Сладкая ли карамель...

      Я проснулась от лучей, скользящих по моему лицу. Тепло и приятно. Ещё не открывая глаз и продолжая прикидываться спящей, прислушивалась к звукам вокруг и заодно вспоминала, чем всё закончилось.

Я долго сидела и смотрела на огонь, на яркие оранжевые языки, облизывающие кусочки какого-то дерева. Мои собеседники лежали ближе к выходу и, казалось, спали, но, думаю, сделай я хотя бы шаг, меня бы сразу же поймали без особых сложностей. Не помню, когда голова стала тяжёлой, но в один момент я тоже растянулась на холодных камнях, молясь, чтобы не заболеть. На улице начинало светать, оказывается в моём своего рода карцере я проспала не так уж и долго.

      Вокруг было тихо, лишь иногда потрескивал костр, да птицы пели где-то на улице. Осторожно открыв глаза, оценила обстановку, по расположению солнца, можно было сказать, что уже обед. Я приняла сидячее положение, потягиваясь и разминая затёкшее тело. Костёр догорал, пламени совсем не было, лишь чёрные огарочки ещё пульсировали теплом, иногда мерцая янтарным светом. Становилось зябко, в пещере гуляли сквозняки, но, оглядев всё вокруг, замерзшая душа испытала счастье - моих пленителей не было рядом. Захотелось рассмеяться и сплясать, появился шанс на побег.       Осторожно, не допуская и малейшего шума с её стороны, девушка изящной кошкой, грациозно ступая, направилась к выходу. -Дураки. -улыбка коснулась её губ, Лина накинула на волосы капюшон и рысцой, стараясь поскорее отдалиться от злополучной пещеры, побежала в ближайший лес, до которого, кстати, было приличное расстояние. Но радость свободы слишком её окрылила, заглушив собою напрочь чувство самосохранения.       Не стоило быть такой самоуверенной и бежать по открытой местности, но и спрятаться в той пещере было негде. Лучи солнца падали на снег, от чего всё пространство становилось до боли в глазах ярким, слепило и было тяжело бежать. Девушка утопала в снегу, проваливалась и снова поднималась, она, словно слепой котёной, неуклюжий, но такой целеустремленный, активно и бодро шла в сторону леса, не замечая опасности, которая была совсем близко.       Окрыленная я бежала только вперед, но недалеко удалось убежать, дураками были не парни, а я, глупая девчонка, решившая, что перехитрит двух сильных мужчин.       Сзади меня схватили большой когтистой лапой, рыча, зверь повалил меня на снег. Я не успела разглядеть, что это за существо, и почему оно напало на меня, обычно в лесах нападают только Чёрные псы, да демоны, появляющиеся из разрывов. Тем временем, зверь не спешил меня убивать и с голодом рвать мою плоть, я ощущала лишь тяжесть в районе лопаток, где по-хозяйски, как на дорогом коврике, возлежала лапка господина. Шевелиться боялась, чтобы не вызывать к себе агрессию, авось и сам с меня слезет, мёртвая еда - скучная еда. -Хороший мальчик. -ласково пропел мужской голос, шагов этого мужчины, кстати, я совсем не услышала, хотя хрустящий снег должен был сразу выдать его приближение, поэтому и непроизвольно вздрогнула. Тяжесть со спины ушла и меня, ухватив за шкирку, довольно грубо вздёрнули вверх. -И куда ты собралась, красотка? -капюшон слетел с головы ещё при падении. Пока лежала, хорошо придавленная к земле, приобрела пару горстей снега за шиворот да несколько комочков, прилипших к горячей коже и сейчас как на зло противно таявших. «Да уж, действительно КРАСОТКА. На больное давит, тварь!»       Уж кем-кем, а красотой я себя никогда не считала. Вечно болезненно белая кожа в сочетании с темными волосами казалась ещё белее, чёрные уголёчки глаз, бездонные и пустые. Моё появление никогда не вызывало у людей восхищение, парни не звали меня погулять до рассвета, одна бабушка меня любила, её фигура мне и досталась: высокая, фигуристая, но я не любила своё тело. К моменту, когда я сформировалась как молодая женщина, мои комплексы меня задавили, я считала себя ужасной и пряталась за слоями бесформенных одежд.       