In auro niger chorea. Surra

Теон дотронулся до золотистых волос супруги, застегнув ещё одну пуговицу на своей рубашке. Так повторялось не однократно, пока юноша, наконец, не оделся. Всё должно было случиться сегодня, в этот день. Опасно, не просто, но они должны попробовать. Хотя бы попытаться. Теон взял со стола мех с вином и сделал пару затяжных глотков. Отбросив на мебель вместилище с напитком, Грейджой сам себе улыбнулся. До чего всё дошло? Им идти на Близнецы! Какая глупость, правнуки не поверят, если они переживут этот эпизод совместной жизни. Теон и Ти. Что до Ти, она мирно спала, редко перекатываясь на другой бок. Теон наблюдал за ней с того самого момента, как открыл глаза, а солнце снаружи показалось из-за горизонта в розовом небе. Прошло много времени, солнце встало и зависло в полумраке серости, туманности, небесного холода. Пошёл дождь. Он весело, торопливо барабанил по шатру, от чего в нём становилось крайне сыро. Однако, жаровня пылала ярче обычного, грея обитателей временного дома. Танья выглядела такой безмятежной во сне, словно её ничего не тревожило. Тревога, она, похоже, не покидала юную королеву с самого момента её «новорождения». Теон часто не мог понять, что же наполнит её душу спокойствием и избавит от ненужных чувств, страха, тогда, когда они вернуться домой… Если это вообще случится. Теон вздохнул, когда Ти потянулась одной рукой в воздух, потягиваясь. Она зевнула, и села в постели. – Я долго…? – Да не волнуйся, всё хорошо, – подбадривающее сказал Грейджой, усмехнувшись. Танья, правда, печально застонала. – Когда ты так говоришь, всё чертовски плохо, – девушка, с вредностью ребёнка ударила по одеялу кулаком, но от бессилия в этой беде откинулась на подушку. – Сегодня ведь? – Сегодня, когда же ещё? – Король задумался, но поспешно вспомнил, что хотел сказать: – Слушай, мы закончим это дело с любым итогом, и в любом конце этой Роббовой истории, мы с тобой вместе должны дать себе отдохнуть. Ты так утомлена, Ти. Если Винтерфелл не твой дом, а Железные острова, для меня больше не больше чем объект власти, давай найдём местечко между ними. – Я была бы не против, – тихо сказала Танья и поднялась с постели. В её быстром взгляде, обогнувшем шатёр, читалось неверье. Поправив ночную рубашку, девушка прошагала к комоду, дёрнула за самую простейшую железную ручку, которую только можно было выковать. В выдвинутом ящике она нашла простое тёплое зелёное платье, напоминающие по цвету своей ткани тона летнего леса. Теон что-то промычал, и Ти обернулась к нему. Платье она прижала к груди, а брови выгнулись, от чего на впавшие, едва ли не потухшие глаза, упало больше теней, чем мгновением позже. – Ти, не хмурься, тебе серьёзность не к лицу, – Теон шутливо выдавил смешок, но Танья ничего не почувствовала. Ничего? Точнее, не было чувства смеха, радости и ироничной шутки. Хотя, только пустота и скорбь по светлым, залитым серебристым светом северного солнца, дням заполнял этот незаметный комочек усмешки. Было то время, когда Ти бы съехидничала и обиделась, заставляя, таким образом, Теона извинится, но это было редковато. Он же гордый! Впрочем, по-настоящему у Таньи обижаться ни сил не настроения тоже не было. Взгляд её глаз выражал лишь негодование. Хмурость – не то, что хотел сказать Грейджой. – Танья, – произнёс он более серьёзно. – Скоро это произойдет. Надень свое королевское платье. Ти закрыла глаза и бросила зелёную тряпку обратно в комод, даже его не закрыв. Она фыркнула подобно строптивой кобыле, выпрямилась по струнке. От этого Теон не смог определиться, какого зверя она напоминает? Молодую лошадь или верную гончую, взявшую след? Сравнить девушку с животным, да и такую, весьма не дурную – могло