Катя
После еды Таня еще раз, окончательно и прохладно, прощается с отцом и уходит в душ. Я намеревалась пойти в душ с ней, но друг Павла весь вечер не может приехать, чтобы забрать его задницу. – Он приедет сегодня или… – начинаю я. Павел раз двадцать кивает, потом смотрит в окно со слегка озабоченным выражением. – Да-да, он сказал, что скоро будет. Наверное, просто заблудился. – Конечно. – говорю я. Он улыбается. – Ты больше не хочешь меня видеть? – Ну, до этого еще не дошло. – Может быть, я найду себе работу и повидаюсь с вами обоими в Сиэтле. – Никто из нас не будет в Сиэтле. — Он смотрит на меня с загадочным видом. – Конечно. – повторяет он с моей же интонацией минутной давности. Наш неприятный разговор прерывается стуком в дверь; Павел идет открывать, я тоже встаю, на случай если потребуется небольшой дополнительный пинок. – Спасибо, что подвезешь меня, чувак. – говорит отец Тани своему другу, который остается за порогом, но всовывает голову в квартиру. Высокий, с длинными черными волосами, зачесанными в отвратительно сальный хвост. Щеки ввалились, под ногтями – черные ободки, руки грязные и костлявые.Что за хрень? Скрипучим голосом, вполне соответствующим внешнему виду, человек с некоторым интересом спрашивает. – Это дом твоей дочери? – Он не пьяный. – Да. Клево, а? Я ею горжусь. — Павел улыбается, и парень поощрительно хлопает его по плечу. – А это кто? – спрашивает он. — Оба смотрят на меня. Павел по-прежнему улыбается. – Это? Это Катя, девушка Тани. – Здорово, я Чад. – произносит мужик так, словно он местная знаменитость и я не мог про него не слышать. — Не пьян. Это гораздо хуже. – Замечательно. – отзываюсь я. Чад обшаривает глазами нашу гостиную. Хорошо, что Таня в душе и не вынуждена с ним знакомиться. Тут я слышу, как открывается дверь в ванную, и мысленно матерюсь. Надо побыстрей заканчивать эту болтовню. Чад задирает рукав толстовки и чешет руку. Чует мое сердце, к моменту, как Таня выйдет, я обязана выпроводить их на хрен. – Катя? – раздается голос в коридоре. – Вам пора. – сообщаю я этой стремной парочке насколько это возможно грозно. – Я хотел бы увидеть ее. – говорит Чад со странным огоньком в глазах. Еле удерживаю себя от того, чтобы вышвырнуть обоих кренделей в окно. – Нет. Ты ее не увидишь. – отвечаю я. Павел смотрит на меня. – Ладно… ладно… пойдем. – бормочет он, выпроваживая приятеля. – Пока, Катя. Еще раз спасибо. Не попади в тюрьму. – брякает он на прощание и с ухмылкой выходит. – Катя? – снова зовет она и заходит в гостиную. – Они только что ушли. – Что случилось? – спрашивает она. – Что случилось? Хм… разберемся. Зак приходил к тебе в офис, твой папаша-алкоголик привел совершенно стремного дружка в нашу квартиру. – После короткой паузы добавляю. – Ты уверена, что твой папа только пьет? – Что? – Рукав ее, то есть моей, футболки сползает, оголяя плечо. Она отступает назад и садится на диван. – Что значит «только пьет»? — Не хочу сеять в ней подозрение, что ее отец не только бездомный пьяница, но и наркоман. Он не так плохо выглядит, как заходивший к нам придурок, но у меня все равно остается от всего этого странное чувство. Тем не менее я говорю. – Не знаю. Я ничего не имел в виду, просто думал вслух. – Хорошо… – спокойно отвечает она. Уверена, я достаточно хорошо ее знаю, что вопрос, сидит ли отец на наркоте, ей в голову не приходил; она никогда не поймет, что я имел в виду. – Ты на меня злишься? – робко спрашивает она. Я знаю, она ждет, что я внезапно взорвусь. Но я нарочно избегаю разговора. – Нет. – Точно? — Она смотрит на меня своими большими красивыми глазами, словно просит, чтобы я что-то рассказала. Взгляд достигает цели. – Нет, не точно. Не знаю. Я действительно сержусь, но не хочу с тобой ругаться. Я пытаюсь меняться, ты же знаешь. Держать свое дерьмо при себе и не срываться из-за каждого пустяка. – Я вздыхаю и потираю затылок. – Даже если это не пустяки. Я говорила тебе, и не раз, чтобы ты не встречалась с Заком, но ты не послушалась. – Я холодно смотрю на нее – не потому что зла, а чтобы увидеть ее реакцию, и добавляю. – Как бы ты себя вела, если бы я так поступила? – Я чувствовала бы себя ужасно. Я знаю, что была не права, встретившись с ним. – Она на глазах бледнеет, но покорно признает. Этого я не ожидала. Я ждала, что