In auro niger chorea. Surra

Теон поправил ворот дублета с его родовым гербом на груди. Юноша открыл дверь и зашёл к своей матери. Уже не молодая женщина стояла у окна, прижав одну руку к своей щеке. Покрытое морщинами лицо матери вызывало у Теона ностальгию о детстве, где его всегда болеющая мама изредка ругала старших за жесткое обращение с братом. Кашель у женщины с возрастом не прекратился, но благодаря щадимому климату острова, смягчился и больше её не беспокоил. Алланис Харлоу, тем ни менее, выглядела усталой и задумчивой, хмурой. Беспокоилась ли она о Теоне, пока тот жил со Старками? В компании Алланис нашла место её сестра Гвинесса. Женщина выглядела поживее, чем сестрица. Теон предположил, стоя рядом с ней, что её не разбивал климат хмурого Пайка и Гвинесса не испытывала таких душевных болей как его мать. Теон никогда не задумывался об этом, но скорее всего Гвинесса была старше Алланис, она потеряла мужа во время восстаний отца Теона, но сейчас выглядела вполне весёлой женщиной. − О, вот и Теон! – воскликнула Гвинесса и поднялась с кресла. – Ты только взгляни, сестра. Не такой скулящий щенок, каким я его помнила. Его братья всё время над ним насмехались, а вон, какой вырос. Гвинесса ухватила парня за рукав и вытянула его руку. Теон лишь изумленно, но нахмурившись, смотрел на мать. − Гвинесса, не напоминай мне о них. − Как пожелаешь, − ответила Гвинесса. − Матушка, зачем вы хотели меня видеть? – Теон смотрел, как его тётя села обратно в кресло. Мать его закрыла глаза и села на кушетку, обернувшись в меховое одеяло. Юноша от нетерпения сжал руки в кулаки. − Теон, − спокойно произнесла Алланис. – Я хотела поговорить с тобой насчёт твоей невесты. Ты уверен в своём выборе? Я узнала, что до встречи с ней ты вёл разгульный образ жизни, даже в доме своего врага. Я была расстроена этим и не хотела бы в данный момент увидеть перед собой дерзкого порывистого парня, особенно если это мой последний и любимый сын. Но! Леди Хомлесс тебя изменила, верно? − Это так, − кратко ответил юноша. − Это хорошо, ведь теперь Железные острова принадлежат Роббу Старку. И тебе, мой сын. Подумай, пойдут ли за тобой железнорождённые люди, которые верят в глубокий смысл фразы «то, что мертво, умереть не может?» Особенно, когда ты так отличился обретением более обширным кругом чувств и пониманий. − Ты сама веришь в это, − заворчала Гвинесса. Аланнис окинула её сердитым взглядом. − Матушка, я бы хотел в это верить, − женщина слабо улыбнулась на слова сына, но её старое лицо оставалось хмурым. − Я тоже, и даже уже верю, − она вздохнула. Но одной веры нам не хватит. Тебе нужно снова обряд Утонувшего Бога и забрать у своего дяди корону из плавника. Теон сразу подумал о своём дяде Эйроне, который поклонялся Утонувшему Богу и скитался с острова на остров, но чаще всего он находился на Большом Вике. Парень кивнул, давая знак, что Аланнис может продолжать. − Я поговорила утром с Родриком. Он не против, что бы и ты, и Танья, и Абигейл – остались в Десяти Башнях на… Пол гола вам хватит на спокойный отдых от войны Зелёных земель? − Это слишком, матушка, мы должны возвращаться. − Мне хватило твоего присутствия, − Женщина поднялась и медленно подошла к сыну, обняла и отправила вон из комнаты. Теон открыл дверь и увидел перед собой Танью в новом платье, напоминающее об оранжевом закате вчерашнего дня. На плечах девушки лежала лисья шкурка, скрывающая оголенные плечи. Поверх буро-рыжей шерсти животного ложились волнистые завивающиеся волосы. Теон пока ещё не привык к виду волос Ти, но в прочем, это ему нравилось. Девушка кивнула и, обогнув парня, зашла в покои, а его, аккуратно толкнув ладошкой, вытолкнула из дверного проёма. Служанка за ней закрыла дверь. − Добрый день, леди Аланнис, − Ти робко улыбнулась, поправляя ткань чуть ниже корсета. − Добрый, − Аланнис после ухода Теона осталась стоять по середине комнаты, и как будто с высоты орлицы над чайкой, осматривала строгим взглядом Ти. Девушка неловко поёжилась и словно втянула в шею рыжий мех. – Не хочу быть многословной. Ты