посчитаться оскорблением, но Грейджой прочувствовал каждую дикую искорку, которую выпускала Танья на уровне подсознания. Дикую, звериную гордость, ту самую искорку. Он смаковал каждое движение молодой жены ни как должное, а как замедленное и волнующие действо. Отпивал, как и вино, маленькими не быстрыми глотками, наблюдая за ней. Каждый сгиб руки, ноги, поворот головы – во всём прослеживалась не только её гордость, как королевы. Играл большую роль страх! Теон понял, что если сейчас прижаться к груди Таньи, то наверняка… Нет, абсолютно точно! Он услышит трепещущие, подобное птице, сердце. Внутри, его жена-бедняжка, должно быть, содрогается от ужаса, который медленно накатывается. Постепенно, точно так же, как Теон повторяет увиденное её движение ещё раз. Когда дело дошло до лент корсета, Теон вызвался помочь, но Ти с резкостью выставила вперёд руку с прямой ладонью, словно кукловод, возвращая Грейджоя на стул. Так и быть. Она очень быстро справилась сама, взялась за щётку для волос и провела ею по своим волосам, которые в данном свете напоминали Теону молоко с обилием мёда по оттенку. Простые распущенные волосы сегодня выглядели по-особенному. Юноша засомневался, увидит ли такую причёску на голове Таньи ещё раз. За последние недели, он вообще не был точно уверен, знает ли Ти достаточно хорошо. Словно из девушки, она обратилась в незнакомую женщину, готовую выдержать любые издержки судьбы. Теон не поскупился залезть в те воспоминания, когда только встретился с ней и почувствовал, что она не такая как все девушки Вестероса! Она была девочкой, считающей себя выше всех, но такой же, где-то в глубине души, испуганной. Влюблённая только в себя, она была объектом его вожделения, и пока она пропадала с Эддардом Старком в столице всея Вестероса, ни одна шлюха не могла затмить образ Таньи, которую Нед называл Лучиком. Он не хотел её так, как других женщин, видел в ней что-то любопытное. Теперь, когда он знает, откуда она, понимает, что именно это её так и отличает от сотен остальных. Однако, именно Танья показала Теону девушек с несколько иной стороны, где они не были лишь женой в замке, приносящей потомство. Он бы отнёсся к Абигейл иначе, если бы не Ти, и не смог сдружиться Ашей так, как сейчас. И … Просто, он стал другим. Не совсем, но что-то изменилось. Что касается Ти, так он помнил тот миг, когда она кинулась в объятия Робба, а тот со счастья, поцеловал её в щеку, а она его. Ничего особенного, ведь так делала и рыжеволосая сестра бывшего Короля Севера. Уже тогда в его сердце, словно что-то кольнуло. Он вспомнил, что чувствовал до войны. Вспомнил и обстоятельства их знакомства – извинятся ли за то похабное отношение к девочке, которая понравилась всем, и даже ему? Впрочем, с этого их отношения и превратились в точку, и он понял, что девочка выросла за то время, пока её не было, в настоящую девушку, прекрасную по-своему. Возможно, однажды у него вновь появятся интересы помимо Таньи, но пока он был согласен быть её мужем, верным и честным, иногда строгим, но внимательным. И что же Грейджой видел сейчас? Его юная королева превращается в женщину! Всё это промелькнуло в его голове, пока Танья придавала волосам пышности, вытягивая некоторые пряди в разные стороны, а глазах читалась пустота, которая гласила, что и сама она сейчас увлечена ни столько опрятным видом, сколько собственными мыслями. Они, должно быть, намного мрачнее тех, которые витали внутри Грейджоя. Такие глаза он видел у тех женщин, которые могли броситься на защиту своего самого ценного, однако казались не более чем леди, или хотя бы, просто крестьянками. Его сестра и мать, да и Абигейл, а так же Серсея, хотя ею правили эгоистичность и алчность, но тогда, когда