«Мне вкусен мед, но противна сытость, Я очень боюсь за нас с тобой. Ведь нас она ждет и рвет ритм Тел, любви дыхания, мой.» © Объятия, лампабикт.
Большая кружка горячего кофе приятно грела ладони. Марта склонилась над столом, задумчиво разглядывая горячий темный напиток. Со стороны отец шуршал газетой и иногда поглядывал на поникшую старшую дочь. Который день в ее голове происходила настоящая неразбериха, ее мысли путались в один большой непонятный клубок. Слишком много информации и проблем легло на плечи. Цветок папоротника, который неизвестно где и как искать, вероятность его не найти и просто умереть в течении года, да еще и Джефф… Родригерс отдернулась при мысли о нем. Она нахмурилась, на лбу из-за этого появилась еле заметная морщинка, губы сжались в тонкую полоску. Девушка просто не понимала выходки маньяка. Он просто взял и в один момент поцеловал ее. Они только начали более-менее адекватно взаимодействовать, они даже смогли нормально поговорить, при чем на достаточно щепетильные душевные темы. Даже после скудного рассказа Джеффа она стала смотреть на него немного по-другому, Вудс открылся ей с другой стороны. Как Марта и думала, он был просто обиженным на весь мир ребенком, которого жестоко предала собственная семья. Почему они его хотели убить? Как его лицо стало таким? Это родители постарались, или кто-то другой? В этой истории до сих пор оставались вопросы, которые мучали Марту. Блондинка отпила горячий кофе, невольно жмурясь от воспоминания того злополучного поцелуя. Она не знала, как охарактеризовать те эмоции, которые испытывала при воспоминаниях инцидента. Тогда, в сквере на лавочке все ее чувства как будто выключились, а мир стал окутан пеленой тумана. Пространство сузилось до одного Джеффа перед ней и до его сухих и горячих губ. После этого они посидели на лавочке в гробовой тишине минут десять, убийца проводил ее до дома, и они скомкано попрощались. Прошло три дня и с тех пор Джефф не объявлялся, да и сама Марта не искала с ним встречи. В груди неприятно кольнуло не то от беспокойства об этом полоумном, не то от досады, что все так глупо получилось. И вряд ли она когда-либо узнает, что толкнуло Джеффа на поцелуй. Скорее всего, они этого даже обсуждать не будут и просто забудут, притворятся, как будто ничего не было. Да. Ничего не было. Так определенно будет проще. — Марта, — спокойный голос отца вытянул из тяжелых раздумий. Девушка растерянно глянула на своего родителя, невольно заерзав на месте и посильнее сжав кружку с кофе в своих ладонях. В серых глазах мужчины еле заметно читалось беспокойство. Он видел, что с его дочерью что-то не так. И уже давно. — Как у тебя дела? Ты как-то давно ничего не рассказывала, — он нацепил дежурную улыбку, решив зайти издалека. — Вроде нормально, — Марта натянуто улыбнулась в ответ. Да ни черта у нее ничего не нормально. От осознания того, что она даже никому пожаловаться на свою нелегкую судьбу не может хотелось взвыть волком и лезть на стену. Но отец и Ирма ни в коем случае не должны знать, что происходит. Проблем и так много, а если вокруг этого дерьма поднимется еще посторонний кипишь, то это дело будет уже не разгрести. — А у тебя как дела на работе? Слышала, что ты вчера вечером по телефону с кем-то спорил насчет каких-то документов? — задав вопрос, она вновь отпила из кружки. Внутри все нервно заскребло, девушка надеялась, что у нее удачно получится перевести тему и победно закончить диалог. — Да там стажеры поперепутали все, — мужчина покачал головой и опер щетинистую щеку об свой кулак. При воздушном утреннем свете, которое пробивалось через окно кухни, его худое лицо казалось еще бледнее, от чего синяки под глазами выделялись сильнее обычного. — Ты давно в руки не брала фотоаппарат, — Марта после этих слов на мгновенье замерла, даже на секунду дышать перестала. В последнее время ей правда было не до фотографий, свое хобби она благополучно забросила, а все ее мысли поглотил Джефф на пару с ведьминским проклятием. — Творческий кризис, — ее натянутая улыбка стала еще шире, от чего эмоция на бледном девичьем лице казалась совершенно неестественной. Она парой больших глотков осушила кружку, которую все это время сжимала в своих руках до побеления костяшек. — О, ну да, когда ночами неизвестно где пропадаешь, то становится совсем не до творчества, правда? — блондин все так же улыбался, от