А может так будет лучше?

Такого взгляда за те десять лет, которые она знала Лисицына, Юля еще не видела. Он словно озверел, она будто бы почувствовала то разочарование внутри него. И только сейчас она задумалась, а правильно ли она вообще сделала. О чувствах Лисицына она всегда знала, и по возвращению она заметила, что между ними еще что-то осталось, даже несмотря на время которое было утеряно. А тут капитан, да без сомнений ночь с ним была волшебной, но нужна ли она ему, он ей золотых гор не обещал, в любви не признавался, он просто оказался рядом, когда был нужен. Так это вообще получается, что Соколова воспользовалась Степой, так смешно звучит. Девушка затащила парня в постель, кому скажи, не поверят. Настроение заметно подпортилось, и в контору ехать желания не было совсем, как теперь вести себя с Даниловым, и самое главное как работать в паре с Костей. Делать вид, что ничего не произошло, она не могла. В последнее время Юля привыкла действовать по ситуации, уже в который раз в голове пролетает фраза: « на месте будет видно», вот так и в этот раз. Наперед думать уже не хотелось, ведь по плану уже ничего не пойдет. Предугадать поведение Лисицына она еще могла, он, скорее всего, просто будет её игнорировать, и разговора, который должен был сегодня состояться, можно уже не ждать. А вот как себе поведет Степа? Юля очень надеялась, что он не будет посвящать в эти дела всю контору, но можно ли за месяц узнать человека настолько, чтобы ему довериться. То, что творилось в этот момент с Лисицыным, сложно было, кому-либо представить. С квартиры он вылетел, не допив кофе. Ира осталось в квартире с кучей вопросов, и направился к домашнему телефону, так как братец вылетел с балкона, и это она успела подметить, а кто еще на балконе мог испортить ему настроение как не рыжая майорша. — Юлечка, привет, ты не занята? — Привет, собираюсь на работу, а что случилось? — Это я как раз хотела у тебя спросить, что у вас там случилось с Костей. Он вылетел из квартиры как ошпаренный, я начинаю волноваться. — Ир, а ты не знаешь, куда он пошел? — Я думаю на работу, у вас же на девять летучка у Рогозиной, но вижу, ты что-то не торопишься. Так ты скажешь, что все-таки между вами произошло? — Дорогая моя, скажу обязательно, только давай я поеду в контору, а то наш бравый майор, дел натворить может. — Соколова, только держи меня в курсе, а то смысла звонить Лисицыну, сейчас нет, он даже не посмотрит на телефон. — Обязательно, я тебе дам знать, когда буду на месте. По иронии судьбы в контору Лисицын и Данилов подъехали одновременно. Но насколько один сиял от счастья, настолько же другой был подавлен этой же ситуацией. — Доброе утро, товарищ майор, — ехидно улыбнулся Данилов. — Да пошел ты, — не поворачиваясь, ответил Лисицын. Разговор получился так себе, ну в принципе, это устроило обоих. Майор сначала думал врезать ему по морде, но потом подумал, что надо быть умнее, кулаками делу точно не поможешь. И в планах у него была Соколова. Она видимо не все понимает, так майор сегодня доступно ей все объяснит, разложит по полочкам, все, что накопилось за пять лет. Та какое там за пять, за десять можно сказать. Юля приехала в контору, как раз в разгаре летучки. Как войти и не подать виду, о том, что ее беспокоит. Вот самое главное, но Рогозина увидев сквозь стеклянные стены, махнула рукой, позвав её немедленно в переговорную. — Разрешите Галина Николаевна, — из-за двери показалась девушка. — Да, Юль, проходи. Как раз по вашему с Костей делу говорим, — в этот момент Юля, на секунду ошалела, она не думала о работе, сейчас у неё с Костей было только одно нерешенное дело. Но вряд ли они обсуждают это на летучке.  — Каком это нашем? — удивилась та. — Юль, все хорошо? Дело по убийству матери Кирова, теперь ваше с Костей официально, капитан Данилов отстранен от этого дела. — Ага, извините, — присев за стол, ответила Соколова, — я думала меня только так, на один день к этому делу подкинули. — Ребят, соберитесь, — строго произнесла Рогозина, — сейчас привезут эту невесту, надо бы, чтобы кто-то из вас допросил её. — Я пойду, — вызвался Лисицын, — Юля вчера с ней говорила уже, я приблизительно уже знаю, что она из себя представляет. — Хорошо, а ты тогда, — полковник оглянулась на девушку, — пойди к Ване в лабораторию, возьми все, что касается этого дела, и отнеси Косте в допросную. — Есть, товарищ полковник, разрешите идти? — Да, все свободны, совещание закончено. Оперативники по одному поспешили покинуть переговорную, Рогозина по поведению этих троих заметила что-то неладное. Учитывая вчерашнюю просьбу Лисицына, она быстро поняла, в чем дело. Но как начальник, Рогозина решила не лезть в личную жизнь своих сотрудников, тут свою за столько лет не получается устроить, так что в чужую нос совать. Пропустив всех коллег перед собой, полковник направилась в зазеркалье, понаблюдать за допросом подозреваемой. Через несколько минут она уже сидела в комнате, и перед ней за перегородкой сидел майор Лисицын и ждал, то ли подозреваемую, то ли бумаги, которые ему должна была принести напарница. Его состояние оставляло желать лучшего, он был обеспокоен чем-то, постоянно сжимал руки в кулак, как будто вот-вот кого-то ударит. Но буквально через несколько секунд в допросной появились подозреваемая и Соколова, но последняя быстро поспешила покинуть допросную, и присоединилась к Рогозиной. Женщины молча наблюдали за допросом, за безразличием Лисицына к делу, к подозреваемой, казалось, что ко всему миру. Юля особенно понимала, в чем причина этого безразличия, и время от времени она ловила на себе взгляды Рогозиной, ей показалось, что начальница ждет от нее какого-то объяснения, но ей самой бы кто объяснил, что делать дальше. Данилов даже виду не подал, он просто махнул головой, как в любой другой день, он даже не подошел. У Юли сразу закрались сомнения, правильно ли она поступила сегодня ночью, но пути назад уж точно не было. С таким настроением ФЭСовцы проходили до окончания рабочего дня. И только Соколова собиралась покинуть контору, как откуда не возьмись, появился Данилов. — Юль, может, поужинаем где-то? — Нет, Степ, ты прости, но я сегодня хочу побыть одна. — У тебя все хорошо? — Да вполне, просто устала очень, морально устала, — девушка поставила подпись в журнале и направилась к выходу. Подпись Лисицына была чуть выше, значит, он уже покинул ФЭС. Все-таки чутье не подвело Соколову, он просто игнорировал её, и про встречу уже и не было упоминания. — Так давай хоть подвезу тебя, что ты пешком пойдешь, — предложил капитан. — Не нужно, я сама доберусь, — улыбнувшись, сказала та, — до завтра. — Хорошо тогда, до завтра, — Степа хотел поцеловать девушку, но та умело увернулась от поцелуя, и поспешила выйти с конторы. Домой она хотела добраться как можно быстрее, ей хотелось закрыться в квартире и просто обдумать все произошедшее за эти сутки. Соколова поднялась к себе в квартиру, кинула сумку на пол и пошла на кухню, кушать не хотелось совсем, хотя на работе она так и не успела перекусить. Она села на широкий подоконник и просто смотрела на город. Обычно это она делает на балконе, но сегодня она не решилась туда пойти, ей было страшно пересечься там с Костей. Она смотрела, как в окнах соседнего дома кипит жизнь, где-то семья ужинала за большим столом, где-то муж с женой мило обнимались на кухне, а вот в том окне милая старушка что-то усердно объясняла своему внуку. Но идиллию Соколовой нарушил стук в дверь, она глянула на часы, которые показывали 21:40. Юля уже никого не ждала, но стучали очень усердно, потому она отправилась к двери, чтобы хотя бы посмотреть кто там, вдруг что-то важное. Каково было её удивление, когда за дверью она увидела Лисицына. Девушка не торопясь открыла дверь и молча глянула на майора. — Разрешишь войти? Наш вчерашний договор… помнишь? Так вот я все-таки решил поговорить, — Юля приоткрыла дверь, тем самым впуская майора в квартиру. Тот же в свою очередь последовал сразу на кухню. Ей ничего не оставалось, как пойти за ним. — Кость… — Хватит Юль, ты меня, конечно, извини за наглость, но теперь говорить буду уже я, — Лисицын тяжело вздохнул, как будто набираясь смелости. Он стоял к ней спиной, и не видел её лица. Повернуться и глянуть на нее Костя не мог, он так долго думал, что ей сказать, и понимал, что глянув в её глаза, он забудет все, что так хотел ей рассказать. — Так