***
Долгая работа с психологом дала свои результаты и Есеня медленно, но стала приходить в себя. Она снова стала реагировать на окружающих её людей, стала разговаривать, делиться с психологом своими переживаниями и страхами. Начала осознавать, что совершила большую ошибку, попытавшись лишить себя жизни. Теперь, осознавая то, что могло бы произойти, окажись её попытка суицида удачной, она жаждала только одного — расплаты. Сеня хотела, чтобы человек, сломавший ей жизнь, был наказан. Девушку на протяжении трёх недель держали в больнице под наблюдением врачей и психологов, делали все необходимые процедуры, результаты которых приобщались к материалам уголовного дела, расследование которого было в самом разгаре. Пока дочь оправлялась после пережитого, Михаил Андреевич вел свою собственную игру. Как обещал, он подключил всех своих товарищей из компетентных органов и теперь был полностью осведомлён о ходе расследования, мог оказывать влияние на его результаты. Аверину никаких трудов не составило уговорить врача, проводившего освидетельствование, внести изменения в результаты. Благодаря этому банальное изнасилование было переквалифицировано в более тяжкую форму — изнасилование, повлекшее за собой тяжкое причинение вреда здоровью, соответственно, менялся и возможный срок наказания. Михаил Андреевич знал, что он совершает преступление, давая ложные показания и подкупая всех и вся, подключая свои связи, но ради дочери он был готов пойти и на куда страшнейшие действия. Антон постоянно был рядом с Сеней, старался её поддержать в этот сложный период, помочь забыть, хоть и понимал, что вряд-ли такое возможно. Разве можно забыть предательство? — Всё ещё хочешь на мне жениться? — криво усмехаясь, спрашивает Сеня, смотря куда угодно, но никак ни на Антона, который, в свою очередь, глаз с Авериной не сводил. Девушка сама не могла понять, почему вдруг в присутствии Миранчука она стала испытывать такой дискомфорт и безумный стыд, ведь она не виновата в том, что произошло. — Хочу, Сень — тихо отвечает Антон, проводя пальцами по голой руке Есени, вызывая у неё лёгкую дрожь по всему телу. — Я очень хочу. Ничего ведь не изменилось. — Я изменилась, Антон — холодно проговорила Аверина, сбрасывая руку молодого человека со своего плеча. — Нет больше той беззаботной Сени, которую ты любил. Осталась лишь тень. — Не говори глупостей, ты та же — сказал Миранчук, прижимаясь губами к макушке девушки. — Тебе просто нужно время. Все обязательно наладиться и мы будем счастливы, как раньше. — Ничего как раньше не будет — всхлипнула Аверина, до крови закусывая губу. — Я сломалась, Антон. Я больше ничего не чувствую. Хотя нет, чувствую — ненависть. Я его ненавижу за то, что он сделал, себя ненавижу, за то, что открыла ему дверь в ту ночь. Все могло бы быть иначе, не сделай я этого… — Не смей себя обвинять — перебил девушку Миранчук. — Ты не знала, что у него в голове. Виноват он, а не ты. — Помнишь, ты говорил мне, что для меня лишение девственности должно было стать чем-то особенным — горького усмехаясь, поговорила Сеня, смотря на дождь за окном. — Так и получилось, Тош. Правда я надеялась, что это «особенное» будет с тобой и не насильно, после нашей свадьбы, а видишь, как вышло. Мне больше нечего тебе отдать. — Малыш, это вообще не важно — проговорил Антон, разворачивая девушку к себе лицом. — Главное, что ты жива и сейчас сидишь рядом. Для меня ты — самое главное. А эта девственность… Да хрен с ней, Сень. Это несущественно. Я так сильно тебя люблю. Ты даже не представляешь, что я чувствовал, когда врачи тебя откачивали. Да я думал, что если с тобой что… То и я не смогу, короче… Молодой человек резко отстранился от Есени и подскочив на ноги, ушёл в другой конец палаты, накрыв лицо руками. Слёзы покатились самопроизвольно и Антон не хотел, чтобы Сеня видела его таким. Считал, что не мужчины плакать не должны и стыдился того, что не сдержался. — Тош, прости меня — подрываясь на ноги, шепчет сквозь слёзы Аверина, подбегая к