Корзинка с котятами

— ****! Ругательство вырвалось у Цзян Чэна, но согласились с ним все, хоть и про себя. Трое мальчишек, стоявшие перед ними, оборванные, лохматые, смотрящие на них с подозрением, опаской и настороженностью, были мало похожи на брошенных котят, но ощущение от них шло именно такое. Судя по тому, откуда их вытащили, малышей, старшему из которых едва ли исполнилось шесть лет, то ли держали для последующей продажи, то ли для чего похуже. Неуловимо похожие друг на друга внешне, с одинаковым выражением в глазах — они и от «спасителей», уничтоживших разбойников, не ждали ничего хорошего. И двое, похоже, прикрывали собой третьего. От громкого возгласа Цзян Чэна они вздрогнули, вжали головы в плечи, но остались стоять на месте. Только самый мелкий всхлипнул и тут же испуганно зажал рот ладошками. Лань Си Чэнь, заметив такую реакцию, нахмурился. Покосился на Цзян Чэна, но тот выглядел не менее хмурым, уже явно жалея о том, что не сдержался. — В живых из взрослых кто-нибудь остался? — Вэй Ин огляделся. — Допросить бы. — Надо поискать, — Лань Си Чэнь кивнул одному из адептов, участвовавших вместе с ними в зачистке, и тот, понятливо кивнув, испарился. Вэй Ин аккуратным жестом спрятал меч, и Лань Си Чэнь, шагнув вперед, опустился перед малышами на одно колено. Внимательно оглядел их, отмечая все синяки, порезы и царапины, и тепло улыбнулся. — Привет. Мы не причиним вам вреда. Мальчики только сжались еще сильнее, но Лань Си Чэнь иного и не ждал. Слишком сильный испуг читался на их лицах. И взгляд стал одинаково-колючий. Словно когда-то где-то они уже это слышали. И больше не верили ни взрослым, ни их словам. — Эй, малышня, мы таких маленьких не кушаем. Да и вообще люди невкусные, — Вэй Ин присел рядом с ним, шумный, яркий, со своей задорной улыбкой. Мальчик, черноволосый, темноглазый, с неровно обрезанными волосами, тот самый, которого закрывали остальные, пренебрежительно фыркнул. И Вэй Ин тут же отреагировал. — Между прочим, и правда невкусные. Одни кожа да кости, — скривился он. — Зато у меня есть локвы. И ослик, который любит яблоки. Это его плата за проезд. Без яблока он ни за что не повезет. Можете сами проверить. Цзян Чэн, до этого тихо стоящий позади них, прикусил щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. Вэй Ин нес чепуху, но, как ни странно, детей она успокаивала гораздо эффективнее, чем улыбка Лань Си Чэня. А уж когда позади Яблочко подал свой недовольный голос, малышня и вовсе расслабилась. Ну, почти. Настороженность осталась, но испуга уже почти не было. Мальчик в невзрачной серой одежде с красной лентой в волосах, чем-то напоминающей Вэй Ина в детстве, даже любопытно вытянул голову, разглядывая того самого ослика. Цзян Чэн скользнул взглядом за его спину и нахмурился, зацепившись за слишком яркое красное пятно. Слишком неправильное. — Лань Си Чэнь, — выдохнул он, опуская ладонь на плечо супруга и стискивая пальцы. Тот вскинулся, повернулся к нему, проследил за взглядом и стиснул зубы. Медленно поднялся и, пользуясь тем, что Вэй Ин отвлек внимание на себя, обошел маленькую группку. — Малыш, что с твоей рукой? — он осторожно пригладил черные волосы мальчика, которого так мило и наивно пытались защитить остальные и который прижимал к груди перевязанную руку. Грязная повязка вся пропиталась кровью, и это смотрелось по-настоящему страшно. Мальчик тут же сорвался с места в сторону, но Цзян Чэн успел быстрее. Поймал, подхватил его на руки. — Тише, — положил ладонь на спину извивающегося малыша, пытаясь удержать его. — Дай посмотреть. — Отпусти! — Тише, — а это уже Лань Си Чэнь подошел, глядя без улыбки, серьезно. — Если