На протяжении следующих нескольких часов все были захвачены рассказом Розы. Она говорила о том, как сильно ненавидела Кэла и свою мать за то, что та заставляла ее выйти замуж, чтобы поправить семейное состояние. К удивлению Тома, Роза не просто чуть не упала за борт. Она была готова совершить самоубийство. Но Джек Доусон спас ее. А потом Кэл подарил ей бриллиант, сказав ей, что только такая драгоценность может быть достойна ее красоты.
— Конечно, этот подарок был только отражением его самого, блеском величия Каледона Хокли. Это был холодный камень... сердце льда, — Роза поморщилась от неприятных воспоминаний и продолжила: — Я все еще ощущаю его тяжесть. Если бы вы могли почувствовать его, а не только увидеть...
— Это то, чего мы хотим, — сказал Брок.
— Подождите, я правильно понял? Вы хотели совершить самоубийство, спрыгнув с «Титаника»? Это круто! — загоготал Льюис.
— Льюис.. — укоризненно сказала Бекка.
Но Роза рассмеялась вместе с Льюисом.
— Вам надо было подождать всего два дня! — смеялся Льюис. Бекка переглянулась с Томасом, когда тот тоже заулыбался.
Не попавший под обаяние Розы Брок посмотрел на часы. Время утекало. История становилась слишком долгой.
— Роза, расскажите нам еще о бриллианте. Что Хокли сделал с ним после этого? — попросил он
— Боюсь, я немного устала, мистер Лаветт, — слабо сказала Роза. Томас удивленно поднял бровь, пока Лиззи, поняв намек, покатила кресло к выходу.
— Подождите! Дайте нам какую-нибудь подсказку! Например, кто имел доступ к сейфу? Что за парень был этот слуга Лавджой? Он знал код? — быстро сыпал вопросами Брок, преграждая ей путь.
— Достаточно, — вмешалась Лиззи, бросив взгляд в сторону Брока. Она вывезла Розу за дверь, и рука старушки показалась в проеме в слабом знаке прощания.
— Прекрасно... — выдохнул Брок, запуская руку в волосы.
— Брок, ей сто лет. Если она ждала 84 года, чтобы начать рассказывать свою историю, мы можем потерпеть несколько часов, чтобы услышать продолжение, — ответила Бекка. Тут же появился Бобби и обратился к ее брату:
— Брок... надо поговорить, — серьезно сказал он.
— Разве у нас есть еще несколько часов, Бекка? — спросил Брок, следуя за Бобби, словно на экзекуцию. Бекка и Томас быстро переглянулись без слов. Они отправились на палубу, где шум машин мог скрыть разговоры Бекки с «воздухом».
— Убедительно, не правда ли? Никогда не задумываешься о том, что происходит с человеком под маской, которую он носит перед людьми, — наконец сказал Томас, прерывая тишину.
— Вы не могли знать, что она хотела покончить с собой, Томас, — ответила Бекка.
— Но каждый на том обеде мог бы сказать, что она несчастна. Глупые правила высшего общества заставляют нас молчать, — усмехнулся Томас, прислоняясь к леерам и глядя на пробегающие волны. Бекка не сдержала смешка.
— Что? — спросил он, поднимая бровь.
— Представляю, как вы подавились, когда Роза предложила Исмею насладиться теориями Зигмунта Фрейда об озабоченности мужчин размерами, — сказала ему Бекка.
— Исмей был напыщенным ослом. Именно он не дал ходу моему предложению увеличить количество спасательных шлюпок, — ответил Томас.
— Я помню... — Бекка закатила глаза. Джозеф Брюс Исмей был болезненной темой, о которой Томас мог говорить часами, Бекка в этом уже убедилась. Но сейчас он удивил ее неожиданным вопросом.
— Я просто подумал... а если именно этого я и ждал? — сказал он.
— Что? — не поняла Бекка.
