Туман на дороге стоял кошмарный. Будь Дадли посуевернее, сказал бы, что жуткий, но несмотря на все перепутья в жизни, он старался оставаться прагматиком, а потому считал, что туман просто неприятный. На расстоянии вытянутой руки видимость скатывалась в ноль и по-хорошему, ехать куда-то в такую погоду не лучшая идея.
Беломолочное марево неприятно напоминало предвестника дементоров, а липкий, осенний холод, ползущий в салон из немного опущенного окна, только добавлял живости воображению, вороша старые воспоминания…
Внезапно перед машиной мелькнула тень и с силой врезалась в бампер внедорожника.
— Твою мать! — Мужчина резко вдавил в тормоза. Черт! Только бы это был не человек! Бродячая собака или лиса хотя бы — тоже неприятно, но не настолько страшно. Доказывай потом, что не видел и не нарушал, штрафы выплачивай…
Черт.
Надежды Дурсля не оправдались — на дороге перед машиной лежало тело. Сердце аж в желудок ухнуло — задавил? Холодея, Дадли схватил руку незнакомца — найти пульс, и тот вдруг дрогнул, шумно вздохнув, легко вырвал руку из пальцев Дурсля, и зашевелился, пытаясь приподняться.
— Мистер! Эй, мистер, с вами все хорошо? — конечно, Дадли понимал, что это глупейшая фраза, но ничего более умного в голову не пришло.
«Мистер» сел, упираясь руками в сырой асфальт. Вид у мужчины был совершенно ошарашенный.
— Все в порядке? — снова спросил Дадли.
— В порядке? — повторил подбитый. — Не… не знаю…
— Что-нибудь болит?
— Болит? Нет… нет, ничего не болит… — в тихом голосе прозвучало такое изумление, словно отсутствие боли — это нарушение каких-то основополагающих законов мироздания.
— Это замечательно, что ничего не болит! — обрадованно возгласил Дурсль. — Но я все же вызову для вас медицинскую помощь, окей? Как вас зовут?
— Не знаю…
Уже доставший мобильник, Дадли едва не уронил его на асфальт. Ну, отлично! Если этот мужчина ударился головой… но быстрый осмотр предположение не подтвердил — никаких видимых ран, ни синяков, ни ссадин, и даже одежда была не очень грязной от падения. Наркоманом или психом мужчина тоже не выглядел — вел себя вполне адекватно, за исключением полнейшей растерянности и непонимания, кто он такой, и что вообще тут делает — Дадли задал еще несколько вопросов, на которые получил такой же ответ — «не знаю». Алкоголем или куревом от него не пахло, бездомным он тоже не выглядел — не было запаха грязи и немытого тела. И больше всего он походил… да, на жертву заклятия Обливиэйт.
Дурсль замер, осознавая мелькнувшую мысль.
Обливиэйт, да? Он ещё раз осмотрел мужчину, акцентируя внимание на одежде — на первый взгляд простой, серое пальто, брюки, да рубашка… но все равно, чем-то отличавшейся, не то покроем, не то качеством ткани — Дадли хоть и не разбирался особо, но мог уверенно сказать, что это очень прочные вещи. Волосы, не то седые, не то просто пепельные, до плеч — не по моде совсем. Черты лица правильные, вполне человеческие… но все же на обычного британца мужчина не походил. Иностранец? Но нет ни капли акцента… зато есть — и все отчетливей становится — чувство инакости, чуждости, несмотря на вроде бы обычный облик…
Неужели…
Разве волшебные чудики применяют заклятие забвения к своим?
— Встать можете? — Спросил Дадли, чувствуя себя так, как будто собрался прыгать с парашютом с огромной высоты. Разумнее всего было бы просто вызвать скорую помощь, и оставить незнакомца в руках врачей, но…
— Не знаю… — Мужчина неуверенно пошевелил плечами. — Сейчас попробую.
«Черт возьми, какой же он высокий, — ошарашенно подумал Дадли, глядя, как незнакомец поднимается и стоит, несколько неуверенно держась на ногах. — А эта серая одежда — прямо, как маскировка, не удивительно, что я не заметил его в тумане…»
Дурсль шумно втянул носом воздух.
