***
Полночь. Танья проснулась в холодном поту. Девушка пропустила слипшуюся прядь волос сквозь взмокшие пальцы. Широкая и длинная рубаха пристала к её телу. Девушка встала с койки, зевнув и протерев мокрые от слёз глаза. Бои. Каждое сражение за эти два месяца причиняло Танье боль. Но их было очень мало, и обычно среди разбойников. Леди Хомлесс плохо отточила боевое искусство. За время, проведённое в битвах, Танья старалась держать оборону, но сама не стремилась уничтожать врага. Больше она следила за Одичалым, помогавшим ей в крайности прикрыть тыл Роббу. Глупый Камень часто оставался красивым и богатым украшением в руке — девушка не закончила обучение, и вряд ли в ближайшие годы сможет. Учиться воинскому искусству— занятие не из быстрых. И Ти это волновало. Те самые два месяца назад она приехала в назначенное время к поселению у Рва Кейлин, но Робба не было, и она собиралась поехать в Винтерфелл. Но Ров Кейлин объявил, что начинается война, и без официальной бумаги никого не пропустит на Север. Через неделю Робб и Кейтилин забрали Ти и Арью, когда пошли с армией на юго-запад. Девушка обрела собственный кожаный доспех. Она стала советницей короля, как и его мать. В большинстве случаев до присутствия на поле битвы дело не доходило, хотя они и очищали Север и Речные земли от одичалых или разбойников. Лагерь разбили в лесу, когда Танья впервые заговорила с Роббом об их отношениях. Он всё ещё настаивал на свадьбе. Девушка надеялась, что сегодня, наконец-то, смогла его убедить. Танья вышла из своего шатра. Среди серых шатров только его ткань была зелёно-жёлтой, с чёрной мордой Одичалого. Ти поёжилась и выдохнула облачко пара. Август, по её понятиям, или сентябрь. Становилось холоднее, учитывая, что на Севере холодно и просто так. Девушке стало зябко. Босые ноги были покрыты слоем пыли, а стопы мокры и холодны от инея на траве. Танья потёрла руки, пытаясь их нагреть. Не проще ли вернуться в кровать? Она ждала того, кто выйдет из шатра. Того, кто сводит её с ума. Юноша вышел из своего шатра, запустив руку в волосы. Он пробежал глазами по лагерю, который всё же часто не спал в это время. Юноша заметил Танью и, подойдя, провёл рукой по её волосам. Она поморщилась и прошептала: — Ты сводишь меня с ума. — Я? Ты не представляешь, что сделала со мной своими зелёными глазами. Танья... Ещё несколько месяцев назад мы были плоховато знакомы. — М, — девушка положила руку на его щёку, покрытую лёгкой щетиной. Юноша улыбнулся. — Мы сможем завтра встретиться, и не только ночью. — Твои глаза. Красные по краям век. Ты плакала? — Во сне. Помнишь, на прошлой неделе на нас напала пара одичалых? Я снова одного убила. Мне кажется, я всегда убиваю только их. На них нет стали, нет хорошего меча. В чём и проблема. — Ты боишься нормального противника? Девушка отдёрнула руку и нахмурилась. Содержание её сна достаточно соответствовало словами юноши. — Если честно, да. Вспомни, я всё же не больше пяти месяцев занимаюсь с Сирио, — юноша хотел её поцеловать, почувствовав свою тягу к золотистоволосой девочке, которая уже и не была девочкой. Настоящая изящная девушка-воин. Воин и леди. Такой была девушка, средняя между Сансой и Арьей. Юноша не дотронулся до губ Таньи, хотя та уже подставила своё личико. — Да, — печально бросил он. — Завтра на тренировке... Хорошо? Встретимся. — Ага, — девушка хлюпнула носом. Она неделю болела насморком. — Ты сводишь меня, с ума. — Нет, это всё ты. Девушка улыбнулась, всё же прикоснулась на секунду своими губами к его щеке, и скрылась в своём шатре. Юноша направился в свой. Девушку ждал тёплый приём Одичалого — лютоволк, виляя хвостом, облизывал вчерашнюю кость оленёнка. Темнота полночи вселяла холод и мрак. Девушка залезла под одеяло и, мгновенно согревшись, задумалась о ночном диалоге с юношей и заснула.***