молодому человеку, утыкаясь лицом в его спину, обхватив руками за талию. — Прости меня, пожалуйста. Какая же я мерзкая, только о себе в тот момент думала. Я только сейчас это понимаю. Думала, что смерть — это спасение, что так всем будет лучше, но я так ошиблась, Антон. Да, мне было ужасно больно и обидно, что со мной такое произошло, но я должна была думать о тебе, о родителях. Думать, как вам будет тяжёло, если меня не станет. Я чёртова эгоистка и ненавижу себя за это. Антон молчит, нервно покусывая губы, пытаясь взять себя в руки, перестать плакать. — Я люблю тебя — шепчет девушка, прикрывая глаза, чувствуя спокойствие рядом с любимым человеком, чувствуя, что когда он рядом — она в безопасности. — Я очень люблю тебя, Тош. И я всё ещё хочу стать твоей женой. Хочу, чтобы ты помог мне забыть все это, как страшный сон. Только с тобой я смогу снова чувствовать, что живу, а не существую. Выслушав Сеню, Антон хватает её за руку, хватает папку с её документами, что постоянно находилась на столе, так как чуть ли не каждый день в палату наведывался следователь, и ничего не объясняя, тащит сначала из палаты, а потом и из больницы, игнорируя все реплики врачей в свой адрес. Аверина не спорит, а покорно идёт следом. Наверное, после той страшной ночи она должна испытывать в подобных ситуациях страх или хотя бы волнения, но этого нет. Она верит Антону даже больше, чем самой себе. Казалось бы, она уже одному человеку также доверяла и пожалела об этом, но с Антоном все было иначе. Она была убеждена, что рядом с ним ей ничего не грозит. В полной тишине они едут куда-то через весь город. За окном проливной дождь, Сеня совершенно не понимает, где они сейчас, а Антон продолжает молчать, внимательно смотря на дорогу. Примерно через час машина резко оставляется и Сеня, приглядевшись, замечает вывеску ЗАГСа. — Тош, что это все значит? — Аверина была в полном недоумении от происходящего. — Зачем мы здесь? — Затем, что мы сейчас же поженимся — отвечает Антон и схватив с заднего сидения свою куртку, выскакивает из машины и тут же подбегает к пассажирский двери. — Ты серьезно? — спрашивает Сеня, как только дверь открывается. — Антон, если это шутка, то мне не смешно. Набросив на девушку куртку, Миранчук подхватывает Есению на руки и захлопнув дверь в автомобиле, со всех ног несётся в сторону ЗАГСа. Лёгкая куртка Сеню не спасла, с обоих ручьями текла вода. — Подожди меня здесь — быстро проговорил Антон, как только они оказались внутри. Сеня качнула головой, обнимая себя за плечи, пытаясь хоть немного согреться. Только через полчаса Антон вернулся к ней и хитро улыбнувшись, потащил в один из кабинетов, где их ждала какая-то женщина. — Вот наши документы — говорит Миранчук, положив на стол перед женщиной два паспорта. — Обойдёмся без пышных речей, на это просто нет времени. Наверняка её уже вся столичная полиция ищет, так что сразу регистрируйте. — Я всё же должна задать вопрос невесте — улыбнувшись, сказала женщина открыв паспорт Авериной. — Есения Михайловна, вы согласны на этот брак? Желание молодого человека спрашивать не имеет смысла, все и так понятно. Широко распахнутыми глазами Сеня смотрит сначала на женщину, с потом на Антона. Она не может поверить в то, что именно сейчас она стоит в ЗАГСе и вот-вот может стать женой. — Малыш — говорит Миранчук, видя, что девушка находится в прострации. — Ты согласна? — Да — быстро отвечает Есеня, закивав головой, она словно вышла из транса. — Да, я согласна. — Хорошо, в таком случае вам необходимо подождать минут двадцать, пока я регистрирую брак — сказала женщина, усаживаясь обратно за стол, доставая папку с множеством каких-то бланков. — Ты сумасшедший — выдыхает Аверина, наблюдая за каждым движением женщины. — Я просто исполняю наше совместное желание — говорит Антон, сжимая руку девушки в своей. Телефоны молодых людей разрывались от огромного количества звонков от Аверина и кучи неизвестный абонентов. Михаилу Андреевичу сразу же сообщили о побеге Сени из больницы, поэтому