…Как эта ночь может выглядеть вновь так прекрасно? Не из-за звёзд или сияющих огней, а из-за нас… Mikrokosmos.
Чимин опускает взгляд на свои ноги в чёрных носках, внимательно рассматривая их. Что угодно, лишь бы не смотреть на Чихёна. Не ясно даже, в Чимине нет уверенности того, что Чихён говорит правду. Надо бы поднять взгляд, присмотреться на него — вдруг лжёт, вдруг запугивает и сейчас, как только Чимин расслабится и потеряет бдительность — набросится. Страшно, но Пак продолжает упорно смотреть на свои ноги и старается не отвлекаться ни на что. И сам понять не может, как такое вышло, что он позволил завести себя в эту квартиру, которая теперь уже им и не пахнет. Тут запах алкоголя и других парней, которых Чихён наверняка из постели каждое утро вышвыривает. Чимин хмурится, а после поворачивает голову чуть в сторону и следит за тем, как Чихён откупоривает бутылку и наливает по бокалам, пододвигая один к Чимину, а от второго отпивая. Чимин не собирается пить. Не сейчас и не с этим человеком. — Пей, я не буду тебе ничего делать. — Просто отзывается Чихён, облокачиваясь на спинку стула и продолжая неотрывно смотреть на своего бывшего парня. — Я не горю желанием пить с тобой. Что ты хотел от меня? — Чимин, наконец, собирает себя по кусочкам и поднимает взгляд, смотря на парня внимательно и вычитывая все его эмоции, которые только можно увидеть. — Мне поставили диагноз. Спросишь, есть ли шанс выжить? — Чихен опускает голову и поднимает ладонь к шее, потирая её кончиками пальцев, чувствуя себя неуверенно и открыто. Слишком сильно открыто, но Чимин сейчас недосягаем. — Что? Ты шутишь так? — Чимин вздрагивает и смотрит неверяще на парня, пытаясь выявить ложь. Но её попросту нет. Чихен поднимается со своего места, чтобы сделать три ровных шага до холодильника и отцепить от магнитика бумажку с больницы. Протягивая её Чимину, Чихен видит лишь сомнение. А после приходится облокотиться о тумбу и с замиранием сердца смотреть на то, как Пак, вцепившись в клок бумаги, снова и снова пробегает по строчкам, перечитывая «опухоль головного мозга». — Быть этого не может, — Чимин прищуривается и чувствует человеческую жалость, а взгляд Чихена придавливает к месту, да так, что сил подняться — попросту нет. — Ты давно узнал об этом? Неужели нельзя вылечиться? Сделать операцию? — Слишком поздно, — Чихен качает головой, — я никому ещё не рассказал, кроме тебя. Чимин трогательно вздергивает брови и молчит, сжав губы в полоску. У него теперь смешанные чувства и ощущает он себя плохим человеком, бросившим парня во время такого тяжелого для него периода. Но как бы Чимин не старался, кроме шока, сожаления и жалости — ничего больше к Чихену не испытывает. Он также по-прежнему любит Чонгука, и уходить от него даже не собирается. Чихен же делает пару шагов ближе и присаживается на корточки перед Чимином, действуя на свой страх и риск — берет в свои ладони маленькие, когда-то родные и до боли любимые, сейчас же — даже не принадлежащие ему. Пак не вырывает ладони только потому, что находится в шоке. — Я не прошу тебя остаться со мной. Нет. Моя просьба будет состоять в другом. Позволь мне приходить к тебе и плавать с твоим любимым дельфином, — Чихен держит дрожащие ладони Чимина, не выпуская их из рук, смотрит внимательно. Как только видит непонимание, то сразу же спешит дополнить, — хочу понять перед… концом. Хочу понять, за что ты её любишь. — Чихен, — Чимин вздыхает и только собирается сказать ответную речь, но его прерывают. — Прошу, Чимин. Я больше ничего у тебя не прошу. Мне и не нужно уже. Только это. Я буду приходить, когда тебя не будет, чтобы не смущать тебя. Прошу, ты