она, как всегда, разорется и станет заступаться за этого говнюка Зака. – Да, но это, должно быть, так. Я сделала все, что могла, чтобы держать его подальше от тебя, но он не останавливается. Значит, ты сама должна держать его подальше. – Так и будет, клянусь. Я больше не буду с ним видеться. — Она смотрит на меня, и я вздрагиваю при мысли, что, когда я ей звонила, она плакала из-за этой встречи. – Мы не поедем в субботу на вечеринку. – заявляю я, и ее лицо выражает изумление. – Почему? – Потому что я не думаю, что это хорошая идея. – На самом деле я так не считаю. – Я хочу пойти. – Ее полные губы сжимаются в ниточку. – Мы не пойдем. – повторяю я. Она выпрямляется и откидывается назад. – Если я хочу пойти, я пойду. — Вот упрямая дурочка! – Может, обсудим это потом? У нас еще туева хуча дел, если ты хочешь, чтобы я поехал на этот идиотский катер. — Она игриво улыбается. – А еще больше ругательств ты в это предложение вставить не смогла? — Я улыбаюсь, и она очень нежно ложится мне на колени. Это так приятно: кладу руку поперек, потирая пальцами ее кожу, не очень жестко, ровно столько, чтобы заставить ее порозоветь… – Катя? — Всплывают все мои потаенные извращенные мысли, которые я отталкивала от себя… до этого момента. Расскажи я, о чем мечтаю, она бы загородилась от меня руками.Таня
– Катя! Тебе пора вставать! Мы опоздаем. — Я вновь трясу ее за руку. Я уже собралась, оделась и загрузила сумки в машину; я дала ей поспать столько, сколько было возможно. Черт возьми, я же вчера успела собрать вещи, она не очень-то мне помогла. – Не… опоздаем. – бормочет она. – Пожалуйста, вставай! – Я тяну Катю и толкаю. Боже, вот бы она была жаворонком, как я! Она закрывает лицо подушкой, но я хватаю ее и бросаю на пол. – Нет, отстань! — Я решаю попробовать другой способ и кладу руку на ее трусы спереди. Вчера она заснула прямо в джинсах, и я уйму времени убила, чтобы их стянуть, а она так и не проснулся. Но теперь Катя уязвима. Осторожно касаюсь ногтями татуированной кожи выше пояса… Она не двигается с места. Запускаю руку ей в трусы, и она открывает глаза. – Доброе утро. – произносит она с похотливой улыбкой. Я вытаскиваю руки и встаю. – Вставай. — Она резко зевает и говорит, глядя на трусы. – Кажется, я… уже… проснулась. — Она не открывает глаза, но я вижу, что она притворяется. Вскоре Катя начинает ненатурально храпеть, как в мультфильмах. Это не то, чего я ждала, но это забавно! Надеюсь, что она сохранит такое настроение всю неделю или хотя бы до конца дня. Снова забираюсь ей в трусы, а когда его глаза приоткрываются и она смотрит на меня, как нетерпеливый щенок, говорю «ой-ой» и вытаскиваю руку. – Нечестно! – стонет она. Но все же встает, натягивает джинсы, затем подходит к комоду и берет черную футболку, смотрит на меня, кладет ее обратно и достает белую. Она проводит пальцами по волосам, ставя их торчком, потом отбрасывает назад. – У меня еще есть время почистить зубы? – саркастически спрашивает она хриплым со сна голосом. – Да, но поторопись. Чисти поскорей. – командую я и обхожу квартиру, чтобы убедиться, что все в порядке. Через несколько минут Катя добирается до гостиной, и мы наконец выходим. Кен, Карен и Рома ждут нас на обочине. Я опускаю окно. – Простите, мы немного опоздали. – извиняюсь я, когда мы паркуемся рядом с ними. – Все нормально! Мы решили, что поедем все вместе, туда довольно далеко. – говорит Карен с улыбкой. – Черт, нет! – шепчет Катя. – Давайте. – Она показывает на черный внедорожник на другой стороне дороги. – Кен купил мне его на день рождения, и мы ни разу еще на нем не ездили. – Нет. Блин, нет! – бормочет Катя чуть громче. – Все будет хорошо, – успокаиваю его я. – Тань… – начинает он. – Катя, пожалуйста, не делай из этого проблему, ладно? – прошу я. Ладно, только спокойствие: смотрю на нее так соблазнительно, что это должно сработать. Через мгновение ее взгляд смягчается. – Ладно. Блин, везет, что я тебя люблю. — Я сжимаю ее руку. – Спасибо. – отвечаю я и поворачиваюсь к Карен. – Хорошо. – говорю я ей с улыбкой и глушу машину. Катя с недовольным видом ставит наши чемоданы в багажник машины Карен. – Будет весело! – смеется Рома, когда я залезаю в автомобиль. После пререканий на тему, что она не собирается сидеть рядом с Ромой, Катя садится