстро вышел вон. Я начинала приходить в себя. Джесси не смеялась и впервые, она смотрела на меня со страхом. - Ну ты и даешь, - прошептал Гарвольт. В его голосе не было одобрения. Доктор Глосс не успел настроить Проклятых против себя. - Молодец! – захохотал мой сосед. Неужели я теперь стала так близка к нему? К этому психопату и извращенцу? Я не знала никого, кто бы симпатизировал Энди. Он всегда был один. Неуправляемый и самый опасный. - Я это не для тебя сделала! – мне пришлось огрызнуться. И я вдруг поняла, что он впервые ко мне обратился. По-дружески. Мне стало совсем мерзко. Джесси, отвернувшись от меня, что-то шептала куколке. Уж не о том ли, что напротив нее сидит кусачее чудовище? Я отползла в угол и уткнулась головой в стену. Морлен был единственным кто понимал меня и утешал... И он умер... Вот тут-то я и заревела. Хотя нет, скорее завыла. Была ночь, все спали, но мне было плевать на всех. Я кричала, пока санитар не сделал мне укол. Забыть. Про все забыть. Я твердила это как заклинание. Про все неудачи, унижения, потери… И я забыла, погружаясь в сон, навеянный наркотиком...