@SenyaAveri Тош, прости меня. Возвращайся, пожалуйста, домой. Я без тебя не могу.
Но ответа не последовало ни через пять минут, ни через десять, ни через час. Сеня с ума сходила, мучаясь от неизвестности. Где он? С кем он? Девушка раз за разом набирала номер мужа, но тот упорно продолжал ее игнорировать. Только спустя два часа ей пришло сообщение от Антона. @miranchuk__jr60 Я у женщины, которая не ебет мне мозг. Ночевать буду у нее. Пока. Сеня даже опомниться не успела, как в дверь кто-то настойчиво позвонил в дверь. — Решил поиздеваться надо мной — усмехнулась Сеня, слезая с кровати, направляясь к входной двери. Девушка была уверена, что по ту сторону находится Миранчук, который в очередной раз захотел испытать её нервы на прочность, написав двусмысленное сообщение, а сам в это время как обычно думает, как загладить свою вину и что подарить, чтобы Сеня смягчилась и больше не обижалась на него. Сеня была права в своих догадках лишь отчасти. За дверью действительно был Миранчук, вот только не тот, которого девушка рассчитывала увидеть. — Как и обещал, заехал в гости — улыбаясь, проговорил Лёша, заходя в квартиру, чмокнув девушку в щеку. — Привет, принцесса. — Привет, Лёш — шмыгнув носом, проговорила Сеня, обняв молодого человека. — Рада тебя видеть. — Так, а что у нас с голосом? — закрыв за собой дверь, спросил Лёша. — И почему глаза на мокром месте? — Да так, фильм грустный смотрела — опустив глаза в пол, ответила Есеня. — Так, ясно — вздохнув, проговорил Лёша, сбрасывая с себя куртку. — Где этот режиссер? — Я не знаю — всхлипнув, сказала Сеня, разводя руками. — Написал, что у какой-то телки, которая, в отличие от меня, не ебет мозг. — Кажется, я знаю, кого он имел ввиду — смеётся молодой человек, направляясь на кухню, попутно набирая кому-то. — Ставь чайник. Будем чай пить. Я тебе вкусняшек накупил. Пока Сеня готовила чай, Лёша сумел дозвониться до Елены Юрьевны, которая только-только вернулась с работы домой. — Ма, слушай, Тоха случайно не у тебя сейчас зависает? — спросил Лёша, ставя на громкую связь для того, чтобы Есеня слышала их разговор. — Ну, да, только приехала, а он под подъездом сидит — ответила женщина. — Спрашиваю, что случилось, молчит. Наверное, снова с Сеней что-то не поделили. Сейчас домой отправлю, а то бросил ее там одну. Мало ли что случится. — Елена Юрьевна, пусть у вас остаётся, если хочет — сказала Сеня, поставив на стол две чашки ароматного чая. — Как успокоится — вернётся. — Ты точно уверена? — спрашивает женщина, а в голосе беспокойство. — Может лучше пусть возвращается? Вдруг помощь понадобится. — Все в порядке — хихикнув, ответила Есеня. — Пусть немного отдохнёт от меня. Устает ведь. У нас тут с Лешкой и без него все тип-топ. — Ладно, пусть остаётся — сказала Елена Юрьевна. — Есень, ты же завтра в Академию приедешь? — Да, после зачёта сразу же подъеду — ответила девушка, запихивая в рот уже пятую по счету конфетку, что принёс ей Лёша. — Там же недолго эти документы подписывать? Мы с Сонькой ещё по магазинам пройтись хотели. — Пять минут — не больше — ответила Елена Юрьевна. — Забеги после того, как заявление напишешь, ко мне. Поболтаем пару минут. Хорошо? — О’кей — сказала Сеня, делая глоток чаю. — Елена Юрьевна, вы только обиженке не говорите, что я знаю, где он. Хорошо? А то весь его план заставить меня ревновать и переживать, провалится. — Как скажешь, дорогая — тихонько рассмеявшись, ответила женщина. — Ладно, я побежала. Нужно же эту обиженку ужином накормить. Лёша сбросил вызов, убирая телефон обратно в карман джинс. — Вот, теперь будешь знать, кто та женщина — смеётся Лёша, наблюдая за Сеней, которая прикрыв глаза от наслаждения, пережевывала любимую конфетку. — Вкусно? — Просто восхитительно — с набитый ртом проговорила Сеня, делая глоток чаю. — Лёш, вот почему не ты на мне женился? Антон постоянно забывает, какие мне нравятся, и покупает фигню, мы из-за этого ссоримся. — Это Сонька покупала — почесав нос, признался Миранчук, виновато улыбаясь. — У меня на такие вещи тоже память плохая. — Даже так? — усмехнулась Есеня, подливая себе ещё чаю. — Слушай, может мне ориентацию сменить? Смотри, Лешк, отобью у тебя Соню. Мне нужен такой человек рядом, который будет помнить о том, что я люблю. — Тоха не переживет такого унижения — смеётся Лёша, с умилением наблюдая за девушкой напротив. Сеня хихикает, открывая упаковку любимого печенья. — Так, раз уж Тоха сбежал к маме, Соня уехала к своим погостить, то может быть и мы чем-нибудь интересным займёмся? — спрашивает Лёша, подперев голову рукой с улыбкой смотря на Есеню. — Есть у меня одна идея… — Извини, на шестом месяце не очень удобно этим заниматься — с совершенно невозмутимым лицом проговорила Сеня. — Да и если Тоха об этом узнает, он тебе челюсть сломает. — Ты чё? Я вообще не об этом! — быстро проговорил молодой человек, густо покраснев. — Да я бы никогда в жизни тебе такое не предположил. — Я настолько стремная? — Есеня еле сдерживает смех, наблюдая за смущенным молодым человеком. — Блять, да я не это имел ввиду — воскликнул Лёша, поднимая глаза на Сеню. — Ты красивая, очень красивая, просто… — Расслабься — звонко смеётся Сеня, вставая из-за стола. — Я же шучу, Лех. Ты что, до сих пор не понял, что у меня хреновое чувство юмора? Что у тебя там за идея была? — Так и до инфаркта довести человека можно, Сень — выдохнул, проговорил Лёша, сгребая в руки со стола все сладости. — Пошли телек смотреть. — Пошли — смеясь, проговорила Есеня, следуя за молодым человеком, прихватив чашки с чаем.***
