А может так будет лучше?

Дверь за майором захлопнулась, и только холодный ветер пронесся по квартире. Слезы предательски текли по щекам, остановить их не было сил. Уж плакать не лучший вариант, в прошлый раз, когда она сидела в квартире и плакала вот так всю ночь, закончилось все плохо. Плохо для всех. В этот раз она не сделает такую же ошибку. Нужно говорить, нужно обсуждать проблемы. В одиночку получается только хуже. Но кому звонить, к кому идти, никого нет. Человек, который всегда был рядом, который по первому звонку был готов примчаться с другого конца города, теперь за стенкой, но он её ненавидит. Юля не сказала ничего, она и не могла сказать. Ответа не было. Она опять дала майору шанс, она вселила в него надежду. А что теперь? А что Степа? Соколова заставила себя пойти лечь в кровать, она пыталась уснуть, но все попытки свелись к нулю. Так утром от будильника и очнулась. — Ну, просыпайтесь товарищ майор, — вставая с кровати, сама себе приказала Соколова, — тебе еще к завтрашнему приходу гостей готовиться, — как же некстати были эти гости. Но сегодня уже пятница, завтра она немного развеется, отдохнет с друзьями, и не только, ведь в гостях завтра будут они оба, как это все будет происходить неизвестно никому. Как усадить за один стол перед собой этих двоих. Девушка заварила себе кружку крепкого кофе, и без особого энтузиазма помешивала сахар, которого насыпала себе слишком уж много. В мыслях же совсем не сахар, ей казалось что с каждым днем когда она приходит на работу, она делает только хуже, до того ребята в ФЭС всегда были дружной командой, Рогозина всегда хвалила за слаженность, за то что они всегда приедут на помощь друг другу. А сейчас что? Хоть она и не видела лично, как ведут себя Степа и Костя, но она понимала после слов Лисицына, что у них явно там не все в порядке, и виной тому она. Юля уж было думала уволиться, но это уже будет смешно. Что скажут коллеги. Юля с виду девушка кремень, сильная, всегда со своим мнением, которое часто оказывалось верным. А по итогу трусливая девчонка, которая прячется от мальчиков, которым она не безразлична. Уровень класса так восьмого. В ФЭС все были уже в сборе. На собрании у полковника все прошло без происшествий, но без внимания Юля не осталась. Её подавленный вид заметила Валя, и сразу же вызвалась на помощь. Тяжело ей было смотреть на эту картину, в переговорной Лисицын сидел и все собрание смотрел на девушку, которая в свою очередь лишь изредка поднимала голову, чтобы ответить начальнице, боясь встретиться взглядом с мужчиной. Это еще очень хорошо, что Данилов сегодня только с обеда, а то Валюша была бы очень удивлена.  — Юль, зайди ко мне, когда будет время, — наклонилась та над девушкой. — Что-то случилось? — вздрогнула Соколова. — Дело к тебе есть, давай я буду ждать, — Валя, поспешила покинуть переговорную, чтобы Юля не задавала лишних вопросов. Соколова не совсем поняла просьбу коллеги, но решила, что так надо и направилась в сторону морга. — Валюш, звала? — Да заходи, — указала та на стул, — присаживайся, дело к тебе есть. — Что-то случилось? — Вот и я хочу знать, что случилось. — Валь ты о чем? — удивилась девушка — Я о чем, ты думаешь, я слепая, думаешь, я тебя не знаю. Может ты конечно за пять лет по службе поднялась, но ты же та же самая Соколова, которая тогда сбежала от нас. Или ты мне говоришь что случилось, или я начну узнавать сама, и начну с Лисицына. — Не надо с Лисицына, — со смехом ответила Юля, — он тебе такого расскажет, что мне еще раз придется убегать. — Юль, не пугай. Я, конечно, понимаю, что морг это не лучшее место для