же верил мне когда-то давно, поверь и сейчас. Чимин смотрит внимательно в глаза Чихена, кивает легко, а после спокойно оставляет парня одного, обуваясь и выходя из квартиры. Телефон так и лежит в кармане с непринятыми звонками и непрочитанными сообщениями. Чимин по-прежнему чувствует себя отвратительным человеком. Человеческий ли это поступок вообще? На улице давно стемнело, по дорогам проезжают автомобили, такси и автобусы. Чимин доходит до остановки и садится в самом углу, морщась. Он засовывает руки в карманы и сжимает кулаки. Сейчас именно тот момент, когда ему хочется остаться одному, не видеть никого, ни с кем не разговаривать. Но отдалиться от всех — не самый лучший выход, Чимин это понимает. Если будет держаться особняком, то потеряет всех, это пройденный когда-то этап, поэтому повторять его не хотелось бы. Пак вытаскивает телефон и даже не смотрит на сообщения от Чона. Он открывает в контактах номер Тэхена и думает снова. Нужен ли он Тэхену сейчас? Тот наверняка занят чем-нибудь с Юнги и до друга ему попросту нет дела. Нужен ли сам Чимин сейчас Чонгуку? Он же должен был приехать, парень наверняка его ждал. Но сейчас, наверное, потерял всю надежду, уложил Хосока спать и отдыхает сам. Чимин вдруг усмехается и чувствует себя крайне брошенным, на глазах аж слезы выступают. Куда ему идти? Если не к Тэхену и Чонгуку? Где его дом? Его дом был с Чихеном, а сейчас даже возвращаться некуда. Самое ужасное, когда понимаешь, что тебе некуда идти. Пак прижимает пальцы к голове, трёт виски и морщится, украдкой вытирая мокрые щеки от пары скатившихся слез. Что ему делать теперь? Куда идти? Где спрятаться, чтобы не видеть всех людей, чтобы укрыться от всех этих переживаний, которые скручивают его буквально, сжимая сердце в невероятные тиски и причиняя неимоверную боль. Пак морщится снова, с силой прикусывая нижнюю губу, чтобы не позволить себе прослезиться по такой ерунде. Парень шумно выдыхает через нос и всхлипывает, после чего поднимает голову наверх, задирая резко, отчего шея хрустит. Широко открывая глаза, Чимин чувствует лишь лёгкий ветерок, что скользит по нему приятными прикосновениями. Грудина разорванная и душа растаскивается по пути прохладным ветерком, оседая на зданиях высоток и магазинчиков, заставляя умирать. Чимин не хочет умирать. Он хочет пойти домой к Чонгуку, объясниться и извиниться, дать ему понять, что не сбегал от него, что уходить и не хотел вовсе. Поймёт ли его Чонгук? Единственное место, вдруг понимает Чимин, куда он может вернуться — это Дельта. Она его дом, его мягкая постель, его тёплое одеяло и горячая чашка кофе. Поэтому Чимин перебирает в кармане мелочь и садится на нужный автобус, чуть не проезжая свою остановку. Пройдя по дорожке и даже не обращая внимания на вывески или газончик неподалёку, Чимин показывает свою карточку, как работника в данном здании охране, и проходит внутрь. Слабый свет мерцает в коридорах, а Пак проходит до своего кабинета, открывая его запасными ключами. Темно, тихо, одиноко. Чимин вздыхает и думает, что он это и заслужил — быть здесь сейчас, не имея возможности пойти к кому-нибудь из родных людей. К тому человеку, у которого можно укрыться и спрятаться от лишних мыслей, что роем сейчас кружат в его голове. Пак устало опускается на небольшой диванчик, а после ложится, скидывая кроссовки на пол, разбрасывая их. Он поджимает ноги, чтобы вместиться полностью, а после скрещивает руки на груди. Уснуть сразу не получается, потому что в голове мысли и они душат, они снова заставляют в горле образоваться ком, который жжёт и давит, заставляя дышать шумно и прерывисто, лишь бы не задохнуться в этом отчаянии. Он