Если бы тебя не было, моя жизнь была бы совсем другой. Достучаться до тебя (Kimi ni Todoke) Как можно не верить человеку? Даже если и видишь — врёт он, верь ему, то есть слушай и старайся понять, почему он врёт. Максим Горький. Коновалов
— К юридическим свойствам Конституции Российской Федерации можно отнести верховенство Основного закона, высшую юридическую силу по отношению ко всем иным законодательным актам, особую правовую охрану, — монотонно вещал с кафедры пожилой преподаватель, уткнувшись носом в папку с планом лекции по конституционному праву, не обращая никакого внимания на своих студентов. — А также особый порядок принятия, внесения поправок и изменений. Разумеется, никому из ста пятидесяти студентов-второкурсников не было дела до длинной и скучной лекции, поэтому в душной учебной аудитории, щедро залитой ярким осенним солнцем, стоял невероятный шум и гам, заглушающий и голос лектора, и шум машин за открытыми настежь окнами. Вернувшись с длинных летних каникул, будущим правоведам было что обсудить друг с другом: девушки делились впечатлениями о странах, которые им удалось посетить за эти два месяца, рассказывали о парнях, с которыми познакомились на отдыхе, а ребята наперебой обсуждали недавно вышедшие игры, фильмы, результаты футбольных матчей и, конечно же, хорошеньких первокурсниц, с которыми уже успели наладить контакт. Есения не участвовала в разговорах, потому как за целый год так и не смогла обзавестись друзьями среди одногруппников. Ребята по-прежнему игнорировали Сеню, считая ее дочкой влиятельного человека, которая только благодаря авторитету и связям отца была зачислена в число студентов и получала высшее образование. Устав убеждать их в обратном, девушка предпочла молчать и держаться особняком. Ей не в первый раз доводилось быть изгоем среди сверстников, поэтому всеобщее презрение ничуть ее не напрягало. Сидя на задней парте, Сеня, глубоко задумавшись, рисовала в тетради только ей понятные символы и узоры, изредка бросая скучающие взгляды в окно, за которым множеством ароматов и цветов буйствовала ранняя осень. Несмотря на то что погода в начале сентября стояла жаркая, даже знойная, Сеня постоянно чувствовала холод, порой замерзала до такой степени, что немели ноги и руки. За последние два месяца Есения очень сильно похудела, при росте в сто шестьдесят пять сантиметров она стала весить тридцать восемь килограммов. «Нервная анорексия», — сделал заключение врач, к которому девушку чуть ли не силой пришлось волочить родным. Сеня попросту не ела, это и привело к такому резкому снижению веса. Сначала никто ничего не замечал, ведь свою болезненную худобу девушка прятала под мешковатой одеждой на размера три больше, чем та, которую она носила, будучи совершенно здоровой. Тревогу забила Елена Юрьевна, когда увидела невестку без верха в раздевалке Академии, когда та, готовясь к рабочему дню, переодевалась в форменную толстовку «Локомотив». С этого момента и начались походы по поликлиникам, бесконечная вереница анализов и ожидание постановки диагноза. Несмотря на то, что прогнозы врачей были мягко сказать, неутешительными, Есеня не считала себя больной, отказываясь от госпитализации, как бы родные не уговаривали ее начать лечение. Девушка постоянно твердила «права не имеете меня принуждать, я совершеннолетняя и могу делать то, что сама хочу», и ведь действительно никто ничего сделать не мог, ведь против воли невозможно «упечь в лечебницу» человека, если он не представляет опасности для других. Первое время Сеню пытались уговаривать начать нормально питаться, старалась следить за ее рационом, но девушка, если и ела, то только для того, чтобы усыпить бдительность беспокоящихся за ее здоровье родственников. Как