и Теон останетесь в замке на шесть лун. Пол года. Ти остолбенела. Да, это было весьма к лучшему, но тем ни менее… За два месяца вдали от войска Старков, Танья смертельно страдала от охоты снова встретится со своими друзьями, удостоверится, что с ними всё в порядке, поскорее закончить войну и вернуться в Винтерфелл. Вместо этого, снова сидеть сложа руки. Но Хомлесс поймала себя на мысли, что вовсе это не значит никогда не вернуться в Винтерфелл – всего лишь тяга времени, который никому не навредит. Главное, успеть… − Лорд Родрик не имеет ничего против? − Вовсе нет, − ответила на вопрос Ти сестра Аланнис. Девушка взглянула на очень похожую на мать Теона женщину в годах, правда более радостную взглядом. Всё что знала Ти о Гвинессе, это то, что в Башне Мерцания живёт смышленая девочка, названная её именем. − Это дом не только Родрика, а ещё мой, сестры. Дом Харлоу. И я считаю, он будет только рад гостям. Особенно когда он вдохновлено, рассказал мне о ночном уроке с Абигейл – девочка тянется к знаниям, а это похвально. Она достаточно хороша для знания таких наук как письмо, − Аланнис сложила пальцы домиком, медленно и тяжко расхаживая вокруг Ти. – Всё это время, я не дам тебе скучать, милая. Ты невеста моего сына, и я хочу с тобой поработать. В тебе я чувствую стойкость и силу вольной девушки, но ты слишком податлива для девушки с Севера! Высказывание Алланис Танью потрясло ещё больше и девушка помялась на одном месте, непонятливо махая ресницами, но взгляд её медленно ушёл сквозь пол. « Я всего лишь хочу выжить», − подумала она. – «Как бы Север не был суров и строг к людям, но Вестерос вместе взятый, опасен для такой, как я». Но конечно, такие мысли в слух проносить нельзя, и Ти молчаливо сглотнула, резко взглянув на Аланнис справа от неё. Женщина заметила, как насупилась Ти и тихонько спросила: − Верно? Девушка согласно кивнула и напряглась сильнее. Всё это она делает ради кого-то, и быть не податливой – умереть. Так бы, например, Джофф, за грубость, легко бы отправил её на эшафот. Но Ти поняла, к чему ведёт Аланнис. Ти должна стать королевой Железных островов, сменяя без нескольких дней жену бывшего короля, Бейлона Грейджоя. Королева, гордая и сильная по древним устоям, не преклонятся не перед кем, зная важнее себя лишь короля. Танья нахмурилась, уловив мысль женщины и взглянула на неё из-подо лба, опустив голову. − Верно? − Вы абсолютно правы! – выпалила Хомлесс. – Но возможно, Вы, миледи, привыкли быть женой лорда-жнеца, или главной женщиной в этом замке, но я всего лишь пытаюсь спасти от несчастий дорогих мне людей, и для этого приходиться высказывать уважение леди и лордам. Пусть я тоже имею фамилию, но дом из одного человека – смешно. Кто серьёзно посмотрит на девушку из такого дома? Я никогда не хотела бы, что бы моя голова оказалась на пике в Красной Гаване. Я стараюсь быть услужливой и вежливой перед Вами же, а мне потом говорят, что я должна быть сильнее! Я могу быть сильнее, только скажите, что Вам не нужны эти почётные обращения, и я перестану Вас воспринимать как леди Харлоу. Просто будите для меня матерью моего жениха. Но я думаю, потом я окажусь в темнице! − Алланис, − хмыкнула Гвинесса и встала, опираясь на свою тоненькую длинную тросточку. − Гвинесса, − назвала женщина имя сестры и отошла на пару шагов от Ти, гневно сверкая маленькими глазками. Ти же казалось, что она вся покраснела, словно помидор. Но на самом деле, с щёк пропал даже румянец, насколько Танья выглядела оскорбленной. Неожиданно, девушка почувствовала щепание в области поясницы и припала на колени, ахнув от резкой боли. На смольных ресницах повисли слезинки и она ошарашенная обернулась – Гвинесса… Леди Гвинесса только что не сильно, но ощущаемо ударила Ти. Девушка подумала, что ноги сейчас просто отвалятся в месте всем, что следовало после поясницы – место удара горело, но сам удар напоминал жжение. Ти не знала, сколько она так просидела, но взглянув вверх, поймала на себе взгляд леди Аланнис. Взгляд полный не строгости, грусти, отчаянья или злости. Вовсе