чего в уголках его серых пронзительных глаз собралась паутинка морщинок. Марта на слова отца ничего не ответила, лишь потупила глаза и встала из-за стола, направляясь к раковине, чтобы помыть за собой посуду. Внутри ее всю съежило, в теле от тревоги как будто появилась тяжесть. Она понимала, что в последнее время пропадала и была сама не своя, понимала, что отец это прекрасно видит и беспокоится. Но то, что он начал в это лезть просто добивало. — Скажи мне только честно, — уже совершенно другим тоном, более холодным и тихим проговорил мужчина. — оборачиваясь на девушку и начиная сверлить взглядом ее спину. Последняя продолжала лениво споласкивать кружку. В уголках глаз у Марты собрались жгучие слезы. — У тебя какие-то проблемы? Марта, ты же знаешь, что я твой отец, и сильно люблю тебя, и что бы не произошло, я всегда помогу. Родригерс тяжело выдохнула, опуская плечи. Она сцепила зубы, чувствуя, как с ресниц срывается одинокая слеза и скатывается по раскрасневшейся щеке. Нервы сдавали все сильнее, истерика нещадно подступала. Как отец может ей помочь? Отыщет ей этот волшебный цветок? Как-нибудь наколдует и снимет проклятие? Она быстрым движением утерла слезу рукавом голубой толстовки. — Пап, — на выдохе пролепетала девушка, оборачиваясь к мужчине. Он все так же сидел, чуть исподлобья глядя на нее. — Я просто гуляю. А то, что я иногда не в настроении, это просто… — блондинка запнулась, отводя глаза в сторону и судорожно соображая, что же ей такого соврать. — Это просто любовные переживания и не более. Марта еле удержалась, чтобы не хлопнуть себе по физиономии ладонью. Какие, к черту, любовные переживания? Но она в ту же секунду вздрогнула, уголком сознания отметив, что отчасти это правда. Она как будто в одну секунду прозрела. Пришло совершенно четкое и безумное осознание, что Джефф ей по крайней мере не безразличен. Не как просто побитый жизнью бедолага, не как собрат по несчастью, а как парень. Следующее, вытекающее из этого осознание — ее рассудок явно повредился. Как ей может быть симпатичен такой, как он? Родригерс всегда знала, что чаще всего она западала на плохих парней, но душевнобольной маньяк с изувеченным лицом был явным перебором. — Вот как, — устало выдохнул мужчина в ответ и наконец отвел взгляд в сторону, от чего девушка смогла хоть немного расслабиться. — Марта, я надеюсь, что ты мне не врешь и… — Я не вру, пап, — торопливо перебила его девушка, засуетившись. — Я схожу проветрюсь. В магазин схожу, Ирма хотела чего-нибудь сладкого, — Родригерс улыбнулась и, не дожидаясь ответа отца, выскользнула из помещения. Уже обуваясь, она обреченно закатила глаза, отмечая, что за разговор хоть один единственный раз не соврала. Она и вправду собиралась в магазин после кружечки кофе. Марта задумчиво хмурилась, захлопывая и запирая входную в квартиру дверь. Она знала, что этот разговор с отцом рано или поздно должен был произойти. Но вроде, все прошло не так плохо, все могло быть хуже. Девушка была благодарна судьбе, что отец ей достался достаточно спокойным и рассудительным, что он не стал закатывать ей трехчасовую истерику с расспросами и нравоучении. Двери лифта с характерным звуком открылись. Марта наконец выпрямилась, убрала ключи в карман и обернулась, готовясь поздороваться с соседями по лестничной клетке, но тут же проглотила язык. Сердце пропустило удар, ушло куда-то в пятки, а после подпрыгнуло обратно, начиная с неимоверной силой биться в хрупкой грудной клетке, от чего, кажется, по ребрам проходила легкая вибрация. Из лифта вышли двое мужчин, одетых в полицейскую форму. Марта скосила глаза в сторону лестницы, думая, что успеет проскочить в ее сторону до того, как с ней начнут говорить господа полицейские. Хоть в душе бесновалась паника, лицо с большим трудом оставалось беспристрастным. Хотя, что она нервничает? С чего сразу взяла, что это именно по ее душу. — Добрый день, — обратился к ней один из полицейских, достаточно молодой и чуть полноватый мужчина, как только Родригерс сделала шаг в сторону лестницы. Марта вобрала в легкие воздуха, переступая через себя и вновь натягивая на лицо улыбку. От этого действия начинали болеть щеки. — Добрый, — она бегло осмотрела первого, полноватого полицейского с достаточно безобидным выражением лица и перевела взгляд теплых карих глаз на его коллегу. Тот был старше, короткостриженый, с большим горбатым носом и чуть смуглой кожей. — Я чем-то могу вам помочь? — Да, — тут же отозвался второй. Его голос был гнусавым, как будто он страдал страшнейшим насморком. — Вы ведь… — он заглянул в папку с документами, которую до этого все время держал в своих руках, после взгляд его темных глаз скользнул по входной двери, где был обозначен номер квартиры, и по самой блондинке. — Вы ведь Марта Родригерс, верно? Марта почувствовала, как по всем ее мышцам прошла легкая дрожь и покалывание. К горлу подступил тошнотворный ком, желудок скрутило от нервов. Похоже, она все-таки влипла по полной.***