только за очередным надзирателем закрывалась двери, Есеня бежала в уборную, а дальше известные всем действия — два пальца в рот, и все съеденное оказывалось в канализации. Видя, что уговоры и контроль не дают положительных результатов, Аверин, не в силах смотреть, как буквально на глазах угасает его ребенок, договорился со знакомым о принудительном помещении Есении на лечение в одну из московских частных психиатрических клиник закрытого типа. Мужчина понимал, что его действия противоречат закону, но ради дочери он был готов пойти и на более серьезное преступление. Лечение продлилось недолго. Через три дня после помещение в клинику, Сеня сбежала оттуда через окно в кабинете одного из врачей, пока тот отлучился по своим делам. На все попытки отца вернуть ее обратно, девушка закатывала жуткие истерики, грозясь покончить собой, если он вновь упечет ее в клинику. Михаилу Андреевичу ничего не оставалось, как пойти на поводу у дочери, ведь однажды она уже чуть не лишила себя жизни, наглотавшись таблеток. Аверин ужасно боялся потерять дочь, поэтому решил оставить идею с психиатрической клиникой и действовать иначе: попросил знакомого Есене со времен судебного разбирательства психолога навещать девушку и беседовать с ней. Чтобы не расстраивать отца, Сеня согласилась на этот вариант, хотя по-прежнему не считала, что ей необходима помощь постороннего человека. Антон был прекрасно осведомлен о том, что происходило с Есеней в его отсутствие. Знал все, вот только никаких действий не предпринимал. За три месяца он ни разу не приехал к ней, даже не звонил. У всех близких складывалось ощущение, будто бы Миранчук решил вычеркнуть девушку из своей жизни, только вот сказать об этом прямо не мог. Устав от тотального игнорирования и неопределенности, Есеня однажды написала мужу сообщение, в котором попросила развод, на что Антон ей ответил короткое «нет». Он будто бы издевался над ней — и быть с ней не хотел и отпускать не собирался. Аверин предложил дочери обратиться с иском в суд, но та отказалась, даже не объяснив причины. Может быть надеялась наладить отношения, может было еще что-то… Из мыслей Сеню вывел упавший на край ее парты смятый клочок бумаги, брошенный кем-то из ребят, сидевших на первых рядах, ближе к преподавательской кафедре. Развернув тонкими, негнущимися от холода пальцами записку, девушка пробежалась глазами по строкам, «ужасно выглядишь, Аверина, неужели твой футболист тебя не кормит?», — было выведено неаккуратным почерком. Есеня медленно подняла голову, и тут же наткнулась на насмешливый взгляд одного из своих одногруппников. Не прерывая зрительного контакта с молодым человеком, Сеня разорвала записку на мелкие кусочки, и выбросив в мусорное ведро, которое стояло неподалеку, показала хамоватому парню средний палец, вновь отворачиваясь к окну. Через двадцать минут прозвенел спасительный звонок, оповещающий о завершении нудной лекции. Студенты загромыхали стульями, вставая со своих мест, медленно, один за одним стали покидать аудиторию. Есеня, не торопясь, собирала свои вещи в небольшой черный рюкзак, как экран ее телефона загорелся, оповещая девушку о новом входящем сообщении. Сеня моментально схватила мобильный, надеясь, что пришла весточка от Антона, но ожидания ее не оправдались — сообщение было от Баринова.@dima_barinov
Я уже подъехал Жду возле универа