вот, тогда, когда ты уехала, я потерял какую-то часть себя, и это было совсем без какой-либо причины. Был обычный день, я утром ожидал увидеть тебя на работе, а ты просто не явилась. Я подумал, что ты заболела, но телефон молчал, и так же было на следующий день. В квартире уже никого к тому моменту не было. Но я по-прежнему не понимал, что случилось, — уронив голову на руки, сказал мужчина, — ты хоть представляешь, что я себе придумал в голове. Ведь на тот момент у нас все было хорошо. Я пытал какие-то надежды, я ждал от тебя ответной реакции. И вот просто ты пропадешь, я принял все на свой счет. Я ждал, ждал, но все было безрезультатно, Рогозина лишь пожимала плечами. — Кость, я хотела тебе рассказать, но я не смогла тогда. — Что не смогла, — Лисицын повернулся к девушке, и ухватил её за плечи, — что ты не смогла? А сейчас ты вдруг смогла, да? Я не все сказал, — присев на стул, продолжил майор. — Прошел год, а от тебя новостей так и не появилось, я уже привык. Я понимал, что ты уже не появишься. У меня были другие женщины, но в каждой я искал тебя, и опять же безрезультатно. Прошел еще один год, я перестал мучать Тихонова, я смирился, что ты точно не вернешься. Сказать сколько злости было во мне? Хотя впрочем, это не так уж и важно. У меня даже были длительные отношения. — Кость, а зачем ты мне это сейчас говоришь, — Юля смахнула со щеки слезу, — ты уверен, что это то, что мне нужно знать? — Да я уверен, — мужчина замер на несколько секунд, увидев, что слезы катятся по её щекам, — я хочу, чтобы ты знала все, я хочу, чтобы ты поняла наконец-то. А то мне почему-то так кажется, что ты совсем ничего не поняла в этой ситуации. Ты приехала и сказала мне только что-то невнятно про Олесю, про женщину, которая приехала ко мне всего лишь на три дня, а перед тем я и вовсе не помню, когда последний раз её видел. — Это моя ошибка, и я уже за неё поплатилась. — Ты поплатилась? Может, я чего не знаю, но по тебе не скажешь, что ты за что-то поплатилась. За эту ошибку расплачивался почему-то я, — Костя выдержал короткую паузу, — но я так и не понял, что это была за ошибка, может, ты мне расскажешь? Хотя нет, погоди, сначала я все-таки расскажу тебе все до конца. — Ну, знаешь. Ты думаешь, я эти пять лет на пляже загорала, жизнью наслаждалась? — Я еще не закончил. Так вот, когда я встретил Олю, я думал что вычеркнул тебя из жизни навсегда, она была совсем другая, полная противоположность тебе, меня это более чем устраивало, но спустя несколько месяцев, я стал в ней искать тебя, ровно до того момента пока опять не замкнулся в себе. Она ушла, и я опять остался один, только с мыслями о тебе, ты, будучи за тысячи километров все равно не давала мне спокойно жить. Прошло еще время и вот долгожданные выходные, плюс Рогозина еще дала дополнительные за быстро раскрытое дело, мы с мужиками уехали на рыбалку, я не вспоминал о тебе уже очень долго, но в машине завязался разговор и кто-то из ребят упомянул о тебе. И ты знаешь, у меня внутри ничего не произошло, мне было безразлично, наконец-то спустя пять лет, наступил тот момент когда мысль о тебе не вызывала у меня никаких эмоций. — Я буду чай, тебе сделать? — предложила Соколова. — Нет, спасибо, — не оборачиваясь, ответил майор, — хочешь знать, что я сам дал зеленый свет Данилову. — О чем ты? — удивленно глянула та. — Я сам сказал ему, что на новенькую я не претендую, просто так получалось всегда, что все новенькие оперативницы попадали в мою группу, и у нас с ними была какая-то легкая симпатия. Вот Оля как раз одна из них. Я для себя понял, что больше с девушками на работе я связываться не хочу, мне хватило уже. — Так, а что со Степой? — Мы не знали, никто не знал, что новенькая это ты. Нам Петрович сказал кто-то придет, что это девушка, но никто не уточнил. И вот я ему сказал, что я сведу с ней общение на минимум, и если она ему понравится, то он может спокойно за ней, то есть за тобой ухаживать. — А ты что тут у нас в ФЭС главный по отношениям, ты решаешь, кому и с кем быть? Не много ли ты на себя берешь? — Юль, не о том сейчас разговор. А ты так и не научилась слушать людей, вернее слышать. Ты же ведь сейчас ищешь, за что тебе зацепиться, чтобы