Джефф в который раз за день раздраженно цыкнул языком, лениво разглядывая собственные потрепанные жизнью кроссовки. На подошве налип слой грязи, и парень попытался вытереть ее об невысокий зеленый заборчик, огораживающий газончик напротив жилого многоквартирного дома. Ноги гудели, а мышцы налились свинцом, обожжённые темные веки жгло от недосыпа. Вот он уже несколько дней ходил по близлежащим лесам в поисках подходящего места для цветения цветка папоротника. Оливер говорил, что это место находится глубоко в лесу, на большом поле, усеянным вышеупомянутым растением. Похоже, судьба просто решила повернуться к Джеффу задницей, раз похожего места он так и не нашел в местном лесу. Парень глубоко выдохнул, неспешно проходя по тротуару и оглядывая оживленные улицы города. Многоэтажки, магазины, спешащие куда-то люди… Все вокруг него было в движении, жизнь била ключом, но сам Вудс чувствовал, как будто находится в вакуумном пузыре. Тут уже играл свою роль банальный человеческий фактор — он устал, и морально, и физически, и не оставалось сил даже злиться на все происходящее вокруг. Пока он безостановочно бродил по лесу, изредка вырезая на коре деревьев ножом кресты, чтобы не заплутать, в его голове раз за разом прокручивались недавние события, как на повторе. Дома сатанистов, Оливер, кровожадный Белиал, Марта… Марта, Марта, Марта… Вудс остановился, напряженно и дёргано поправляя марлевую маску на своем лице. Его лысые и тяжелые надбровные дуги сошлись на переносице, в водянисто-голубых глазах появился какой-то нездоровый лихорадочный блеск. Все внутренние органы резко сжались, сердце глухо забарабанило по ребрам. Перед замыленным взором все еще стояло бледное девичье лицо, окутанное полумраком ночи и тусклых фонарей. Язык приятно закололо, как только маньяк вспомнил вишневый привкус на чужих губах. И зачем он только поцеловал ее тогда? Джефф одернул себя, прерывистым движением убрал несколько упавших темных прядей со своего лба и направился дальше. Взгляд холодных голубых глаз скользил по зеленой молодой листве деревьев, цеплялся за серые лица прохожих и другие окружающие мелочи. Он пытался отвлечься от собственных навязчивых мыслей, но получалось не очень хорошо. Третий день он ходил, то по дремучему прохладному лесу, то по душным дневным улицам города, как будто наивно пытаясь убежать от самого себя. Все раздумья о блондинке и самокопания разъедали его голову. В тот вечер, когда он сидел с Мартой в сквере, парень думал, что если поцелует ее, то успокоится хоть немного. Он прекрасно понимал, что сильно хотел эту взбаламученную блондинку, его отчасти пугали собственные непонятные эмоции по отношению к ней. Раньше он списывал это на собственную неадекватность, ведь Джефф сам понимал, что его эмоциональное состояние не вписывается в рамки нормы. Он думал, что если хотя бы так прикоснется к ней, хотя бы ухватит малую крупицу того, что он хотел с ней сделать, то все ненужные желания и эмоции отступят на второй план. Но этого не произошло. Вудс понял, что спонтанный поцелуй теперь являлся отправной точкой невозврата. Он хотел еще. Он хотел большего, и теперь образ Марты отказывался покидать его мысли. Убийца раздосадовано прикусил щеку с внутренней стороны, поле чего его рот наполнил металлический привкус крови. Вудс вновь почувствовал, как злость на себя самого забурлила в душе, обжигая горючей ядовитой смесью все нутро. Когда он спал с Брук, то он даже не думал о ней после полового акта. Она была для него вещью, игрушкой, которую можно в любой момент сломать и выбросить. А сейчас Джефф накрутил себя от обычного поцелуя так, как будто он пубертатный подросток. Вудс вновь резко остановился, оглядываясь. Он забрел уже в знакомый район города, недалеко находился дом Родригерс. От