со мной на заднем сиденье. Кен выезжает на дорогу, Карен включает радио и начинает тихонько подпевать. – Это чертовски похоже на какую-то дурацкую комедию. – замечает Катя и берет меня за руку. – Висконсин! – кричит Карен, хлопает в ладоши и показывает на проезжающий мимо грузовик. Не могу удержаться от смеха при виде испуганной физиономии Кати. – О боже, мать его! – фыркает она, откидываясь на сиденье. – Может, прекратишь? Ей весело. – занудствую я. – Техас! – вопит Лэндон. – Открой дверь, я тут выскочу. – бормочет Катя. – Ты все драматизируешь. – смеюсь я в ответ. – Что такого, что они играют, называя города по номерам машин? Думаю, ты тоже можешь присоединиться. Вы с друзьями, кажется, ведь ужасно любите дурацкие игры типа «Правды или действия»? — Прежде чем Катя успевает сказать мне что-нибудь умное, Карен восклицает. – Мы так рады, что вы тоже увидите катер и дом! — Непонимающе таращусь на нее. – Дом? – Да, у нас есть небольшой домик прямо на воде. Думаю, тебе понравится, Таня. — Хорошо, что мне не придется спать в катере, как я подозревала. – Надеюсь, будет солнечно, погода отличная, несмотря на февраль. Летом, конечно, лучше. Может быть, съездим потом еще раз? – спрашивает Кен, глядя в зеркало заднего вида. – Конечно! – отвечаем мы с Ромой хором. Катя закатывает глаза. Видимо, она собирается по-детски дуться всю поездку. – У тебя в Сиэтле все готово, Таня? – спрашивает Кен. – Я вчера говорил с Кристианом, он с нетерпением ждет твоего приезда. — Чувствую на себе взгляд Кати. Но меня это не остановит. – Планирую начать сборы после нашего возвращения, но я уже перевелась в новый университет. – отвечаю я. – Этот университет ничто по сравнению с моим. – шутит Кен, и Карен смеется. – Нет, на самом деле он неплохой. Если у тебя будут какие-то проблемы, дай мне знать. — Я улыбаюсь. Здорово, что он на моей стороне. – Спасибо, обязательно. – Подумай об этом.– продолжает он. – Со следующей недели у нас будет работать новый профессор из Сиэтла. Он заменит одного из наших профессоров богословия. – Ого, которого? – спрашивает Рома, приподняв в удивлении брови. – Сото, молодого. – Кен снова бросает взгляд в зеркало заднего вида. – Он ведь ведет у тебя занятия? – Да. – отвечает Рома. – Не помню, куда он уходит, кажется, переезжает. – продолжает Кен. – Дело хорошее. – бормочет Лэндон себе под нос, но я слышу и улыбаюсь ему. Нам обоим не нравится стиль преподавания профессора Сото и отсутствие академической строгости. Хотя мне очень понравилось делать записи в дневнике, который он заставлял нас вести. Сквозь мысли пробивается нежный голос Карен. – Вы уже сняли себе квартиру? – Нет. Я вроде сняла квартиру, по крайней мере, я так думала, но хозяйка, кажется, испарилась. Это было хорошее место, мне по карману и близко к работе. – отвечаю я.Катя пододвигается поближе. Хочу добавить, что она не поедет со мной в Сиэтл, но поскольку я надеюсь использовать поездку к озеру, чтобы ее переубедить, решаю промолчать. – Знаешь, Таня, в Сиэтле у меня есть друзья. Если хочешь, я могу договориться и ты поживешь у них до понедельника. – предлагает Кен. – Нет. – быстро отвечает Катя. Я смотрю на нее. – На самом деле это было бы здорово. – отвечаю я, встречаясь с Кеном глазами в зеркале. – Иначе придется потратиться на отель, пока я не нашла квартиру. Катя отмахивается. – Все нормально. Уверена, Сандра ей перезвонит. — Очень странно. – Откуда ты знаешь, как ее зовут? – спрашиваю я. – Что? – Она растерянно моргает. – Ты же сто раз говорила. – А-а-а, – тяну я. Она проводит по моему бедру рукой и мягко сжимает. – Ну, дашь мне знать, если захочешь, чтобы я позвонил. – снова предлагает Кен. Еще через двадцать минут Карен оглядывается на нас и с деланым оживлением спрашивает. – Как насчет поиграть в «Шпиона»? — Рома тоже оживляется. – Да, Катя, как насчет «Шпиона»? — Катя приваливается ко мне, кладет голову на плечо и обнимает. – Я не против. То есть классно, но меня что-то клонит в сон. Но я уверена, Таня с Ромой не против поиграть. — Несмотря на то что она смеется над игрой, от такого проявления чувств я улыбаюсь. Помню времена, когда в доме своего отца Кати решалась только держать меня за руку, да и то под столом, а теперь ей, кажется, все равно, что она обнимает меня на глазах всей семьи.