он и поднял на уши всех, кого только мог. — Что ж, на моей практике вы одна из самых необычных пар, что заключают здесь брак — улыбаясь, говорит женщина, ставя в паспортах молодых людей штампы о браке и вкладывая туда свидетельства. — Поздравляю вас, теперь вы муж и жена. Можете поздравить друг друга. Осторожно обхватив лицо Сени, Антон нежно и с трепетом прижимается своими губами к губам уже своей законной жены. — Поздравляю тебя — прервав поцелуй, шепчет прямо у губы девушка Антон, счастливо улыбаясь. — Жена… Сеня впервые за долгое время искренне улыбается и ещё раз целует Миранчука, утыкается лицом в его плечо, прижимаясь максимально близко, чтобы чувствовать его всего. По возвращению в больницу новоиспечённая чета Миранчуков натыкается на разъяренного Аверина, что готов был всю больницу разнести из-за того, что здесь не смогли уследить за его дочерью. — Возвращайся в палату, а Миранчук останься — сквозь зубы процедил Михаил Андреевич, со злостью смотря на молодого человека, рядом с дочерью. — Пару слов тебе скажу. Аверин не хотел устраивать сцены в присутствии дочери, ведь её психика была ещё очень нестабильна и вредить ее здоровью Михаилу хотелось в самую последнюю очередь. — Говоря Миранчук, ты кого имеешь ввиду? — улыбнувшись одними уголками губ, спрашивает Сеня, прижимаясь щекой к груди Антона, скрещивая руки на его пояснице. — Как кого? А разве не очевидно? — Аверин был в бешенстве, но при дочери старался держать себя в руках. — Уже нет — отвечает Антон, крепко обнимая Есеню. — Перед вами стоит уже не один Миранчук, а два. На лице Михаила Андреевича полное недоумение, он вопросительно смотрит на дочь, ожидая от нее объяснений. — Мы только что расписались, пап — поясняет сложившуюся ситуацию Есеня. Пауза длится минуты три. — Так, я с ума с вами сойду — нарушив молчание, говорит Аверин, приложив ладошку к вспотевшему лбу. — Вы вообще нормальные? Почему нельзя было по-человечески все сделать? Зачем сбегать и заставлять меня с ума сходить? — Да это даже для нас неожиданность — ответила Сеня, подходя к отцу, обнимая его. — Все так спонтанно. — Знаю я, кто у нас в семье такой спонтанный — пробурчал Михаил Андреевич, бросив через плечо дочери взгляд на уже своего зятя. — Миранчук, ещё раз подобное повториться, я за себя не ручаюсь. — Это ты сейчас кому? — улыбается Есеня, подняв глаза на отца. — Нас же здесь уже двое. Не забывай. — Обоим — отвечает Аверин, целуя дочку в лоб. — Обоих это касается.***
— Прошу всех встать — громко объявил секретарь судебного заседания и все присутствующие в зале суда встали со своих мест. Из совещательной комнаты в зал выходит судья и занимает свое место. В мужчине Сеня сразу же узнает одного из однокурсников и друзей своего отца и понимает, что вряд ли суд сможет быть сегодня беспристрастным, но ей всё равно, Филатов сломал ей жизнь, так что пусть теперь за это и расплачивается. — Присаживайтесь, пожалуйста — тихо проговорил судья, разложив какие-то материалы из дела перед собой. — Судебное разбирательство объявляю открытым. Рассматривается уголовное дело по обвинению Филатова Егора Владимировича в совершении преступления, предусмотренного пунктом «в», ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации. Секретарь, доложите о явке в судебное заседание. — В судебное заседание явились подсудимый Филатов Егор Владимирович, доставленный конвоем, защитник Фоминков Владимир Григорьевич, государственный обвинитель Светлов Игорь Вячеславович, потерпевшая Миранчук Есения Михайловна — встав со своего места объявила молоденькая девушка с совершенно безразличным выражением лица. — Спасибо — сказал судья, на несколько мгновений подняв глаза на Аверина, что сидел рядом с дочерью, держа ее за руку. — Разъясняю всем присутствующим регламент судебного заседания. При входе суда все присутствующие в зале встают. Дачу показаний и заявлений делают стоя. Отступление от этого правила допустимо только с разрешения суда. Участники судебного разбирательства, а