@SenyaAveri Иду Забросив на плечо рюкзак, Сеня поспешно покинула аудиторию, направляясь на выход из учебного корпуса. Она совсем забыла о том, что они с Димой должны явиться в салон для финальной примерки нарядов, в которых послезавтра отправятся на свадьбу к друзьям. — Привет, — проговорила Сеня, запрыгивая на переднее сидение. — Привет, — футболист одарил девушку лучезарной улыбкой. — Надеюсь, с пар не сорвал? — Последняя только что закончилась, — ответила Есеня, бросая рюкзак на заднее сидение автомобиля. — Так что не парься, грызть гранит науки ты мне не помешал. Рассмеявшись, Баринов повернул ключ зажигания и машина двинулась с места. В салоне звучала тихая, ненавязчивая музыка, создавая приятную атмосферу. Есеня молчала, подперев щеку рукой, и смотрела на огромные потоки людей за окном, на проезжающие мимо машины. Впервые за долгое время ей нравилась вся эта московская суета и спешка. Сеня была готова сутки напролет гулять по многолюдным улицам родного города, лишь бы не возвращаться в квартиру, где ее ждала только пустота и одиночество. Дима уверенно вел машину, тайком поглядывая на девушку, сидящую рядом. В последнее время они виделись довольно часто, но каждую их встречу омрачало плачевное состояние Есени. От некогда бойкой и веселой девушки осталась лишь тень. Сеня совсем не улыбалась, редко говорила, предпочитала отмалчиваться, замкнувшись в себе. Баринову было больно видеть ее такой. Молодой человек изо всех сил старался ей помочь: оставил посиделки с друзьями, и после тренировок сразу же спешил к Сене, чтобы спасти ее от одиночества. Покупал цветы, мягкие игрушки, любимые ее сладости, чтобы девушка хоть на секунду отвлеклась от своих мрачных мыслей и почувствовала себя нужной, почувствовала себя счастливой. Есеня стала для молодого человека больше, чем просто знакомая или подруга. Намного больше, только вот сказать об этом или намекнуть у Димы не хватило духу, ведь несмотря на то, что общение Сени и Антона было сведено к минимуму, а если точнее, напрочь отсутствовало, девушка по-прежнему любила мужа и другие мужчины ее не интересовали. Соня, зная о нежных чувствах Баринова, не раз просила того открыться Есене, потому как считала брата своего молодого человека недостойным девушки после того, как он отвернулся от нее. Алендер искренне желала видеть подругу счастливой, и была уверена, что Дима сможет заставить ее вновь почувствовать себя живой и желанной, заново научит улыбаться. Желая подтолкнуть молодых людей друг к другу, Соня уговорила старшего из Миранчуков сделать их свидетелем и свидетельницей на их свадьбе. Хоть Леша был не в восторге от этой затеи, отказать любимой не смог, хотя не терял надежды, что его брат образумится, и сделает шаг к примирению с женой. — Не против, если я закурю? — Есеня первой прервала гнетущее молчание. — Всю пару только об этом и мечтала. Баринов безразлично пожал плечами, предоставляя девушке полную свободу действий, хотя ему было неприятно смотреть на то, как она травит свой и без того ослабленный организм никотином. Опустив стекло, Сеня чиркнула зажигалкой, поднося огонек к зажатой в зубах сигарете. Откинувшись спинку сидение, девушка с наслаждением втянула в себя табачный дым и, успокоенная негромким гулом мотора, расслабленно прикрыла глаза. В первые дни с момента отъезда Антона, сигареты в руках Есени стали появляться все чаще, а в последнее время девушка и вовсе с ними не расставалась, выкуривая в день по две пачки, а то и больше. Страдая от бессонницы, она могла всю ночь просидеть на балконе с дымящейся сигаретой во рту, размышляя о том, как стремительно рушится ее жизнь. Только вчера она была самой счастливой в объятиях любимого человека, а сегодня она одинокая, депрессивная девушка, которая из-за своего подавленного состояния стала обузой для близких людей. — Не звонил? — Дима не хотел задавать этот вопрос, но и не спросить не мог, ведь послезавтра состоится свадьба Леши и Сони, которую Антон никак не мог пропустить. — Нет, — голос Сени хрипел от печали. — Думаю, я буду последним человеком, которому он