***
Битва за Губернаторский кипела, заливая улицы кровью настолько, что при желании, можно было искупаться в красной жидкости. К несчастью, в основной своей массе, кровь принадлежала мирным жителям, СПО и Гвардейцам, остававшимся единственными живыми имперцами, остававшимися в радиусе нескольких километров, исключая Губернатора Елену Дероза, отказавшуюся эвакуироваться с вверенной ей планеты. Сержант Меррик и отряд гвардейцев держали трассу, по которой упорно пытались прорваться хаоситские танки и космодесант, радушно встречаемые огнём из тяжёлых болтеров, лазпушек, хеллганов, плазменных винтовок и прочих «приветствий», а именно всего, что смогли притащить или поднять гвардейцы, стоявшие насмерть. Несмотря на свою храбрость, солдаты умирали один за другим, а те немногие, что продолжали стоять среди самодельных укреплений и остовов вражеской техники, были залиты кровью с ног до головы, и не только вражьей. — Вадор! — крикнул Меррик, пытаясь успеть ухватиться за ногу стоящего в полный рост бойца. Но было уже поздно, и лишь эта нога и осталась от гвардейца, разорванного выстрелом из пушки последнего целого «Уничтожителя». Сержант стиснул зубы и, подхватив рядом стоящую плазменную винтовку, на миг поднялся из окопа и выбросил в сторону врага винтовку, которая перегрелась за весь бой и была готова взорваться. Прогремел взрыв и в нос сержанта ударил резкий запах горелой плоти, видимо, задело еретика. Отойдя от оглушения, Меррик поднял лежавший рядом хеллган и, зарядив его батареей от лазгана, начал отстреливаться из укрытия. Сквозь щель в укреплении, он увидел, что танк потерял гусеницу, но грёбаное орудие не замолкало и продолжало долбить по гвардейцам, хоть теперь и с куда меньшей точностью. Тут, раздался новый выстрел, но не из автопушки танка, а из несколько меньшего калибра и двигатель осквернённой машины замолк с аккомпанементом из мата на низком Готике. Далее послышались крики боли хаоситов и еще несколько выстрелов из всё той же пушки. Когда Меррик высунулся снова, то еретики развернулись к ним спиной, лихорадочно стреляя в кого-то, кто, по их мнению, был куда страшнее и опаснее, чем отряд, пусть и отчаянных, вооружённых до зубов, но всё-же гвардейцев. Сквозь ряды хаоситов прорывались две фигуры в силовой броне, в которых более-менее опытные бойцы узнали Сороритас и Астартес, сражавшихся с еретиками в ближнем бою. Космодесантник носил броню без обозначений, простой керамитовый доспех, не покрытый краской, но его искусство боя удивило даже ветеранов операции на Тифоне, когда Кровавые Вороны сражались с тирранидами, ибо сей экземпляр превосходил по умению даже защитников подсектора. Сороритас же окружал багровый ореол, разрывающий врагов на куски, как и её руки, словно бывшие силовыми клешнями. Её вид вселял странный, практически животный страх в сердца гвардейцев, как и благоговение, будто бы она была чем-то большим, чем человек или Астартес. За этими двумя шла высокая светловолосая женщина, сражавшаяся с простыми культистами, будто танцуя с силовой саблей с невероятной смертоносной грацией. Еретики начали отступать прямо под огонь оставшихся гвардейцев, умирая один за другим, но перед самыми укреплениями всё-же остановились, ибо поняли, что попали в капкан и помирали один за одним под ударами с обеих сторон и лишь некоторые спаслись, спрыгнув с трассы и разбежавшись по нижним уровням. Увидев, что враг отступил, гвардейцы начали выходить из укрытий и подходить к своим спасителям. — Хвала Императору! Мы спасены! — крикнул один из солдат, осеняя себя знамением Аквиллы и его примеру последовало большинство гвардейцев. — Я, инквизитор Интегра Хеллсинг, реквизирую этот отряд для выполнения задачи! — гаркнула Интегра, показывая висевшую на цепочке Инсигнию, — А теперь свяжите меня со штабом! Через несколько минут Интегра всё-же смогла связаться с Дерозой и первым, что она спросила было: — Где ситуация наиболее критическая? Откуда выгоднее атаковать? — Сначала представьтесь. Я ничего не имею против помощи, но мне необходимо знать, как к вам обращаться, — раздался из вокса голос прикреплённый к досье Елены Дероза. Интегра решила выложить всё, ибо гвардейцы уже обладали информацией об её статусе, а расстрелять их… Во-первых, это — намеренное уничтожение союзных боеспособных сил, а во-вторых, она просто не любила подобные меры, считающиеся в Империуме нормой. — Интегра Фэйрбрук Уингейтс Хеллсинг, Инквизитор Ордо Маллеус. Я реквизировала встреченные мною части Имперской Гвардии. Повторяю предыдущий вопрос! — Наисильнейший натиск врага со стороны трассы, по которой вы сейчас направляетесь. Думаю, они не обрадуются выстрелам в спину, — послышался ответ после небольшой паузы. После чего, Интегра прервала сеанс и взобралась на остов дредноута Хаоса для отдачи приказов. Набрав в грудь воздуха, Хеллсинг начала командовать: — Соберите всё работоспособное вооружение и направляемся по этой дороге для нанесения тылового удара! Найти и уничтожить, парни, найти и уничтожить! Гвардейцы маршировали по трассе во главе с Интегрой. Они шли прямо на врага, но не чувствовали страха, ибо поняли, что враг не непобедим и вполне себе смертен, а присутствие космодесантника и сороритки ещё более увеличивало их боевой дух, как и то, что они вооружены были явно не хуже Милитарум Темпестус. Еретики во главе с Арагастом Грабителем и Элифасом Наследником во всю штурмовали Дворец Губернатора. Снаряды ревели в воздухе, превращая некогда процветающий улей в руины, а грохот орудий сотрясал землю так, что гильзы и осколки стекла прыгали как бешенные. Имперская Гвардия стояла, будто врастая в землю с каждым мигом. Их храбрость вызывала уважение даже бойцов Чёрного Легиона, что глубоко в душе обещали им славную быструю смерть. Местность между сторонами больше напоминала раскалённый ад света и снарядов, сопровождаемый криками боли и ярости, сплетавшимися в единый яростный рёв. Лоялисты проигрывали, хоть и не хотели это признавать, снова и снова стреляя по врагу и швыряясь в него самодельными снарядами, вроде бутылок с прометием и сломанных батарей от лазганов, постепенно примыкая штыки, готовясь к последней штыковой. Да, еретики дохли, но не в таких количествах, как хотелось бы гвардейцам и они могли надеяться лишь на Императора. Тут, будто в старых сказаниях, враги остановились, строясь в круг, будто бы собираясь отразить атаку с двух сторон. С другой стороны фронта послышались радостный клич и шум тяжёлого вооружения, заставлявший хаоситов обратить большую часть сил на отражение тыловой атаки, давая гвардейцам короткую передышку, которой они воспользовались, чтобы перезарядить оружие и воздать Хвалу Императору за выдавшийся шанс. Из вокса начал доноситься голос Губернатора Дерозы, произнёсший: «Пришла помощь! В атаку! За Императора!» Солдаты, и без того воодушевлённые помощью, поднялись и начали стрелять из всего, что у них было, в один голос крича обожёнными от дыма и раскалённого воздуха: «За Императора!». Еретики явно не ожидали атаки новых сил лоялистов, сражавшихся, будто бешенные, давая сто очков форы иному культисту Кхорна в плане ярости. Ещё больше их удивили Сестра Битвы и космодесантник, ворвавшиеся в их ряды, будто цепной топор врывается в плоть очередного человека. Гвардейцы же под командованием Интегры, которая умела вести за собой, стоя в первых рядах с простым лазганом в руках бок о бок с простыми бойцами, воодушевлялись этим зрелищем и постепенно теснили хаоситов. Сам Арагаст решил вызвать на бой космодесантника в некрашеной броне и, приказав Элифасу призывать демонов, вышел вперёд, расталкивая подчинённых. Безымянный добивал очередного легионера, когда в пяти метрах от него раздался рёв, усиленный вокс-кастером: — Иди сюда, лоялистский пёс и прими смерть от моей руки! От руки Арагаста