одинок сейчас и будет ли оставаться одиноким ещё какое-то время? Как жить дальше, зная, что сейчас некуда податься? Чимин не привык полагаться на самого себя, но он постарается это исправить. У него достаточно времени на всё это. Его самобичевание не отходит на дальний план, оно притупляется. Потому что напала сонливость, усталость, шок от новости Чихёна. Чимин никогда бы и не подумал, что в его жизни смогут проходить такие ужасающие события. Но ведь он и прошёл через этот этап, когда терял любимого человека. В различие с Чихёном — Чимин его больше не любит. Да и не понимает теперь, как вообще любил раньше. Противно от самого себя до хриплого выдоха, застрявшего в горле. Отчаяние ли это? Понимание? Принятие? Чимин зажмуривается до цветных кругов перед глазами и устало стонет, подавляя в себе все звуки боли, которые только может издать. Но он не учёл одного — хоть он и сам решил обособиться от всех и залечь на дно, его друг и любимый человек не позволят этому случиться.🐬🐬🐬
— Я волнуюсь, — шепчет Чонгук в трубку посреди ночи, чтобы не разбудить мирно спящего Хосока. — Он не ответил ни на одно смс, даже не прочитал. Чимин не такой ведь, он не будет так поступать со мной. Он добрый, милый, порядочный и вообще… — Чонгук, отставить, — на другом конце послышался крайне хриплый голос… Юнги? Не Тэхёна. А ведь звонил он именно Тэхёну и не планировал выплакивать боль в душе практически незнакомцу. — А где Тэхён? — Он немного занят сейчас, — Юнги шумно выдыхает и, кажется, закуривает, — пишет ряд сообщений Чимину, который игнорит и его тоже. Мелкий поганец жрёт ваши нервы. А мои нервы из-за этого начинает жрать Тэхён и мне это не нравится, — до этого голос Юнги немного смягчается, — не хочу, чтобы он, ну, волновался. — Понимаю, — выдыхает Чонгук и встаёт со стула на кухне, не задвигая, движется на балкон, чтобы поднять плед с кресла и прижать к своему носу, вдохнуть родной запах, давно уже выветрившийся. — Как его найти? Нужно ведь его найти. Вдруг что-то случилось, я переживаю. — Понимаю, поэтому нам… Секунду, Чонгук, — Юнги немного шуршит и отстраняет трубку от своего уха, видимо, обращаясь к Тэхёну, почувствовавшему отчаяние. «Не плачь, мы его найдём» — шепчет, уверяя, да таким твёрдым голосом, что вселяет уверенности и сил в самого Чонгука, — ты ещё на проводе? — Да, — кивает Чонгук и прикрывает глаза, устало массируя переносицу. Как ему хочется лечь в кровать вместе с Чимином: ласково перебирать его крашеные пряди волос, гладить кончиком пальца по щеке, словно мазками кисточки и целовать сомкнутые веки. — Ты можешь подъехать сейчас к нам? Мы бы организовали небольшую группу поиска, — говорит Юнги, снова делая очередную затяжку. — Я бы мог, но у меня тут брат младший спит, и оставить на него некого. Время уже за полночь, все давно спят, — выдыхает Чонгук, открывая глаза и смотря на звёздное небо. По сути, он даже не может отправиться поискать Чимина, отчего в груди у него разливается вода, как из сломанной плотины, заполоняя всё вокруг своей болью и отчаянием. — Какие же вы два паникёра, чёрт, — Юнги вздыхает и немного хрипло кашляет, — значит так, сейчас мы умываем Тэхёну сопли и едем к тебе, адрес скинешь на почту по этому номеру. Я останусь с ребёнком или Тэхён, на крайний случай, посмотрим по ситуации. Что мы, совсем что ли, взрослые люди, а выход из такой ситуации найти не сможем, не верю этому. — Спасибо, — Чонгук поджимает губы, и его переполняют такие неожиданные чувства, что парень буквально задыхается новыми словами, которые хочет сказать парню, — спасибо. Боже. Нет слов, просто, ты… — Юнги-хён, — усмехается парень на том конце и