он её видел, её взгляд… Взгляд Ланнистерши заставлял почувствовать, она настоящая львица, без боя не сдастся. И надо же, не просто не сдалась, под натиском увальня Баратеона, а развязала войну. И именно при этих мыслях Теон узнал взгляд Ти. Она была очень похожа на Серсею, но подумал он не об их золотистых волосах и глазах, подобных изумрудам. Нет. Он восхищенно вспоминал каждый случай, когда довелось присутствовать рядом с … Танья до боли напоминала ему сейчас Кейтилин Старк. Гордость, достойная северянки, и ведь ей тоже было страшно. А ещё она боялась доверять Теону для просьбы об помощи отца юноши, Бейлона. Теон уже совсем запутался, ему любопытно, какие мысли посещают голову Робба Старка при упоминании о нынешнем Короле Железных Островов. Всё казалось до боли не продуманным, опасным. – А что, если Робб знает о том, что он не король? – Резко, неожиданно для себя спросил Теон и уставился на Ти. Сказать, что она превратилась в статую, схожую с Лианной Старк в крипте Винтерфелла, значит не описать всю увлекательность образа. Да она, словно призрака увидела. Замерла, а глаза расширились. Однако, зрачки превратились в чёрную точку посреди летнего зелёного поля. – Ч-ч-че-е-его? – Голос Ти дрожал, она выронила щётку. – Мы же не на краю мира живём, верно? Кто-то бы обязательно сказал! Хотя бы Болтоны. Мы ведь просто помахали перед ними тем, что освободили столицу Севера. Ти присела на кровать. Нельзя точно сказать, что она похолодела, но, похоже на то. Грейджой понял, что сильно её испугал, что делать совершенно нельзя накануне такого события. А в душе Таньи зародилось подозрение и надежда, что её муж совершенно не близок в догадках. *** Смотревшаяся посреди лагеря совсем по особенному, Ти шла к своей лошади. В каком-то полусвете отливала её крона, выполненная древним мастером с огромной точностью. Да и сама королева, если по правде, напоминала безжизненную фигуру, высеченную из камня. Вновь мимо проходили люди и кивали, одаривали девушку улыбками, сухими и суровыми – они не были все умелыми воинами, но выглядели, точно пережили много сражений. Но для Ти в их глазах не было радости и готовности, они жалели единственную Хомлесс и жалели себя самих. В глазах, карих или серых, зелёных или белесно голубых, – горел лишь страх перед тем, что впереди. Танья оценила то, что с каждым прохожим солдатом, ей становится в разы хуже, и она опустила голову, как не подобает королевам. Нет, это не признак покорности, и она не прячет стыд. Хотя, стыд… Возможно, ей действительно стыдно перед этими людьми. Она не хотела их смерти, поэтому решила, что только её друзья должны принимать самое главное значение в той бойне, что произойдёт очень скоро. Из мыслей Танью вывело фырканье вороной кобылы, которая ткнулась носом в её плечо и задёргала вытянутой головой. Ти улыбнулась, как-то криво и косо, но искренне. Рука, обтянутая перчаткой, прошлась по морде красавицы, по напряжённой шее и луке седла. Танья без лишней помощи взобралась в седло, поставив одну ногу в стремя, а другую, перекинув через спину Звёздной Смоли. Королева вздохнула и расправила подол платья, того самого, чёрного и тёплого. Корсет заставлял держаться ровно, но впрочем, это Ти делала и без него. Выехав из лагеря, по протоптанной среди пороши тропке, Танья ехала по маленькой рощице, после которой был сворот к кустарниковой чаще, реке и сосняку. Был сворот и в другую сторону, на холм, с которого виднелись Близнецы. Подбираясь к вершине холма, Танья держала лошадь более чем свободно, а та, находясь под хозяйкой, прекрасно сама знала дорогу и планы Ти. На вершине Холма, верхом на Улыбчивом, девушку ждал Теон. Король, как и королева, выглядел как изваяние из скалы. Танья