у тебя что-то болит, нужно залечить. — Не надо! — Сюэ Ян! Не трогайте его! — третий мальчик, до сих пор стоявший тихо, бросился на Цзян Чэна, замолотил кулачками по бедру. И следом за ним напал и «мини» Вэй Ин. Правда, Вэй Ин, настоящий и взрослый, успел первым. Подхватил его на руки, прижимая к себе сильно, но осторожно. Присел на корточки, чтобы было удобнее удерживать брыкающегося мальчишку. Лань Си Чэню поймать оставшегося драчуна труда не составило. Тот был действительно самым маленьким, очень худым. Да у них у всех одни кости торчали. — Отпустите! — заревел тот, поняв, что попался, но Лань Си Чэнь только обнял его обеими руками, словно закрывая от всего мира. И вдруг властно, используя духовные силы, выдохнул: — Тихо! Малышня испуганно притихла. Только и были слышны тихие всхлипы. Даже черноволосый Сюэ Ян перестал выворачиваться, чем здорово облегчил Цзян Чэну задачу, который теперь смог осторожно устроить его на своей руке так, чтобы не задеть ненароком повязку. — Вот и умницы, — Лань Си Чэнь снова улыбнулся. — Здесь никто не причинит вам вреда. А теперь мы все вместе отправимся домой. Вам всем нужно умыться, поесть и показаться целителю, чтобы он залечил ваши ранки. — А потом вы нас продадите? — буркнул Сюэ Ян, морщась явно от боли. — Нет, — Лань Си Чэнь покачал головой. — У вас есть дом, куда вас можно вернуть? Тишина, последовавшая за этим, была красноречивей слов. Сюэ Ян отвернулся, малыш на руках Вэй Ина засопел, а тот, что был на руках Лань Си Чэня, уткнулся ему в плечо, сжимаясь. — Ясно, — едва слышно выдохнул Вэй Ин. — Ладно, тогда нам ничего не остается, кроме как забрать вас с собой. К Яблочку и кроликам. Только скажите как вас зовут. А то будете Потерянными котятами. Ну, кто из вас самый смелый? — Сюань Юй, — самым смелым оказался мини-Вэй Ин. — Мэн Яо, — еле слышно шепнул малыш на руках Лань Си Чэня. — А вы? — глаза Сюэ Яна блестели вызовом и упрямством. — А мы… — Папа Ин, папа Чэн и папа Хуань, — перебил Цзян Чэна Вэй Ин. — А кто есть кто — потом разберетесь. И с этими словами он развернулся и бодро направился в сторону ожидающего их отряда. — Он совсем рехнулся? — тихо спросил Цзян Чэн у изумленного и почему-то довольного Лань Си Чэня. — Ты это так оставишь? Тот посмотрел на притихшего на руках Цзян Чэна мальчика, который, кажется, просто устал пытаться казаться взрослым и сильным, и теперь просто сопел, приникнув к плечу. Прислушался к тихому, но чуть неровному и еще нервному дыханию Мэн Яо, и вздохнул. — Давай доберемся до дома. А там посмотрим.

***

…Разлучаться мальчишки отказались наотрез. Оказавшись в Облачных Глубинах, они снова сбились в стайку, но хоть смотрели больше с любопытством, чем с опаской. По дороге Вэй Ин развлекал их историями о Яблочке и кроликах, рассказывал, что будет, когда они приедут. Так что к предстоящему они были готовы. Разве что хотели сделать все это вместе. Ну и выпускать из поля зрения «своих» взрослых не собирались тоже. Но уже через час, чистенькие, сытые, в новой одежке, они смирно сидели перед целителем, который, поджимая губы, обрабатывал раны, пока Вэй Ин вполголоса рассказывал то, что успели узнать у разбойников, которым не посчастливилось умереть сразу. — …эту корзинку с котятами они собирались продать какому-нибудь клану. Или, если не повезет — в бордель. Знаете, есть такие, для любителей маленьких детей, — судя по голосу, он жалел, что разбойники умерли слишком рано и легко. — Но покупателей найти сразу не удалось. А потом главарь запил, а какие няньки из разбойников? Они пару раз пытались сбежать, но их ловили. А в последний раз… Он замолчал, когда Сюэ Ян, очередь которого