Зачёт по общей части уголовного права принимала уже на протяжении четырех часов, то и дело отправляя студентов из аудитории в коридор повторить материал, чтобы затем снова попытать удачу. Нервы первокурсников были на пределе, ведь это первая сессия в их жизни, а уже такие сложности. — Такими темпами мы до диплома не доживём — нарезая круги по коридору, проговорила одногруппница Есени. — Я уже третий раз пытаюсь сдать, а ей постоянно что-то не нравится. Сидевшие в коридоре будущие юристы тут же поддержали свою коллегу по несчастью, высказывая своё возмущение по поводу чрезмерной предвзятости преподавателя, только Есеня отмалчивалась, сидя чуть в стороне от основного скопления людей. У девушки не складывались отношения с ребятами, ведь она пришла уже в более менее слаженный коллектив в середине семестра из другого ВУЗа, не без помощи Аверина, естественно, поэтому в группе к ней относились не очень дружелюбно, принимая за богатенькую девочку, которая сама ни на что не способна и лишь благодаря влиятельному отцу оказалась студенткой одного из лучших университетов страны. Сене же было плевать, на то, что о ней говорят и думают. Да, в университет её действительно устроил папа, но на этом его участие в обучении дочери закончилось по просьбе самой же Есени. Ей нужен был честно полученный диплом, и тот факт, что она дочка известного адвоката, никак не должен был больше влиять на образовательный процесс и порождать какое-то особое отношение к ней. — Везёт же Авериной — проговорил кто-то из толпы и все ребята одновременно устремили взгляды на Есеню, что листала конспект, раз за разом повторяя материал. — Вообще париться по поводу учебы не нужно. Наверняка папа уже все экзамены на четыре года вперёд проплатил. Есеня уже со школы привыкла к подобным высказываниям в свой адрес, поэтому уже никак на них не реагировала, хоть порой ей было ужасно обидно. — Слышишь, Аверина, а сколько нынче стоит купить диплом? — спросил уже кто-то из девушек. И снова Есеня никак не реагирует, бегая глазами по строчкам в конспекте, хоть язык так и чешется ответить что-нибудь не слишком цензурное, ведь нервы и так были на пределе, а одногруппники только нагнетали обстановку. — Ребят, хватит вам — подала голос обычно тихая Алина Горелова. — Вы же прекрасно знаете, что Сеня всегда все учит и зарабатывает оценки честно. Зачем вы с ней так? — А ты говорить умеешь, оказывается — сказал кто-то из парней, и вся толпа поддержала его громким смехом. Алина, густо покраснев, подхватила свою сумку и, протиснувшись сквозь толпу, бросилась куда-то вниз по лестнице. Сеня смотрела вслед девушке, пока та не скрылась из виду, а затем подняла глаза на смеющуюся толпу. Есене было искренне жаль одногруппницу, Алина была единственным нормальным человеком в их учебной группе, с которой Сеня могла нормально поговорить. Сложив в рюкзак конспект, Есеня направилась следом за девушкой, чтобы успокоить её и заставить вернуться, чтобы сдать зачёт. Алину Сеня нашла в женском туалете. Девушка сидела на подоконнике, крутя в руках новую пачку сигарет. — Всё хорошо? — осторожно спросила Есеня, подходя ближе к одногруппнице. — Да, полный порядок — дрожащим голосом проговорила Алина, стирая ладошкой со щеки слёзы. — Всё из-за зачёта этого. Волнуюсь очень. — Ты же лучшая в группе — улыбнулась Есения, опираясь локтями о подоконник. — Все сдашь, будь уверена. — Не знаю — пожала плечами Алина, не поднимая глаз на Сеню. — Как видишь, она ещё никому не поставила. — Лин, не обращай на них внимания — проговорила Есеня, решив не тратить время, на то, чтобы разговорить девушку и заставить признаться в истинных причинах своих слёз. — Это того не стоит, поверь. Игнорируй все их выпады в твою сторону, рано или поздно они успокоятся. — Я понимаю — выдохнув, сказала Алина. — Просто неприятно, а ещё ужасно обидно за тебя. Они же знают, что ты беременна, но продолжают наезжать. Как так вообще? — Обо мне можешь не беспокойся — рассмеявшись, сказала Сеня, поправляя лямку рюкзака на плече. — Если уж доведут — постоять за себя сумею. Алин, идём на зачёт. Не охота из-за них на пересдачу попасть. — Ты права — стерев слёзы с лица, улыбнулась Алина, спрыгивая с подоконника. — Блин, из-за этих придурков чуть снова курить не начала. Прикинь, полгода в завязке. — Но пачку все же носишь с собой — Есеня взглядом указала на сигареты в руках Алины. — Силу воли тренируешь? — Не, это на крайний случай — рассмеялась девушка, пряча пачку в сумке. — Знаешь, как иногда хочется хотя бы одну затяжечку сделать… — Понимаю тебя — усмехнулась Сеня, выходя из уборной следом за Алиной. — Я тоже полгода не курю, пришлось бросить. — В твоём случае эта была необходимость — сказала Горелова, опустив взгляд на животик Есени. — Кого ждёте? — Не знаю — пожала плечами Сеня, крепко держась за перила, боясь нечаянно оступиться и упасть. — Через три месяца будет известно. Как только девушки оказались в обществе одногруппников, молодые люди не упустили возможности вновь отпустить язвительный комментарий в их сторону. — Сеня, а ты за своего футболиста замуж вышла по любви или по залету? — спросил один из ребят, с любопытством смотря на Есеню. — Тебя это должно касаться в самую последнюю очередь — ответила Есеня, доставая из рюкзака свою зачётку, так как хотела следующая зайти и наконец, сдать этот зачёт, ведь ей ещё нужно было сегодня явиться на работу. Сделав глубокий вздох, девушка открыла дверь и уверенно вошла в аудиторию, столкнувшись лоб в лоб с одной из одногруппниц, которая в слезах покидала кабинет. — Здравствуйте — слегка охрипшим от волнения голосом, сказала Есеня, подходя к столу, за которым сидел преподаватель. — Добрый день — бросив из подо лба недолгий взгляд на Есеню, сказала женщина. — Присаживайтесь, пожалуйста. Придерживаясь за край стола, девушка осторожно опустилась на стул, который был ужасно низким и Сене этот факт доставлял массу неудобств. — Ну что, Миранчук, надеюсь к зачёту вы готовились более усердно, чем к семинарским занятиям? — поправив очки на переносице, проговорила Алла Петровна, открывая зачётку Есени. — Я