Him.

забудь меня, словно путника как-то не спелись они с самого начала. подозрительно Кирилл нахмурил брови, когда впервые услышал о новеньком из Рубина. что-то где-то слышал. напрягся, когда впервые увидел лихую улыбку, прищур глаз тёмных, свойские объятия со всеми. — я Ильзат. — я в курсе, – нет, Кирилл не то чтобы любит портить отношения с новенькими с самого начала, просто день начался хуёво. кофе на себя разлил с утра, какой-то мудак поцарапал машину на стоянке, в пробку попал по дороге на базу. приехал взвинченным с острым желанем кинуть в кого-нибудь бутсой. и вот вариант подвернулся. но мальчишка сразу просёк недружелюбный настрой и поспешил ретироваться в угол. что-то не так. передачи новенький грубо оформляет, что-то мнит о себе. старается показать, что он чего-то стоит, изо дня в день. смотрит нахально, словно не он тут двадцатилетний сопляк. и Кирилла начинает бесить. нет, не то чтобы он очень бесящийся, но вот цепляет в поведении свободном того что-то. в хохоте всех вокруг парней, с которыми он успел задружиться. и Кирилл сам не замечает, как со злостью стягивает форму и запихивает её в сумку. как быстрым шагом сваливает из раздевалки. включает музыку громче в салоне машины. давит на газ. раньше Кирилл никогда бы не подумал, что будет искать кого-то на поле глазами. за кого-то, блять, волноваться. Кирилл Анатольевич, вам уже тридцать два года, пора бы уже привыкнуть, что нет ни единого человека, кто вас вытерпит. — ёпт, да отвали, Ильз! – и снова срывается на парне, который просто случайно потревожил его именно тогда, когда разболелась старая травма. я здесь, если ты хочешь скандала срывается, сдаваясь и признаваясь, что ему кто-то нужен. кто-то, кто поймёт его заёбы. Кирилл это про внутренние скандалы. про разговоры с самим с собой, которые так хочется вывернуть на кого-то. Ильзат морщится, тихо посылает нахуй, ставит рядом стакан кофе из автомата, который нёс Кириллу, и быстро уходит. я совсем не помню как ты выглядишь, веришь или нет задумчиво отпивает кофе, который стабильно оказывается рядом с его местом. Ильзат смотрит издалека. расскажи мне как выглядит жизнь, где до меня есть кому-то дело. еще один ебучий квест любовь и ненависть во мне — гремучая смесь — что-то потерял? – в полутьме парковки улыбается одним краем губ недобро, бросая сумку в багажник. — вас, Кирилл Анатольевич. хмыкает и головой кивает. Ильзат спокойной забирается на переднее сидение. покидаю вечер, потухают свечи — типа дерзкий? — чего? — Кирилл чувствует, что опять начинает беситься. — пристегнись. — моя машина, не хочу — не пристёгиваюсь. блять!! Кирилл бьёт по тормозам, когда мальчишка с совершенно невозмутимым видом тянется через всего Кирилла за его плечо, оттягивает ремень и вщёлкивает его в стоппер. — пиздец, — вздыхает защитник. отруливает быстро на обочину и хватает Ильзата за шкирку: — ты ко мне припёрся, чтобы пристегнуть мне ремень? — ага, – тянет Ильзат издевательски и подаётся вперёд, прижимаясь губами к кирилловым. пахнет смородиной и чем-то ещё, чем пахнут летние московские ночи. смоль волос мальчишки сливается с темнотой, когда даже огоньки на передней панели авто гаснут. «это пиздец» — последняя связная мысль у Кирилла в голове, когда независимо от разумных доводов мозга он яростно отвечает на поцелуй этого безбашенного мальчишки, по-прежнему сжимая его толстовку в кулаке. я здесь, чтоб, трогая ладони, содрогалось тело отвечает, кусаясь, агрессивно, как пёс бездомный реагирует на ласки, страшится что ударят, поэтому лает первым. господи, только не уходи. — Кирилл…, — Ильзата ведёт с первой секунды. с первого мгновения. стонет, сжимая зубы, пока защитник, обеими руками его обхватывая, в шею целует. почти полностью