также иные присутствующие в зале суда обращаются к судье «Ваша Честь», требования судебного пристава обязательны для всех лиц, присутствующих в зале суда. Суд объявляет, что дело рассматривается судьей Беляковым Петром Олеговичем, при секретаре Павловой Оксане Кирилловне, государственное обвинение поддерживает Светлов Игорь Вячеславович, защиту подсудимого осуществляет адвокат Фоминков Владимир Григорьевич. Услышав имя защитника Филатова, Аверин саркастически усмехнулся, понимая, что дело заранее выиграно. Фоминкова он знал давно и не раз встречался с ним в процессе. Знал, что адвокат из него никакой. — Подсудимый, встаньте — после недолгой паузы вновь заговорил судья. — Представьтесь, пожалуйста. — Филатов Егор Владимирович, родился 12 мая 2001 года, проживаю в городе Москва, безработный, не женат, детей не имею — уже на автомате проговорил Филатов, не в силах поднять голову, чтобы взглянуть в глаза Сене. — Ранее не судим. — Подсудимый, вам разъясняются ваши права — сказал судья, внимательно смотря на молодого человека за решеткой. — Вы вправе знать, в чем обвиняетесь, возражать против обвинения, давать показания по предъявленному обвинению либо отказаться от дачи показаний, вправе прибегать к помощи защитника, предоставлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, приность жалобы на решения суда, участвовать в судебном разбирательстве, знакомиться с протоколом судебного заседания и делать на него замечания, обжаловать приговор суда в суды второй и надзорной инстанции. Вам понятны ваши права? — Да — отвечает Егор, нервно перебирая пальцами. — Подсудимый, имеются ли у вас отводы к составу суда? — задаёт вполне стандартный вопрос до начала рассмотрения дела суд. — Какие-то заявления, замечания, ходатайства? — Нет — отвечает молодой человек, переступая с ноги на ногу. — Присаживайтесь — говорит судья, наблюдая за каждым движением парня, бросая частые взгляды на Есеню, что сидела, понуро опустив глаза. Ей не хотелось смотреть на Филатова, ей противно было даже дышать с ним одним воздухом. Девушке безумно хотелось сбежать из зала суда, но она понимала, что это сейчас невозможно. — У защитника и государственного обвинителя будут ходатайства или отводы? — спрашивает Беляков я открывая первый том дела. Мужчины практически синхронно ответили «нет», опускаясь обратно на свои места. — Хорошо — сказал судья, поправляя очки. — Государственный обвинитель, объявите предъявленное подсудимому Филатову обвинение. Около десяти минут потребовалось прокурору для того, чтобы зачитать обвинение. С каждым его словом Сеня чувствовала себя все хуже и хуже. Успокоительное, что ей вкололи перед началом разбирательства, действовало плохо, поэтому с каждой секундой девушке все сложнее было держать себя в руках. Видя насильника в нескольких метрах от себя, Сеню начала одолевать паника и дикий ужас. — Таким образом, своими действиями Филатов совершил преступление, предусмотренное п. «в» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации — подводя итог, говорил гособвинитель. — Изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия к потерпевшей, повлекшее за собой причинения тяжкого вреда здоровью последней. В материалах уголовного дела содержатся заключения врачебной комиссии, констатирующей наличие тяжких телесных повреждений на теле потерпевшей. У меня все, Ваша Честь. — Спасибо, Игорь Вячеславович — сказал Беляков, вновь поворачиваясь в сторону Филатова. — Подсудимый, встаньте. Вам понятно, в чём вас обвиняют? — Понятно — отвечает Егор, все же решившись поднять взгляд на судью. — Виновным себя признаете? — задаёт мужчина, делая какие-то пометки у себя в блокноте. — Согласны с квалификацией? — Да — не думая отпираться, отвечает Филатов и в зале раздаётся громкий всхлип его матери, что находилась на грани истерики, видя сына на скамье подсудимых. — Вину признаю в полном объеме. — Вы по прежнему поддерживаете свое ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в особом порядке? — задаёт