остановилась рядом с ним и зажмурилась. Теон протянул руку и пальцы Ти сплелись с его. – Я боюсь, – прошептала она, не открыв глаза. Грейджой крепче сжал свои пальцы. – Я тоже. – Мне необходимо будет сказать что-то пафосное народу, да? – Тихонько спросила Танья, приподняв веки. Дождь прекратился не так давно, но теперь падал снег. Именно снежинки запутались на тёмных ресницах Ти. Теон не ответил, а Танья подумала, что если бы Робб её уговорил, она бы стала Королевой Севера раньше, и ход войны мог бы быть другим. Танья Старк, а не Грейджой. Боже, да какая разница, Грейджой, Старк,… ей нравится лишь существовать Хомлесс. Особенно, ощущая себя единственной. – Ти, как называется в вашем мире существо, поистине великолепное, светлое, священное и чистое? Танья подняла на Теона голову, и он увидел в её глазах слёзную пелену. – Ангел, Теон. – Ты Ангел. Танья улыбнулась и позволила ему себя поцеловать. Ангел, она – ангел. Невероятно и не привычно. Страх отступал, но Танья понимала, что вскоре погрузится в буйство событий и эмоций, пути назад нет и нужно строгое время, когда приступать к важному делу. – Теон, – прошептала девушка, когда он отстранился, чтобы придержать коня. – Надо позвать Чернокрылую. – Что? Ту самую? Как знаешь, Ти, я тебе доверяю. Танья отвернулась в сторону широкой реки, протекающую между огромными замками. – Кэт, ты рядом? Ты мне нужна! – мысленно передала Ти. – Конечно я рядом, глупышка! Как я тебя оставлю в такой момент? Хочешь попросить чего-то? – отозвалась Чернокрылая, показавшись чёрной точкой, летящей со стороны замка. – Да, думаю, стоит собрать лютоволков, и у меня появилась идея насчёт того, как узнать время боеготовности. – Отлично, Ти, я горжусь тобой, – ворона начала кружится над головой юноши и девушки, потом она воспарила и исчезла среди облаков. Вернулась не сразу, но села на голову Звёздной Смоли. Кобыла испуганно мотнула головой, но Танья её успокоила. Ворона же уцепилась за налобный ремень узды. – Волки сыты после охоты и ждут в лагере, – без намёка на мысленное общение обратилась к двоим Чернокрылая. Голос был таким знакомым, но скрипучим. Возможно, из-за тела ворона. – Здравствуйте, Чернокрылая, – Теон робко взглянул на ворону, вокруг которой воздух окрасился серебряным и синим. Словно, она была последствием на небе от молнии, этой блистательной трещины, которая в разных легендах разъяснялась по-разному, но Ти говорила о молнии, как об мощной энергии. Чёрные бусинки вместе с синеватой головой вороны, а Грейджой даже боялся посмотреть в их темноту и мрак. Пускай, на вид, простая птица. И всё же было пугающее и отталкивающее. – Да-да, – Танья заметила, как скептично бросила пару звуков Чернокрылая, отвернувшись от Грейджоя. Видимо, он ей совершенно не нравился. – Итак, что ты придумала? Ти вздохнула и кивнула в сторону лагеря. Всадники развернули лошадей и направили именно туда. Снег пошёл сильнее. – Помнишь Бриндена Талли? – Наконец, в малой роще, обратилась к вороне Танья. Теон нахмурился и взглянул на супругу относительно боязливо. Что она задумала? Пламя подле вороны усилилось. – Не вопрос, конечно… Постой…Ты хочешь сказать, когда он выйдет, то тогда мы должны выдвинуться и начать процесс? – Да! – Подтвердила Танья радостным воскликом. – Но если он поддастся строкам книги? Танья подняла голову к серому небу и на её нос опустилась снежинка, кольнув холодом. – Тогда, нам остаётся лишь верить. *** Чернокрылая улетела, оставив в воздухе сияющую ленту, но и та пропала. Ти вздохнула, и между её губ заструился белый горячий пар. Спускались сумерки и тяга вечера перейти к ночи наростала с каждым мгновением, равным минуте. Когда птица исчезла среди макушек деревьев, конь Теона и кобыла