всегда готовлюсь усердно — проговорила Сеня, нервно теребя край толстовки. — Но ведь вы можете лучше — усмехнулась женщина, записывая что-то в учебную ведомость, а вот что, этого Есеня разглядеть не могла. — Готовились к зачёту? — Конечно — Есеня сама поражается тому, как уверенно она себя ведёт, ведь ещё пару минут назад, стоя на коридоре, девушку трясло только от одной мысли, что ей рано или поздно придется переступить порог этой аудитории и сдать зачёт этому преподавателю. — Поверю на слово — медленно проговорила Алла Петровна, расписываясь в зачётной книге, а затем возвращая ее обратно Сене. — Позовите, пожалуйста, следующего. И передайте, что если они так долго будут решать, кто идёт, я просто закрою ведомость и отправлю всех на пересдачу. — Погодите, а как же я? — удивлённо смотря на женщину, спросила Есеня. — Мне отвечать нужно? — Есения Михайловна, вы можете быть свободны — с улыбкой смотря на девушку, сказала Алла Петровна. — Не буду я вас мучать, вы работали весь семестр и я считаю, что совершенно справедливо поставить вам зачёт «автоматом». Сеня была готова прыгать от счастья, но на смену радости тут же пришло беспокойство, стоило девушке подумать о том, как отреагирует группа на такую благосклонность преподавателя к ней. — Есеня, у вас все в порядке? — обеспокоенно смотря на помрачневшую студентку, спросила Алла Петровна. — Да — быстро закивала Сеня, вставая с неудобного стула, одновременно забрасывая зачётку в рюкзак. — Спасибо вам, Алла Петровна. До свидания. — Счастливо — вслед девушке бросил преподаватель, раскладывая на столе билеты для следующего нерадивого студента. Как только Сеня покинула аудиторию, на неё тут же налетела взволнованная Алина, засыпая вопросами: Сдала или нет? Страшно? Что спрашивала? Валила или вытягивала? Естественно, все остальные, кто толпился рядом с аудиторией, навострили уши, готовясь услышать то, что скажет Есеня. — Не сдала — отвечает Есеня, незаметно для остальных подмигнув Алине. — Заходите следующий. Она долго ждать не будет, отправит на пересдачу. — Подождёшь меня? — спрашивает Горелова, одергивая юбку вниз. — Извини, но мне бежать пора — виновато улыбаясь, ответила Есеня, застегивая куртку. — На работу нужно явиться, я и так задержалась. — Ладно, тогда увидимся уже после твоего академа — обняв девушку на прощание, сказала Алина. — Удачки тебе и лёгких родов, Сень. — Спасибо — забросив рюкзак на плечо, сказала Сеня, направляясь в сторону лестницы. — И тебе удачи. Не волнуйся, ты все сдашь. Покинув здание университета, девушка тут же направилась в сторону стоянки, что находилась неподалеку от учебного заведения, где её должна была ждать Соня. Алендер была так увлечена своим телефоном, что даже не сразу заметила, как Есеня оказалась на соседнем сидении. — Долго ждать пришлось? — тяжело дыша после быстрого шага, спросила девушка, бросая свой рюкзак на заднее сидение. — Да нет, я только пятнадцать минут назад приехала — ответила Соня, как обычно при встрече, чмокнув подругу в щеку. — Ну что, сдала? — Ага — довольно улыбаясь, ответила Есеня, пристегиваясь. — У меня «автомат». — Вот видишь, а ты так переживала — проговорила Соня, следя за дорогой то и дело переводя взгляд на экран своего мобильного, что покоился на ее коленях. — В принципе, я думала, что так и будет. Препод же видит, в каком ты положении. — Блин, хватит мне об этом постоянно напоминать — сказала Есеня, которую уже начинал бесить тот факт, что из-за беременности, ее считают настолько беспомощной, которая самостоятельно попить не в состоянии. Конечно же, девушка понимала, что это банальное волнение и забота о ней, но в последнее время эта забота переходила все разумные рамки. — Извини, заяц — смеясь, сказала Алендер, легонько потрепав подругу по волосам, что и так торчали в разные стороны из-за ветра. — Когда ты в последний раз пользовалась расческой? — Сегодня, прикинь — усмехнулась Сеня, потянувшись к зеркалу заднего вида, чтобы оценить свой внешний вид, но неожиданно получила легкий шлепок по руке от Сони. — Ауч, ты чего дерешся? — Я не вижу, что сзади происходит — ответила девушка, доставая из бардачка маленькое зеркальце, передавая его Есене. — Мне хватило прошлого раза, когда мне бампер погнули. Знаешь, как было сложно доказать Лёше, что это не я лохушка, а все из-за придурка сзади, что дистанцию не соблюдал. — Но ты же убеждать умеешь? — захихикала Сеня, подмигнув Соне. — В особенности Лёшу. Так ведь, Алендер? — Естественно — смеётся девушка, бросив взгляд на подругу. — Как иначе. Примерно через полчаса девушки подъехали к академии. — Я тут метнусь в одну кафешку — сказала Соня, прежде чем Сеня покинет салон. — Кофе жутко хочется. Тебе взять что-нибудь? — Да не, я не хочу — проговорила Есеня, вылезая из машины. — Хотя нет, возьми мне какую-нибудь булочку. Нет, лучше пирожное. С кремом. Всё. — О’кей — смеётся Алендер. — Через минут десять вернусь. — Давай — сказала Сеня и, закрыв дверь машины, направилась в здание академии, пряча лицо за шарфом от холодного ветра. Заявление на декретный отпуск у Сени приняли без проблем и уже нашли на время ее отсутствия замену, чему девушка была искренне рада. Как и обещала, Есеня забежала к Елене Юрьевне, прежде чем поехать с Соней по магазинам. Женщина очень беспокоилась по поводу их отношений с Антоном и хотела убедиться в том, что у молодой семьи все хорошо, что эти ссоры — всего лишь временное явление, присущее всем молодым парам. Заверив в этом маму Антона, девушка попрощалась с женщиной и поспешила на выход из здания, ведь Соня должна вот-вот вернуться и заставлять её ждать, Есеня не хотела. Только девушка вышла из здания, как заметила стоявшую на ступеньках мать Егора. — Здравствуй, Есеня — проговорила женщина, как только увидела девушку. — Что вы здесь делаете? — спросила Сеня, попятившись