«Ну, хоть стоит сам…»
Мужчина абсолютно бесшумно переступил с ноги на ногу, а ведь тяжёлые армейские ботинки явно должны были этому препятствовать! Да и двигался странно, плавно, как двигаются бойцы — рефлексы тела, которые никаким ударом по голове не выбить.
— Что ж… — Неуверенно начал Дадли. Брат определенно заразил его безумием и стремлением к бессмысленному риску, но бросить беспамятного незнакомца он не мог. Особенно, если не ошибся, и тот был волшебником, да не простым, а боевым. Что, если этот колдун что-нибудь сотворит, испугавшись или если плохо ему станет? Пусть он и выглядел неплохо для того, кого сбила машина, но мало ли, что. Как-то резко вспомнилось, что обычные больницы волшебникам не подходят. Непереносимость и невосприимчивость к обычным современным лекарствам играла с ними злую шутку — только натуральные компоненты или волшебные зелья. Если его находка действительно маг, в больнице лучше ему не станет, да и простые люди могут пострадать. А у Дадли дома и щиты и сигналки, дочь в школе, жена гостит у родителей, и чуть что — Гарри примчится в ту же секунду.
Кое-как уговорив жертву собственной неосторожности, он усадил мужчину в машину, твердо решив отвезти домой. К счастью, тот не стал ни шарахаться от автомобиля, ни обшаривать его с восторгом, как придурочный знакомый Гарри — забрался в салон, устроился, спокойно позволив Дадли его пристегнуть. Когда машина тронулась с места, не дернулся, только внимательно следя за действиями водителя, и, как ни странно, пристальный взгляд не раздражал, а успокаивал. Мужчина этот был какой-то… как стена. Если и не боевой маг, то точно — военный.
До дома они ехали полчаса, и все это время незнакомец молча и неподвижно просидел на своем месте, то пристально посматривая на Дадли и на дорогу, то уплывая взглядом внутрь себя.
— Проходи. — Загнав машину в гараж, Дадли махнул рукой на дверь в дом. — Я сейчас схожу за аптечкой и хоть горячего чаю тебе налью. — Замялся на мгновение и добавил. — На всякий случай: не засыпай пока, если хочется. Мало ли, может у тебя сотрясение.
Дадли принёс аптечку, прихватив на всякий случай пару зелий — братец оставлял племяннице, рассказывал, как пользоваться… Он все ещё не был уверен, маг ли его новый знакомый. Может, просто везучий? Бывает же, что и обычные люди, выпав из окна, поднимались на ноги без единой царапины.
К счастью, у него был безотказный способ проверить — легко объяснимый суевериями, если не сработает, и не слишком эффектный, если всё-таки получится. Главное, чтобы потенциальный маг не испугался. Дурсль передёрнул плечами.
О, да, он прекрасно знал, что может натворить испуганный маг. Хотя этот взрослый — Гарри говорил, что у современных магов к окончанию школы вырабатывается устойчивый, подсознательный постулат: сдерживай свою силу. Неосознанный, разумеется, сформированный множеством запретов и специфическим обучением, но всё-таки.
«Будем надеяться, он не врежет по мне чем-нибудь смертельным сразу.»
Средство для проверки своего подозрения Дадли, неведомо, по какой причине, держал в той же аптечке. Небольшой прозрачный камень без оправы был вручен в руки пострадавшему.
— Подержи-ка, — велел Дадли.
Сильные пальцы сжались на безделушке, тут же вспыхнувшей, словно лампочка, подключённая к розетке. Дурсль бросил короткий взгляд на проблемную находку, и споткнулся о чужие глаза, неожиданно ставшие холодными и острыми, словно лезвие клинка у шеи.
— Не смотри на меня так, разделывать тебя или звонить в полицию я не собираюсь, — он вскинул руки, стараясь не пугать человека больше, чем есть. — И хотя, это не совсем обычно, — Дадли криво улыбнулся, указывая на сияющий камень, — Нечто подобное я уже видел и знаю, что это означает. Пойдём.