Таньи больше не сдвинулись, так и застыв на одном месте. Грейджой приобнял Танью рукой. – Помнишь, главное не паниковать. – Страх овладел всеми нами, – горько и без сожаления, как должное, сказала Хомлесс. На границе лагеря появился огромный рыжий жеребец, и Танья признала в нём коня Руперта. Владелец мощного животного уже занял место в седле. Ти натянула поводья, от чего Сэмми приподняла голову. – Мой король и моя королева, я рад Вас видеть в этот знаменательный день. Никто ещё не брал Близнецы, про нас будут слагать песни. – Мы ещё ничего не взяли, Руперт, – строго подметила девушка и закрыла глаза. Грейджой не убрал руки с её спины и поддерживающе высказал свою мысль: – А мне кажется, это безумие у нас получиться, а? Вперёд Ти, нужно попробовать. Королева подняла веки, кивнула и припустила лошадь в лагерь. Там уже столпились люди, одеты подобающе, взявшие в руки оружие. Звон металла напомнил лес, и крики звучали теперь без опаски и поднимали строевой дух. Ну, до чего же абсурдно смотрелась это ситуация, просто до смеха. – Теон, – окликнула мужа Танья, когда он подъехал ближе. – Давай ты их соберёшь в центре лагеря всех, у тебя голос властнее. – Нет, – он усмехнулся. – Ты их королева, ты это затеяла. Ти испуганно сжала ремешки узды, выезжая сквозь толпу в центр их маленького поселения. Хорошо, всё хорошо. Вот с краю уже сидели лютоволки. Одичалый по взмаху руки хозяйки, поспешил оказаться рядом, и когда лошадь Таньи остановилась, уселся рядом. – Изволишь тихо повыть? – Почему бы и нет! – Волк запрокинул голову к небу, крепко зажмурив глаза. Словно мелодичной песнью, воем залился лесной массив и тот проём, где уместился лагерь. Ни громко, не тихо – волк пел свою песню и немногие поняли бы её смысл. Одной лишь Танье и двум его сыновьям было известно, о чём поёт лютоволк. Однако, был ещё один человек, понимающий каждое слово, проносящееся между нотами в ветре. И зная об этом человеке, Танья бы задумалась, проявив любопытство, но она не знала. На вой собрались все, кто был в лагере. Они ровным рядом распределились полукругом возле Таньи, Теона и Руперта. Вскоре, верхом, к ним присоединились Аша и Джендри. Не многие из военного отряда имели лошадей, но кто имел, состоял в небольшой коннице при королеве и короле. Когда собрались все до единого, Танья вновь кивнула, но теперь только себе одной. Что ей сказать? – Значит… Нас очень мало, и я плохо понимаю, как всё пройдёт. Сегодня я королева, но которая боится. В каждом вашем взгляде я вижу страх, о чём и пел мой волк. Кто-то скажет, глупая, кто-то скажет сумасшедшая. Я и сама признаю, насколько несчастна затея, пойти на великий замок, который брать в осаду не осмелился никто. И теперь, когда мы осмелились сделать это, нет возможности отступать, хотя и безумный ужас сковывает нас. Давайте просто сделаем это, и нет разницы, хорошая ли это идея или плохая. Я, Вы! Мы! Мы сделаем это не просто ради жажды крови и славы. Славы, которая в случае успеха наполнит жизнь каждого. Нет, давайте вспомним, что мы тут ради Робба Старка и наследия Севера, а зная, что тут ещё и островитяне, давайте вспомним, что народ Севера – важная часть жизни Вестеросса, и ни один железнорождённый не позволит, как и северянин, избалованным людям в нарядных одеждах, привыкшей к прекрасным погодам юга, править нами! Позволим ли мы нами управлять? Позволит ли нам признать их власть кровь моря и кровь лесов и стужи, как позволил владелец этой короны?! – Танья подняла руку и ухватилась за край короны, надетой на её голову. Она её подняла высоко, показала всем. – Не позволим! – Последовал яростный ответ воинов. – Сдадутся ли Железные острова? А сдадутся ли Северные земли перед чертовыми львами? – Не сдадимся! Мы