пришла, тихо заскулил. — Жаль, что эти бордельные суки живы, — тихо, как-то совсем неэмоционально выдохнул Цзян Чэн, но от его тона замерзли, кажется, даже окна, а Лань Си Чэнь обнял его за плечи, хотя и сам был чернее тучи. Палец Сюэ Яна… Он был таким, словно из него вынули все суставы. Он разбух и выглядел откровенно страшно. Увидев его, Сюань Юй заплакал, и Сюэ Ян тут же накинулся на него, кусая губы и явно сам еле сдерживая слезы. — Плакса! — Но тебе же больно! — Так это мне больно. А ты плакса! — А-Ян, не кричи на него, — тихо попросил Мэн Яо, который тоже шмыгал носом. — Девчонки! — презрительно бросил Сюэ Ян и отвернулся. Пока целитель возился с его пальцем, он мелко дрожал и еле слышно шипел. — Папа Хуань, — Мэн Яо погладил тихо хныкающего Сюань Юя по голове и подошел к Лань Си Чэню, робко коснулся руки. — А-Ян любит конфетки. Лань Си Чэнь улыбнулся, и даже потемневший лицом Цзян Чэн немного посветлел. — А ты любишь конфетки, А-Яо? — Лань Си Чэнь присел перед малышом, чтобы быть с ним наравне. — Мы все любим конфетки, — Мэн Яо смотрел на него глазами, полными надежды. — А что еще вы любите? — Вэй Ин, все еще напряженный, но уже не так сильно, как в самом начале, тоже улыбнулся. — А-Ян любит пирожные, А-Юй любит яблоки, а я люблю рисовые шарики, — тут же сдал всех остальных Мэн Яо. — Когда у мам было хорошее настроение, они давали нам локвы. — Мам? — мягко спросил Лань Си Чэнь, кинув выразительный взгляд на ожидающего приказа слугу. — У нас у каждого была своя мама. А папа один. Самая хорошая мама была у А-Юя. Но наши мамы часто с ней ругались. А у А-Яна мама была самой злой. Она иногда нас била. — А папа тоже с вами жил? — Цзян Чэн, следивший за работой целителя, только сильнее стиснул кулаки. Терпение малыша, который только еле слышно хныкал от боли, вызывало восхищение. — Мы никогда не видели этого ублюдка, — вдруг зло, слишком по-взрослому, выплюнул Сюэ Ян и тут же снова тихо застонал от боли. И слова эти явно были не его. — Нельзя ругаться такими словами, молодой господин, — мягко произнес целитель. Сюэ Ян сжался, и Цзян Чэн шагнул к нему. Положил ладонь на голову, и Сюэ Ян, то ли повинуясь нажиму его руки, то ли желая сам, прижался щекой к его бедру. — Целитель прав, А-Ян, — Цзян Чэн расправил его примявшиеся волосы, погладил макушку, отвлекая от боли. — Вы еще слишком маленькие для таких слов. Сюэ Ян всхлипнул и уткнулся лицом в его ладонь, зажмурившись, когда целитель начал удалять застоявшуюся, испорченную кровь. Он хоть и смазал палец мальчика перед этим обезболивающей мазью, но действие ее было слабым. — Кажется, я знаю, о ком речь, — Вэй Ин выдохнул и, поймав очень выразительный взгляд Лань Си Чэня, кивнул. Это явно не для ушей мальчишек. Зато потом, позже, они обо всем поговорят. — Что с нами будет? — шмыгая носом и кривя губы, спросил Сюань Юй. Он сидел на скамейке рядом с Сюэ Яном, но старался не жаться к нему. — Вы не хотите возвращаться к мамам? — Мамы хотели нас защитить… — начал Мэн Яо, и Лань Си Чэнь, который так и сидел перед ним на корточках, поспешно оборвал его. — Вы останетесь здесь. Ведь больше вам некуда идти. Будете жить, учиться, может, даже станете заклинателями. — Заклинателями? — глаза Сюань Юя, да и остальных загорелись. Кажется, даже Сюэ Ян отвлекся. — А мы правда можем стать заклинателями? Лань Си Чэнь сузил глаза, глядя на них совсем другим взглядом. — Да, думаю, сможете. Если будете усиленно тренироваться. — Лань Хуань… — простонал Вэй Ин, закатывая глаза. — Не пугай мальчишек. — Мы не боимся, — за всех ответил Сюань Юй. — Мы будем тренироваться. У нас же тоже будут мечи, правда? — Дорасти сначала, — Вэй