— Что, если я ждал именно Розу и ее рассказ? Ведь это, пожалуй, единственная история «Титаника», которую я еще не слышал.
— Значит... когда она закончится... вы... уйдете?.. — спросила Бекка. Томас кивнул, и она внезапно почувствовала печаль от этой мысли. Эндрюс стал таким оплотом в ее жизни, что она просто не могла представить будущее без него.
— Я говорю о том, что теперь я все знаю о той ночи, а вы скоро получите все необходимое, чтобы найти бриллиант, и мне не нужно будет больше беспокоиться о вас, — сказал Томас.
— Что ж... пожалуй, вы правы... — сказала Бекка, уговаривая себя, что это эгоистично — не желать его упокоения от такого странного послесмертия. Томас Эндрюс был призраком. И все то, о чем она думала... и мечтала... не осуществится никогда.
— Жаль, что я не знал о Джеке и его работах. Я мог бы поручить ему нарисовать интерьеры «Титаника». Он мог бы быть отличным помощником «Харланд энд Вольф», а в свободное время заниматься искусством, — сказал Томас, прерывая ее размышления.
— Судя по тому, что нам рассказала Роза, он ответил бы вам: «Спасибо, но нет». Он был настоящей частью богемы. Мог ли такой парень быть счастливым, строя корабли? — спросила Бекка.
— Я же был.
— Томас, вы трудоголик, а не свободный художник, — заявила Бекка.
— Горшок над котлом смеется, а оба черны, — рассмеялся он.
— И вообще, я не думаю, что такое предложение работы спасло бы ему жизнь, — отметила Бекка.
— О чем вы? — спросил он.
— Да ладно вам, Томас. Я вас знаю. Вы классический мученик. Вам кажется, что предложи вы Джеку какую-то работу, это могло бы изменить его судьбу. Но в конце истории он оставался все тем же пассажиром третьего класса, влюбившимся в Розу и ушедшим на дно вместе с кораблем, — воскликнула Бекка.
Томас посмотрел ей в глаза и тихо и тепло спросил:
— Вы и правда знаете меня?..
Бекка опустила голову и покраснела.
***
На другом борту большой гидравлический кливер вытягивал один из аппратов «Мир» из воды. Брок шел, разговаривая с Бобби. Их голоса и фигуры слились с палубными подъемными кранами, командой, ребятами из техобслуживания.
— Партнеры в бешенстве, — сообщил Бобби.
— Бобби, выиграй мне время. Мне нужно время, — ответил Брок.
— Мы тратим тридцать тысяч в день, а прошло уже шесть дней экспедиции. Я передаю тебе то, что говорят мне они. Палец уже лежит на курке. Скоро выстрел.
— Ну так скажи пальцу, что мне нужно еще два дня! Бобби, Бобби, Бобби... мы близко! Я чую его. Я чую лед. Она носила бриллиант... теперь мы просто должны выяснить, где он завалялся. Я только поработаю с ней еще немного. Хорошо? — умолял Брок.
— О Боже, — вздохнул Бобби, уставившись на свои ноги. Брок обернулся и увидел Лиззи позади себя. Она слышала часть их разговора с Бобби. Лавет подошел к ней и поторопился увести в тихое место на палубе.
— Эй, Лизи! Мне нужно поговорить с вами, — начал он. Лиззи повернулась и спросила, уперев руки в боки:
— Разве вы не хотели поработать со мной?
— Слушайте, у меня мало времени. Мне нужна ваша помощь.
— Я не собираюсь помогать вам запугивать мою столетнюю бабушку. Я пришла сюда, чтобы сказать вам: осадите вашу прыть! — ответила Лиззи, толкнув его в грудь.
Брок ответил с явным отчаянием:
— Лизи... вы должны кое-что понять. Я уверен, что найду «Сердце океана». Я вкладываю все свои деньги в это дело. Моя жена даже не может развестись со мной из-за этой охоты. Мне нужно знать, что скрыто в памяти вашей бабушки.