этого осознания он сцепил с силой челюсти и сжал плотно губы, от чего по травмированным щекам прокатилась еле заметная волна боли. На небо начали набегать тучи, накрапывал дождь. В груди заязвило раздражение, ни то от испортившейся погоды, ни то от навязчивых мыслей о блондинке. Джеффри в несколько больших шагов пересек тротуар, становясь под широким козырьком одного из подъездов жилого дома. Голубые радужки торопливо осматривали пространство вокруг. Некоторые люди начинали на ходу открывать зонты, некоторые ускоряли шаг. Порывы ветра стали свистяще завывать, воздух стал более свежим. На противоположной стороне проезжей части находилось здание полиции. Джефф закатил глаза. Как иронично. Он уже думал отвернуться в противоположную сторону, как вдруг взгляд зацепил знакомую светлую макушку на противоположной стороне дороги. Вудс прищурил обугленные веки, а после его легкие потяжелели от волнения. Марта. И она в компании двух полицейских идет в участок. Ее длинные светлые волосы распущены, очки сползли почти на кончик носа, в тонких пальцах сжат край толстовки. И она исчезла за тяжелой входной дверью отделения так же быстро, как и появилась в поле зрения. Что она забыла в полицейском участке? Явно она шла туда не старого знакомого проведать. Убийца шумно выдохнул, чувствуя, как все обостренные эмоции перемешиваются между собой, клокочут у него внутри, не давая точно понять, что именно он испытывает. Через секунду на смену этим разношерстным чувством пришло одно знакомое до одури, одно единственное чувство, которым он жил долгие годы — животная ярость. В голове сперва возникла одна единственная мысль — Марта идет в полицию, чтобы сдать Джеффа. Она знает, где конкретно сейчас обитает маньяк, она втерлась ему в доверие, усыпила бдительность, только для того, чтобы упечь его в психиатрическую больницу или тюрьму. Ведь именно об этом она говорила и грезила, когда они только познакомились. Но Вудс как-то растерянно махнул головой, отгоняя эту идеи от себя подальше. И дело даже не в том, что он не хотел в это верить, а в том, что это было совершенно нелогично. Марта нуждалась в Джеффе так же, как и он в ней. Снять проклятие старой ведьмы они могли только вместе, и оба прекрасно это понимали. Сдавать маньяка именно сейчас просто неразумно. Широкая ладонь парня тяжело легла на его лицо, устало потерев. Голова дико разболелась, что, казалось, мозг даже начинал пульсировать. Тогда что такого могла натворить Марта, чтобы ее притащили двое полицейских в отдел? Украла жвачку из супермаркета? Сейчас оставалось только засесть где-то в неприметном месте рядом с участком и смиренно сжать, когда девушку отпустят, а там уже перехватить ее и поговорить. Дела, похоже, как всегда шли наперекосяк.***
В воздухе витал аромат крепкого черного кофе. Марта невольно нахмурилась, оглядывая кабинет, в который ее привели. Два рабочих стола, заваленные документами, стулья, стеллаж с какими-то папками и настенные часы. Ничего лишнего. Девушка опустилась на предложенный ей стул, с другой стороны стола в кресло лениво приземлился офицер Гордон, второй полицейский, который был постарше своего полного коллеги. Сердце все еще беспокойно трепетало в груди, ладони вспотели, блондинка то и дело поправляла очки, то и дело съезжающие по спинке вздернутого носа. Всю дорогу до участка полицейские молчали, и даже когда Марта пыталась задавать им вопросы, то они ее просто игнорировали. Из-за этой неизвестности становилось с каждой секундой все хуже и хуже. Фантазия рисовала самые невероятные события, о которых даже не хотелось размышлять. Может быть, кто-то заметил ее, когда она залезала через окно в дом к Оливеру пару дней назад? Но как ее тогда так быстро вычислили? — И так, мисс Родригерс, — начал гнусавым голосом Гордон, сцепляя пальцы в замок и внимательно смотря на девушку. Марта подняла на него растерянный взгляд, полный ожидания. Молодой напарник Гордона, офицер Уильямс, сел за свой стол и начал перебирать какие-то документы. — Вы знаете, зачем вас сюда привели? — Нет, — блондинка слабо качнула головой, стараясь держать голос ровным и холодным. — Вы не против, если мы запишем наш разговор на диктофон? — Я не против, — Марта попыталась улыбнуться уголками губ, но скорее у нее получилась не улыбка, а какая-то кривая непонятная гримаса. Послышался щелчок кнопки диктофона, который включил