нет. Он был пропитан надеждой и пронзителен. Хомлесс ухмыльнулась, переняв эту улыбку у Теона и прижав ладони к коленям, поднялась, поправляя ткань и отряхивая подол от пыли. Глаза её пылали, а волосы, казалось, ещё больше завились к концам. Теперь её голова напоминала весенний золотистый ландыш. − Я готова стать строже, сильнее духу. Только позовите, − довольно громко и с некой хрипотой сообщила Танья, поворачиваясь к двери. – Прошу меня простить за уход, но терпеть такую грубость я не намерена. Девушка подошла к выходу из комнаты и напоследок произнесла: − Леди Гвинесса, если вы ещё раз тронете меня своей палкой… Сегодня я промолчу перед вашим братом-лордом, но Теон будет очень огорчен. Дверь сначала скрипнула, открываясь, а потом с грохотом закрылась. Через мгновения звуки быстрых шагов стихли, а дверь приоткрылась от гуляющего сквозняка. *** Абигейл шла в сторону Книжной Башни со стопкой книг, которые Родрик попросил забрать с галереи. Аби просто порхала от радости, ей так нравилось проводить время с этим мужчиной и прежде всего учиться читать и писать оказалось довольно интересно. На момент Абигейл задумалась – скорее всего, она идёт не туда. Лестница была знакомой и вела в башню, где жила Алланис, Гвинесса. Девушка остановилась и протяжно заныла. Она прошла пол замка, внутренний двор и всё из-за того, что замок семеричен и спутать двери – легче охоты на диких индюшек! Абигейл вздохнула и зашагала дальше вверх, подумав, что может навестить женщин. Аби напевала какую-то мелодию… Толчок и книги разлетелись в разные стороны, а одна упала на десяток ступенек ниже. Хорошо, что Аби умела считать, иначе бы забыла про седьмую, отлетевшую дальше всех книг. − Куда Вы так спешите, леди? – возмутилась Абигейл, смотря на присевшую на ступени виновницу. Неожиданно Аби узнала её и ахнула. – Ти, что случилось? Девушка положила ладонь на плечо Таньи, которая вовсе не плакала, а всего лишь выглядела крайне расстроенной. − Всё в порядке, как всегда, − кратко ответила Ти. – Идёшь проверить кашолок, не померли ли ещё? Абигейл округлила глаза, охнула и проследила, как подруга в впопыхах побежала прочь, по переходу в часть замка, где были их спальни. Девушка вздохнула и спустилась по лестнице. Возможно, сейчас не лучшее время для посещений. Как только Абигейл вышла из замка, её осветили не яркие лучи угасающего солнца. Небесное светило тускнело с каждым осенним днём и совсем скоро должна была наступить холодная зима. Абигейл вздохнула и отправилась сквозь двор – параллельно её ходу располагалась клумба с погибшими растениями, ссохшимися под тенью восточной стены. Девушка прижала к себе книги, прищурившись, когда холодный ветер налетел на её не особо тёпло одетую фигурку посреди пустого двора. Когда ветер ослаб, Абигейл осмотрела двор – стояла тишина, даже садовник не пытался возродить растения в трёх клумбах. В замке ещё было небольшое поле для тренировок, небольшая казарма, около которой ещё вчера кто-то сражался, смеялся и целился в красную отметину на мешене. В этот день – никого. Абигейл расстроено вздохнула и зашла в башню, когда дошла до конца стены. Эта башня была не Книжной, согласилась Абигейл. Прямо с двери начиналась винтовая лестница, ведущая с одной стороны в … Абигейл остановилась у дубовой двустворчатой двери и мысленно нарисовала карту замка. Скорее всего, там были чьи-то покои, или ещё один ряд гостевых. Но что выше? Вспоминая вид замка со стороны, Аби могла сказать, что выше была ещё одна комната, причём, как выразилась Ти, когда они гуляли по увядшему саду, оранжерею. − Ти, что там в этой комнате за стекла? Такие большие окна прямо в потолке? – удивилась тогда девушка. Танья, не такая угрюмая как сегодня, рассмеялась и пояснила: − Не знаю, но с зала никаких там окон нет. Но похоже на оранжерею… Думаешь, где хранит садовник все саженцы? − Что такое оранжерея? − Когда-нибудь, в Винтерфелле, ты поймешь, − звучало это как предсказание и немного радовало: знать о столице Севера доводилось, и не только из уст двоюродного брата и подруги, а