Ин взлохматил его волосы и обернулся к двери, на пороге которой появился слуга с большим подносом. — Яблоки! — Сюань Юй слетел со скамейки. Сюэ Ян, углядев содержимое подноса, заерзал, но целитель его еще не отпустил. — Я принесу тебе конфетку, — Сюань Юй, погладил его по коленке и заторопился к столику, на который был водружен поднос. — Принеси мне пирожное, — попросил его Сюэ Ян, и Сюань Юй кивнул. А спустя секунду к нему подошел и Мэн Яо, и они вместе принялись изучать содержимое. Оставив их выбирать себе и Сюэ Яну сладости, Лань Си Чэнь подошел к Вэй Ину, а через несколько мгновений к ним присоединился и Цзян Чэн, когда Сюэ Ян получил и самую вкусную, по мнению остальных, конфету, и пирожное. И пусть одной рукой есть было неудобно, заботливый Мэн Яо помог ему с пирожным, а Сюань Юй держал его конфету. — Они такие милые… — наблюдающий за ними Лань Си Чэнь улыбнулся. — Я так понимаю, что они единокровные братья, — Цзян Чэн, самый практичный из них, хмурился, и теребил подбородок. — Их отец — Цзинь Гуан Шань, — выдохнул тихо, так, чтобы его не услышали мелкие, Вэй Ин. — У него такие «корзинки с котятами» по всей стране есть. Собирает нескольких своих бывших любовниц со своими детьми под одной крышей, худо-бедно обеспечивает, чтобы с голоду не померли, но на глаза не показывается. — Глава Ордена Лань Лин Цзинь? — Лань Си Чэнь изумленно сморгнул. Хотя о чем-то таком он тоже слышал. — Тогда у малышей есть хотя бы отец. — Которому я бы даже обычного котенка не доверил, — зашипел Цзян Чэн. — У Цзинь Гуан Шаня есть официальный наследник. И бастардам он точно не обрадуется. — Они останутся здесь, и это не обсуждается, — выдал Лань Си Чэнь. — Спасибо, что не забыл с нами посоветоваться, — съехидничал Цзян Чэн. — Не дуйся, — Лань Си Чэнь дотянулся до него, мягко поцеловал в уголок губ. — Ты ведь уже согласился. Я видел, как ты смотрел на них. Цзян Чэн вздохнул, не желая признавать его правоту исключительно из природной вредности. Впрочем, так просто отступать он тоже не собирался. — Ты же не думаешь их усыновлять? — Лань Ян, Лань Юй и Лань Яо? — Вэй Ин внезапно развеселился. — Если наш Вань Инь хочет, может дать малышам свою фамилию, — Лань Си Чэнь заблестел глазами подозрительно весело. — Заодно решится вопрос с наследниками. — Меня мать со свету сживет! — вскинулся Цзян Чэн. — Пусть сначала догонит, — легкомысленно отмахнулся Вэй Ин. — Я не против. Три сына для триады — заклинателям будет о чем говорить еще как минимум пару лет. А потом малыши подрастут, и зададут всем жару. — С такими-то отцами? — Цзян Чэн хмыкнул и опустил взгляд вниз, почувствовав прикосновение. Встретился взглядом с сияющими глазами и не смог сдержаться от улыбки. — Мэн Яо? Что случилось? — Папа Чэн, с А-Яном что-то случилось. Синхронному повороту взрослых в сторону скамейки можно было позавидовать. Но первым шагнул Цзян Чэн. Подошел к свернувшемуся в клубок мальчику, который судорожно сжимал конфетку, положил ладонь на лоб. И облегченно выдохнул. — Нет, он просто уснул. Целитель дал ему легкое снотворное, чтобы он быстрее выздоровел. — Кажется, тут всем пора спать, — Лань Си Чэнь поймал взгляд Мэн Яо и улыбнулся. — Нас ведь не разделят? — почти испуганно вскинулся Сюань Юй, цепляясь за спящего Сюэ Яна и за Вэй Ина, который оказался рядом. — Нет, если вы этого не захотите, — Цзян Чэн осторожно поднял Сюэ Яна на руки, и тот доверчиво прижался к теплому плечу. — А мы можем взять конфетки с собой? — почти робко спросил Мэн Яо, которого Лань Си Чэнь взял за руку. — Братик Ян захочет конфетку, когда проснется, — Сюань Юй часто закивал. — Нет, малыши, конфетки будут ждать утром. Сразу