***
За светлым днём пришёл янтарный вечер, а позже холодные сумерки призвали ко сну. Небо стало малахитовым, а море — агатовым. Ветер утих, провыв пять часов с момента отплытия. Судно мягко покачивалось на волнах, как колыбель. Качка была несильная, волны мягко баюкали судно, словно заботливая мать — младенца. За сгустившимся туманом медленно загорались звёздочки. Танья закуталась в одеяло. Жёсткое, но тёплое. Она, на самом деле, не очень хорошо переносила плаванье, но сейчас тошнота немного отступила, и Ти могла отдохнуть и поспать, набраться сил. Правда, Теон не хотел позволить ей просто уснуть. Девушке пришлось отодвинуться на самый край кровати и закутаться так, чтобы никто и ничто не мешало ей спать. Но разве ж это спасёт? Подушки были не из лучших — плоские и слипшиеся. Пришлось подложить руку, чтобы было не совсем жёстко. Золотые волосы хаотично рассыпались по кровати и двум подушкам. Девушка чувствовала, что с её волосами играют. Раньше она и не подумала бы, что Грейджой может быть таким... А когда подумала, то уже слишком поздно было говорить, что он ей противен. И мысли стали явью. Но она не хотела сейчас ничего с ним делать. Хотя, наверное, с ней бы это всё сделал он сам... Но всё же ей очень хотелось спать. Танья зажмурилась и попыталась заснуть более основательно. Становилось холоднее. Туман, казалось, заползал во все щели каюты, во все щели корабля. Маленького, старенького корабля. Танья тяжело вздохнула, почувствовав, что оголённое плечо стало лёгкой добычей. Казалось, просто рубашка съехала, но для Теона это был прямой повод плечо поцеловать. Его губы были такими горячими. — Отстань! Я не Роуз, и по ночам могу хотеть спать, — отмахнулась Ти, поправляя рукав и закутываясь в одеяло получше. — Роуз... Я и не думал, что ты знаешь о Роуз. И что же тебе известно о ней? — отозвался Грейджой. — Винтерфелльская рыжеволосая шлюха, с которой ты часто спал, насколько я знаю. Перед войной она уехала в Королевскую Гавань, и, кстати, теперь работает у лорда Бейлиша. И ей весьма неплохо в стенах тамошних публичных домов. Я даже подошла к одному, общалась с местной... Ну, дальше не очень интересно. Хех, мы с Арьей, когда сбежали, бросили Сансу. — Расскажи, как на самом деле умер Эддард Старк? Робб сказал, что его казнили, а голову надели на пику. — Мы с Роббом лично пустили эту сказку. Так должно было случиться. На самом деле, лорда Старка убил Пёс Джоффри, Сандор Клиган. Мы с Арьей проникли в город ко времени казни, — Ти прищурилась, пытаясь побороть навернувшиеся на глаза слёзы. — В общем, в суете из-за нас Эддарда Старка не казнили — его по приказу «короля» заколол Пёс. Так мерзко, когда в тебя влюбляется Джоффри. — В тебя был влюблён Джоффри? — Серсея хотела выдать... Мечтала выдать меня за него замуж. Тихий Волк не позволил, и Сансу бы не позволил, если бы не прихоть Роберта. Благо, мы сбежали. После смерти Эддарда я могла бы и правда оказаться игрушкой короля. — Я бы не позволил, — услышала Танья голос Теона и повернулась к нему. — Да? Когда я появилась, ты хотел меня оскорбить, унизить и изнасиловать. Ну, так мне показалось. А сейчас, мне кажется, становится холоднее, — протянула Танья, прижавшись в Теону. К тёплой, уютной груди, слегка покрытой каштановыми волосами. На ней так приятно закрыть глаза и уснуть. — Я порой не могу понять, кто ты? Такая разная. Я думал, что ты простая подставная шлюха для Робба. Напомни, как я решил, что это не так? Теон перевернулся на спину, и девушка обхватила его туловище руками, прижалась головой к его груди, слушая стук сердца. Золотые