отключается, не желая больше слушать благодарственные речи. Никаких благодарственных речей, пока они не найдут маленького эгоиста. Смска приходит быстро и вот уже через двадцать минут на пороге квартиры Чонгука стоят его полуночные гости. Слишком много шума они создают, хоть и переговариваются шёпотом, совсем тихо, помня, что в доме маленький Хосок, спит уже давно. И не хочется рушить сон ребёнка, мешать ему или пугать его, но получается так, что он просыпается сам. И стоит на пороге гостиной, в пижаме с динозаврами, трёт глаза, рассматривая гостей. Чонгук сидит с Юнги на диване, а Тэхён в кресле у стены, около зарядки, вновь написывая кучу новых сообщений другу. Другу, который ушёл и не ответил больше ничего. — Брат? — Тихо зовёт Хосок, подходя к дивану и облокачиваясь на ногу Чонгука. Взгляд парня из напряжённого мгновенно теплеет, а ещё Хосоку достаётся то, что не досталось гостям — улыбка. Лёгкая, без напряги и сожалений, без боли и отчаяний. — Мы тебя разбудили? — Нет, я попить шёл, — выдыхает мальчик и опускает голову вниз, шумно и широко зевая. — Мне нужно будет сейчас отъехать по делам. С тобой посидит Юнги-хён, — Чонгук кивает на парня и переводит взгляд на брата, — ты просто ложись спать и всё, я быстро приеду. Оставлять то одного мне тебя нельзя дома. — Но я же уже взрослый! — Возмущается Хосок, поджимая губы. Чонгук улыбается ещё ярче и треплет брата по спутанным волосам, поднимаясь на ноги и беря его за руку, уводя на кухню, откуда уже слышится лёгкое воркование и да, конечно, ты взрослый, прости, я просто не подумал. Спустя время Хосок уже лежит в своей постели, подложив ручки под щёку и смотря на Юнги-хёна. Тот сидит в небольшом кресле, сутулый и хмурый, свет от телефона только мешает ему. Хосок моргает медленно и сонно, он заботливо укрыт одеялом и ночник светит удобно, не мешая спать. Вскоре Юнги чувствует на себе взгляд мальчика, а потому поднимает на него глаза, вопросительно вздёргивая брови вверх. — Я не понял, — телефон ставится на блокировку сразу же, — ты вообще-то должен уже храпеть давным давно. — Я не храплю, — возмущается едва слышно мальчик, закрывая глаза на несколько секунд. Потому что потом он снова открывает их и цепляется взглядом за хёна, рассматривая его. — Я не могу уснуть. — Ну, а мне что делать? — Юнги снова смотрит на ребёнка, видя на дне глаз не какое-то вечное любопытство или азарт, а расстроенность, потаённые смятения и это действует на вечно хмурого Юнги. Черты лица смягчаются, взгляд теплее, губы уже не сжаты в тонкую полоску. — Ладно, что там Чонгук делает, если ты не можешь заснуть? — Он чешет мне животик, — Хосок уже переворачивается на спину, отодвигая одеяло пониже и задирая футболку. Юнги садится рядом на кровать и кончиками пальцев водит по детскому животу, вырисовывая узоры и всякие неприличные слова, на что малыш хихикает. — Кажется, это не помогает тебе уснуть. Если ты сейчас же не заснёшь, я расскажу тебе очень страшную сказку, — предупреждает Юнги и на удивление, видит яркую улыбку ребёнка, почти восхищённую. Он что, совсем его не пугает? — Хорошо, хён, — Хосок поворачивается на бок и несмело берёт своего хёна за указательный и средний палец, сжимая в своей крошечной ладони. Мальчик слушается, закрывая глаза, но, не переставая улыбаться. А Юнги чувствует такое с этим ребёнком, как со своим Тэхёном. У них аура, что ли, одинаковая? Совсем его не боятся. А стоило бы. Кивая самому себе, Мин выдыхает и понимает, что в такой неудобной позе, с согнутой спиной и вытянутой рукой он явно застрял надолго, потому что Хосок приоткрыл губы и уже засопел. За что ему это наказание? Где он грешил?🐬🐬🐬