— Держи ровнее, — скомандовал Сирио, но Ти, казалось, не слушала. Меч клонился к земле. Девушку выбил из себя удар палкой по лицу. Танья упала на кучу листьев на полянке для тренировок. Первым делом она проверила нос — рука оказалась окровавленной. Но нос не сломан, просто кровотечение. — Так-так, иди умойся. — Вы... Сирио... Но как же ... — она закинула голову, пока струйка крови стекала по её губам. — Это тебя приведёт в порядок. Девушка, не слушая своего наставника, побежала к поилке с водой для лошадей. — Хех, местная дамочка истекает кровью. Танья только остановила кровь водой и обернулась. Теон Грейджой, усмехнувшись, приобнял девушку, грубо и жёстко притянув к себе. — Истекающая кровью Хомлесс. — Отпусти меня, сволочь морская, — она, было, потянулась к мечу, но обнаружила, что забыла его на полянке. Ничего не оставалось, кроме как хорошенько ударить Теона локтем под ребро. Железнорожденный сморщился. — Ладно, ковыляй, муха с солнца, — он покатился смехом, и рядом проходящий воин поддержал, и все кузнецы неподалёку, кроме Джендри. Хотя он тоже улыбнулся и прикусил нижнюю губу. — Да-да, очень смешно, — Танье стало обидно, и она пошла обратно на тренировку. Теон должен был уехать по наставлению Робба на родину за помощью, но после грандиозного словесного поединка, леди Старк и Ти всё же настояли на своём. За помощью к Грейджоям решили не обращаться, и Робб ненадолго смирился. Теперь Теон сидел с армией Старков тут, на этом месте. Теперь он не завоюет Винтерфелл, и Бран не сбежит. А важно ли ему встречаться с Ридами? Нужно — встретятся по-другому. — Леди — она вернулась, — бросил Сирио, обезоруживая Арью в третий раз за пятнадцать минут перерыва Ти. Танья подобрала Глупый Камень. Сирио мгновенно нанёс удар по ногам, и Танья упала. Хорошо, не разрезал и даже не поцарапал. Но он знает, куда бить, чтобы толкнуть и сбить с ног противника. Девушка вздохнула, вскочив с земли, и начала парировать удары, вертеться волчком по поляне. Ей становилось жарко. Кожаный доспех для тренировок скрипел при уклонении от ударов Сирио. Звон стали, скрежет металла об металл, и победа девушки! Впервые за два месяца она выбила меч у Сирио. Арья поднесла подруге мех с вином. Девушка плюхнулась на траву. Чёрт возьми, в последнее время ей стало больше нравиться именно вино. Помогает отвлечься. — Как на тебя действует смех Теона! — воскликнула Арья, стараясь выкрасть глоток красного, душистого и резкого вина. Танья отобрала мех и сделала ещё четыре глотка вина, после вытерев его с губ. — Да, точно. Не люблю, когда он так делает, — девушка зажмурилась и затаила дыханье, почувствовав, как вино теплом разливается по венам. — Что-то я подсела на вина. — Да, а ещё и шатает тебя хорошенько, — Арья фыркнула и зажмурилась, ловя бледным личиком лучи солнца, возможно, последние в этом «году». Танья на момент задумалась, как будет переживать зиму. В чьих объятиях. — Танья? — М? Прости, я задумалась. Ветер подхватил несколько листьев и пронёс их над головами девочек. Они зашуршали, и Танья прислушалась — где-то рядом пронёсся крупный зверь, явно с тупыми копытами. Был слышен бег, треск мелких растений и ягод. А за ним еще кто-то. Можно предположить, это Серый Ветер, уже ростом немногим ниже отца, и здоровая, поджарая Нимерия в компании Одичалого. Троица, предположим, загоняет лося. «Как бы иногда хотелось, что бы они были не с лошадь», — подумала Танья, смотря на голубое чистое небо. — Я любила Джона, — девушка потянулась к кулону. Чёрный лютоволк с янтарно-золотыми глазами висел на цепочке. — Любила, вот именно, любила. Эти чувства остыли, но он мне дорог. Я должна отпустить Джона за Стену. Я уверена, он думает об этом. — Я не любовных дел мастер. При встрече поговори с той шлюхой, с которой ты дружила — она то знает, кто, о чём и когда думает. Танья улыбнулась и добавила: — Нет, не думает. Чувствует в штанах. — Петир однажды сказал, что лучшие его «леди» могут отличить это только по эмоциям человека. Но мы же не про это? — Да, Арья, конечно. Дело в том, что я снова влюбилась, и теперь это точно по-настоящему. — Эй, Танья! Ты выйдешь за моего брата? За Робба? Ура! — Арья, сейчас все солдаты услышат. Ну, разумеется, нет. Я уже сказала, что не могу любить его по-настоящему. Он мне брат. Я полюблю либо того, кого ненавижу, либо того, с кем незнакома. — И кого ты ненавидишь? — Дело в том, что никого. Все мне дороги, даже Теон с его шуточками. Арья подала подруге руку. — Ты мне пообещай: во время самой главной части войны сиди рядом с матерью, — потребовала Танья. — Ах, да. Точно! Как я могла забыть? — девчушка хлопнула себя по лбу. — Когда мы перейдём через Близнецов и разобьём новый лагерь, ты поедешь с Теоном в ближайший порт и отправишься на Железные Острова. — Что?! — Танья вскочила и без помощи. Она собрала волосы в хвост и завязала верёвочкой. — Я поговорю с твоим братом.***