назад к входу в академию. — Поговорить пришла — сказала женщина, делая несколько коротких шагов в сторону Есени. — По поводу Егора. — Ирина Григорьевна, нам не о чём с вами разговаривать — выглядывая на парковке хоть кого-то из персонала, проговорила Есеня. — Мы все друг другу сказали в суде. — Сень, я прошу тебя, прости ты его — срываясь на плач, проговорила женщина, в считанные секунды преодолевая расстояние, что разделяло их с Сеней. — Я знаю, что прошу практически невозможного, но ведь то наказание, что он сейчас несёт — несправедливое. Девять лет — слишком много и ты знаешь это. Сень, прошу, поговори с отцом. Он ведь может добиться пересмотра дела и смягчения приговора. — Вы себя слышите? — воскликнула Есеня, отскакивая назад, выставляя руки перед собой, чтобы Филатова не могла к ней приблизиться. — Простить его? Простить человека, который меня изнасиловал? Который испортил мне жизнь? Вы сейчас серьёзно, Ирина Григорьевна? — Я прошу тебя добиться справедливого приговора — не сдерживая эмоций, крикнула женщина. — Никогда в жизни не поверю, что Егор мог тебя избить. Да, изнасиловал, но ведь ему вменяют и нанесение тяжких телесных. Их же не было, так ведь, Сень? — Я не намерена с вами это обсуждать — сглотнув, ответила Есеня, снова делая шаг назад, намереваясь спрятаться от назойливой женщины в здании Академии и там дождаться Соню. — Суд вынес приговор и я с ним полностью согласна. Как только девушка повернулась к Филатовой спиной и взялась за ручку двери, чтобы войти в здание, как её резко отдернули назад за лямку рюкзака. Сеня взмахнула руками и, не удержав равновесия, упала на асфальт, сильно ударившись спиной. Филатова тут же подлетела к Есене, помогая ей подняться на ноги. Она сама ужасно испугалась, ведь не думала, что всё так получится, всего лишь хотела заставить выслушать. — Сеня, милая, прости — говорила Ирина Григорьевна, подхватив рюкзак Есени с земли, подавая его обратно девушке. — Я не хотела. Не понимаю, как так вышло. Сеня бросила гневный взгляд на женщину, только открыла рот, чтобы выразить ей свое возмущение, как внезапно внизу живота потянуло, а следом острая боль, ощутив которую, Есеня чуть ли не пополам согнулась, обхватив живот руками. — Ой! — только и успела взвизгнуть Сеня, оседая от боли на асфальт. — Ой-ой-ой! — Что, Сень? — испугано спросила Филатова, присев рядом с девушкой. — Что такое? Есеня лишь ловила ртом воздух, не в силах и слова произнести, так больно ей никогда ещё не было. К счастью, в это время из Академии выходила Елена Юрьевна, которая, увидев скорчившуюся на асфальте от боли невестку, тут же бросилась к ней, хлопая по карманам куртки, пытаясь найти свой телефон. — Отойдите от неё! — рявкнула Елена Юрьевна, оттолкнув от Есени Филатову. — Солнышко, что болит? Что случилось? — Живот — прохрипела Сеня, глубоко дыша, не отнимая рук от живота. — Очень больно… — Сейчас, моя маленькая — говорила Елена Юрьевна, дрожащими пальцами набирая номер скорой. — Потерпи немножко. Женщина решила не перемещать Сеню, боясь этим ей навредить, ведь что именно случилось, она не знала. — Я могу помочь — присев рядом с Еленой Юрьевной, проговорила Филатова. — Я ведь медик. Есеня пыталась выразить протест, но не смогла этого сделать, теряя сознание от боли.***
— Пап, ты как здесь? — щурясь от яркого света лампы над головой, спросила Есеня, увидев рядом с собой Михаила Андреевича, что тихо разговаривал с кем-то по телефону. — Жень, я тебе потом перезвоню — быстро проговорил Аверин, пряча телефон во внутренний карман пиджака. Сеня окинула взглядом помещение, в котором она находилась и громко вздохнула, прикрывая глаза. Снова больничная палата. Снова эта гнетущая атмосфера, бесконечное пищание приборов и противный запах медикаментов. — Как себя чувствуешь? — взяв дочь за руку, спросил Михаил Андреевич, с беспокойством смотря на девушку. — Нормально, вроде — неуверенно ответила Есения, приложив ладошку к животу. — С ребёнком всё в порядке? — Да, все хорошо — прижимаясь губами к руке Сени, отвечает Аверин. — Не переживай. Врач сказал, что это был тонус матки. Его сняли и ребёнку уже ничего не угрожает, как и тебе. — Слава Богу, с ним все в порядке — облегчённо выдохнула Есеня и на лице ее появилась еле заметная улыбка. — Я ужасно испугалась. — Что она от тебя хотела, Сень? — спрашивает Михаил Андреевич, внимательно смотря на дочь. — Зачем караулила у Академии? — О Егоре хотела поговорить — приняв полусидячее положение, ответила девушка. — Просила помочь добиться пересмотра дела. — А потом что? — Аверин полностью сосредоточен и смотрит на дочь так пристально, что ей кажется, будто бы она находится в кабинете у следователя, ровно как полгода назад, когда ей пришлось участвовать в очной ставке вместе с Егором. — Я плохо помню — чуть помедлив, отвечает Есеня, отводя глаза в сторону, так как понимала, что отец сможет быстро распознать в них ложь. — Оступилась вроде. Упала. Все так быстро произошло. — Сень, не нужно её покрывать — в голосе Аверина стальные нотки. — Видеоматериалы с камер уже в полиции. Возбуждено уголовное дело и я сделаю всё, чтобы она отправилась следом за сыном. — Пап, нет — схватив отца за руку, воскликнула Есеня. — Пожалуйста, не надо этого. Я сама оступилась, правда. — Дочь, я видел эти записи — громко вздохнув, проговорил Михаил Андреевич. — На них четко видно, как она потянула тебя за рюкзак и после этого ты упала. Она преступница, Сень, и поэтому должна понести наказание за содеянное. — Мы здесь все преступники, пап — прошептала Есеня, сильно сжимая пальчиками запястье отца. — Она ведь была права, когда говорила мне о том, что приговор суда в отношении Егора незаконный. Прокурор и судья — твои товарищи по университету, они были заинтересованы в исходе дела. Вместо того чтобы заявить им отвод, мы ещё