В любом случае, мои пленители не исключение, я не заметила в их глазах чего-то такого нового, чего не познала от поселенских парней, всё тоже самое. Вот и Ашкор обратился ко мне довольно грубо, в отличии от того, как он разговаривал со своим фамильяром. Я понимаю, что пленников не на руках носят, но неужели я хуже фамильяра. Большая белая медвежья морда ластилась к хозяину, требуя внимания, мол посмотри какой я молодец, добыдчик и просто любимый зверёк. Ещё раз окинула взглядом медведя. Нет! Такого зверьком называть точно нельзя, огромная метра два в холке зверюга с сильно развитой мускулатурой под белым мягким мехом, с длинными клыками, хищным взглядом и опасной аурой. Красивый, конечно, но я бы к нему ни за какие деньги не приближалась, от такого лучше держаться подальше, как говорится, целее будешь. Хозяин его у меня доверия, впрочем-то, тоже не вызывал.       Я внимательно посмотрела в голубые глаза, злые, полные презрения, но это ерунда, меня пока не наказывают телесно, а это уже хорошо, не хотелось бы терпеть издевательства и боль, мне порядком уже поистерзали душу, да и на теле достаточно шрамов, но я пока не настолько лишилась своего я, и боль была моим самым ужасным кошмаром.       Последнее время часто во снах я вижу свою смерть, пытки, улыбку того, кто меня так жестоко наказывает, каждый раз просыпаюсь с криком, каждый раз сон становится настолько реальным, что, кажется однажды я умру во сне, но до сих пор этого почему-то не произошло. Поэтому мне и не было сейчас страшно, душа давно сгорела, ещё, наверное, при рождении, которое к странности я помню, словно наблюдала со стороны, как кино, а не была непосредственной участницей действий.       Три женщины колдовали над моей матерью, от которой я не переняла ни одной чёрточки, двое были повитухой с помощницей, а третей моя бабушка, совсем ещё молодая, без седины в волосах, без морщинок вокруг глаз. Бабушка гладила дочь по волосам, что-то тихо шептала возле самого уха. Что, разобрать было почти невозможно, только обрывки фраз, читаемые по губам. -Давай, девочка... Это же твоя дочь... Соберись... Держись... Всё будет хорошо...       Но хорошо не было. Было очень плохо, особенно когда с сильным последним криком матери «Да будь проклято это дитя!», никто не услышал крика младенца. Еще минут десять назад я говорила о цветущем виде своей бабушки, такой молодой, что в пору назвать сестрой рожавшей женщины, но в наступившей тишине можно было увидеть, как она резко постарела, как дрожат её губ и как она замирает, опуская голову, скрывая слёзы. Потом берёт крошечного ребёнка на руки и что-то шепчет, к кому-то взывает, её ладони светятся, передавая энергию жизни, отдавая всю себя и свою молодость, каштановые волосы превращаются в пепельные, гладкая кожа покрылась морщинами.       Я видела всё это и чувствовала всю боль, всю ненависть, что доедали душу женщины только что родившей меня, мою мать. Мою ли? А она ведь и правда могла спасти своего мужчину, не будь беременной. Но на ребенке настоял отец, и мама позволила ему эту блаж. Но раз позволила, значит ты тоже меня хотела? А если его сильно любила, должна была любить и меня, ведь я его частичка!!!  Разве можно было меня так ненавидеть ни за что и убивать? Почему она не выбрала меня стимулом жить дальше, ведь папа так хотел малыша. Но я была виновницей в том, что отец не взял в тот злополучный день маму с собой. Зря, вместе они были великой силой, как любила часто говорить бабуля. А теперь что мы имеем? Отец сгинул, мать лежит мертвенно белая и шепчет проклятия на мёртвого младенца.       Я рыдала, сначала даже не заметила, как начала плакать, просто пришла в себя от тёплого касания чьей-то руки к макушке и поняла, что лицо всё мокрое от слез, а тело сотрясает дрожь. Не знаю, что происходило в тот момент, но это необъяснимо. Неужели моя фантазия? Нет, ведь я всегда допытывала бабушку насчёт родителей, мне было обидно смотреть на детей из поселения и на их родителей. -Глупый мой вороненок, я расскажу тебе всё, когда наступит срок.       