уколоть потом. Ты сути не понимаешь. Я открываюсь перед тобой, не смотря на то, что ты делаешь со мной. Я по-прежнему тебе верю… — Когда мне позвонил Тихонов и сказал, что мне срочно нужно приехать в контору, я ожидал увидеть все, но только не тебя. Я узнал тебя еще со стойки, спутать тебя я не смогу ни с кем, никогда. К окошку буфета подходил так тихо, будто боялся спугнуть тебя. Я не знаю сколько я там стоял, до того момента пока ты повернулась, то что тогда творилось у меня внутри я никогда не смогу высказать полностью. Где-то в глубине души я надеялся, что это не ты, ну всякое может быть. Но в тот момент, когда ты повернулась, я забыл те пять лет, которые прошли. Я вернулся в тот день, когда ты только ушла, это было то утро, когда я пришел на работу, только ты была на месте. Ты пила чай, и ждала. Ждала летучки, выезда, выходных. Ты просто сидела, как любой другой сотрудник. Ты же ведь совсем не изменилась, — майор закрыл руками лицо, он не хотел, чтобы она видела его мокрые глаза. Эта тишина резала слух, слова закончились. Хотя нет, они были, но сказать что-то было уже не в силах. Говорить больно, слушать больно, жить в этот момент было больно. Они так и стояли на кухне, и смотрели в разные точки. — Знаешь что самое страшное? — почти шепотом проговорил мужчина, — сегодня я потерял тебя, ты тут, ты рядом, но тебя нет. Я никогда не думал, что я тебе это скажу, но лучше бы ты не возвращалась. Тогда ты уехала, я тебя не видел, я ничего о тебе не знал. А теперь, ты спишь у меня за стенкой, иногда мне кажется, что слышу, как ты дышишь. Но делить тебя я не собирался ни с кем. И раз ты выбрала его, то я не буду встревать, и мешать. — Костя, прости, я понимаю, что сделала тебе очень больно, — Соколова перестала себя контролировать, слезы текли по щекам, и она даже не пыталась успокоиться. — Нет, Юль, больно ты мне сделала, когда уехала, а сейчас ты меня убила. Я хочу знать, что тогда произошло, скажи мне, и я уйду. Что с Олесей? Почему ты уехала? — Я возвращалась домой, и увидела её возле двери подъезда. Она представилась, что-то мне рассказывала, про тебя и потом сказала, что ты сбежал от неё. Уехал в Москву, бросил её беременной, так как не поверил что ребенок от тебя. Я понятно дело тоже не поверила, но она на этот случай подготовила весомый аргумент, она достала фотографию ребенка, — девушка глянула коллеге в глаза, — Кость, он вылитый ты. У него твои глаза. Как такое возможно было? В тот момент земля ушла из-под ног. Я плохо слышала, что она говорила мне после этого. Там было что-то о том, что ты просил у нее прощения, просил вернуться, она приехала оформить на тебя ребенка. Я не дослушала её. Я просто пошла в квартиру и плакала, всю ночь. А ближе к утру я позвонила Рогозиной, и сказал что увольняюсь. — Дурочка, а мне позвонить, спросить. Попросить объяснить. Почему ты решила все сама? У меня с ней даже никогда ничего такого не было. — Я знала, что для тебя значит ребенок, что шансов в сравнении с ним у меня не было. И я просто дала вам зеленый свет, ребенок должен расти в семье, в полноценной семье. — Ребенок похож на меня, потому что его отец Федька, мой двоюродный брат, он вовсе не собирался на ней жениться, он заделал ей ребенка и скрылся. А вот она всегда за мной бегала, но меня она никогда не привлекала как женщина. Она для меня всегда была подругой сестры, не более. А тогда она пыталась ко мне приставать, но я быстро отвадил её, и на следующий день после тебя она уехала. И больше я её не видел. — Я потом выходила на связь с Ваней, он мне все пробил, и про Федьку я узнала тоже, но уже поздно было что-то менять. — Скажи мне, что ты хочешь быть с Даниловым. И я уйду, мы останемся просто коллегами, для меня ты перестанешь существовать в другом образе. Но только если ты скажешь, что ты хочешь остаться с ним. Если ты дашь мне понять, что шансов у меня нет, — Костя вытирал слезы с её лица, он смотрел ей в глаза и ждал. Он ждал приговора, который строгий суд вот-вот должен вынести. — Ну, так что? — в комнате опять повисла тишина, — я тебя понял. До встречи, — Костя поцеловал девушку в макушку, и поспешил уйти из квартиры, оставив девушку со своими мыслями наедине.