Лиззи усмехнулась и скрестила руки на груди. Брок протянул ей ладонь.
— Вы видите это? Вот здесь?
Она посмотрела на его руку. Она была пуста. Чашеобразная, как будто нереальной формы.
— Что это? — спросила Лиззи.
— Такой будет моя рука, когда я найду бриллиант. Вы понимаете? Я не уйду отсюда без него, — сказал он.
Лиззи вздохнула. Похоже, ее впечатлила его решительность.
— Послушайте, мистер Лаветт...
— Брок, — поправил он ее.
— Брок, она все сделает по-своему, в определенное время. Не забывайте, это она связалась с вами. Она приехала сюда по своим собственным причинам, и только бог знает, каким именно.
— Может быть, она хочет примириться с прошлым? — предположил Брок, пожимая плечами. За эти годы они с Беккой опросили многих выживших. Примирение — все, чего они хотели.
— Каким прошлым? Она никогда, ни разу ни слова не говорила о «Титанике» до позавчерашнего дня.
— В таком случае мы оба повстречались с вашей бабушкой впервые, — улыбнулся Брок.
Лиззи пришлось задуматься об этом. Когда она родилась, ее бабушке было уже за шестьдесят. Она не проводила связи между прекрасной молодой актрисой на фотографиях и своей бабушкой, пока не подросла. Она не знала, кто эта молодая женщина. Роза всегда была для нее просто бабушкой.
Лиззи внимательно посмотрела на Брока:
— Думаете, она действительно была там?
— О да. Я верю ей. Она была там.
***
— Все правда настолько плачевно, как показывают эти мониторы? — спросила Лиззи.
— Да... Бекка даже хотела сделать латунную табличку... но в бюджете денег нет, — ответил Брок.
— Не могу представить, что моя бабушка ходила по этому кораблю, который сейчас прямо под нами...
— Немного левее, — поправил ее Брок, и Лиззи чуть усмехнулась.
— Ну да, — кивнула она.
— А как долго вы заботитесь о бабушке? — спросил Брок.
— Уже пять лет. Хотя это она заботится обо мне с момента моего развода, — ответила Лиззи.
— Правда?
— Она самая сильная женщина, которую я когда-либо встречала. Только когда она сломала ногу, ей потребовалась медицинская помощь. Никаких лекарств, никаких особых диет — она не соблюдала ничего. Даже трудно понять, как она стала такой хрупкой, когда ее дух все так же силен, — ответила Лиззи.
— Не отрицаю, она воодушевлена, — сказал Брок, и это ее рассмешило. Ее смех был приятен, не слишком громкий, но и не слишком тихий. Почти... музыкальный. Проходивший мимо Льюис краем глаза заметил, что они разговаривают, и удивленно поднял бровь.
— Однако... — пробормотал он.
***
Позже, явно заинтересованный, Льюис включил диктофон. Роза смотрела на экран, впитывая реальность затонувшего судна: робот двигался вдоль обшивки правого борта по направлению к корме. Справа проплывали прямоугольные окна кают офицеров. Бекка села на стол, Томас устроился рядом, и сразу же Фредди, померанский шпиц, сидящий на коленях Розы, снова начал истошно лаять.
— Тише, Фредди! — отругала его Роза.
— Черт побери... — пробормотал Томас.
— Я думала, вы любите собак, — чуть слышно произнесла Бекка, прикрывая рот.
— Мне нравится ваша собака и большие собаки. Маленькие ворчуны всегда раздражали меня, — возразил Томас.
— Что ж Фредди... придется нам вернуться... обрано в каюту, — вздохнула Лиззи, забирая собаку и выходя.
— Расскажите нам еще о бриллианте, Роза, — сказал Брок.
— Следующий день была суббота. Я вспоминаю ощущение солнечного света. Как будто я не чувствовала солнца много лет... — начала Роза, и Брок снова закрыл лицо рукой.