и ложные сведения в дело подшивали. Егор меня ударил, но это не было тяжкое телесное. Ему ведь не больше шести лет дали бы, так? А здесь он получил девять. — Тебе что, жалко его стало? — изумлённо смотря на дочь, спросил Аверин. — Если ты забыла, то я тебе могу напомнить — он тебя изнасиловал. Твой друг, за которым ты хвостиком таскалась, ворвался к тебе в квартиру и изнасиловал. Ты из-за него чуть не умерла. Да будь моя воля, я бы уже давно снял мораторий на смертную казнь и расстрелял бы всех насильников и убийц. А этого урода — лично. Ты моя дочь и я любого, кто хоть пальцем к тебе прикоснется, уничтожу. — Я не хочу, чтобы ее судили — поговорила Сеня, пытаясь достучаться до отца. — Пап, пожалуйста. Она ведь не умышленно всё это. Банальная случайность. — Из-за этой случайности ты попала в больницу и несколько часов провела без сознания — уже чуть повысив голос, сказал Михаил Андреевич, поднимаясь с кресла на ноги. — Она понесёт справедливое наказание. В этот раз я вмешиваться не буду. — Но пап! — воскликнула Сеня, но тут же была перебита отцом. — Никаких «но» — медленно проговорил Аверин, доставая из кармана зазвонивший мобильный. — Я выйду на минут пять. К тебе сейчас Антон зайдет. Есеня тихонько простонала от отчаяния, натягивая одеяло на лицо, полностью скрываясь под ним. Через несколько минут дверь снова хлопнула и в палату уже вошёл Миранчук, что успел всю больницу на ноги поднять из-за того, что его не пускают к законной жене. Сеня не думала выбираться из-под одеяла и разговаривать с Антоном, все ещё тая на его обиду за то, что бросил ее на всю ночь одну, ни разу не позвонил и не написал, даже не подумав, что она будет переживать. Единственное, что спасло Сеню от очередного нервного срыва так это то, что она знала, где находился её муж. — Сень, долго ведь прятаться не получится — спустя минуты две полного молчания, произнёс Антон. — А я попробую — пробурчала из-под одеяла Есеня. — Ты же всю ночь где-то шлялся. Какие-то там бабы вдруг появились, которые даже не ебут мозги… — Я у мамы ночевал — вздохнул Миранчук, стягивая одеяло с лица девушки. — Нет никаких баб. — Знаешь что, милый — сложив руки на груди, проговорила Есеня, смотря на молодого человека. — Я тысячу раз подумаю, прежде чем забеременеть от тебя. Ты говорил, что любишь детей и хочешь иметь в будущем своих, но дети — это большая ответственность, Тош, а ты безответственный. Психанул и уехал, бросив меня. А если бы что-то случилось? Если бы у меня из-за переживаний начались преждевременные роды или случился выкидыш. Это хорошо, что я знала, где ты и как ты. А если бы нет, Антон? Если бы нет? Ты думай головой в следующий раз, прежде чем что-то делать. — Прости — выдохнув, произносит Антон, виновато опуская взгляд. — Всё, что ты можешь сказать? — вскипала Есеня с раздражением смотря на мужа. — А что мне ещё сказать, Сень? — не выдержав, выкрикнул Миранчук, подрываясь на ноги. — Может на колени перед тобой упасть и серенаду исполнить?! — Знаешь, похоже, что мы с тобой сильно поторопились узаконить наши отношения — отворачиваясь лицом к стене, проговорила Сеня, покусывая и без того потрескавшиеся губы. — Нам обоим нужно было подумать. Хорошенько так подумать. Годика два, а может и больше. — Так в чем проблема? — Антона глубоко задели слова жены, ведь несмотря на постоянные ссоры, скандалы и истерики, он ни разу не пожалел о том, что женился на ней. — Твой папаша адвокат и при желании, ты с лёгкостью можешь избавиться от штампа в паспорте. Давай, только слово ему скажи и он тут же сделает всё, о чем ты просишь. Через годика два выйдешь замуж за какого-нибудь сыночка его друга и будешь жить счастливо без такого идиота, как я. — Во второй раз я так не лоханусь — проговорила Сеня, еле сдерживая слёзы. — Выводы из своих ошибок делать умею. — Я в тебе и не сомневался! — воскликнул Антон, покидая палату, по привычке громко хлопнув дверью. Молодой человек никуда уходить не собирался, понимая, что погорячился, накричав на Сеню, излишняя эмоциональность которой вызвана беременностью, совсем скоро все пройдёт и их отношения наладятся, но уж больно по сердцу резанули ее слова о том, что она жалеет об их браке. Удар ниже пояса. Вот он и не сдержался. Антон, прислонившись лбом к двери, прекрасно слышал, что Есеня плачет, потому что тоже жалеет о том, что сказала. На самом-то деле, она счастлива с Антоном, она счастлива в роли его жены, но вся та ситуация, случившаяся с ней полгода назад, оставила след в душе и отразилась на характере девушки. Она пыталась отпустить весь негатив и жить дальше, наслаждаясь семейной жизнью рядом с человеком, которого она безумно любит. Но как здесь отпустить, когда практически каждый день тебе об этом напоминают? А самое яркое воспитание находится внутри неё с того самого дня и вот уже начало давать о себе знать, легонько пиная Сеню изнутри. Есеня злилась на себя за то, что позволяет себе привязываться к малышу. Она все чаще ловила себя на том, что даже разговаривать с ним начала, иногда даже не замечая этого. То и дело придумывала новые имена и боролась с желанием узнать, мальчик у неё или девочка. У нее… — Нет, не у меня! — убеждала себя Есеня. — Я всего лишь вынашиваю, а мамой для него станет другая. Я не смогу дать ему той любви, которую должна дать мать своему ребенку. Иногда это помогало, но в последнее время, когда ребёнок начал шевелиться и всячески напоминать ей о своем существовании, Сеню стали посещать мысли о том, что она не может считать чужим человечка, которого вот уже полгода носит под сердцем. Сеня злилась на Антона за то, что, он, кажется, тоже начал привязываться к ещё не родившемуся малышу. Постоянные намеки на то, что можно было его оставить, провоцировали у Сени нервные срывы, ведь она уже всё решила. Наверное… Несколько секунд колеблясь, Антон