Тэхён сидит в машине со стаканчиком кофе, которым давится почти и оно ему не идёт ни в одно горло, застревая там. Как он мог упустить такое? В голове сотня идей — Чимин пропал, сбежал, его ранили, убили, он вернулся к Чихёну, а тот запер его, пытает, насилует, не даёт и вздохнуть даже. И винит, винит, винит самого себя — за то, что просто взял ключи и отпустил. Знал бы, что так выйдет — ухватился бы за волосы и запер в кабинете, не давая и шанса на побег. Если бы знал, что так выйдет — страдал бы сейчас поменьше. — Куда поедем? К бывшему? — Чонгук насильно вливает в себя кофе, потому что после работы он устал и ему хочется полежать в тёплой постели, как бы не было сильно его разочарование и такие же тяжёлые мысли: остался у Чихёна. Чонгук хочет, чтобы его драгоценный парень был с ним. И не хочет отпускать к бывшему, не любимому совсем человеку, парень в этом уверен. Не мог Чимин просто так взять и сбежать к своему бывшему, наплевав на всё. У них ведь была такая замечательная ночь. Да Чонгук готов молиться, чтобы такие ночи были постоянно! Чтобы Чимин был рядом и не трепал ему так сильно нервы. Переживая из-за своей влюблённости, он понимает, что сейчас им движет лишь желание найти Чимина и защитить. Прижать к себе, дать понять, что парень совсем не один в этом мире и никто его не отпустит, не даст в обиду, не будет мучить чем-то. Будь то отталкивающее прошлое, с которым надо разобраться, либо безоблачное будущее. — Нет, — Тэхён устало потирает шею, — он бы не остался у Чихёна, я верю в это. Единственное место, куда может вернуться сейчас — это Дельта. — Едем к вам на работу? В ответ тишина, но Чонгук заводит машину и по дорогам пустым быстро доезжает до океанариума, паркуясь поближе к зданию. Тэхён напряжён, потому что знает, если Чимин не найдётся здесь — он пойдёт в полицию, и будет писать заявление о пропаже человека. Будет плакать долго и тяжело, потому что верит в каждую ерунду, потому что за друга волнуется даже больше, чем за себя самого. А Чонгук рядом, закрывает дверь и нажимает на кнопочку, направляясь за парнем, который ведёт его к главному входу. Там у них возникают проблемы — у Тэхёна нет с собой пропуска, а Чонгук вообще здесь не работает. И пускать незнакомого человека ночью очень опасно, а лишаться своей работы охранник явно не намерен. — Ладно, я пройду один, а ты жди здесь и никуда не уходи. — Говорит Тэхён, заглядывая в глаза Чонгука, — ты меня понял? Парень отмахивается и хмуро уставляется в небо, а после шагает прочь к своей машине. Тэхён замирает на месте, впиваясь ногтями в ладонь, удерживая себя от гневного выкрика. Чонгук уедет? Сдался? Нет. Чонгук просто опирается на дверь машины и поднимает голову к Тэхёну, поджимает губы и кивает решительно и твёрдо. Ким выдыхает с облегчением и прикрывает глаза лишь на секунду — он тоже безумно устал за сегодня, и эта нервотрёпка выдалась удушающе тяжёлой. — Ким Тэхён, пробейте по базе, я точно не помню свой номер, но он начинался с KT52… — Вижу, — охранник за монитором ещё раз осматривает лицо парня и открывает ему дверь, впуская. Тэхён едва ли не бегом направляется к комнатке дельфинов. Те едва ли шумят, слишком тихие, но пропажи парень не находит — отчаивается почти, готовый осесть на пол. Выходя из комнатки, Ким идёт к кабинету Чимина, видя полоску света за дверью. У него практически буквально подкашиваются колени, когда он толкает дверь и первое, что видит, раскиданную обувь. А после и самого Чимина на маленьком диванчике, поджавшего ноги. Его телефон лежит на полу, разряженный, а сам парень укрывается толстовкой. Его кожа вокруг глаз красная и припухлая, что означает лишь недавние слёзы. Тэхён