Уильямс. Нельзя показывать яркие эмоции при них. Если она сейчас даст слабину, то начнут давить, и неизвестно, чем все может закончиться. Сейчас с ней проводили самый настоящий допрос, но только она не могла понять, по какому именно поводу. И только одно было ясно, как день — скорее всего, здесь замешан Джефф. Она много раз была свидетельницей его убийств, и при этом не сообщала в полицию. Можно ли в таком случае считать ее сообщником? От подобной мысли неприятно засосало под ложечкой. — Что вы делали десятого июня в период с девяти вечера до часу ночи? Марта отвела карие глаза, лихорадочно вспоминая, что могло быть в этот день. Она сцепила челюсти, что аж скулы заныли, и сжала кулаки, от чего ногти больно впились в нежные ладони. Но она тут же себя отдернула, расслабляя пальцы. Не нужно так делать, Джеффу, наверное, тоже было больно от этого. — Я… — она запнулась, и тут же прочистила горло. Внутри все похолодело от осознания того, что в этот день они с Джеффом пошли в тот самый злачный клуб на поиски Оливера. Два трупа и избитый Джеймс все же аукнулись. — Я гуляла. Очень поздно вернулась домой. — Вы были в клубе «Зеленая пантера» в тот вечер? — Гордон продолжал задавать вопросы, наблюдая за выражением лица блондинки. Уильямс что-то изредка помечал у себя в блокноте. Сердце девушки провалилось куда-то в пятки, и она, кажется, даже побледнела. Все же это именно то, о чем она догадывалась. Она в полном дерьме. — Да, я была там, — Марта заправила светлую спутанную прядь за ухо, стараясь не отводить глаз от серьезного лица полицейского. Если она начнет ерзать и бегать глазами, то сразу будет понятно, что она откровенно говоря в панике. Но сдерживать себя было еще тяжелее, потому что офицер Гордон смотрел на нее так, как будто был сто процентов уверен в том, что на в чем-то виновна. От такого взгляда психологически становилось некомфортно, и девушке хотелось просто провалиться под землю, только бы не испытывать этого давящего чувства. — Мисс Родригерс, скажите, в том клубе происходили какие-то странные события? Девушка замерла. Полицейский задавал вопросы так, как будто пытался подловить ее на очевидных вещах. Это было логично, ведь если бы она была, грубо говоря, виновником той резни, не очень сообразительным преступником, или же соучастником, то она бы мгновенно завралась, стараясь себя выгородить. Нужно максимально правдиво рассказать события той ночи, скрыв, что она знает убийцу и как-то связана с ним и его преступлениями. Опять придется врать на ходу. Вероятность проколоться невероятно велика. — Тот вечер вообще сумасшедшим был, — наконец после небольшой паузы начала блондинка, расслабляя спину и стараясь придать своей позе как можно больше расслабленности. — Все началось с того, что со мной на улице познакомился какой-то странный парень и предложил пойти в этот клуб выпить, — сделать Джеффа таинственным незнакомцем стало и вправду самой разумной идеей. — Как он выглядел? Вы запомнили его внешность, приметы? Как он представился? — Гордон поддался чуть вперед, навстречу Марте, то ли показывая этим свою заинтересованность, то ли пытаясь нависнуть над девушкой в угрожающем жесте. — Он был в капюшоне и медицинской маске. Я только запомнила, что у него были голубые глаза, — по узкой спине Марты прошелся табун крупных мурашек. Каждый раз ее организм остро реагировал на воспоминания о его холодном пронзительном взгляде. — Он представился… — девушка опять запнулась, задумываясь, говорить ли настоящее имя маньяка. Она возвела большие карие глаза к потолку, изображая, что она тяжело вспоминает это злосчастное имя — Марк… Да, кажется, он назвал именно это имя. И мы пришли в клуб и сразу пошли к барной стойке через танцпол. Там я столкнулась со своим бывшим парнем, Джеймсом, — мышцы лица девушки напряглись, на переносице между бровей появилась небольшая складочка. Скорее всего, полиция нашла ее через Джеймса. Этот урюк ведь выжил и мог дать показания. — Джеймс тоже захотел угостить меня коктейлем, и Марк как будто озверел. Накинулся на него, стал избивать. Я была в шоке. Девушка еле сдержала ухмылку от осознания того, что по большей части сейчас она не врет. Изменила только имя Вудса и историю знакомства с ним. Но нервозность все еще не хотела исчезать из ее души. Наверное, диалог длился чуть меньше десяти минут, но Марте казалось, что она находится в этом