вопрос судья с присущим ему холоднокровием. — Принимая такое решение, вы беседовали со своим защитником о том, что рассматривая дело в таком порядке, приговор обжалованию в апелляционном порядке не подлежит? — Да — отвечает Филатов, бросив взгляд на свою мать. — По прежнему настаиваю на таком порядке рассмотрения. — Защитник, ваше мнение по поводу ходатайства вашего подзащитного? — уже вопрос к адвокату. — Раз мой подзащитный настаивает, считаю возможным проведения судебного разбирательства в особом порядке — быстро проговорил Фоминков, глубоко вздыхая, понимая, что и в этот раз дело будем им проиграно, все обстоятельства против него. — Потерпевшая, ваше мнение по поводу рассмотрения дела в особом порядке — внимательно смотря на бледную Есеню, говорит судья. — Не возражаю — хриплым от волнения голосом ответила Сеня. — Мнение государственного обвинителя — вопрос последовал к прокурору. — Полностью поддерживаю — отвечает Светлов, кивнув судье. — На месте посовещавшись, суд принял решение удовлетворить ходатайство обвиняемого о проведении судебного разбирательства в особом порядке — заявляет судья, листая материалы уголовного дела. — Поскольку государственный обвинитель и подсудимый не возражают против такого порядка, подсудимый полностью признает вину и наказание, за совершенное им преступление не превышает десяти лет лишения свободы. Государственный обвинитель, какие у вас есть ходатайства о исследовании доказательств вины подсудимого? — Ваша Честь, прошу исследовать материалы освидетельствования потерпевшей и подсудимого, а также заключение эксперта о степени тяжести телесных повреждений — говорит прокурор. — Все это отражено в материалах уголовного дела. — У защиты будут ходатайства — спрашивает судья, открывая уголовное дело на нужных страницах. — Прошу исследовать характеристики моего подзащитного с места учебы и работы — добавляет адвокат. — Государственный обвинитель, суд предоставляет вам право исследовать заявленные вами материалы — сказал Беляков, передавая через секретаря уголовное дело. Пока прокурор зачитывал все эти медицинские документы, Сеня чувствовала, как у нее начинает кружиться голова, а тело покрываться испариной от безумного волнения. Она видела, как переживает мать Егора, у которой он единственный сын, даже мужа нет, получается, она останется совсем одна, как только его посадят, а его посадят, в том девушка не сомневалась. Её отец сделал всё для этого. Есеня вдруг на секунду почувствовала себя виноватой в горе этой женщины. Она ведь сама открыла дверь в ту ночь… Судебные прения начались довольно быстро. — Филатов Егор Владимирович полностью по признаёт свою вину в вменяемым ему преступном деянии, обвинение обоснованно и подтверждено совокупностью собранных по делу доказательств, которые отвечают требованиям относимости, допустимости, достоверности, достаточности, поскольку дело рассматривается в особом порядке, без анализа представленных доказательств, прошу учесть то, что на момент совершения преступления подсудимый находился в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждается результатами экспертизы, приобщенной к материалам уголовного дела. Прошу учесть этот факт, как отягчающее вину обстоятельство — заявляет государственный обвинитель, выступая в прениях. — На основании вышеизложенного, прошу признать Филатова Егора Владимировича виновным в совершении им преступления, предусмотренного пунктом «в» частью второй, статьи сто тридцать один Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить максимально возможное наказание, предусмотренное санкцией данной статьи, а именно, десять лет лишения свободы. Далее слово предоставляется защитнику. — Ваша Честь, считаю, что наказание, требуемое государственным обвинителем, слишком суровое для моего подзащитного — говорит Фоминков, смотря то на судью, то на прокурора напротив себя. — Прошу учесть тот факт, что мой подзащитный ранее не судим, с мест учебы и работы о нем отзываются положительно, что подтверждается