откровений, — откинулась на спинку кресла Антонова, — но зато нам тут никто не помешает. Я держу рот на замке, но с условием, что ты мне все рассказываешь. На тебя же смотреть больно, ты синяки у себя под глазами видела? — Видела Валь, видела. Да рассказывать собственно кроме того что я дура, нечего. — Смело, конечно, но все мы иногда делаем ошибки. — Мне кажется, что иногда я делаю что-то нормальное, а все остальное это ошибки. Сколько то можно уже, меня закрыть нужно где-то и запретить с людьми общаться. Я делаю всегда только хуже, из-за своего характера. Как сказал один человек, я не умею слышать, и ты знаешь, хоть я редко соглашаюсь с мужиками, но тут он прав. — Я не требую с тебя подробностей, но обрисуй ситуацию, Юль ну чего ты, мы же не на допросе, что я с тебя вытягиваю слова клещами. — Валь, мне стыдно, мне стыдно за свои поступки. Я только за месяц, который тут успела двум мужикам жизнь подпортить. — Двум? Я чего-то точно не знаю. Соколова, склонила голову, ей стало стыдно на момент:  — Двум, представь себе такое, майор Соколова, офицер, оперативник, противница служебных романов, закрутила интрижку с двумя коллегами. — Коллегами? — Валя от удивления аж со стульчика привстала, — ну допустим, в одном я более чем уверенна, а второй кто? — А что незаметно? — Ты же не хочешь сказать, что это Данилов? — Значит все-таки заметно, Валь… Я запуталась, — слезы выступили на глаза, — я умею только проблемы создавать, Костя вчера сказал мне, что лучше бы я не возвращалась. — Костя? Который Лисицын? Не верю. — Ну не Котов же. Вот-вот, даже ты не веришь, а он сказал. — Ты меня конечно, Юляш, прости, но Лисицын так бы тебе никогда без причины не сказал. — А причина на то есть. Я со Степой, — замялась Юля. — Что ты со Степой? — с упором спросила Антонова. — Ночь провела со Степой. — Что прости, что ты сейчас сказала? — Что слышала, да я переспала с Даниловым, и знаешь что самое ужасное, Костя увидел, как Степа от меня утром уехал. Валь я разрываюсь, я понимаю, что Костя на многое пойдет ради меня, — осекшись на минутку, Юля выронила, — пошел бы, больше не пойдет. — А как получилось, так что со Степой, ну это. — Ты знаешь, со стороны выглядит, как будто я им воспользовалась, я конечно не уверенна до конца в его намерениях, но просто случайной связью это тоже нельзя назвать. Я совсем о нем ничего не знаю, совсем. Хотя я как оказалось и о Косте ничего не знаю, он другой стал за эти годы. Он стал такой тихий, совсем на себя не похож. — Так, а что знать то, Степа обычный мужик, добрый очень, доверчивый. Не раз выручал меня, но тебя вижу, выручил он больше. А Костя то вот да, он изменился после твоего ухода, он замкнулся. Знала бы ты сколько раз, я пыталась его разговорить, но все без толку, а потом я и вовсе сдалась, я понимала причину. — Расскажи мне о нем, — с надеждой глянула Соколова, — я должна у него попросить прощения, я хочу, чтобы он был счастлив, он заслужил это, со мной он вряд ли будет счастлив. — А Данилов с тобой счастлив будет? — Валь ну чего ты, издеваешься. — Нет, я ни капли не издеваюсь, пойми просто одно, счастливым человек будет с тем, кого он любит, а тут все невооруженным глазом видно. Не нужен Косте никто кроме тебя, пойми ты уже это, наконец, Соколова, столько лет занимаешься ерундой. — А что делать с Даниловым? — Ты что-то к нему чувствуешь? Ну как к мужчине. — Вот как раз как к мужчине, да. Я бы назвала это физическим влечением, мне было с ним хорошо. Но мне страшно перед ним открыть душу, я боюсь впустить его к себе. — Ага, то есть ночью ты его к себе не впускала? — Валь, ну ты точно сейчас