Дурсль забрал камень, погасший в то же мгновение, как его перестали касаться чужие руки, и спокойно повернувшись к волшебнику спиной, прошёл в кухню.
— Садись куда-нибудь, я поставлю чайник. Такие вещи лучше обсуждать, имея под рукой что-нибудь, чем можно заесть.
Наливая воду из фильтра, он раздумывал, как бы половчее начать разговор. На память пришла тёмная ночь, шквальный шторм за окном старенького маяка и гулкий удар в дверь, ознаменовавший для его брата начало сказки, по прошествии нескольких лет обернувшейся кошмаром. То глупое и смешное сейчас: «Ты волшебник…» прозвучавшее из уст великана, и едва не икающие от страха родители.
Ожидая пока вода закипит, он облокотился на край стола и задумчиво перекатил между пальцами гладкий камешек так и не возвращённого на место амулета..
— Камень, что у меня в руках, мне подарил мой двоюродный брат, — сказал он. — Эта безделушка является своего рода… индикатором, определяющим уровень редких способностей, коими наделены некоторые люди. Обычно их носители стараются не проявлять свои таланты в целях безопасности и соблюдения имеющегося на этот случай закона, — Дадли посмотрел на внимательно слушающего его мужчину. — Я бы мог сказать, что тебе невероятно повезло проявить их именно при мне — потому, что на меня этот закон распространяется лишь частично, но это было бы всё равно, что сказать масло-масляное или вода-мокрая — жуткая тавтология и очевидность. Подобные тебе всегда очень везучи и невероятно удачливы, — Он помедлил и неуверенно добавил, вспоминая пояснения родственника. — Если соблюдают неписаные правила, продиктованные собственной природой.
— Такие, как я, — прищурившись уточнил маг.
— В разные исторические периоды вас называли по-разному, придя в итоге к относительно единому варианту. Для того, к кому его применяют впервые, оно может показаться смешным, глупым, да и просто… несусветной ересью, но от этого ничего не изменится. В Англии таких, как ты, называют — волшебниками. — человек удивленно приподнял бровь. — Да-да, те самые — палочки, посохи, драконы, единороги и прочее, — фыркнул Дадли. — Сути это не меняет. Любой, в чьих руках засветится этот камень, — для наглядности он поднял амулет на уровень глаз, — будет называться магом или волшебником.
— В твоих руках он не светится, — заметил волшебник.
— Это потому что я магл. Неволшебник, проще говоря. И обычно, у нас с магами весьма скверные отношения, — за спиной свистнул чайник. — Ты чай с коньяком будешь, или без?
Маг пожал плечами.
— Ну, тогда без. — подытожил Дадли. Кипяток был разлит по кружкам с пакетиками заварки. По мнению Дадли, это было издевательством, а не чаем, но зато быстро делалось.
— Подобную реакцию, — он передал волшебнику кружку, — с тех пор, как он у меня оказался, камень выдавал дважды — у брата, потому, что он собственно и есть волшебник и причина, по которой я попадаю под закон Секретности лишь частично, как родственник мага, и у моей дочери. — Дадли фыркнул и пробормотал. — Боже благослови гения, придумавшего успокоительное.
***
Он не помнил кто он, куда и зачем шёл, где оказался…
Первым, что отчётливо проявилось в памяти после долгой тягостной темноты, было чужое, обеспокоенное лицо. Молодой мужчина со светлыми волосами помог подняться. Речь была знакома, но вопрос показался странным — и более странным был ответ.
У него и в самом деле ничего не болело. О да, он хорошо знал, что такое боль… и это — почему ее нет? — заставило растеряться. Тем временем человек не оставлял вопросов, и следующий был не лучше — он не знал своего имени.
Но, по крайней мере, он смог встать и чувствовал себя… так хорошо, что это было даже странно. Но вселило некоторую уверенность — он мог защитить себя.
Человек тем временем оглядел его, и к беспокойству и панике на лице вдруг добавилось опасливое подозрение и понимание. Он, видимо, о чем-то догадался, но не был уверен. Он как-то разом собрался, осмотрел его ещё раз и предложил отвезти к себе домой, чтобы помочь.