позвонит, странно, да? Учитывая, что я пока еще его законная жена. — Может быть тебе к нему слетать? — молодой человек бросил на Есеню быстрый взгляд. — Я хотела, но Антон против, — горько усмехнулась девушка, стряхнув пепел с кончика сигареты в открытое окно. — Написал, мол, у меня нет времени на тебя, так что сиди дома. — А что дальше, Сень? — Дима спрашивал не из праздного любопытства, а потому как его действительно волновало дальнейшее будущее Сени, ведь эти токсичные отношения с Миранчуком медленно превращали молодую, красивую и перспективную девушку в озлобленного на весь мир человека, который вряд ли когда-либо поверит, что в его жизни еще есть место для чего-то светлого и искреннего. — Так ведь не может продолжаться вечность? Невозможно же жить нормально. — Если удастся поговорить, то поставлю вопрос ребром «либо вместе, либо расходимся и не мучаем друг друга больше», — Сеня проговорила это решительно, серьезно. — Я устала от неопределенности, Дим. Хоть и люблю его, но отпустить готова, если стала не интересна и не нужна. Найдет себе другую, женским вниманием никогда обделен не был. Баринов промолчал, заворачивая в сторону салона-ателье.***
— Это провал, — на лице Сони ужас и смятение. — Нет, это катастрофа… Алендер взяла на свои хрупкие плечи абсолютно весь процесс организации собственной свадьбы. Ей хотелось, чтобы все было идеально в этот особенный для нее день, поэтому девушка тщательно продумывала каждую мелочь, начиная от фасона свадебного платья, заканчивая цветом стен в ресторане, где должен был состояться банкет. Наряды для свидетелей она выбирала также долго и упорно, как и платье для себя. Была важна каждая строчка, каждая пуговка, поэтому, та картина, которую она увидела в примерочной, ее, мягко говоря, шокировала — красивое вечернее платье в пол, глубокого синего цвета, на истощенном теле Есени висело словно мешок на пугале. — Девчонки, тут предлагают «бабочку» на галстук сменить, — Баринов вошел из соседней комнаты, держа в одной руке галстук в цвет платья Есени, а в другой ненавистную ему «бабочку». — Сонь, может ты… Его речь оборвалась на полуслове, как будто горло в одно мгновение было внезапно и очень крепко сдавлено, руки сжались в кулак, а внутри все внутри у него дрожало от ненависти к Антону. Баринову было больно смотреть в кого превратилась Есеня из-за безразличия с его стороны. Девушка превратилась в живой скелет, от былой красоты остался только ясный взгляд голубых глаз, в котором еще горел огонек надежды веры в лучшее. — Сонь, может быть попросишь кого-то другого? — Сеня даже не посмотрела на свое отражение, что Соне очень не понравилось. Темные глаза девушки вспыхнули гневом, под слоем пудры проступил румянец. Резко подскочив на ноги, Алендер подлетела к подруге, и крепко схватив ту за плечи, развернула в сторону огромного зеркала, заставляя взглянуть на свое тело. — Ты посмотри в кого ты превратилась, — не сдерживая себя, кричала на весь салон Соня. — Посмотри-посмотри, чего ты глаза отводишь? Не хочешь видеть? Не нравится? Сеня стояла молча, придерживая платье на груди, которая практически исчезла из-за резкого похудения. — Если тебя не пугает то, что ты видишь, то я не понимаю, что твориться у тебя в голове, — Алендер эмоционально размахивала руками, бегая по небольшому помещению. — Неужели ты не понимаешь, что еще плюс-минус месяц и ничего уже исправить будет нельзя? Ты просто умрешь, если продолжишь над собой издеваться. Сеня, прошу, услышь меня, ни один не стоит таких переживаний. Есения тихо всхлипнула, на ее глаза навернулись слезы. Подхватив подол длинного платья, девушка убежала обратно в примерочную, не желая, чтобы кто-то видел ее истерику. Баринов, до этого молча