затхлом, пропахшем растворимым кофе кабинете минут сорок, а то и больше. — Что было дальше? — блондинка заметила, что взгляд офицера чуть смягчился. Похоже, она шла по правильному пути, и все, что она говорила, совпадало с показаниями Джеймса и других свидетелей, если таковые имелись. Но расслабляться пока было рано. Дальше было только сложнее, ведь после этого Джефф зарезал двоих парней на глазах у наркоманов. А вдруг на том месте были камеры видеонаблюдения? А вдруг она попала на них в момент убийства? — Ну… — она шумно выдохнула. — Я в ступоре, они дерутся… Все как-то быстро закончилось, Марк отцепился от Джеймса, схватил меня за руку и повел к выходу… — Родригерс затаила дыхание, вспомиая дальнейшие события. Вспоминая, как они с Джеффом сидели в темной подворотне и смотрели друг на друга, вспоминая тепло и запах его тела. — Он вывел меня на улицу, — Марта невольно сложила руки на груди, наконец-то отводя обеспокоенный взгляд в сторону. Полицейские терпеливо ожидали продолжения ее рассказа. Она искренне не понимала, что ей сказать дальше. Признаться, что была свидетелем убийства, но не пошла в полицию, а просто отправилась спать домой? Или же попытаться вывернуться? Стоит попробовать. При втором раскладе у нее есть хоть какой-то шанс выйти сухой из воды. Если камеры на месте все же ее уловили, то она уже не отвертеться. — Стал бредить про какое-то проклятие, что мы с ним связаны… Он был не очень адекватен. — Марк был под психотропными веществами или пьян? — наконец подал голос офицер Уильямс, влезая в процесс допроса. — Нет, он был абсолютно трезвым. Я думаю, у него были проблемы с головой, — Марта мельком глянула на молодого человека, а потом вновь уставилась куда-то в пол. Если Джеффа все-таки найдут, то нужно натолкнуть полицейских на то, что он невменяем. Да, у него явно были определенные психические расстройства, но все свои действия он ясно осмысливал и отдавал им отчет. Если его в ходе суда признают вменяемым, если докажут и другие его многочисленные убийства, то его отправят на электрический стул. Сердце девушки болезненно сжалось от этой мысли, а колени еле заметно затрусило. Она не хотела для него такой участи. Она прекрасно понимала, что он виновен и заслуживает этой меры наказания по закону, но все равно при одной этой ужасной мысли все леденело внутри. — После его слов я испугалась и убежала, — на выдохе закончила Родригерс, подняв карие глаза на офицера Гордона и отмечая про себя, что для нее это была судьбоносная фраза. Где-то внутри теплилась надежда, что на камерах у входа ее нет, ведь девушка стояла поодаль, а впечатленные свидетели, опьяненные наркотическими веществами, не упомянули о ней. Лицо офицера Гордона смягчилось, он поджал губы и глубоко выдохнул, наконец переставая сверлить девушку тяжелым взглядом. Марте показалось, что она смогла снова свободно дышать. — После этого Марк еще объявлялся? — с толикой надежды спросил мужчина. Девушка подумала, что и его можно было понять. Он просто хотел выполнить свою работу, поймать преступника и наказать его по справедливости и закону. — Нет, не объявлялся, — Марта почувствовало, как все ее эмоции улеглись, становилось поспокойней и напряжение уходило на второй план. Похоже, все-таки не все так страшно закончится. — Он что-то натворил в клубе, да? — решив включить дурочку, с горечей спросила блондинка. Ведь, если придерживаться ее рассказа, она благополучно ретировалась, а значит дальнейших событий знать не должна. Хотя, на самом деле, все видела своими глазами, и до сих пор помнила щекочущий ноздри запах крови. — Убийство, — глухо и кратко отозвался Уильямс. Марта на его слова ничего не ответила, а лишь поджала губы и поежилась. — Мисс Родригерс, если вы его увидите, или он сам выйдет на контакт с вами, то сразу сообщайте в полицию. Этот человек опасен. — Да… Я поняла. — Спасибо вам. Вы можете идти, — и после слов офицера Гордона кнопка диктофона щелкнула, выключая устройство. Когда Марта вышла на улицу, то в лицо ей ударил прохладный летний ветер. Небо заволокло тучами, по асфальту барабанил дождь, а воздухе появился запах сырости. Девушка разочарованно вздохнула и прерывистым движением пригладила свои распущенные волосы. Похоже, придется мокнуть, ведь толстовка была без капюшона. Блондинка быстрым шагом вышла из-под козырька и сразу же свернула в нужную ей сторону. Она