перетаскивая на себя сверху. и мальчишка тонет, не выдерживает, в своей же авантюре. лицо колючее ладонями обхватывает, хочет ещё, ещё ближе прижаться. кто эти машины такими тесными делает? — зачем ты такой?.. – и Кирилл понимает, что вот это всё. что изнасилует сейчас этого ребёнка, который вовсе не против, и прав будет. задирает майку, целует, целует грудь смуглую, ключицы, венку на шее — везде где дотянуться может, — глупенький… и Кирилла так сильно прорывает. вся нежность, энергия, страсть, недосказанная на поле, там где-то, выбрасывается единым извержением вулкана, затапливая вокруг всё горячей лавой. Ильзат слышит, и только через несколько секунд смутно понимает суть. вместо ответа отрывается силой от Кирилла, перебирается на заднее сидение, утягивая того за собой. Кирилл нависает над ним, чертыхаясь на свой почти двухметровый рост, ниже спускается, чувствует, как ноги сильные обхватывают бёдра. наконец-то стягивает с мальчишки толстовку, кидает на коврик вниз. руки его своими держит, рыча почти и кусаясь. его большой ладони хватает, чтобы держать оба запястья Ильзата жестко, а второй джинсы стягивать вниз — пытается, хотя, конечно, не особо выходит. рукой безошибочно находит то, что искал, сжимает, заставляя мальчишку всхлипнуть. — ещё… есть время.... передумать, — больше всего на свете Кириллу не хочется сейчас этого говорить, но он не может иначе. ведь этот космический мальчик заслуживает всего. заслуживает уйти, если хотя бы на один процент сомневается. — какой же ты дурак, Кирилл Анатольевич...., — в отместку Ильзат цапает его зубами за бицепс, куда может дотянуться. ноги разводит так, чтобы Кириллу меньше было корячиться. и защитник благодарен ему. хочется сразу, глубоко, горячо, жёстко, полностью, но он держится до последнего, от невероятных ощущений жмурится, зацеловывая лицо мальчишки, отвлекая его от того, как ему сейчас. Ильзату херово и хорошо. кажется, что дышать невозможно. кажется, что умрёт вот прямо сейчас. или через секунду точно. действительно, Кирилл его старше — как он берет всё на себя, боль утешает, слезинки сцеловывает, поясницу гладит именно так, как нужно. обнимает всего, когда дрожь разбирает всё тело. в последний момент Кирилл думает, что именно эти секунды он будет вспоминать перед смертью. этого смуглого, яркого, растрёпанного мальчишку, внезапно ставшего всем, его стоны, его руки, его губы. его распахнутые глаза, в которых космос плещется. его. о нём. с ним. его. ему. Кирилл забывает как дышать, распластавшись на своём мальчике словно спасодеяло. которое спасает от всей боли и жести вокруг. приходит в себя, только когда Ильзат боязливо касается влажного ещё загривка: — Кир?... — я здесь, я рядом, — смотрит в глаза этому смелому мальчику и видит в них то, что ждал все эти сраные тридцать два года. и так легко становится, так тихо и светло внутри. — холод собачий, мы же мотор отключили! — Кирилл замечает, что плечи младшего подрагивают и покрываются мурашками. спешно укрывает остывающего уже, уставшего, но ужасно счастливого мальчишку своей толстовкой. — Кир, а можно просьбу? — что угодно теперь, — к Кириллу тихонько возвращается бодрость и желание шутить. — можно я толстовку твою себе возьму? кажется, это стоило того, чтобы ждать всю жизнь. Ильзат спит на заднем сидении, когда Кирилл паркуется у своего дома. чтобы не будить вымотанного мальчишку, легко на руках относит домой. укладывает на кровать и устраивается рядом. ловит себя на смущении, когда обнимает спящего парня за талию. когда Ильзат проснется, Кирилл уже сгоняет в кофейню у дома за ароматным капучем. ну не всё же эту херню из автомата пить. ведь ты — это целая вселенная ты словно целая вселенная ты словно целая вселенная.