наблюдавший за всем происходящим, порывался броситься следом за Есеней, но Соня отдернула его за руку, заверив, что сама во всем разберется. — Я хотела бы жить нормально, — шептала Сеня, сидя на полу, обхватив поджатые к груди ноги руками. — Но я не могу ничего с собой поделать, ясно? Соня молча опустилась рядом с девушкой, обняв одной рукой за плечи, притягивая к себе в объятия. Алендер понимала, что сейчас ей лучше промолчать и позволить подруге выговориться. — Мне очень-очень тяжело сейчас, — лицо Сени было мокрым от слез. — Каждый день я захожу в сеть и вижу его жизнерадостные фотки. Такой счастливый на них, везде улыбается, будто бы все нормально и ничего не случилось. А эти фото от левых людей, где он с какой-то бабой? У меня личка разрывается от этих фотографий и сообщений «вы расстались?», «это его новая девушка?», «что между вами произошло?», и все в таком роде, я ни на один вопрос ответа не знаю. Он издевается надо мной, как издевался мой отец над мамой перед тем, как они развелись. — Сень, я уверена, что ничего у него нет с той девушкой, — Соня ласково поглаживала девушку по спине, пытаясь хоть немного успокоить. — Ты просто накручиваешь себя. Леше он говорил, что ему переводчика в помощь на первое время предоставили. Вероятно, это она и есть. Я сама видела эти фотки, и с уверенностью могу сказать, что романом там не пахнет. Сене хочется верить словам подруги, но что-то внутри подсказывает ей, что брешь в их с Антоном отношениях появилась не только из-за отказа ехать вместе с ним в другую страну, но и благодаря появлению в жизни молодого человека таинственной светловолосой незнакомки. — Даже если вы с ним и разойдетесь, то неизвестно, кому от этого хуже будет, — Алендер достала из своей сумочки пачку бумажных салфеток, протянув одну из них заплаканной Есене. — В конце концов, тебе сколько лет? Девятнадцать! Да у тебя вся жизнь впереди! Хорошая работа, путешествия, головокружительные романы. Миранчук не один единственный мужчина на этой планете. Тебе стоит только пальцем поманить и очередь выстроится длиннее, чем в мавзолей. С губ Есени сорвался смешок. В данный период своей жизни она не верила, что может быть нужна кому-то кроме своих родных. — Да я тебе серьезно говорю, — Соня улыбнулась, помогая подруге убрать следы от потекшей туши со щек. — Взять хотя бы Баринова. Неужели ты не видишь, как он к тебе относится? — Вижу, — горько улыбнулась Есеня, задумчиво смотря куда-то вперед. — Только вот мне не нужно его особое отношение. Если мы с Антон разведемся, я больше никогда не свяжусь с футболистом. Пусть играют, подписывают контракты и живут с девчонками, которые готовы жертвовать своими интересами. — Ох, дорогая, не зарекайся, — хихикнула Соня, щелкнув по покрасневшему кончику носа Есени. — Так, что-то долго мы сидим, а у нас еще куча дел. Алендер подала руку Сене, помогая встать на ноги. — Сонь, может ты попросишь другую подругу? — Есеня окинула взглядом свое отражение. — Это платье на мне как на вешалке висит. Девушка добродушно рассмеялась, чмокнув подругу в румяную щеку. — Тоже мне проблему нашла, — Соня бережно убрала с лица Есени прилипшие прядки. — Время еще есть, так что придумаем что-нибудь.***