все же решил вернуться в палату и попросить прощения. Потерять Сеню для него было самым страшным на свете. Войдя в палату, Миранчук застал жену поднявшейся с кровати, которая явно куда-то намеревалась идти, надевая тапочки, что стояли у кровати. — Если ты собралась бежать в ЗАГС и подавать заявление, то знай, развода я тебе на дам — с усмешкой смотря на девушку, проговорил Антон. — Придется побегать по судам, так просто от меня ты не избавишься. — Тош, прости меня — всхлипывая, сказала Сеня, переступая с ноги на ногу. — Ты всё для меня делаешь, а я вечно чем-то недовольна. Так что если решишь меня бросить и найти нормальную девушку, то я тебя пойму. Мне, порой, самой с собой сложно. Антон сокращает расстояние между ними, заключая девушку в крепкие объятия. — Заткнись — смеётся Миранчук, целуя девушку в лоб. — Никогда такого не будет, ясно? Ты для меня самая-самая нормальная и больше не будем об этом. — Поцелуй меня — просит девушка, поднимая заплаканные глаза на Антона. — Пожалуйста. Антон, улыбаясь, приникает губами к влажным губам Сени, даря до безумия нежный поцелуй.***
Живот тянуло с утра, поэтому Сеня не стала ждать пока все пройдёт само и сразу же вызвала скорую, ведь роды должны были начаться со дня на день и лучше, если в эти дни она будет находиться под присмотром врачей, а не одна дома, ведь Екатерина Игоревна только к вечеру должна прилететь, Антон в Новогорске со Сборной, а Михаил Андреевич с Витой на другом конце города и даже если что-то произойдет, они все равно не успеют вовремя. — Сень, ты точно в порядке? — Антон не находил себе места после сообщение Есени о том, что она уже в больнице. — Мне приехать? Я поговорю с Черчесовым, он отпустит. — Ага, отпустят его — проговорила Сеня, ходя туда-сюда по палате. — А кто играть будет? — Вызовут кого-нибудь другого — ответил Миранчук. — В запасных у нас достаточно ребят. — Тош, не нужно приезжать, я в порядке — улыбнулась девушка, поглаживая живот, в котором разбушевался ребёнок, пиная Сеню до искорок в глазах. — Играй и не волнуйся. Рядом со мной хорошие врачи, да и мама скоро должна прилететь. — Есения Миранчук, пройдёмте на осмотр — сказала вошедшая в палату медсестра. — Малыш, когда начнется, ты мне обязательно позвони — голос молодого человека дрожал от волнения, когда он услышал, что Сене пора куда-то там идти. — Я сразу же приеду, хорошо? — Хорошо — улыбнулась Есения. — Всё, мне пора. Перезвоню вечером. Играй и не накручивай себя. Спрятав телефон в сумку, Сеня вышла из палаты следом за медсестрой. Гинеколог быстренько осмотрел девушку, констатировав раскрытие шейки матки уже на два сантиметра. — Ну что, будем рожать — улыбнувшись, сказала женщина, помогая Есене слезть с гинекологического кресла. — Думаю, сегодня ночью уже станешь мамой. — Как сегодня? — испуганно спросила Сеня. — Но мне говорили, что ещё дня три, как минимум. — Видишь, как бывает — заполняя бумаги, сказал гинеколог. — Малышу не терпится появиться на свет. Есения, ты не беспокойся, все будет хорошо. Ты здоровая молодая девушка, так что роды пройдут как надо. — Я не хочу рожать сегодня — Сеня начала впадать в панику. — Я не готова. Ирина Александровна, а можно кесарево сделать? Чтобы я уснула, а когда проснусь — ребёнок уже есть. — Кесарево мы назначаем, когда есть для этого показания — сказала женщина, смотря на Есеню. — У тебя их нет, ты в состоянии родить сама. — Я боюсь — всхлипнула девушка, усаживаясь на кушетку. — Я очень боюсь. — Сеня, милая, все будет хорошо — присаживаясь рядом с девушкой, сказала женщина, взяв Сеню за руки. — Я тебе обещаю. Ты мне веришь? — Верю, но это ничего не меняет — Есеню всю трясло от страха. — Я по-прежнему боюсь. Я не выдержу. Мне уже неприятно, хотя ещё ничего не началось. — Ребенку сейчас гораздо сложнее, Есень — спокойно проговорил гинеколог. — И для тебя и для него будет лучше, если ты родишь сама. Постарайся взять себя в руки и думать не только о том, как тебе страшно, но и о том, как тяжело малышу. — Подождите, но у меня ведь воды не отошли — девушка до последнего надеялась, что час рожать, ещё не наступил. — Может ложная тревога? — Обычно околоплодные воды отходят на раскрытие четыре-пять сантиметров, так что все ещё впереди — похлопав Сеню по плечу, сказала Ирина Александровна, возвращаясь за свой рабочий стол. — Если будет очень больно во время схваток, мы сделаем эпидуральную анестезию. Сейчас тебя переведут в предродовую палату, там с тобой будет медсестра. Она поможет подготовиться к родам. — А вы? Вы что, бросаете меня? — испуганно спросила Сеня, боясь остаться одна среди незнакомых людей в такой сложный для неё период. — Не волнуйся — тихонько рассмеявшись, сказала женщина, надевая очки. — Я буду роды принимать. У меня ещё приемы есть сегодня, так что я приду уже на самый сложный процесс. — Хорошо — выдохнув, сказала Сеня, зажмуривая глаза. — Ирина Александровна, могу я маме набрать? Она вечером должна прилететь. Я хочу, чтобы она была рядом в родзале. — Конечно — ответила женщина, бросив взгляд на Есеню. — Возвращайся в палату, звони родным, собирай вещи и через двадцать минут за тобой зайдет медсестра. На ватных ногах Сеня кое-как добралась до палаты, сразу же хватаясь за мобильный. — Мам, я в больнице — первое, что сказала Есеня, как только услышала голос матери. — Сказали, что к вечеру должна родить. Мам, мне ужасно страшно. — Воды уже отошли? — Екатерина Игоревна была не на шутку взволнована, ведь самолёт у нее только через три часа. — Какая частота схваток? — Схватки пока слабые и не болезненные, воды ещё не отошли - ответила Есеня, подходя к окну. — Но врач сказал, что это дело нескольких часов. — Малыш, я обязательно буду с тобой — пыталась успокоить дочь, проговорила Екатерина Игоревна. — Через несколько часов уже буду в Москве. С тобой сейчас