Конец Pov Том
Как мы теперь знаем, Шрама похитил наш блондин и упёр прямиком к себе на базу, в это время наши Бобики спят и не подозревают что их лидера просто забрали, и как они вообще не услышали грохота, очень похоже у них крепкий сон по сей видимости. Кхем, о чём это я? Ах да, часть! Том наконец-то дотащил не очень лёгкого по весу КБ, и отправил его в палату, где были кандалы, чтобы он не сбежал и не вырывался. Прикрепил он значит его и давай наблюдать за ним, когда тот проснётся, сел на стул наш Димон, который стоял напротив кровати и смотрит на спящего красавца и на всё его выпирающие. (Если вы понимаете, о чём это я). Долго придётся сидеть Тому, чтобы он проснулся. Из окна в этой палате неохотно поднималось солнце, которое на зло слепило в невыспавшиеся глаза блондина, что тот прошипел от света как вампир… Долго он сидел, но в конце концов уснул.День
Pov Шрам
Открыв глаза Шрам не сразу понял, где находится, потому что кое-кто не отошёл от успокоительного, которое долго действует и даже сейчас. Он огляделся, по его размышлениям находился светлой комнате, где было очень даже чисто, не то что в базе. Когда он хотел встать, ему помещали кандалы. С начала он не понял, какого фига на нём эти штуки, и только сейчас заметил спящего блондинистого незнакомца, который сидел на стуле напротив кровати. Пытается вырваться из этих оков. *Звуки звенящего железа* «Чёрт, крепко…»Конец Pov Шрам
Томас сразу проснулся от этих звуков, и заметил, как извивается Шрам, словно червяк на горящем солнце. Он поправил очки и аккуратно подошёл к нему. Говоря, успокаивающим голосом: -Номер один, пожалуйста успокойся я не собираюсь ничего делать с тобой… Промямлил учёный. -Да кто ты, чёрт возьми такой?! Огрызаясь орёт Шрам, что нашему Димону-Батону не очень-то понравился его тон. Тот его потянул на себя за цепь, которая была на шее нашего остро-языкастого Шрамика. Тот сразу замолчал и злобно посмотрел на него, как вдруг он узнал того парня из его снов… Правда тот, что во снах не был настолько уставшим, угрюмым и с мешками под глазами. Он всматривался в его глаза и чуть не начал в них таять, глаза словно жидкий гидраргирум. (Люди, гидраргирум это- ртуть, иными словами, просто я использовала слова из моей «любимой» Химии) Наш революционер, застыл и пристально всматривался через толстые линзы очков на эти красивые по его мнению глаза. На этот жест Димон даже удивился, и немного ослабил хватку за цепь. -Мм… Сразу бы так успокоился номер один, меньше бы времени, сил и нервов потратили на наш с тобой разговор. Его голос словно вывел того из транса и сразу же понял, что перед ним, по его мнению, жестокий, беспощадный садист и холоднокровная тварь! -Диктор! Что тебе нужно от меня, ты тварь загнившая?! -Хах… Только недавно, ты любовался и всматривался в мои очи, а сейчас ты называешь тварью? Что-ж, пускай оно так и будет… -М, ч-что? *Крепче сжал цепь в своих руках и резко поднял ее* Шрам же от этих действий, застонал от боли и чувствует некое-удушение, со стороны Том. Глаза клубники наполнились ужасом и страхом, чуть не прослезился от боли, но держится. -Так себя твари поступают, да Номер один?! Я ведь тоже человек, я тоже могу чувствовать! Продолжает на него орать и душить цепью. Шрам не может ничего сказать из-за шока… Неожиданно для себя самого Шрам заплакал от боли не физической, а от душевной… -П-прошу, остановись ты мне делаешь больно! — через слёзы и удушение сказал рыдающий. Вдруг Томас вспомнил ту ситуацию, по которой он причинил боль ещё в школе Робу, и он помнит эти слёзы по сей день… Руки Тома задрожали и послышались всхлипы теперь с его стороны, он отпустил тугую цепь и прикрыл своими руками покрасневшее лицо от слёз и быстро вышел из палаты, оставив Шрама одного с его мыслями. Шрам в первые увидел слёзы своего «врага», до этого думая что он не имеет эмоций и просто холоднокровен и жесток, но когда увидел его слёзы… Слёзы сожаления и раскаяния он понял, что в чём-то он оказался не прав и было грубо с его стороны что он сделал такие поспешные выводы. Шрам восстанавливал дыхание от удушения и думал, о чём-тот хотел с ним поговорить… « Зря я так с ним поступил, не дав сказать ему ни слова…»