поморщилась от того, что капли дождя попадали на линзы очков и из-за этого она перестала видеть мир так же четко. Холодный воздух пробрался под одежду, колюче пробегаясь по бледной тонкой коже. Марта обняла себя руками в надежде согреться и тут же подумала, что, наверное, стоит позвонить Джеффу и рассказать ему о полиции. Горькая тревога вернулась обратно. Навалилось и так много забот и головоломок, только новых проблем в виде полиции им не хватало для полного счастья. Если Джеффа поймают раньше, чем они снимут проклятие, то им обоим крышка. Одна Марта не справится, и она это прекрасно понимала. Им обоим остается только быть намного аккуратнее и оперативно начать поиски цветка папоротника. Что будет, когда проклятие падет? От одной такой мысли внутри появлялся неприятный тянущий ком нервов. Могло произойти все, что угодно. Раньше она склонялась больше к тому, что Джефф просто зарежет ее, теперь же она не знала, что и думать. «Я рад, что не убил тебя тогда, очкастая» Карие глаза Родригерс обеспокоенно забегали по мокрому асфальту. Девушка ускорила шаг, оглядываясь по сторонам. Все люди попрятались от ливня, и лишь проезжающие мимо машины появлялись в поле зрения. Что могла значит эта фраза? Рад, что не убил тогда? Что Джефф мог иметь ввиду? Как только Марта свернула в один из узких переулков, то сзади на плечо ей легла чья-то теплая ладонь. Девушка от неожиданности вскрикнула, отскакивая куда-то в сторону и оборачиваясь. Сердце от испуга колотилось с невероятной скоростью, а колени трусило, но блондинка облегченно выдохнула, понимая, что перед ней стоит никто иной, как Джеффри. Легок на помине. Объявился. Его голубые глаза опять источали один лишь холод, зрачки сузились до размера кончика тонкой иглы. Темные влажные от дождя волосы налипли на нахмуренный лоб. Он оглянулся пару раз, дабы убедиться, что вокруг нет лишних глаз, а после этого наконец снял со своего лица промокшую марлевую маску, которая так неприятно раздражала травмированную кожу. Он криво ухмыльнулся, глядя на блондинку сверху вниз, и его бледная, покрытая ожогами кожа криво натянулась на лице. — Привет, — наконец выдавила из себя Родригерс, чувствуя, что между ними появилось необъяснимое напряжение, не похожее на то, которое было прежде. Это скорее походило на неловкость. Она замыленным взглядом проскользила по его лицу, останавливаясь на бледных губах. — Я уж думала, ты сбежал и больше не появишься, — отшутилась девушка, явно намекая на трехдневную тишину со стороны маньяка. Вудса такая шутка не очень впечатлила. — Заткнись, — и опять это змеиное шипение. Марту всю передернуло от этого тона, и у нее внутри тоже стало возрастать раздражение. — Какого черта ты забыла у ментов? — он сделал шаг навстречу блондинке, а та в свою очередь осталась на своем месте, глядя на убийцу исподлобья. Как же он начинал бесить, когда ни с того, ни с сего начинал огрызаться. — Я должна перед тобой о каждом своем шаге отчитываться? — внутри у девушки переворачивалось все с ног на голову, раздражение и обида стали хлестать пуще прежнего. Вудс уже вобрал в легкие воздуха, чтобы что-то ответить, но Марта его опередила. — Мы с тобой поговорим, когда ты будешь в настроении. Пока, — и она, вздернув бровью, развернулась спиной к Джеффу, собираясь уходить. — Мы не закончили! — его пальцы резко и до боли впились Марте куда-то выше локтя. У обоих все заклокотало внутри от злости. Марта резко обернулась, занося раскрытую тонкую ладошку, и щека Джеффа в ту же секунду вспыхнула обжигающей болью, огрубевшая от шрамов кожа пульсировала. Она просто взяла, и отвесила ему пощечину. В душе у Родригерс боролись две основных эмоции — страх и агрессия. Ее ладонь горела от размашистого удара, и она с каким-то неверием смотрела на совершенно безэмоциональное лицо маньяка. Водянисто голубые глаза горели синим пламенем, девушка уже думала, что получит в ответ, но парень продолжал просто стоять и сверлить побледневшую блондинку озверевшим взглядом. От этого становилось еще страшнее. Капли дождя скатывались по неровной поверхности его кожи, капая с кончика носа и подбородка. Джефф в свою очередь еле сдерживался, чтобы в следующее же мгновение просто не сломать этой чертовке нос. Но похоже, она сама испугалась того, что сделала на неконтролируемых эмоциях. — Я задал тебе вопрос, очкастая. Что ты… — Да задницу я твою, блять, прикрывала! — ее