кто-нибудь есть? — Нет, меня в предродовую переводят — сказала Сеня, доставая из шкафа сумку роженицы, что уже на протяжении месяца ждала своего часа. — Я никому, кроме Антона, не сообщила ещё. Он же сейчас на сборах в Новогорске. — Пока нет сильных схваток, постарайся немного поспать — проговорила женщина. — Тебе понадобится много сил, так что пока есть возможность — отдыхай. Я сейчас же еду в аэропорт. По пути наберу твоему отцу и Лене, попрошу ее побыть с тобой. — Мам, постарайся, пожалуйста, быстрее проехать — хныкала Сеня, передавая вошедшей в палату медсестре свои вещи. — Мне безумно без тебя страшно. — Я постараюсь, милая — ответила Екатерина Игоревна, прежде чем Есеня отключила телефон. — Я очень-очень постараюсь. В палате медсестра подключила Сеню к специальным аппаратам, которые фиксировали любые изменения в организме роженицы, показывали её текущее состояние и состояние ребёнка. Под писк приборов Есене кое-как, но все же удалось уснуть. Сон был неспокойным и девушка часто просыпалась, но потом вновь засыпала, мучаясь от чувства безумного страха перед тем, что ее ожидает в ближайшие несколько часов. Проснулась Есеня ближе к часу от того, что почувствовала под собой влагу. Прибежавшая на крик девушки медсестра сообщила ей, что не произошло ничего страшного и всего-навсего отошли воды. Да, действительно, ничего страшного, пока… Страшное началось где-то через час, когда схватки становились болезненней. Сеня не находила себе места, измеряя палату шагами, замеряя частоту схваток, как требовал врач. Елена Юрьевна была рядом, а вот Аверина не пустили, так как в палате с роженицей разрешено было находиться только одному члену семьи. — Малыш, постарайся успокоиться — говорила женщина, придерживая девушку под руку, помогая ей дойти до кровати. — Дыши глубоко и тебе будет легче. — Ничего мне не легче — хныкала Сеня, упираясь обеими руками в кровать, чувствуя, как начинается очередная болезненная схватка. — Твою мать, какая же адская боль! Видя, как тяжело девушке, Елена Юрьевна позвала из соседнего кабинета акушерку. — Что у нас случилось? — спросила женщина, изучая показатели приборов, к которым была подключена Есеня. — Я сейчас умру от боли, вот что случилось! — рявкнула Сеня, бросив злой взгляд на акушерку. — Почему вы ничего не делаете? Обещали анестезию, но почему-то никто не торопиться мне ее ставить. Девушка не хотела повышать голос или как-то иначе обижать женщину, но эмоции было не сдержать из-за сильной боли и страха перед родами. — Сейчас врач вас посмотрит — спокойно проговорила акушерка, даже не думая обижаться на Сеню, так работала в роддоме не первый год и многое успела повидать и ко многому привыкнуть. — И если не будет противопоказаний, назначит анестезию. Через минут десять в палату вошла Ирина Александровна и Есеня немного успокоилась. — А я думаю, кто здесь у нас скандалит — улыбаясь, сказала женщина, измеряя пульс девушки. — Есень, ты всю больницу на ноги поставишь своими криками. — Ирина Александровна, мне очень больно — простонала Сеня, чуть ли не плача. — Я от боли готова на стенки лезть. — Ну, со стенками придётся повременить — сказал врач, помогая Есене забираться на кушетку, чтобы осмотреть. — До родов часа два, так что сейчас тебе поставят эпидулярку и станет легче. — Целых два часа — всхлипнула Есеня, сжимая простынь пальцами. — Это точно? У меня же схватки частные. — Матка ещё недостаточно раскрылась — ответила женщина, поправляя длинную рубашку Сени. — Поверь, эти два часа пролетят незаметно. Совсем чуть-чуть осталось. Нужно терпеть, Сень. Помни, ребенку тоже сейчас сложно. — Я помню — сказала Есеня, бросив взгляд на медсестру, что уже начала готовить катетер. — Елена Юрьевна, а мама ещё не приехала? — Самолёт приземлился полчаса назад — ответила женщина, присев рядом с невесткой, взяв её за руку. — Она уже едет в больницу. Скоро будет, не переживай. — Очень сложно не переживать — усмехнувшись, проговорила Сеня. — Очень сложно… Через час Екатерина Игоревна уже находилась в палате дочери, сменив Елену Юрьевну, что спустилась вниз, ждать вместе с Авериным. Когда начались потуги, девушку сразу же перевели в родзал, где уже было всё готово к появлению на свет маленького человечка. — А где Ирина Александровна? — сжимая держатели до побеления костяшек, спросила Сеня, бегая взглядом по медсёстрам. — Доставили сложную роженицу — ответила акушерка, поправляя повязку на лице. — Она там нужнее. Сеня закрыла глаза, откинув голову назад. Слёзы непроизвольно покатились из глаз. Начиналась паника, которая сейчас была совершенно неуместна. — Есеня, прекрати истерить — уверенно проговорила женщина, шире разводя бедра девушки. — У тебя всё проходит нормально, так что нечего бояться. Я двадцать лет роды принимаю. Можешь быть во мне уверена. Слышишь меня, Есения? — Да, слышу — пытаясь восстановить сбившееся дыхание, ответила Сеня, бросив взгляд на мать, что ни на шаг от нее не отходила. — Если будешь делать всё, что я тебе говорю, то скоро все закончится — сказала акушерка, прощупывая пальцами живот. — Дышишь глубоко и тужишься, когда я говорю, поняла меня? Кивнув, Сеня перевела взгляд в потолок. — Так, сейчас будет схватка — сказала акушерка. — Делаешь глубокий вдох, крепко держишься за ручки кресла, пытаешься тянуть их на себя. Все усилия вниз. Пытайся вытолкнуть малыша. Давай! Сеня делает всё точно, как от нее и требовали. Раз за разом и так на протяжении минут пятнадцати. Вдруг в палате раздаётся громкий крик ребёнка и облегченный выдох Есени, что опустилась спиной обратно на кушетку, прикрыв глаза. — Фиксируем время — 23:45 — устало улыбаясь, говорит акушерка, держа в руках ребенка, пока ему перерезали пуповину. — Поздравляю. У тебя девочка, Есень. Женщина только хотела приложить малышку к груди Сени, как та довольно резко