издеваешься, — Соколова махнула рукой перед коллегой, — это было прекрасно, я не жалею об этом поступке, я же не девчонка какая, чтобы прятаться с парнями. Но с Костей все очень плохо получилось. — Тебе нравится Степа? — Я не знаю, как это правильно обрисовать, не знаю я. Я не могу сказать что да, но и сказать нет, будет тут нечестно. — Ты прости за такие вопросы, а с Костей у тебя что-то было? — Тогда еще, до моего ухода. А сейчас нет. — Может, хватит уже плакать, Юль, я тебя совсем не узнаю. Где та твоя решительность, стойкость, упорство, куда спрятала, там оставила в Иркутске? А поведай-ка мне тайну своего ухода, ты с Костей поругалась и потому уехала на пять лет? — Я уже как попугай, — сквозь слезы улыбнулась девушка, — скоро запишу на диктофон, и включать просто буду. И каждый раз, когда я это рассказываю, я понимаю, насколько глупо это звучит. По глупости большой я уехала, не разобравшись. Ты же знаешь мою вспыльчивость, вот и вспылила, да так вспылила, что на пять лет хватило. — Ладно, глупостей на сегодня уже хватит, как-нибудь, потом расскажешь. Иди-ка ты дорогая моя работай, а я вечером к тебе зайду, помогу тебе приготовить что-то. А то с твоим настроем я вижу, что завтра мы будем кушать большую вкусную дулю с маком. — Да мне мама поможет, — вдруг Соколову как током ударило, — черт, мама. — Что случилось? — Мама, я должна была встретить родителей, я совсем забыла про родителей. Стоп, а какое сейчас время? — 10:15, а когда они приезжают? — Через 20 минут, на Казанский вокзал, а я тут слезы развела. — Ну, так пойди, встреть, предупреди что опоздаешь. Возьми машину с мигалками, домчишь за считанные минуты, — Валентина как могла так пыталась поддержать девушку, после её рассказа она понимала, что дел Соколова натворила не шутейных. — Ну, с мигалками это конечно ты загнула, но пойду, отпрошусь на часик у Рогозиной, — Соколова поспешила покинуть морг, но в двери повернулась, — Валь спасибо тебе. Ты знаешь, приходи все-таки сегодня, если будет время. — Приду, обязательно. Сказать, что разговор удивил женщину, которая видела очень многое в этой жизни, это ничего не сказать. По уходу Соколовой из ФЭС, она уже пыталась вывести на разговор Костю, она хотела сделать лучше, но у неё не получилось, ровно, так же как и у других коллег, что говорить о ней, если Шустов, человек который с университетской парты вместе с Лисицыным, лишь разводил руками. Майор замкнулся в себе, ему проще было залить себя алкоголем, проспаться и дальше жить неприметной жизнью. А тут уже сама виновница «торжества» идет по наклонной. А может она права, может и вправду не судьба этим двоим быть вместе, все-таки Данилов хоть и, не смотря на свой разгульный образ жизни, мужик хороший, и свою женщину он в обиду не даст. Но кто кроме него самого знает чего он сам то хочет от этих отношений. Для него и со свидетельницей по делу переспать не проблема, если так надо. — Галина Николаевна, можно? — со стуком в дверь вошла Соколова. — Да Юль, заходи, случилось чего? — Можно мне на часик отъехать? Родители приехали на новоселье, а я совсем забыла, что должна была их встретить. Вот если бы не Валя, то и вовсе бы забыла. Я только встречу, отвезу домой и вернусь. — Дел у нас вроде нет в конторе таких важных, так спокойно езжай, но через час жду тебя тут, у нас работа такая, что дела появляются в любое время. — Я возьму машину, а то я автобусом за час не управлюсь. — Да бери, там оба автомобиля как раз на месте, если вдруг что, то второй есть. — Спасибо вам, Галина Николаевна. Вы же помните что завтра ко мне на 16:00, я вас жду. — Конечно, помню, обязательно