не сдадимся! *** На краю леса, у самой дороги, ведущей к Близнецам, стояло пять всадников. Танья волновалась, Теон её подбадривал, Аша тяжело вздыхала, Руперт что-то нашёптывал своему коню, а Джендри протирал меч Ти. – Я же всё правильно сказала? – Да, – подтвердили остальные в пятый раз. – Ох, – Танья посматривала туда, где виднелись факелы и уже шумел народ. Кто там? Неужели Робб Старк придумал перегнать часть своих людей на эту сторону? Невероятно… или возможно ещё что… Но, похоже, это ещё какие-то люди, или даже сами Фреи, но их было достаточно много. – Мы сможем, – вновь повторил Грейджой. Танья тщательно всматривалась в пейзаж. Лагерь находился не так уж близко от Близнецов, но видимость там была отличная, а теперь почти ничего, но Танья заметила много ворон, слетающихся к замкам. Это работа её друзей, не иначе. Метель то спадала, то усиливалась, создавая смешанные чувства. И всё же, это приближалось. Танья скоро заметила, как воздух стал холоднее и посинел. Небо стало синим ровно столько, чтобы напоминать лепестки крошечных незабудок. И на синем фоне чернели тучи ворон. Их были сотни, если не больше. Наконец, одна птица-точка отделилась от общей стаи и блеснула яркой звездой, прежде чем приблизилась к дороге. Голубое пламя ярко переливалось от белого-блистательного, до насыщенного индиго. Танья от накатившегося волнения сжала ремни в руках до боли, и если бы не перчатки блекло-пурпурного цвета, наверняка вонзила ногти по самое мясо в ладонь. Птица подлетела достаточно близко, и, удерживая себя в воздухе тяжёлыми взмахами крыльев, всего лишь кивнула. Чернокрылая поспешила удалиться, а Ти испуганно сглотнула. Подождать всего чуть-чуть. Или нет? – Пришло время! – Выкрикнул Теон, галопом на коне выскакивая на дорогу. Звёздная Смоль, не дожидаясь, рванула вперёд за Улыбчивым, а Ти потребовалось больше времени понять, что происходит, прежде чем её кобыла и лютоволк ровно держались во главе отряда. Похоже, лошадь намного лучше продумала всю чертовщину, творившуюся на этой дороге, неслась вперёд и не боялась. – Теон, – почти крича окликнула мужа Танья, не давая гарантию, что он услышит. Грейджой оправдал надежды и подобрался поближе. – А какой план, а что сейчас делать, Теон? Я ничего не знаю, я запуталась, – девушка испуганно и криво улыбнулась – не совсем соответственно своему настроению. – А стрелки, они сейчас нас постреляют и всё! – Не постреляют, – наконец, ответил Теон. – Они же занимаются подготовкой на другой стороне. Танья начала молиться всем, кому придумает по порядку, чтобы никто не помешал им добраться до конца моста и свернуть в замок. Мимолётная задумчивость отвлекла Танью от пути, она не сразу заметила, что огромный барбакан башни, на горизонте не преступен. «Ну, и что теперь?» – Разнеслись мысли в голове королевы. Лютоволк поднял морду и взглянул на хозяйку, что-то фыркнув. – Чернокрылая об этом позаботится, – заверил под боком Одичалый. Ти вовсе не стало легче, она только притормозила кобылу, заставляя всех по слаженной цепочке замедлить ход – всех, это конников, ведь люди шли в своём темпе, не тратя сил. – Я надеюсь, – ответила Танья. И Ти не смогла упустить момент для улыбки, когда навесной мост опустился перед небольшой группой всадников, огромная решетка поднята и пусть свободен. Страшная картина на мосту заставила каждого без исключения нахмуриться. Вороны налету набрасывались на солдат, выкалывая глаза и заставляя упасть за пределы моста. Повсюду торчали куски льда, словно вросшие в многолетний камень. Башня с очередным барбаканом почти полностью заледенела, а ворота подняты. Танья сглотнула и попыталась верить, что сможет дожить до того момента, когда вновь коснётся Робба Старка.