И я ждала, со временем забывая всю эту историю, она казалась мне придуманным сном, а значит ценности не имела. Да и маленькую меня очень сильно обижали, бабушка даже не пускала меня никуда со двора, поэтому забот было полно и других. Часто я приходила вся в синяках и ссадинах, верхом стало, когда меня закидали камнями, тогда бабуля, уперев руки в боки, и выставила этот запрет, волнуясь за мою жизнь. Но любопытный ребёнок, всё равно рвался к людям, желая познакомиться, узнать. К тому же сидя за реденьким заборчиком, видя семьи, хотелось бежать к ним, может они знают где моя мама, может мама моя меня не любит, и «сон» тот это часть правды. Маленькая девочка, лет пяти, уже приоткрыла калитку, но пока боялась выйти за границы их с бабушкой дома. -Эй, мелкая? Чего стоишь!? Пошли с нами играть. -крикнул самый старший мальчишка из компании, что шумной оравой каждый вечер ходила на речку. -Мне нельзя. -девочка с опаской смотрела на ребят, которые были старше неё это точно. -Идём, прогуляешься. С бабкой то поди сидеть в четырёх стенах надоело? Мы идём всего на часик и потом сразу приведем тебя домой. Мы не обидем. -и правда, меня обижали только сверстники, с которыми я играла, взрослые смотрели косо, но зла на тот момент не причиняли. И я пошла, не замечая злобой блеснувших глаз, доверилась. А потом любезные и добрые ребята бросили меня на той стороне реки, куда перебраться помогли, а вот обратно вернуться нет. -Нужна ты нам больно. Ты убила своих родителей и бабушку довела,  все в деревне это знают. Проклятая! Всем станет легче, если ты здесь умрёшь. Приятно утонуть, да встретятся тебе Чёрные псы! Меня, конечно, потом достали и вернули бабушке, поднявшей всех на поиски внучки, но это стало моим большим уроком, что люди - зло, а ещё я вспомнила и осознала, весь, забывающийся "сон", тогда я и повзрослела, мне больше не нужны были игры, дети, я больше не грезила поисками мамы, я хотела знаний, правды и может быть чуточку тепла, что давала мне моя опекунша. Бабушке пришлось мне многое рассказать, МНЕ, ребёнку, в одночасье утратившему блеск в глазах итак резко повзрослевшему. Я вспомнила слова духа ли, призрака, что стояла подле меня во время родов моей матери и потом, наблюдавшей за манипуляциями бабушки. -Ты хочешь помочь им, дитя моё? -голос женщины был мягким и певучим, а руки дарили тепло. Я кивнула, не задумываясь, кивнула, чувствуя связь с младенцем, и если бы эта связь сейчас до конца оборвалась мне бы было очень больно. -Тогда ступай. -моего виска коснулись поцелуем, я почувствовала свежесть с нотками лаванды. -Теперь уже тебя там ждут, родись же, дитя моё.       И в следующий миг, меня накрыло туманом, я проваливались в бездну, перестала видеть и слышать, мне не хватало воздуха, я задыхалась, барахталась, пытаясь вырваться из оков тьмы, а потом почувствовала касание к животику и грудке, слишком яркий свет, невозможность увидеть, кто меня касается. И по комнате разнесся детский плач, такой возмущенный и обиженный. А потом был ад, под названием жизнь, а точнее просто квест какой-то на выживание, без возможности восстановиться, да прозвища "Проклятая!" и "Ведьма", люди меня не щадили и винили ребёнка во всём, ведь так было проще.       Посмотрела ещё раз в глаза Ашкору. Нет, в них не было ненависти, беспокойство и упрёк к непослушной девице, что посмела совершить вторичный побег. А как не бежать? Умирать мне не хотелось, а радоваться отсрочке, которую мне дал Лейфтан, было бессмысленно. -Отпустите меня домой. -шепчу, вкладывая в в голос как можно больше мольбы, хоть у меня фактически и нет дома, так... деревня ненавистников, да сарайчик, где прячась от всех, наслаждаюсь миражем настоящей полноценной жизни, но и идея находиться рядом с двумя опасными мужчинами меня не особо прельщала. Белоснежные брови сошлись на переносице, Ашкор о чем-то задумался. Коснулся моей щеки, вытирая слезы. «А он довольно таки симпатичный...»       Нет! Не могу я к своим пленителям испытывать такие чувства! Но белогривый правда был красивым. Высокий, хорошо сложен, хоть его чёрная форма многое скрывает, но я уверена, что этот парень шикарен, имея карамельный загар,в сочетании с белыми волосами, м-м-м, такой явно притянет взгляд ни одной первой красотки всех земель Элдарии. Я невольно отметила, что являюсь полной противоположность Ашу, белокожая, бледная, не интересная. От таких мыслей вжала голову посильнее в плечи, опустила глаза вниз.       Ашкор.       Да уж, вляпались мы, точнее я, в самое дерьмище. Стоило немного ослабить бдительность, как под ударом оказались все, не только мы с Лейфтаном, но и другие драконы. И пусть все говорят, что драконы - это просто вымершие ящеры, которым было почему-то некомфортно в мире, пропитанном магией. Мысли роились в голове, как же я себя ужасно чувствую, но ведь я и правда хотел помочь иномирянке, ведь девочка не при чём, она просто оказалась жертвой игры высших сил.       