The Book of Dreams

С того момента, как Джордж сказал Алану о невозможности ходить, прошла неделя. Отношения Афины и Алана были заметно напряженные, и каждый молчал о своем. Афина привыкала к тому, что теперь муж изменился, а Алан настолько ушёл в себя, что начал ревновать Афину буквально ко всему, даже к задержкам на работе или вечерним звонкам и разговорам по мобильному. Атмосфера недоверия в один момент вывела Афину из равновесия. В субботу вечером, Афина возвращалась домой из супермаркета. Шёл сильный и крупными хлопьями мокрый снег. Афина ехала осторожно, но чертыхалась про себя, потому что фары светили лишь на двадцать метров, или чуть больше, — вперед, а постоянно были встречные автомобили и включить дальний свет не представлялось возможным. Да и к тому же, с утра не было такого ненастья — всё начиналось со слегка белесого солнца, и снега, а тем более дождя (!) ни в прогнозе, ни в небе, (так бывает), не ожидалось. Но, как известно, Англия — капризна на погоду, и всё испортилось вмиг. Пока Афина ехала в магазин и делала покупки, было пасмурно, но не дождливо, но надо же как совпало: именно на обратной дороге погода разыгралась во всю мощь, как будто оркестр самозабвенно исполняет одну из четырёх частей Времен года Вивальди. Кое-как, практически карабкаясь, и, на ощупь, Афина доехала домой. На веранде горел боковой фонарик, около двери, внутри был свет только в мастерской Алана, но его самого там не было — Афина это увидела. Алан почему-то в темноте, сидел в гостиной. — Алан, чего ты в темноте? — Афина зашла в гостиную, держа в руках пакеты, и локтем нажимая выключатель… — Где ты была? — голос Алана звучал леденяще, и абсолютно спокойно. — В магазине. Ты же видишь, — Афина остановилась недалеко от него. — Уже 8 вечера. Ты 5 часов покупала продукты? — всё тем же тоном спросил Алан. — Я медленно ехала. На улице сильный снег с дождем… — Афина старалась держать себя в руках. — Я тебе не верю. Ты была у любовника. — Где??? — Афина взорвалась. — Алан, это не смешно. Я понимаю, что тебе тяжело сейчас, но не нужно делать так, чтобы и я страдала! — Ты не страдаешь. Ты наслаждаешься. У тебя любовник. Я знаю. Я вижу по тебе. — Да что ты???!!! Я прямо пышу счастьем и удовлетворенностью!!! Что за бред ты несешь??? Какое ты имеешь право не верить в мои чувства к тебе??? Я предавала тебя??? Я рядом каждый день, каждую минуту на телефоне, если я работаю, или вышла куда-то!!! — Ты живешь со мной только из жалости. Я тебе такой не нужен. Я вижу. — Ты не видишь ничего кроме своего положения. Я понимаю! Что! Ты! Расстроен тем, что не встанешь! Но ты не один! Пойми! Я с тобой! Мы справимся! Мы выкарабкаемся! — Ты не любишь меня. Я вижу. Афина остолбенела от этого «заявления»: — Я?! Не люблю???!!! — Афина даже не нашлась с ответом дальше. — Спасибо… — лишь сказала она, после повисшей паузы, тихо. Её глаза наполнились слезами, а в горле стал ком. Она бросилась наверх и закрыв за собой дверь в спальню, скатилась по ней на пол, кусая ладонь в рыдании… Она пыталась не кричать от душевной боли, от ощущения, что её сердце и душу разорвал на кусочки любимый муж, который подозревает её в неверности. Как это можно допустить??? Ведь она любит только его! Никто кроме Алана Афине не нужен. Афина открыла глаза… Она обнаружила себя сидящей в странной позе на полу спальни. Сколько прошло времени? Час, четыре? Не обращая внимания на часы, Афина спустилась вниз. Алан был на кухне. Она молча прошла мимо него. — Афина… — позвал Алан. Она молчала. — Афина, прости меня. Я сорвался и наговорил много глупостей. Это страх. И только… Я боюсь потерять тебя. Я люблю тебя. Я не могу без тебя. Афина…? — Алан подошел к жене, и взял её за руку. — Афина, любимая, прости меня… Женщина подняла на него глаза, полные боли, и молча отпустила руку…