поджимает губы и чувствует острое желание ударить маленького бунтаря за такие переживания, которые он испытал за эти часы, пока они искали Чимина. Подходя к парню, Ким присаживается на корточки и не сильно, но для профилактики бьёт друга в плечо кулаком, обиженно поджимая губы. Тот просыпается сразу же — спал без сна, но испугался от резкого, неожиданного и болью отдающего толчка. Открывая глаза, Чимин поверить не может, что на него смотрит уставший до жути Тэхён. Что самое главное — парень молчит. Ким редко когда молчит, только если очень сильно обиделся или разочарован чем-то. Чимин понимает, что друг разочарован в нём, а потому садится медленно, опуская ноги на пол. К глазам снова подкатывают слёзы, но теперь они жгучие — разочаровал. Сделал больно, заставил переживать. Чимин не знал, что он действительно настолько плох во взаимоотношениях, но сейчас его грудь сковывало от боли. Прикусив нижнюю губу и прижав пальцы к глазам, Чимин прошептал едва слышное, тихое, но очень искреннее прости. Тэхён позволил себе усмехнуться и протянуть руки к лицу друга, убирая маленькие пальцы и заглядывая в мокрые глаза. — Какой же ты придурок, ей богу, — облегчённо выдыхает Тэхён, не зная, смеяться ему или плакать. Что ему вообще делать в такой ситуации, сразу начать отчитывать или сначала успокоить? — Как же мы переживали. — Простите меня, — снова повторяет Чимин, вырывая ладошку из крепкой хватки друга и вытирая глаза, чтобы не поддаться слабости прямо здесь и сейчас. — Поговори с Чонгуком. Пожалуйста. Прямо сейчас. — Ты с ума сошёл? — Чимин поджимает губы и смотрит на друга, видя всю его усталость, что буквально прописана на его лице, — я был у Чихёна. Он меня ни за что не простит, я себя за это не прощу. Я обещал ему быть дома, но предал его. Я не заслуживаю его прощения. — Что за хрень ты несёшь? Чонгук на улице и ждёт тебя, мы приехали вместе. — Тэхён искренне недоумевает и не знает, откуда вообще появились такие мысли в голове парня и что им теперь движет, раз он думает так, раз переживает и не верит ему. Вообще-то, лучшему другу! — Он привёз тебя? — Делает новую попытку Чимин, смотря загнанно и подбито, словно брошенный всеми щенок в грязи и пыли. Тэхён мягко качает головой и укладывает свою ладонь на пухлую и покрасневшую кожу друга, видя там след от рисунка толстовки. — Он волновался и искал тебя. И я приехал вместе с ним. Ему просто не разрешили войти, но он ждёт на улице. Пойдём, Чимин. Тебе нужно с ним поговорить самому, он же так волнуется и переживает. Ты ушёл, на звонки не отвечал, смс игнорировал! Кто так делает?! — Всё-таки Ким взрывается и отчитывает друга, но Пак опускает голову вниз и поднимается, обуваясь. — Мне нужно умыться, — говорит Чимин. Тэхён его отпускает, ждёт около душевых, пока Чимин приведёт своё лицо в порядок и пишет смс Юнги, говоря, что нашёл пропажу. На удивление Мин ничего не отвечает, но Тэхён лишь надеется, что тот, смотря на сонного Хосока, уснул бы и сам. Поспал, не переживал бы за него и его друга. Из душевой выходит Чимин, его лицо более чистое и взгляд свежий, но скулы немного влажные, как и ладони — последствия умывания. Выходя из здания, они сразу же попадают под дождь — слишком холодный, который стоит стеной. Парни накомкают сразу же, а после Тэхён кивает рукой в сторону. Чонгук и с места не сдвинулся, про себя он отчаянно просил всех тех божеств, которые знал, лишь бы его любимый оказался на месте и нигде больше. Он бы не пережил его уход, расклеился или даже хуже, сломался. С Чимином он чувствует себя одним целым, собранным кусочком паззла. И теперь, пока не достаёт более главной части, он смертельно