характеристиками, приобщенными к материалам уголовного дела. Также прошу учесть то, что моему подзащитному не так давно исполнилось восемнадцать лет и такой большой срок в местах лишения свободы полностью перечеркнет ему жизнь, которая у него, по сути, только начинается. Хочу отметить, что Филатов свою вину признал полностью и после совершения преступления добровольно явился в правоохранительные органы с явкой с повинной, также всячески содействовал следствию. — Подсудимый, вам предоставляется последнее слово — выслушав защитника, сказал судья. — Свою вину я признаю и очень сожалею, что все так… — дрожащим голосом проговорил Егор, наконец подняв на Сеню глаза, что в свою очередь, осмелилась посмотреть на своего обидчика. — Сень, я знаю, что такое простить невозможно. Ты не прощай, так будет правильно. Я виноват и я готов понести наказание за то, что так поступил с тобой. — Это всё? — вопросительно изогнув бровь, спросил судья, собрав перед собой все документы. — Я люблю тебя… — последнее и такое отчаянное. Сеня всхлипывает и отворачивается от молодого человека, утыкаясь лицом в плечо отца, который тут же крепко прижимает дочь к себе, стараясь поддержать ее в эти сложные минуты. — Суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения — объявляет Беляков, поднявшись со своего кресла. — Прошу всех встать — объявляет секретарь и все присутствующие вновь встают со своих мест, провожая взглядом удаляющегося судью. Минут пятнадцать и судья вновь появляется в зале суда. — Провозглашается приговор — громко объявил судья, окинув взглядом всех присутствующих. — Именем Российской Федерации, Филатова Егора Владимировича, признать виновным в совершении преступления предусмотренного пунктом «в», частью второй, статьи сто тридцать один Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить ему наказание в виде девяти лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. В силу того, что дело рассматривалось в порядке особо производства, приговор суда обжалованию в вышестоящей инстанции не подлежит. Аверин ликовал, ведь смог добиться того, чего хотел — обидчик его дочери теперь поплатится за то, что посмел с ней совершить, а вот Сеня чувствовала себя паршиво. Она хоть и всем сердцем ненавидела Филатова, но прекрасно знала, что приговор не совсем справедлив и причастен к этому её отец. Он, как и обещал, подключил все свои взяли и это дело рассматривалось при участии его знакомых. И с прокурором, и с судьей он состоял в хороших отношениях, поэтому и приговор настолько суров. — Не смей его жалеть — увидев смятение дочери, проговорил Аверин, выводя её в коридор, где ждал их Антон, который не мог присутствовать в зале суда. — Он заслужил всего того, что с ним сейчас происходит. — Сколько дали? — спрашивает Антон, смотря то на бледную жену, то на Аверина. — Девять лет — отвечает девушка, бросив взгляд на мать Егора, которую под руки вывели из зала суда, секретарь бросилась тут же вызывать скорую, у женщины было больное сердце. — Ненавижу — шипела женщина, смотря на Аверина с дочерью. — Ненавижу вас всех. Сына у меня отняли. Будьте прокляты. Сеня не могла больше этого слушать и со всех ног бросилась из здания суда. Ей хотелось убежать, спрятаться ото всех, побыть какое-то время одной, но она понимала, ей этого не позволят. Отец и Антон слишком за нее переживают. Благо до выписки из больницы ещё три дня. Это единственное, что радовало девушку, ведь это шанс пусть и не такое уж долгое время, побыть наедине со своими мыслями. — Сень, подожди — крикнул выбежавший следом за девушкой Антон. — Куда ты убегаешь? — Я не могу там находиться — сквозь слёзы проговорила Есеня, оседая на прохладный асфальт. — Я устала от всего этого. Меня все жалеют, а кто не жалеет, тот ненавидит. Не знаю, что из этого хуже. Я просто хочу спокойствия. Я хочу перестать чувствовать свою вину. Ты видел, как на меня посмотрела его мама? С какой злобой и отвращением? Разве я этого заслужила, Антон? Разве я виновата в том, что