Через полчаса Танья сидела у Робба в шатре и, склонившись над картой, ожесточённо вела перебранку. — Нет, ну, ты вообще нормальный?! Король Севера называется! — Не смей так со мной разговаривать! Тебе сказали, поедешь. И это приказ. — Мои земли не приняли твое правление. — Земли из одного человека и моего города. — Робб, я не поеду. Ты хочешь, что бы меня насиловали во все концы? Это же Железные Острова! Ты знаешь, что там за люди? Ты там был? — А ты была? — Нет, но я знаю. Танья прижала руку к глазам, понимая, что вся красная от жаркого диалога. — Танья, — он вздохнул. — Ты сказала, что не можешь отправить Грейджоя одного. Помнишь же, как ругалась с моей матерью и со мной? И я принял твою сторону. Я тебе доверяю, и хочу, чтобы ты держала Теона на цепи, и не давала... Знаешь, его могут переманить, — наконец успокоился Робб. — А я о чём, — согласилась Танья и вздохнула. Она засмеялась, а король вздрогнул. — Ты чего смеёшься? — он, нахмурившись, улыбнулся — Представила себе, что, как бабушка, сижу в креслице в каюте, а при мне Теон насилует дочку моряка. Робб засмеялся. Их горячий спор перешёл в безудержный хохот.***
Вечером того же дня Танья вышла к холму и встретила юношу. — Ты не пришёл на тренировку, — она нахмурилась. — Да что мне там делать? Я почти дошёл до туда, а меня Старковская волчишка прогнала. — Арья, чёрт. Девушка рыкнула, как волчица. Юноша обнял Танью, и они вместе стали наблюдать за осенним закатом, как солнце таяло где-то в дали, за лесами. Танья зевнула. — Ты хочешь спать, — протянул он и прижал Танью к себе. Девушка дотронулась до железного кулона-пряжки, в которой таяло отражение солнца. Ти рассмотрела нового «друга» ближе, чем когда-либо. Стройное, ловкое тело. Нет, не столько сильный, сколько атлетичный. Некогда гордая осанка, теперь небольшая сутулость. Девушка провела по его волосам рукой и улыбнулась. — Я совсем устала, — Танья зажмурилась. — Давно дали команду спать. — Я не могу идти жалкие семьсот ярдов. Он подхватил её на руки. Танья ахнула, уткнувшись в соболиный мех на воротнике юноши. Ухмыльнувшись, он смотрел на дорогу, стараясь не уронить свою подругу. Наконец, пошли шатры лордов-вассалов и палатки воинов. — Вот и твой шатёр, — юноша занес её в палатку. Их встретил запах сырого мяса, а ещё рык. Из полумрака вышел Одичалый. — Как здесь жить можно? Вонь... — Одичалый тащит всю добычу домой. ФУ! — волк утих и скрыл свои клыки. — Ладно, — парень отпустил леди Хомлесс, и она, скинув одежду, кроме рубашки, поцеловала его на прощание, а юноша в свою очередь обнял её за талию. — Пока? — Пока... — протянул он, но снова не поцеловал, а лишь коснулся губами её золотистых волос. Глаза девушки закрылись, и она тихонько промычала что-то своё, без смысла. А потом он ушёл. Танья зарылась под одеялом и уснула. И снова тот же сон, та же сцена. Двое одичалых схватили за узду Смоль, третий стащил Танью. Меч, в руке был меч. И снова бой. Как всё надоело, эти непонятные сны.***
— Робб, смотри, — девушка кивнула на следы на тропинке. — Они волчьи? — Думаешь? — король спустился с лошади и присел рядом с тропинкой, двумя пальцами проведя по следам в глине. — Да, волчьи. Что так переживаешь? Обычные следы лютоволка. Нимерии, скорее всего. — Просто очень беспокоюсь за нас. За тебя, за себя. — Танья, — позвал он. — Я, кажется, понимаю, почему ты не хочешь ехать. — Да? — Да, — он вздохнул. — Я тебя видел с кем-то ночью. — Как бы тебе сказать, это ведь правда. Я, вот, полюбила другого человека. Танье не нравилось обходить лагерь, она направила лошадь вперёд и поскакала по узкой тропке, осматриваясь. Мимо проносились разные растения: пурпурные цветки багульника, засохший папоротник, ягоды. Пятый час с полудня, солнце клонилось к горизонту, и деревья освещались золотисто-янтарным светом. Мысли Таньи были заняты юношей, которого она полюбила. Эти отношения были необычными, тайными и особыми. И совершенно неожиданными для обоих. «И всё началось с того, что кто-то сошёл с ума», — заключила Танья нить мыслей и развернула Звёздную Смоль обратно, к Роббу.