после завтрака, — Лань Си Чэнь покачал головой и неторопливо пошел вслед за Цзян Чэном, несущим Сюэ Яна. …Умыться, расчесать волосы, собрать их в косички, чтобы не путались, переодеться. Столько хлопот, с которыми ни один из них не был знаком. Но почему-то отдавать мальчишек в руки нянек не хотелось. Может, потому что на чужих те все еще смотрели с опаской и настороженно. А может, потому что это было интересно и приятно. — Завтра с утра надо будет привести их волосы в порядок, — Лань Си Чэнь, который закончил с косичкой Мэн Яо, взялся за Сюань Юя, который, в отличие от брата, никак не мог усидеть на месте. Волосы Сюэ Яна Цзян Чэн приводил в порядок сам. — Их нужно подровнять. — Вряд ли их обрезали разбойники. Скорее, это матерям было не до детей, — Цзян Чэн только хмурился, переодевая спящего мальчика и разглядывая явно старые следы на тощем тельце. — Ты прав, — Лань Си Чэнь погладил волосы Сюань Юя. — Его мама была самой доброй, и это заметно. Его волосы ухожены. — Мама А-Юя иногда давала нам яблоки, — тут же влез внимательно прислушавшийся к их разговору Мэн Яо. Его собственные волосы уже были уложены в косу, а он сам сидел на краю высокой кровати и болтал ногами. — А ты любопытный, да? — Вэй Ин щелкнул его по носу и уложил в постель, рядом с уже спящим Сюэ Яном. Мэн Яо потер нос, но отвечать не стал. Только подвинулся, чтобы в серединку влез Сюань Юй, которого на кровать подсадил Лань Си Чэнь. — Вы всегда так спите? — поинтересовался он, с интересом наблюдая за тем, как возятся мальчишки, пытаясь улечься поудобнее, не задев при этом Сюэ Яна, который даже во сне прижимал руку с пораненным пальцем к груди. — Да, — уверенно ответил Мэн Яо и зевнул. — Мне холодно, — выдал Сюань Юй, который устроился посерединке и тут же свернулся в комочек. — Здесь тебе будет тепло, — Вэй Ин накинул на всех троих одеяло и, подождав, пока Цзян Чэн погасит свечи, оставив лишь одну, вышел из комнаты последним.

***

… - Какой странный день, — Лань Си Чэнь, с задумчивым видом доплел свою косу и принялся за волосы Вэй Ина. Те, в отличие от его собственных, были более жесткими и непослушными, но Лань Си Чэню возиться с ними было в удовольствие. Да и Вэй Ин откровенно млел. В такие моменты он был таким податливым и покладистым, таким почти-нежным, что расчесывание его волос превратилось в ежевечерний ритуал. — Я только надеюсь, что, когда проснусь, окажется, что все это сон, — Цзян Чэн, уже давно лежавший в их общей кровати, подгреб под щеку подушку и наблюдал за ними, блестя глазами. Расслабленный, уставший, чуть сонный, с облаком волос, которые он отпускал на свободу только по ночам — сейчас он казался таким юным, что Лань Си Чэнь пожалел, что не может дотянуться и оставить на его губах долгий поцелуй. От поцелуев у Цзян Чэна всегда темнели глаза, и в свете свечей это казалось почти что магией. — Надеешься или боишься? — Вэй Ин, жмурившийся от удовольствия, даже глаза открывать не стал. И не столько говорил, сколько мурлыкал. — Я не готов стать отцом, — Цзян Чэн вздохнул. — Ну, их не нужно учить ходить, говорить и есть самостоятельно. — Когда ты успел стать таким циником, любовь моя? — Лань Си Чэнь слегка натянул пряди Вэй Ина и отпустил. — Я пытаюсь найти плюсы для Цзян Чэна. — Его плюс похож на уголек и, надеюсь, он проспит до утра, несмотря на рану. — Он кажется слишком взрослым для такого малыша, — Цзян Чэн перевернулся на спину, устремляя взгляд в потолок. — Такой терпеливый. — А еще дерзкий, упрямый и делающий вид, что ничего не боится, — хмыкнул Вэй Ин. — Признайся уж, что ты уже нашел себе любимчика. — Можно подумать, ты не нашел, — буркнул Цзян