крик гулом прокатился по переулку, и она встрепенулась, пытаясь вырвать свою руку из цепкой хватки убийцы. Мышцы начинали ныть от боли, и Вудс немного расслабил пальцы, чувствуя на своем теле такой же дискомфорт. — Ты, дорогой мой, доигрался! — она поддалась вперед, навстречу брюнету, и возмущенно ткнула ему тонким пальчиком в грудь. — Полиция тебя по всему городу ищет! Ты жестко облажался в клубе, подставил этим меня, я там в кабинете чуть с ума не сошла, пока тебя выгораживала! — ее объяснения стали совершенно сумбурными и скомканными, эмоции сдерживать становилось все сложнее, и она в них чуть ли не захлебывалась. Ее влажные волосы налипли на щеки, очки вновь сползли вниз, а нижняя пухлая губа чуть дрожала. Вудс сцепил зубы, отмечая про себя, что ее крик только больше начинает его злить. — Боже, сука, почему ты по нормальному все тогда сделать не мог?! — Хули ты орешь на меня?! — он тряхнул девушку пару раз, пытаясь тем самым ее остудить. И она замолчала, смотря на некрасивое лицо Вудса широко распахнутыми глазами. Его тяжелые лысые надбровные дуги были сведены вместе, на глаза падала резкая тень, а грубая кожа до предела натянута от напряжения. Дождь зашумел сильнее. Они стояли, мокрые почти насквозь. Тяжело дышали от переполняющих их эмоций, смотря друг другу в глаза, готовые вот-вот накинуться друг на друга. Джефф чувствовал, как ярость начинает угасать, и от нее остается только нервная пульсация где-то в голове. Он был искренне благодарен Марте, что она все-таки заткнулась. Он и так был уже на пределе, эмоционально подвешен, а если бы она продолжила истерить, то еще большего конфликта было бы не избежать. Марта поджала губы, ее глаза наполнились слезами. Она правда перенервничала, и ей было обидно, что она так виртуозно изворачивалась на допросе, только бы выгородить Джеффа, а он стал вести себя, как мудак с самого начала, даже изначально не разобравшись во всей ситуации. Ведь она переживала за этого психа. И переживала даже не из-за того, что без него она не сможет снять проклятие, ей просто не хотелось думать, что с ним может случится что-то плохое, а она не сможет ему помочь. Цепкие пальчики Родригерс уцепились за влажную одежду парня, и прежде, чем он успел что-то сказать, она потянула его вниз к себе, накрывая его губы своими. План делать вид, что прошлого поцелуя не было, провалился так и не начавшись. Джефф стоял, склонившись к блондинке, и совершенно не веря, что это происходит на самом деле. Все внутри него взыграло с новой силой, и даже, кажется, закружилась голова. Внизу живота приятно свело от близости чужого тела, и чужих теплых прикосновений. Вудс провел ладонями по худым девичьим плечам, прижимаясь сильнее к ней сомкнутыми губами. Он еле сдерживался, чтобы просто не взять и не переломать ей все кости от переполнявших его эмоций. Маньяк продолжал все так же прижиматься сомкнутыми грубыми губами к чужим, и Марту это натолкнуло на мысль, что он не умеет целоваться. Она глухо хмыкнула и приоткрыла рот, прихватывая зубами нижнюю губу Джеффа, от чего последний вздрогнул всем телом. Язык девушки тут же зализал место укуса, и она почувствовала, что Джефф пытается повторить ее действие. Их языки соприкоснулись, Вудс, не удержавшись, в одно мгновение прижал спиной блондинку к стене ближайшего кирпичного дома, как будто пытаясь загнать ее в угол, только бы она вдруг от него не убежала. Его широкие мозолистые ладони продолжали гладить плечи Марты, она в свою очередь обняла его за шею. Убийца наконец отстранился от девушки, взгляд его голубых глаз был затуманен, зрачки расширились, радужки нездорово поблескивали. Он чувствовал, как внутри его тело обдало жаром, как пах наливается кровью, а главное, он чувствовал в своих руках хрупкое тело Марты, которая, к слову, обмякла, как и он сам. Если он сейчас же не успокоится, то он разорвет ее джинсы и возьмет ее прямо здесь. И плевать, что они фактически на улице под дождем, где практически любой зевака сможет застать их врасплох. — А теперь, — голос Джеффа звучал неожиданно хрипло. Марта поежилась от холода и влаги, когда Вудс наконец выпустил ее из своих рук и сделал небольшой шаг назад. — Расскажи мне по-нормальному, что произошло в участке? Марта в ответ устало помассировала виски, успокаиваясь и собирая все нужные мысли в кучу. В ушах все так же шумели звонкие капли летнего дождя.