будем. Уже через полчаса Юля сломя голову мчалась по платформе Казанского вокзала, нужный поезд уже прибыл, и люди понемногу выходили. Добежав до нужного вагона, она не обнаружила родителей. — Девушка скажите, а все уже вышли? — обратилась та к проводнице. — Вроде как да. — Спасибо, — Юля судорожно начала искать телефон, чтобы позвонить родителям, но вдруг услышала, как её кто-то зовет: — Юля, доча, мы тут вообще-то, — нежным голосом окликнула мать. — Мамочка прости, — девушка кинулась целовать родителей, — я совсем забыла. — Эх, Юлия Александровна, забыть о родителях, — поучительно поднял вверх палец Александр Семенович. — Пап, я заработалась, ну ты же знаешь. — Знаю, знаю, вот потому у тебя мужа до сих пор нет, ты попросту забудешь о нем, со своей работой, — Соколов всегда гордился дочерью, сама вырвалась в Москву, построила карьеру, но мужчина на старости лет уже и с внуками поиграть был бы не против, но ни сын, ни дочь его таким сюрпризом пока не порадовали — Ну, давай не будем начинать. — Да Саш, ты чего к ребенку пристал, — супруга нежно положила руку на плечо мужу, — будет у неё и муж и семья, не время значит еще. — Оль, а не ты ли мне в поезде только что всю плешь выела, что Юленьке замуж пора, что совсем в девках заходилась. — Как же я соскучилась по вам, пойдемте, а то я на часик отпросилась только. Покатаю вас на машине с мигалками, — со смехом сказала Соколова, — я вас домой отвезу, а ближе к вечеру с коллегой приду домой, она поможет нам готовить, а то завтра народу будет туча. Куда их только разместить всех. — Так зачем нам коллега, мы, что не справимся вдвоем? — возразила мать. — Мам, не справимся, Валя нам поможет, ты не думай, что мы так рано придем, мы хорошо, если бы к восьми приехали. Тем более еще докупить продукты нужно. Ладно, поехали, по дороге расскажу, — пробок в такое время не было, поэтому Соколовы быстро добрались домой, Юля провела краткую экскурсию по квартире и поспешила покинуть родителей. Через несколько минут она была уже в конторе. Судя по сидевшим в переговорной коллегам, в ФЭС появилось новое дело. — Заходи Юль, ты как раз вовремя. Встретила? — Да, спасибо, как раз успела. А что случилось? — В Малиновске убит местный бизнесмен, труп найден у него дома, обнаружила домработница. Человек в городе не последний, вот нас попросили взять это дело. Так что Соколова и Лисицын, вы езжайте туда, Вань ты пробей мне все на этого Лебедева, номера все, звонки, ну что мне тебя учить. — Есть, разрешите идти? — встал из-за стола Тихонов, и уже было хотел идти, но вдруг заметил отсутствие напарницы, — а Амелину где черти носят? — Амелина пока занята важным делом, иди уже работай. — Конечно, занята она, ага сидит где-то в закромах, от работы отлынивает. — Иван, прекрати, — повышенным тоном сказала Рогозина, — она занята, по моему личному поручению, — ну не скажет же Рогозина, что отправила Оксану за подарком майору на новоселье. — Иду я уже иду, — поспешил выйти из переговорной Иван. — И вы ребят езжайте, — махнула та в сторону оперативников, — ну что Коль, а с тебя отчеты. — Так они уже готовы. — И где же они тогда? — У тебя на столе, я перед собранием занес тебе. — Смотри мне, — с особой нежностью во взгляде проговорила начальница. По дороге в Малиновск коллеги почти не разговаривали, Юля тихонько уснула на пассажирском сиденье, все-таки ночь без сна давала о себе знать. Лисицын с особой нежностью наблюдал за этой картиной, он не знал насколько правильно, вчера понял жест девушки, но то, что еще не все потеряно он знал наверняка. Хватит, один раз он уже смирился с её проделками. Костя не