Чэн, недовольный тем, что его поймали. — Нашел, — Вэй Ин улыбнулся. — Он — почти точная моя копия. Да и Лань Хуань, думаю, уже успел прикипеть душой, м? Он задрал голову, глядя на Лань Си Чэня снизу вверх, и тот склонился, целуя подставленные губы. — Но это не значит, что мы разделимся. Малыши разделяться не хотят. — Папа Ин, папа Чэн и папа Хуань… — пробормотал Цзян Чэн. — Нас ждут веселые времена. — И вот только попробуй сказать, что тебе не нравится, — Вэй Ин, заплетать которого Лань Си Чэнь закончил, встал, потянулся и, скинув одежу, бесцеремонно навалился на Цзян Чэна. Тот взбрыкнул, но не серьезно, и уже через пару секунд упоительно целовался с Вэй Ином. — Мои мальчики разыгрались? — Лань Си Чэнь прошелся по комнате, погружая ее в темноту, и опустился на кровать, мгновенно оказываясь в двойных объятиях. Полгода спустя… — Не трогай кроликов, А-Ян, папа Хуань ругаться будет! — маленький Яо, в бело-голубых одеждах, стоял на самой границе полянки и сжимал кулачки, глядя как его брат бегает за улепетывающими кроликами. — Папа Ин тоже за ними бегает, — парировал Ян, остановившись и глядя на него с легким возмущением. Он тоже был в белых одеждах, которые ему невероятно шли, делая цвет волос и глаз еще более ярким. — Он взрослый. И папа Хуань и на него ругается, — Яо, который не любил, когда кто-то ругается, смотрел на брата почти с отчаянием. — Пойдем лучше, А-Юя поищем. — А чего его искать, — Ян с сожалением посмотрел на кроликов, но к брату все-таки пошел. — Он Яблочко кормит. — В прошлый раз он споткнулся и упал в корыто, — Яо, как только Ян поравнялся с ним, схватил за руку и повел за собой. — А нам сегодня пачкаться нельзя. Сегодня у нас гости. — Опять этот противный Вэнь Чжао, — Ян скривился. — Если он снова будет задираться, я дам ему в нос. Папа Чэн говорил, что можно. И папа Ин тоже. Яо только вздохнул. Вэнь Чжао действительно был противным. С самого первого своего появления он начал их задирать, причем почему-то в основном Юя. А если кто-то задирал Юя или Яо, Ян сразу лез драться. В прошлый раз папы успели его остановить. Но Вэнь Чжао снова приезжает. — Папа Чэн говорил, что сегодня будут еще гости. — Знаю. Папа Ин говорил, что приедет еще мальчик, Вэнь Нин. — Если и он будет задираться, то тоже получит в нос, — мрачно изрек Ян. Яо засмеялся, но промолчал. Зато когда они добрались до конюшен, он по-взрослому выругался. И тут же испугано замолк. Если бы его сейчас услышал папа Хуань, то попало бы папе Ину. Папа Хуань всегда на него ругается за то, что тот учит их всяким словам. А-Юй сидел на пеньке рядом с тем самым корытом, в которое свалился в прошлый раз, и тихо хныкал, глядя на запачканные одежды и ленту, которая еще утром была на его лбу. Эти ленты папы завязывали им каждое утро, и еще ни разу они не сползали, не падали и не развязывались. Но сейчас она лежала у А-Юя на коленке. Завидев братьев, А-Юй зашмыгал носом, пряча глаза. Сейчас А-Ян опять начнет ругаться. — А-Юй! — ну вот, А-Ян. — Она сама. За гвоздик зацепилась, — тут же сорвался в объяснения А-Юй. — Я дернул сильно, она развязалась, а я упал. — Не ругайся на него, А-Ян, — Яо первым подошел к Юю, посмотрел на ленту и потянул наверх. — Пойдем к папе Ину. Он даст тебе новую одежду. И повяжет ленту. — Неуклюжий, — пробурчал А-Ян, который на самом деле не хотел особо ругаться. Он знал, что Вэнь Чжао точно начнет дразниться, и теперь был больше увлечен тем, что придумывал, как и где надо подкараулить этого противного типа и не попасться при этом. Яо, глядя в его задумчивые глаза, только вздыхал. Надо предупредить папу Чэна. Тот тоже не любил Вэнь Чжао. И может помочь А-Яну, если что.