Расплатившись с водителем за поездку, Антон выскакивает из машины такси, доставая с заднего сидения пышный букет белых роз — небольшой презент невесте, купленный в спешке буквально пятнадцать минут назад в цветочном магазине недалеко от здания Дворца бракосочетания. — Это же надо такому случиться, — ворчал молодой человек, быстро взбегая по лестнице. — Опоздать на свадьбу родного брата. Виной тому, что Антон пропустил торжественную регистрацию новой ячейки общества, стала полуночная переписка с девушкой, которая в Турине осталась дожидаться его возвращения. Последний вопрос, который Маргарита ему задала, прежде чем попрощаться: «ты расскажешь о нас своей жене?» — Антон ответил утвердительно, заверив, что обязательно поговорит с Есеней и все ей объяснит. Лгал он или говорил правду? Антон и сам не знал ответа на этот вопрос. За последние три месяца жизнь его перевернулась с ног на голову. Еще совсем недавно он клялся жене в вечной любви, в готовности быть рядом и поддерживать всю жизнь, а сейчас его душа и сердце рвались к другой, далекой и такой желанной. Миранчук не знал, как будет смотреть в глаза Есене, признаваясь в своей неверности, но и тянуть с этим больше нельзя было. В мире полно «доброжелателей», которые так и жаждут раскрыть глаза на правду наивной жене, поэтому Антон решил, что лучше всего признаться самому. Есеня должна услышать это от него, а не от посторонних, иначе это было бы просто бесчестно по отношению к девушке. Молодой человек прекрасно понимал, что после того, как он откроется, не только Сеня возненавидит его, вся семья, все близкие и друзья могут отвернуться, но как говориться: «лучше горькая правда, чем сладкая ложь». Антон не хотел продолжать отношения с женой, будучи уверенным, что их брак себя изжил. Все изначально указывало на то, что их намерение связать себя священными узами брака — большая ошибка. Столько знаков давала им Вселенная, а они их не замечали, или не хотели замечать. Антон ураганом врывается в здание, чуть не сбив с ног пожилого охранника, у которого сразу же попросил прощения и уточнил, где находится зал регистрации. Поднявшись на нужный этаж, молодой человек быстро находит нужную дверь, за которой доносится дружное «поздравляем!». Поправив свой пиджак, Миранчук решительно шагнул перешагнул порог, готовый к долгожданной встрече как с братом, так и со своей женой, разговор с которой обещает быть не простым. Леша и Соня стояли в центре огромной толпы, принимая от каждого искреннее поздравления и не менее искренние объятия. Каждый из многочисленных гостей хотел поздравить новоиспеченную супружескую пару с таким важным в их жизни событием. — О, ну наконец-то, Тох, — первым появление младшего из братьев заметил Тарасов. — Леха думал, что ты уже не приедешь, а ты всего-то опаздываешь на свадьбу к родному брату, ай-ай-ай, как не стыдно. — Пробки, — обнявшись с другом, проговорил Антон, дабы хоть как-то оправдать свое позднее появление. — Это же Москва, брат. — Ладно, иди уже поздравляй молодожен, — по-дружески похлопав Миранчука проговорил Дима, направляясь на выход из зала. — А я пойду проверю, все ли машины на месте и готовы отправляться в путь-дорогу. Сеня неотлучно находилась рядом с невестой, помогая той принимать цветы. Девушка чувствовала себя немного неважно из-за того, что с раннего утра она практически не имела возможности присесть, помогая Соне готовиться к торжеству. Радовало только одно — официальная часть закончилась и впереди их ждал банкет в ресторане, где можно будет хоть немного перевести дух, пока гости не начнут дарить подарки и толкать речи. Есеня старалась улыбаться, быть приветливой со всеми, но след от улыбки простыл, когда в паре метров от нее она увидела того, кого так долго мечтала увидеть. — Тох, ну слава богу, — Леша облегченно выдохнул, обнимая брата. — Я думал, что ты забыл про нас в своей Италии. — Ты меня сейчас обижаешь, братик, — широко улыбаясь, проговорил Антон, ободряюще хлопая брата по спине. — На твою свадьбу я с Луны бы прилетел, не то, что с какой-то Италии. Поздравляю тебя, Лех. И тебя, Соньк. Я вас обоих очень люблю. Счастья вам, ребят. — Спасибо, Тош, — Соня обняла молодого человека, принимая букет из его рук. — Мы рады, что ты в этот день с нами. — Я теперь всю жизнь буду рядом с вами, так что привыкай, — усмехнулся Антон, оставляя на щеке своей невестки смазанный поцелуй. Соня тихонько хихикает, передавая букет Есене, которая все это время, пока пара общалась с Антоном, находилась у них за спиной, напраженно вслушиваясь в каждое произнесенное им слово. Мгновение и молодые люди встречаются глазами. Непонятное чувство тревоги накрывает обоих с головой. — Здравствуй, Антон, — первой затянувшуюся паузу нарушает Есеня.***