дернулась, чем немного озадачила её. — Не надо мне её давать — хриплым голосом проговорила Есеня, даже не смотря на девочку. — Унесите, пожалуйста. Женщина унесла ребёнка к педиатру на осмотр, а Сеня в это время отвернула голову от врачей, крепко зажмурив глаза, из которых градом посыпались слёзы. Ей было страшно взять малышку на руки, ведь она была наслышана о том, что многие женщины, приложив новорожденного к груди, уже не могут от него отказаться, возникает особая связь, пробуждаются материнские чувства, которых так боялась Есеня. — Какая хорошенькая — говорит Екатерина Игоревна, взяв на руки внучку. — Сень, у нее глазки твои. Точно не хочешь взглянуть? — Нет — уверенно проговорила Есеня. — Мам, прошу, не вздумай на этом настаивать. Она мне не нужна. — В таком случае нужно будет написать отказную — сказал педиатр, снимая с рук перчатки, выбрасывая их в урну. — Будем искать новых родителей, к счастью, малышей забирают быстро. — Не нужно никого искать — сказала Екатерина Игоревна, укачивая на руках малышку. — Я её заберу. С вами сегодня свяжется наш адвокат. — Хорошо — бросив укоризненный взгляд на Есению, сказал мужчина. — Девочка останется в больнице, пока будут оформляться документы на передачу её вам. Сейчас мы с вами заполним документ, где вы укажите имя ребенка и фамилию, я передам эти сведения в органы опеки. — Да, конечно — Екатерина с трудом оторвалась от малышки, передавая её в руки медсестры, которая унесла её из родзала. Пока Есеню подготавливали для перевода в палату, Екатерина Игоревна вместе с врачом сели за заполнение документов. — Какое имя хотите дать девочке? — спросил врач, доставая из кармана ручку. — Фамилию и отчество? — Сень? — обратилась к дочери Екатерина, надеясь услышать её мнение. — Мне всё равно — безэмоционально ответила ужасно уставшая Сеня. — Записывайте как Марию Викторовну Лагацкую — вздохнув, ответила Екатерина, решив дать ребенку отчество своего гражданского мужа и свою девичью фамилию, которую вернула и себе после развода с Авериным. — Почему именно Мария? — спросила Есеня, смотря на мать. — В честь бабушки — ответила Екатерина. — Я тебя хотела назвать Марией, но так уж вышло, что Аверина не особо волновало моё мнение. — Видишь, представилась возможность сделать так, как ты хочешь — горько усмехнувшись, сказала Есеня. — Мам, где сейчас Антон? — Уже приехал — ответила Екатерина Игоревна, подходя к дочери. — Его позже пустят, когда тебя переведут в палату. Спустя час к Есене в палату впустили Антона, который просто места себе не находит, метаясь туда-сюда по больничным коридорам, пытаясь хоть что-то узнать о состоянии жены. — Как себя чувствуешь? — тихо спросил молодой человек, целуя руку Сени, у которой глаза слипались из-за усталости. — Несмотря на то, что из меня только что вылез человек — чувствую себя превосходно — улыбаясь, ответила Есеня, слабо сжимая руку мужа. — Это девочка, Тош. Родилась девочка… — Ты большая молодец — с безумной нежностью смотря на Сеню, сказал Антон. — Я не смогла взять её на руки — всхлипнула Есеня, смотря в потолок. — Я даже посмотреть на неё не смогла. — Утром тебе ее принесут — пытался успокоить жену, сказал Антон, целуя её в лоб. — У тебя будет время с ней побыть. Если хочешь, у тебя будет вся жизнь для этого. — Мама назвала ее Машей — улыбаясь, сквозь слёзы проговорила Сеня. — Мария Викторовна Лагацкая. Уже утром она будет не моей дочерью, а сестрой. Папа уже занялся этим вопросом. — Ещё ведь не поздно изменить решение — Антон искренне надеялся переубедить Есеню в её намерении отказаться от ребёнка. — Если ты отказываешься от нее только потому, что боишься того, что я не готов, то это не так. Я готов, Сень. Я смогу любить её, как родную. Она для меня родная уже давно. — Тош, давай не будем об этом — сказала Есеня, отворачиваясь к стене. — Я уже решила всё с того момента, как узнала о беременности. А сейчас я очень хочу спать. Ужасно устала. — Тогда я утром приду — сказал Антон, целуя девушку в макушку. — Отдыхай. Молодой человек покинул палату, понимая, что Сене сейчас необходимо побыть одной. Ей сейчас сложнее, чем кому-либо. Антон не терял надежды на то, что девушка одумается и оставит ребёнка, хотя понимал, что, скорее всего, такого не будет. Сеня ужасно боялась увидеть в малышке черты насильника. Миранчук направлялся на выход из отделения, как через приоткрытую дверь в одну из палат, увидел Екатерину Игоревну, держащей на руках девочку, кормя её из бутылочки. Тихо, чтобы не потревожить сон других малышей и не привлекать внимание персонала, ведь ему находиться здесь было запрещено, Антон вошёл внутрь, подходя к женщине. — Тош, ты только посмотри на неё — с широкой улыбкой на лице прошептала Екатерина, не в силах оторвать глаз от малышки, что с аппетитом поглощала специальную смесь для новорожденных. — Какая красавица — тихо проговорил Антон, смотря на малышку. — Носик как у Сени. — И глазки — добавила женщина, прижимая к груди своё сокровище. — И реснички такие же длинные. — Сеня боится, что девочка будет похожа на Филатова — говорит Миранчук, взяв малышку за ручку. — Напрасно. Она будет похожа на неё. — Только волосы светлее — сказала Екатерина Игоревна, целуя малышку в лоб. — Сеня у нас темненькая. — Мелочи — отмахнулся Антон, любуюсь девочку, что уже не выпустила изо рта соску, не желая больше есть. — Вот только Сеня не передумает. Знает, что пожалеет, но сейчас ни за что не передумает. — Она еще молодая, Антон — сказала женщина, укладывая малышку обратно в ее кроватку. — Можно сказать, сама ещё ребёнок. Пройдет время, и она захочет видеть Машу. Если Есеня когда-нибудь скажет, что хочет, чтобы малышка знала правду — я расскажу ей. А пока пусть учится и наслаждается молодостью. Может быть, действительно ей будет лучше вдали от ребёнка. — Я боюсь, чтобы хуже не стало…