волосы рассыпались по его животу и шее, закрывая почти все оголённые части тела. Грейджой обнял её, а вторую руку засунул под свою голову и перевёл взгляд на потолок каюты. Спустя некоторое время Ти вспомнила, что пора ответить. — Эм, да.... Это было, когда я вернулась. Вы с Роббом выходили войной, насколько помню. На первом месте лагеря я встретилась с тобой взглядом, и в ту же минуту ты начал оскорблять меня и шутить насчёт того, что вернулась заморская... Слово «шлюха» мне надоело, если честно. Чёрт, его так часто здесь произносят. — Кажется, ты до шестнадцати вообще не вылезала из дома. Где ты жила? Я знаю трёх людей, которые знают правду. Хотя голова третьего теперь покоится на штыке в Королевской Гавани, если ещё не сгнила… Есть ещё леди Старк. И девчонка Арья — ручаюсь своими пальцами, она точно знает, откуда ты, такая прекрасная. — Не трогай свои пальцы! Не смей, не смей про них говорить! — девушка вскинула голову и ударила по руке Теона ладонью. — Что такого в моих пальцах? — недоумённо произнёс железнорожденный, вытянув перед собой руку с растопыренными пальцами и повертев её в лучах лунного света, падающего из окошка каюты. Голубые лучи проходили между пальцами и ложились на его лицо. Девушка заняла прежнее место и тоже пробежала глазами по поднятой руке Теона. Танья слабо натянуто улыбнулась. На щеках мелькнули и исчезли ямочки. Грейджой опустил руку на грудь, рядом с головой леди Хомлесс. — Ничего, просто... — её улыбка слетела с губ, когда она вспомнила. — Побаивайся Болтонов. — Я не могу. Я же, наверное, должен общаться с ним, если получится. — Да-да, общайся, — она вздохнула, сползая с груди Теона. Танья легла на спину, сложив руки вместе, словно держала в ладонях что-то маленькое. Теперь голова девушки покоилась на руке Грейджоя, который той самой рукой поглаживал плечо девушки. Ти прикрыла глаза и задумалась о чём-то. — Главное — осторожнее. На этом девушка замолчала и больше в эту ночь не говорила, только мирно посапывала. Иногда возвращались сны. Но главное лекарство, её собственное маковое молоко, было рядом, и обнимало её своими сильными руками. Руками мастера в стрельбе из лука. Это успокаивало девушку. Танья спала спокойно. Ни качка, ни стон ветра не могли нарушить её сон."Запах морской соли"
10 июня 2013 г. в 19:47
— Стой рядом, — скомандовала Танья, поправляя чёрный корсет, который просила надеть леди Кейтилин. В бордовом длинном платье с длинными рукавами и так было жарко, а благодаря корсету наряд был и вовсе неудобен.
— Я кому сказала! — Не выдержала леди Хомлесс, когда Теон совсем отошёл от неё — к лавке с бочонками вина на разлив. Юноша купил бочонок и вернулся к своей спутнице.
— Не говори, что будешь пить вино в дороге, — Танья закинула волосы за плечи.
— Ты любишь вино, Ти, — Теон усмехнулся, достав затычку, и сделал несколько глотков вина. — Слушай, теперь-то мы сможем нормально общаться?
— Да, теперь сможем. Я устала от показных шуточек — мне всё же неприятно. Гораздо приятнее видеть тебя с той стороны, которую я теперь знаю, — девушка мягко улыбнулась.
Ти присела на близстоящую бочку с водой и осмотрела пирс. Грейджой пристроился рядом на ящик и достал непонятно откуда маленький кубок с резьбой. Он налил половину кубка, но Танья возмущённо пихнула его в плечо.
— Больше лей, что как Сансе? — она сморщила носик, протёрла глаз и, выхватив кубок, жадно выпила несколько глотков, а потом и всё содержимое.
— Я же говорю, ты его любишь, — Теон ткнулся носом в её волосы, Танья хихикнула.
— Люблю вино, оно такое... Сносит крышу вместе с чердаком.