В машине, в которой полчаса назад уединились двое для откровенного разговора, царила абсолютная тишина, только и было слышно как капли внезапно начавшегося дождя бьются о лобовое стекло. — Пожалуйста, не молчи, — Антону было не невыносимо тяжело находиться рядом с Сеней после того, как он сообщил ей о своем решении подать на развод. — Накричи, ударь, сделай хоть что-то, но только не сиди молча. — Зачем? — Есеня глупо улыбалась, смотря на проезжающие мимо машины. — Разве мои слова или истерика повлияют на твое решение? Антон громко вздыхает и, обхватив голову руками, разворошил и без того непослушные русые волосы. — Я не буду держать тебя, Антон, — хриплым голосом проговорила Сеня, едва сдерживала рвущиеся слезы. — Если хочешь уйти, то уходи. За меня не беспокойся, я сильная девочка, как-нибудь переживу. Миранчук касается хрупкого плеча девушки, скрытого плотной темно-синей тканью, осторожно сжимая его, а Сеня судорожно вздыхает и крепко зажмуривает глаза, чтобы не заплакать. — Пожалуйста, не прикасайся ко мне, — морщиться девушка и передергивает плечами, сбрасывая руку мужа. — Больше никогда не прикасайся. — Прости, — шепчет Антон, и наплевав на просьбу Есени, зарываясь лицом в ее пушистые темные волосы, от которых исходит едва уловимый нежный аромат. Не в силах больше терпеть присутствие Миранчука рядом, девушка выскакивает из автомобиля, бегом направляясь в сторону ресторана, из которого доносилась громкая музыка и голоса посетителей. Проталкиваясь сквозь толпу гостей новоиспеченной молодой семьи, Сеня забежала в уборную и закрылась в одной из кабинок. Прижимаясь спиной к темному кафелю на стене, девушка сползла на холодный пол. Обхватив руками поджатые к подбородку колени, Есеня наконец дала волю слезам. Закусив ребро ладони она изо всех сил стараясь сдержать вой отчаяния. Сеня никогда не испытывала такой сильной душевной боли, как в эти минуты. Даже когда ее насиловали, когда писала отказную от собственного ребенка — все это казалось незначительным по сравнению с предательством человека, которого она так сильно любила. Своими словами Антон разбил ее душу на мелкие осколки, растоптал сердце, разом убил доверие к людям. Ну разве после такого предательства можно еще раз кому-то довериться и полюбить? Сеня знала, что она не сможет. Пронзительно зазвонивший телефон прервал размышления девушки, вынуждая ее, потянуться к брошенной на пол сумке, чтобы выудить из ее недр мобильный и ответить на звонок. Увидев на на дисплее надпись «папа», Сеня тут же нажала «принять». Его звонок она посчитала своевременным, так как в огромном городе не было человека ближе и роднее, которому она может излить свою израненную предательством душу. — Пап? — растирая по щекам потеки теней и туши, проговорила Есеня. — Есения Михайловна, вас беспокоят из городской клинической больницы имени Пирогова, — прозвучал на том конце незнакомый женский голос. — Вы бы не могли подъехать к нам в самое ближайшее время? — Что произошло? —голос девушки дрогнул от страха. — Вы только не волнуйтесь, — женщина старалась говорить спокойно, но у Есени уже все внутри сжалось от нехорошего предчувствия. — Но ваш отец, вместе с женой и дочерью попали в аварию на выезде из города.