Парень взъерошил волосы и решил себя чем-нибудь занять, например развести огонь, согреться и поесть, но когда я смотрел на пламя внутри что-то трепетало, поднимало свою голову, расправляло мощные крылья, по всему телу разливался жар, словно внутри случилось извержение вулкана и его пылающая магма, обжигая вены, струится, наполняя энергией. Я забылся в своих чувствах, потонул в них, вспоминал, как старики из моего рода рассказывали нечто подобное. Но верил ли я им? Конечно же, нет, кто поверит отчаявшимся драконам, каждый вечер забывавшихся в пьяном угаре, будто бы эль поможет им прозреть и постигнуть скрытое.       Вся моя сущность погрузилась в транс, и, услышав женский крик, невольно вздрогнул. Я не видел нашу пленницу, но голос у девушки очень приятный, те, невзначай оброненные слова у вишни всплыли в подсознании, и веки сами собой прикрылись, тяжелея, а сейчас этот крик... Такой нежный и такой отчаянный, сердце пропустило удар, а потом забилось с новой мощью, и в подсознании замоячила простая и понятная мысль. «Хочу слышать её крики ещё. »       Хорошо, что в эту минуту Ашкор остался один, никто не видел хищной улыбки, полной предвкушении, заострившихся чёрт лица, засиявших под опущенными ресницами глаз с уже вытянутым по вертикали зрачком. В данный момент не было человека, был зверь, определивший свою жертву и в мыслях уже получивший её. Ожидание затянулось и я лёг, прислушиваясь к голосам внизу. Я почувствовал её сразу, она пахла так сладко, сливочно-тягуче, как карамель, невольно облизнулся. Девушка села подальше и отказывалась от чего, тогда я не вытерпел, сел и придвинулся поближе, хотел уязвить, но увидел эти испуганные глаза и передумал.       На улице уже занимался рассвет, малышка тихо спала, свернувшись в клубочек, замерзла бедная, но укрыть кроме как собственным телом мне её нечем, а этого я делать не буду.       Лейфтан крепил оружие к поясу, собираясь нас покинуть. -Уже уходишь, дорогой? -голос кривил, пытаясь подражать Мико. -Заткнись, Аш! -Лей не оценил моего юмора, он весь был поглощен своими какими-то глубокими мыслями. -Следи за девчонкой. -Пф, хочешь оставить её здесь? Тогда она и пары дней не протянет на холодных то камнях. -дракон сложил руки на груди, становясь более серьёзным. -А вообще, я не понимаю, почему бы нам её не убить? Лучший свидетель - мёртвый. Зачем она тебе? -Зачем она мне, не твоё дело, просто будь рядом, не выпускай из виду, делать с ней можешь всё, что хочешь, главное чтобы она была живой. Остальные решай сам, потом сообщишь её местонахождение.       Не дожидаясь ответа и дополнительных вопросов Лефтан пошёл прочь, всё-таки уже утро, и вероятность вернуться незамеченным значительно падает. Я кинул ещё один взгляд на девушку, спит, поэтому, решив, что никуда не денется, со спокойной душой тоже покинул пещеру. Нужно было призвать своего фамильяра и подумать, куда теперь идти. Эх, всё-таки как хорошо жить без женщины. Это же такой балласт!       И правда, не успел я вернуться, как увидел удирающий чёрный ком, доставит же мне ещё проблем эта девчонка. -Поймай. -приказ отдал без раздумий и осемас сорвался с места, а я неспеша направился следом.       Поднял беглянку, но что я сказал не так? Она стала мрачнее тучи, задумалась, а потом и вовсе расплакалась. -Хочешь домой? -скинул перчатку и коснулся ладонью мокрой щеки. Это не входило в мои планы, но да ладно, как говорят, ничего не стоит загадывать заранее. -Эх, а я то думал, пойдём ко мне, но раз ты настаиваешь... -вложил во взгляд побольше секса. -Тогда я и к тебе не против. -и подмигнул.       Вот от такого девушки сходят с ума. Так почему это существо реагирует испугом!? -Я лучше сама... я никому не расскажу о вас, только отпустите... -Прости, маленький. Но я пойду с тобой, тебе не отвертеться. -я отпустил девушку, отступая на шаг. -Может я влюбился!? А ты меня гонишь...       Девушка отвернулась, она понимала, что бежать бессмысленно всё равно ведь догоню, поэтому лучше согласись. В итоге она пожала плечами, я повёл её обратно в пещеру, нужно было взять оставленные там вещи. И познакомить её с моим малышом. (P.S: не тем о котором вы подумали, мои маленькие извращенцы.)