Теон засмеялся. Танье показалось, это услышал весь причал. Девушка зажмурилась. Солёный морской бриз вперемешку с терпким ароматом вина щекотал ей нос.
В порту было шумно. То и дело раздавался стук копыт, скрипели телеги. Пьяные возгласы мужиков из гостиницы веселили пышных дам в овощных лавках на припортовом рынке. Большие и маленькие корабли стонали на привязи, как псы. Якоря у одних были спущены, у других торчали из круглых окошек, а у некоторых они лежали на палубе. Торговое судёнышко, нанятое леди Кейтилин, должно было скоро прибыть. Паруса местных кораблей были чаще белыми, но иногда отплывали и причаливали небольшие торговые судна Ланнистеров, шедшие под буро-красными парусами. По пристани носились люди, стоял невыносимый гул, крики моряков мешались со смехом пьяных, руганью баб, плачем детей и блеяньем коз. И всё это дополняло «пение» чаек.
— Железные Острова далеко? — спросила Танья, выпив ещё вина.
— Хм, знаешь, я не был там лет десять. И, по сути, не помню, сколько плыл, — Теон приобнял девушку и поцеловал её в макушку. — Такая низкая.
— Это комплимент?
Теон кивнул. Краем глаза он заметил, что их судно прибыло, и указал на него Танье. Девушка, прихватив рюкзак и ножны с мечом, вместе с Грейджоем направилась к кораблю. Поднявшись на борт, Теон переговорил с капитаном и вручил ему пять оленей в качестве аванса, пообещав, что они заплатят остальное после прибытия в Пайк. Рядом с капитаном крутилась его молоденькая неприметная дочка, которая сразу засмотрелась на знатного юношу. Танья нахмурилась и, когда проходила мимо, хмыкнула, гордо задрав нос.
— Кто эта блондинка? — грубо спросила капитанская дочка у отца. — Это платье её так портит!
— Замолчи, Зура. Я предлагал купить тебе более красивое платье, но ты сама кричала: «Зачем дочери моряка платье из голубой парчи?!», — он отдал приказ к отплытию.
— И всё же, кто она?
— Леди Танья Хомлесс, как не знать? Король Роберт Баратеон был так поражён воспитанницей Хранителя Севера и определёнными качествами этой девушки, что создал новый дом, дом Хомлессов. Прямо в столице Севера, где уже живут Старки.
— Мы столько были в море, отец, откуда ты это узнал?
— Новости быстро распространяются. К тому же, Роберт Баратеон разослал письма всем Великим домам Вестеросса. Я услышал это на пристани в Пайке.
Девушка обречённо вздохнула, осознав, что никогда не поносит платья из парчи, искусно расшитые бисером и крупным жемчугом. Пусть даже эти платья ей не идут. Какая-то зависть охватила Зуру, и она обижено взялась за свои обязанности — приготовлении еды.
Тем временем в капитанской каюте Танья доставала из рюкзака вещи и аккуратно складывала их в сундук. Платья она небрежно бросила на тумбу. Её раздражали эти наряды. Они не были ни красивыми, ни удобными, а форму придавали лишь тугие корсеты. Танья достала свои любимые бриджи, широкую рубашку и кожаный ремень. Теон незаинтересованно читал книгу о море. «Где он её взял?», — подумала девушка, сложив последнее платье.
— Я бы хотела переодеться, — сказала Ти, держа в руке свёрток одежды.
— Я не мешаю, переодевайся, — ответил юноша, перелистывая страницу.
— Ты не собираешься выйти?
— Нет. Как видишь, я тут занят.
Танья обречённо вздохнула.
— Ну и ладно, — она начала стаскивать с себя корсет, а Теон удивлённо отложил книгу. Девушка сняла платье. — Как хочешь, мне всё равно.
— Может, останешься так? — Теон сел поудобнее на кровати и принялся любопытно рассматривать обнажённую девушку.
— Слишком много чести, — Танья усмехнулась и натянула сначала штаны, а потом и рубашку, на талии закрепила ремень. Теон огорчённо потянулся, и, ухватив её, притянул к себе. Ти ничего не оставалось, кроме как усесться на его колено.