побывать там – хорошая идея. Абигейл вздрогнула, оторвавшись от воспоминаний. Девушка сжала длинными пальцами лучника кожаные переплёты книг. Аби снова начала напевать успокаивающую её мелодию и начала шагать по лестнице, к той самой комнате. Дверь оказалась не большой, одностворчатой, но на удивление красивой. На тёмном дереве изящно переплетались белые узоры из перламутровой краски. Вряд ли здесь жил садовод – дверь снаружи закрыта на деревянный засов. Положив книги на ступеньку, ведущую к чердаку башенки, девушка взяла доску, служившую этим самым засовом и приподняв, один конец с грохотом соскользнул. Абигейл убрала доску в сторону. Возможно, не стоило это трогать, но любопытство взяло вверх. Абигейл дотронулась до дверной ручки, на которой была вырезана роза. Дверь легко приоткрылась и Абигейл просунула в проём голову. Она мгновенно прикрыла лицо руками, от яркого света – вся комната была прекрасно освещена дневным светом, из-за огромных окон. Когда жжение в глазах и мерцание спало, Аби полностью зашла в комнату. Цветов и правду было много – самых разных. Казалось все они собранны с тех клумб, и вместе с этими горшками из сада Десяти Башен выдернули частицу души. К каждому горшку был приделан листок, с надписью. Аби могла разобрать только некоторые уже знакомые буквы, но в основном, девушка согласилась, что это названия или имена растений. В комнате была ещё одна дверь, приоткрытая. Но Аби решила осмотреться здесь. Кроме цветов, расставленных по полкам или на полу, в комнате была кушетка обделанная синим бархатом, расшитая по краям серебряной нитью. Она стояла напротив изящного камина, не такого как в покоях Аби в этом замке, или в Башне Мерцания, хотя, девушка очень гордилась, что у неё уже были покои целых два раза, и это просто восхитительно. В двух случаях камин был обычный, из камня и глины, квадратной формы и с уходящей в потолок трубой с дымоходом. Этот же был маленький камелёк, с округленной топкой и утончённой лепниной по краям. Ещё бы мгновение, и девушка бы пощупала красивый узор. Здесь точно жил кто-то особенный. Абигейл взмахнула головой и волосы свисли с её плеч на спину. Девушка осмотрела стены, увешенные красивыми рисунками. Над дверью весел красивый винок, нависая лепестками из ткани на картину красивой девушки. Аби взглянула на пол, обратила внимание, что стоит на дорогом и красивом ковре. На маленьких столиках стояли белые фарфоровые фигурки, кое-где даже с позолотой. За прикрытой дверью раздался звонкий смех. Абигейл вздрогнула и припав к ступенькам, которых всего было три, подползла к двери и словно какая-то собачонка, приоткрыла рукой дверь. Та была отлично смазана, ведь даже не скрипнула. В комнате находился точно такой же камин, но ковёр сменялся на невообразимой красоты синий ковёр, на богатой кровати с шелковыми балдахинами сидела прекрасная девушка, или может уже, женщина. Выглядела она радостно, приветливо по отношению к сидящей спиной к Абигейл девушке с каштановыми волосами, собранных в редкой сложности причёску. Напротив стояла ещё одна большая кровать, и кроватка по меньше. У изголовья этой кроватки сидел мальчик лет семи. Разговор вёлся как раз про него: − Когда-нибудь Рорар вырастет из шестилетнего возраста, Дилла, − протянула красивая женщина, перекатывая в руке блестящий шарик. Похоже из янтаря, который иногда продавал пухлый торговец в Железной Роще на Пайке. Абигейл никогда не нравился этот мужчина. − Попросить у Родрика новые покои? Безумие, Ваш брат не будет за это платить! Вы сами виноваты в появлении мальчика, миледи, − как поняла Абигейл, мальчика звали Рорар. На восклик сидящей, на кушетке леди, Рорар вскинул головку с каштановыми волосами и вкраплением в локоны чёрными прядями. Выразительные серо-зелёные глаза блеснули в полудневном свете, льющимся из приоткрытой двери и одновременно пламени камина. Малыш неожиданно посмотрел на Абигейл, когда ты ойкнула – девушке в мизинец воткнулась заноза от деревянного порожка. Обе женщины вздрогнули. − Дилла! – Воскликнула красавица. − Это ещё кто…