произошло? Я была счастлива, строила планы на будущее, хотела учиться, хотела стать твоей женой. Он все это испоганил. Он своими действиями превратил меня в истеричку, которая уснуть без успокоительного не может. — Малыш, теперь все будет по-другому другому — сказал Антон, присаживаясь рядом с Сеней на корточки, прижимая к себе. — Он понес наказания за то, что сделал. Сень, ты слышишь меня? Все забудется. Мы справимся, потому что мы вместе. Я буду рядом и ты никогда больше плакать не будешь. Никто тебя и пальцем тронуть не посмеет. Никто слова в твою сторону не скажет. Сень, я обещаю тебе. — Отвези меня в больницу, пожалуйста — шепчет Есеня, обнимая любимого за шею, ей не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. — Я очень устала и хочу отдохнуть. — Хорошо — отвечает Антон и подхватив девушку на руки, усаживает её в машину. Ей нужно было время и молодой человек это понимал.***
— Вот и всё, сейчас поедем домой и начнётся у нас совершенно новая жизнь — говорит Антон, помогая Сене с установкой вещей в чемодан. — Ты, кстати, документы вторым туром сможешь подать, так что все налаживается. — А я так надеялась годик посидеть дома — вздохнув, сказала Сеня, снимая с полок больничного шкафа свою одежду. — Эх, не судьба… — Лучше сейчас поступать, чем потом — сказал Аверин, листая какие-то документы. — Пока от учебы не отвыкла, а то потом уже будет сложно снова вникнуть в учебный процесс. — Конечно же я не против — ответила Есеня, бросив взгляд на как обычно занятого отца. — Наталья Васильевна, мой психолог, сказала, что мне категорически нельзя сидеть без дела. Я должна быть постоянно чем-то занята. Это помогает бороться с депрессией. Михаил Андреевич хотел что-то ответить дочери, но в палату неожиданно вошёл лечащий врач Сени Сергей Иванович. — Миш, на пару слов — тихо проговорил мужчина, покидая палату так же быстро, как и появился в ней. Ни Сеня, ни Антон его даже не заметили, потому как были очень увлечены сбором вещей. — Что случилось, Серёг? — спрашивает Аверин, смотря на не на шутку встревоженного друга. — На тебе лица нет. — Пришли результаты анализов, что пару дней назад сдавала Есеня — листая медицинскую карту, проговорил Сергей Иванович, открывая её на последней странице, разворачивая к Михаилу Андреевичу ее так, чтобы он мог прочитать заключение одного из врачей. — Пошла пятая неделя беременности. У Аверина ноги от такой новости подкашиваются и он упал бы на пол, если бы ни друг, вовремя подхвативший его под руку, помогая опуститься в кресло. — Она пока ничего не знает — говорит Сергей Иванович, отложив карту в сторону. — Но это вопрос времени. Ещё нет никаких видимых признаков, разве что задержка, но я ей сказал, что это из-за стресса. Очень скоро может начаться токсикоз и тогда в нее возникнут подозрения. Это долго не утаишь. Аверин смотрит на дочь, что разговаривая с Антоном, звонко смеялась, впервые за последний месяц, позволила себе жить дальше. Она только-только начала отходить от всей от этой ситуации с Филатовым, как тут появилась новая проблема — беременность от насильника. Узнай она об этом, все долгие недели реабилитации пойдут коту под хвост. — Ничего ей не говори, Серёж — хриплым голосом проговорил Аверин, внимательно смотря на свою дочь, такую счастливую и не подозревающую о том, что судьба подкинула ей новое испытание. — Знаю, что и так перед тобой в неизмеримом долгу, но все же попрошу тебя и ещё об одной услуге. Сергей Иванович знает, о чем попросит друг и уже мысленно соглашается на исполнение этой просьбы, потому что и сам многим обязан Аверину. Несколько лет назад Михаил Андреевич спас от заключения его дочь, которой предъявляли обвинение в убийстве человека. — Этот ребёнок на свет появиться не должен — решительно заявил Аверин, не сводя глаз с дочери, надеясь, что и в этот раз он поступает правильно по отношению к ней. — Серёж, об этом никто не должен знать. Ни одна живая душа. — Понял тебя, Миш — громко вздохнув, ответил врач, снимая очки. — Всё сделаю.