был уверен суждено ли им быть вместе, но то, что Данилов ей не пара это было для него очевидно. Не такой мужчина нужен Соколовой, он не станет терпеть все её выходки, это майор уже битый перебитый этим. Лисицын слишком хорошо знал напарника…бывшего напарника. — Юль, просыпайся, мы приехали, — пока Соколова приходила в себя после столь сладкого сна, майор уже успел приоткрыть перед ней дверь машины, — выходи, соня. Спала всю дорогу. — Ночью плохо спала, вот и вырубилась в машине, — настроение Кости, больше пугало Юлю, чем радовало. Он опять делает вид, что ничего не произошло.  — Так я же не говорю ничего, спи на здоровье, сон это хорошо, — сказал майор, который забыл уже, когда нормально спал. — Ладно, что тут у нас. — Чемоданчик отдай, товарищ майор, — Лисицын с улыбкой выхватил чемодан из рук коллеги. — Да он не тяжелый же. — Неважно, пошли, — оперативники направились в дом к погибшему. Они быстро собрали все улики, опросили свидетелей и поспешили покинуть усадьбу, прихватив с собой жену и домработницу пострадавшего. — Кость, — остановив майора на полпути к машине, сказала девушка, — ты же придёшь завтра? — Приглашала же, значит приду. — Иру бери с собой обязательно, — улыбнулась та, — к четырем приходите. — Я вас понял, Юлия Александровна, есть приходить к четырем. Оперативники быстро вернулись в ФЭС, рабочее время подходило к концу. По этим двоим, и не скажешь, что вчера что-то произошло, или они так умело скрывали свои эмоции, или же очень хотелось наладить контакт. Юля все же чувствовала вину перед Костей, она знала, что это не пройдет бесследно, но оптимистический настрой майора её даже пугал. Соколова ожидала немного другого отношения к себе, после того, что она сделала и была очень удивлена такому поведению мужчины. Тем временем пока Лисицын допрашивал свидетелей, Юля заканчивала отчет по закрытому ранее делу, но ей помешал капитан: — Привет, Юленька, — перед девушкой вырос Данилов, — как у тебя дела? — Дела, — пожав плечами, ответила Юля, — нормально вроде. А ты как? — Я вот на дежурстве сегодня остаюсь, так что дела не очень. — Так почему не очень, посидишь себе в покое тут, никто тебя трогать не будет. Я бы подежурила. — Оставайся со мной, подежурим вместе, — наклонился к девушке Степан, — я был бы рад. — Степ, прекрати, — быстро отстранилась Юля, — какое оставайся, ты что? Во-первых, не положено, а во-вторых, приехали родители, завтра новоселье. Ты кстати помнишь? На четыре приходи завтра. — Помню, конечно, приду. Может пораньше прийти помочь что? — Не нужно, ко мне Валя сегодня придет, поможет готовить, а так родители же дома, так что справимся. — Юль, — запнулся Данилов, — слышишь, а можно вопрос? — А? — девушка хотела поскорее закончить писать, чтобы пораньше убежать домой, — ну давай. — У тебя остались чувства к Косте? — Что? — Юля отложила ручку в сторону, — Степ, прости, но мы не будем об этом сейчас говорить. — Значит остались. Юль, если ты думаешь что я так поиграть с тобой, то ты ошибаешься. Я знаю, чего тебе мог рассказать Лисицын, но это в прошлом. — Что в прошлом? Мне никто ничего не рассказывал, — Соколова устало глянула на мужчину, — а что есть что скрывать? — Нет, вернее неважно. Нечего, просто я хочу, чтобы ты знала. Ты мне очень нравишься и я готов за тебя побороться, если нужно будет. — Давай мы с тобой, потом поговорим, я уже спешу. — Хорошо, я буду ждать, — Степа поторопился оставить девушку одну. — Ждите товарищ капитан, — Соколова привстав, чтобы глянуть ушел ли Данилов, — побороться он решил, где же вы берётесь такие боевые все, на мою голову. И что прикажете с вами делать.