Грабителя! — Тит услышал слова еретика и повернулся к нему, готовясь к бою. Арагаст продолжил, поигрывая осквернённым мечом, — Назови же своё имя, слуга Трупа-На-Троне, дабы я знал, что написать на твоём черепе, когда насажу его на на пику! — Тит, моё имя Тит. А сегодня падёшь ты, предатель! Падёшь во славу Императора! — сказал бывший Ультрамарин и бросился в атаку, замахиваясь силовым топором в правой руке. Арагаст давно ждал такой битвы, ведь он понимал, что перед ним достойный враг, чей череп станет не менее достойным предметом его коллекции. Предатель также бросился на своего врага, оглашая поле боя радостным рёвом. Космодесантники схлестнулись в яростной битве, не уступая друг другу в искусстве. Силовое оружие плясало смертоносный танец в руках воинов. Тит, будучи опытным воином, догадался ударить по рогам на шлеме своего врага древком топора, что вывело еретика из равновесия и дало лоялисту время, чтобы распороть еретику брюхо, сокрушая древний терминаторский доспех. Арагаст, немного придя в себя, не упал, а вновь встал в стойку, превозмогая боль. Он не мог проиграть! Предатель с яростью бросился на Тита, ударяя того кулаком в грудную клетку, тем самым, выбивая воздух из его лёгких, затем ударил лоялиста по шлему, но Тит в последний момент смог увернуться и клинок предателя лишь рассёк ему бровь. Следующий удар отсёк ему пальцы на левой руке. Ярость овладела Титом и он бросился на Арагаста с новыми силами. Ещё один удар настиг предателя, на этот раз, слуга Тёмных богов получил огромную рану на груди, которая оказалась критической, заставляя Арагаста упасть на землю без сил. Тит подошел к нему и услышал слова: — А ты хорошо сражался, лоялист! Такой ярости я не видел давно, но не забывай, что убивая и сражаясь, ты невольно восхваляешь Кхорна! — крикнул Арагаст, затем захохотав. — Я сражаюсь не в его честь, а во имя Человечества! И пусть он хоть заберёт мою душу после смерти, но я ни за что не склонюсь перед Губительными Силами! Никогда! — проорал Тит и отрубил голову Арагаста, которая покатилась по трассе. Увидя гибель своего вожака, хаоситы начали бегло отступать в открытый Элифасом портал, изрыгая проклятия в сторону Императора и его воинов. Бой завершился победой лоялистов. Да, победа была тяжёлая и кровавая, но это была победа, вселившая надежду в сердца гвардейцев. Когда помощь раненным и скорбь об убитых были окончены, то гвардия построилась около дверей Губернаторского Дворца. Елена Дероза и Интегра стояли на трибуне, готовясь произнести речь. Прокашлявшись, губернатор начала: — Воины Императора, это была тяжёлая победа. Многие из славных мужей и дев пали сегодня. Но их жертва не была напрасной! Мы отбросили еретиков далеко и сейчас они сидят и зализывают раны, готовясь к мести, но Меридиан не Падёт! — после последних слов, она осенила себя знаменем Аквиллы. Её примеру последовали все присутствующие. Затем к микрофону подошла Интегра, чья рука была перевязана, но через бинты всё-равно просачивалась кровь. Инквизитор начала: — Да, мы победили, но победа не окончательна. Но мы выжжем ересь до последнего еретика, дабы мы смогли вздохнуть спокойно потом, когда война окончится! Вы спросите, что же нам делать? Я вам отвечу! Мы будем сопротивляться и кусаться! Меридиан не падёт!Тем временем… поле боя в некотором отдалении от дворца.
Серас поглощала пролитую сегодня кровь. Она пила жадно, но не могла насытиться. Она сама боялась того, что творила, но не была способна остановиться, испытывая невероятный экстаз от поглощения крови убитых. Она не знала, что с ней происходит, но ей это начинало нравиться и она придавалась этому пиршеству, пока земля под её ногами не высохла. Вампирша поднялась с земли и пошла в сторону дворца, покачиваясь из стороны в сторону и держась руками за голову, пытаясь прогнать странный и невероятно благозвучный голос из головы., который шептал: «Ты теперь моя…»