— Мм, тут одна большая кровать. Нам придётся спать рядом пять дней, пока будем плыть?
— Ну, моя леди, — на лице Грейджоя расплылась коварная улыбка, — мы можем не только спать. – Он прикоснулся губами к шее девушки.
— Хорошо. Сейчас у меня есть дела, но ночью я буду свободна, милый моряк.
Ти улыбнулась, поцеловала Теона в щёку, и, схватив сложенные платья, выбежала из каюты. Корабль медленно удалялся от берега, портовый городок казался игрушечным. Гвалт чаек немного стих – большинство их осталось у самого берега.
Судно покачивалось под ногами, вынуждая Танью подстраивать шаг под его ритм. Девушка перегнулась через борт судна и вздохнула всей грудью — втянула чистый морской воздух. Солоноватый, прохладный. Волны, весело искрясь, бились о борт; паруса то надувались, то спадали, от порывов ветра; снасти скрипели. Танья поморщилась, когда лучик солнца, выглянувшего из-за облака, упал ей на лицо. Ветер развивал её волосы, и теперь никакая дорожная пыль не могла попасть в глаза девушке. Она прижала свёрток к груди и улыбнулась. Но потом радость ушла, и Ти уже приготовилась сделать то, для чего поднялась на палубу — выбросить вещи за борт.
— М’леди, — Танья резко обернулась на голос и увидела капитанскую дочку. — Вы хотите выбросить свои платья?
— М, да. Знаешь, я далека от прекрасных леди, которые шика ради напялят что угодно на себя, даже если это совсем им не нравится. Я еду на Железные Острова, и там буду выглядеть красивой. Для начала я покажу, что не простая «принцесса», а ещё и не совсем ужасный воин, и мудрая советница Робба Старка. Потом я покажу, что могу быть и леди, надевая шелка с Юга и Востока. Или придумаю, как сделать одно и то же разом. Хм, а эти тряпки проще выбросить.
— Я бы так не поступила. Какие они ни есть, это затраченный труд женщин, которые их шили.
— Да? Ну, мне они крайне не нравятся, — девушка закрыла глаза и улыбнулась, а открыв, сказала:
— Знаешь, держи. Они твои. Можешь делать с ними всё, что захочешь, — тут кончики её губ опустились. — Не в платьях счастье.
— Простите меня, м’леди. Я думала, что Вы простая заносчивая леди с юга, что Вы высокомерны и гадки. А Вы на самом деле чистая и добрая, — виновато пробормотала дочка моряка, приняв сверток одежды и потупив взгляд. — Я могу, в благодарность Вашей щедрости, научить Вас чему-нибудь.
— О, я была бы не против! А то, думаю, я умру тут от скуки. Я хочу научиться делать морские узлы, — сказала Танья, и в глазах её от предвкушения занятий зажглись яркие огоньки.
Зура трепетно положила руку на крюк, где был завязан конец верёвки.
— Эти верёвки отвязывать ни в коем случае нельзя, но, думаю, мы найдём где-нибудь другие.
Зура отнесла вещи в каюту и сразу вернулась. Недолгие поиски увенчались успехом — моток тонкого каната обнаружился в трюме.
— Итак, смотрите внимательно... Внимательно, — Зура начала крутить верёвку. Выделывая крендели, крепкий трос превратился в узел. Через час Ти уже научилась завязывать несколько узлов. Зура ушла, а Танья отдыхала от серых будней, сидя на вантах.
Облака, застилавшие небо утром, рассеялись, уступив место пронзительной голубизне. От воды шли приятная прохлада и солёный запах. Волны изумрудные, с барашками. Поднялся свежий ветер, и паруса туго надулись. Каждая дощечка судна трещала и скрипела, стонала, то ли от быстрого хода, то ли от шагов капитана. Всплеск. Судно резало воду, и та с шипением расходилась, долетая каплями до бортов.
«Если будет ветер, то и доплывём быстрее», — думала Танья, подставляя ладони под лучи солнца. Было прохладно от воды и тепло от солнца — просто незабываемое ощущение.