Так странно — ему и помочь.
Это встревожило, и он, хоть и согласился сесть в небольшое транспортное устройство, но внимательно следил за человеком, управляющим им, и за тем, что творится снаружи, хотя водяная взвесь сильно мешала наблюдению. Но кажется, человек не собирался подавать каких-то сигналов, и привез его действительно в свой дом — небольшой и совершенно незащищенный.
Хотя… когда он перешагнул порог, то ощутил нечто странное: словно кто-то пристально рассмотрел его насквозь. И… тут было действительно безопасно. Он чувствовал — незащищенность этого жилья обманчива… но чем именно — не мог понять. Скрытое оружие? Должно быть, очень хорошо скрытое, если он не заметил никаких признаков.
Человек, вошедший за ним следом, казался искренним в своей заботе, и уверенным в своей безопасности — почему-то это успокоило. Ему казалось — слабый и трусливый разумный скорее захочет уничтожить то, что покажется ему опасным…
***
- Мордред!
Внезапное колебание магического фона чуть не заставило Гарри Поттера упустить сложную связку защитных чар, которые при неаккуратном исполнении угрожали бы превратиться из защитных в разрушающие - как, впрочем, и все, что он делал в последние годы.
Завершив работу, волшебник ненадолго задумался, а после вытащил из "волшебного чемоданчика" рулон пергамента, разложил прямо на земле, затем коснулся его палочкой и пробормотал:
- Клянусь, что не замышляю ничего во имя всеобщего блага!
Пергамент мигнул и отобразил карту Британии и островов. Еще одно касание - и карта покрылась разноцветными кляксами и разводами - отражением магического пространства...
- Эй, Поттер! - заглянувший в палатку Малфой выглядел отчетливо зеленоватым - проблем с контролем чар у него не было, зато редкостная чувствительность к магическим потокам иногда оказывала молодому сотруднику Отдела Тайн дурную услугу. - В чем дело?
- Похоже, возмущение магического эфира, и я тут ни при чем, - ворчливо откликнулся маг, рассматривая карту.
- Это я и сам почувствовал! Я спросил: что конкретно произошло, и если не знаешь, так и скажи! - Малфой прижал ладонь ко рту и скрылся. Гарри только фыркнул - Малфой не меняется - и продолжил водить палочкой над картой.
- Что происходит, что происходит... а Мордред его знает!
Карта окрасила голубовато-серебряным облаком всю территорию Островов, словно кто-то провёл мощнейший ритуал. Но какой именно? Такие оттенки характерны для погодных и пространственных, но размах задействованных сил был для них совершенно неадекватным. Окрасься карта призрачно-зеленым или алым, все было бы хоть и хреново, но понятно.
- Хорошая новость, Малфой! Это не демонология и не некромантия! - Крикнул он, не отрываясь от пергамента.
К сожалению, что конкретно это было, оставалось непонятно, но определённо не тёмная магия.
Карта, созданная им по старым записям отца, базировалась на тех же принципах, что и Карта Мародёров. И, может быть, конкретного человека с её помощью найти было слишком сложно, но зато магические аномалии срисовывались замечательно! Отдел Тайн даже просил себе такую в личную собственность, дав за изделие хорошую цену...
И Поттер уже почти закончил работу над вторым экземпляром, не хватало только одного редкого ингредиента - хотелось, чтобы карта, которую он отдаст в Отдел, была качественной и солидной, и не выглядела, как небрежная школьная поделка.
Повращав карту так и эдак, Поттер признал, что ничего более подробного он на ней не увидит. Но в чем бы ни была причина внезапной аномалии, это определенно не прорыв Инферно, не разрыв Грани, и не какой-нибудь подобный им катаклизм, при котором следовало, бросив все дела, мчаться в убежище, либо на подмогу аврорату. "Непонятная хрень" - повод не для паники, а для того, чтобы привести в полную мощность защитные и распознающие чары - такое в его работе случалось часто, и было уже привычно.
Эх... а ведь планировал выкроить в работе пару часов и навестить брата, но теперь придется сидеть в периметре.