переживает. У него даже в груди покалывает. И Чон не замечает начавшегося дождя. У него сразу же намокает белая футболка, просвечивая тату на рёбрах и прессе, а про волосы и говорить нечего, с них хоть выжимай. Чонгук кусает губы и не двигается, даже не думает о том, чтобы сесть в машину, хоть в какое-то тепло и укрыться от дождя. Под дождём легче и проще — капли с силой бьют по голым рукам, выбивая мурашки, а бурю на душе переживать куда легче, чем когда-то. Внезапно шум открывшейся двери отвлекает Чона и парень поворачивает голову, видя две фигуры. Две. Те двигаются к нему не так быстро, хотя должны были бы из-за дождя. Чонгук только хочет открыть рот и начать ругаться, потому что заболеет ведь. Но кажется, в данный момент, Чонгук болен сейчас один. Можно признать без сожалений, но ему это кажется. Тэхён прибавляет скорости в шагах и на ходу забирает у парня ключи от машины, оставляя их вдвоём, стоящих друг напротив друга под проливным дождём. Чимин виновато кусает губу и смотрит с искренним сожалением — и Чонгуку, честное слово, больше ничего не нужно в этой жизни. Всё что можно было — он уже получил. Его жизнь стоит прямо напротив него — кутается в большую толстовку и не старается укрыться от дождя. А Чонгук стоит, замерший, всё ещё без возможности поверить в то, как он смог получить такого, как он. Таких, как Чимин, просто не бывает. И это не в индивидуальности дело. Пак делает пару шагов вперёд и немного вздрагивает, когда вспышка молнии вдалеке озаряет всё вокруг, но так — хуже. Так он видит перекошенное волнением и болью лицо Чонгука, а это его причина, его вина. Он не должен был делать больно тому человеку, которого любит всем сердцем и душой. Не должен был поступать так глупо и эгоистично — сейчас то Чимин понимает размах своей ошибки. — Простудишься, — просто говорит Чимин, поджимая губы и протягивая маленькую ладошку к щеке любимого, повыше, ведь ростом не выдался и на Чонгука смотрит, приподнимая голову. Щека у Чонгука мокрая от дождя и очень холодная. Сам Чон протягивает руку и сжимает тонкое запястье, которое хочется прижать к губам. — Где ты был? — Спрашивает холодно и строго, но в душе не так. В душе Чонгук выглядит потерянным и слабым, и спрашивает с болью в голосе и слезами в глазах. Но на деле выдаёт лишь холод и сталь. Чимин решает не врать и быть честным. Чимин и так доставил уже много боли всем вокруг. — У Чихёна? — Он даже спрашивает, но поджимает губы и спешит продолжить, уже видя напряжение на дне тёмных зрачков Чонгука, — он позвал меня, чтобы попросить об услуге. Он налил мне выпить, но я не притронулся к бокалу. После разговора я сразу же ушёл от него и ни минутой дольше не оставался в том доме. — О чём был разговор? — И теперь Чимин понимает, что это не совсем холодность в голосе — это ревность. Ну конечно, Чонгук же его любит, а потому и ревнует. А Чимин где был? У бывшего парня. Конечно же, никаким доверием тут и пахнуть не может. — Он… показал справку из больницы. Ему поставили диагноз, и он умрёт скоро, — у Чимина дрожит голос от набегающих к глазам слёз. Но нет, не из-за переживаний о Чихёне, а от волнения. Вдруг Чонгук ему не поверит? Он и сам бы себе ни за что не поверил. Лгун! Таким не место около Чона. Чимин только пытается убрать руку от лица парня, но Чонгук удерживает её на месте, — он попросил устроить ему часы с Дельтой. Хочет понять, почему я так люблю её. Он будет приходить в те часы, когда у меня будет перерыв, сказал, что не хочет мешать мне на работе. Чонгук молчит. Смотрит в глаза, видя отчаяние и боль. Он верит. Чёрт, конечно же, он верит! Любому слову Чимина верит и боготворит его даже сейчас, не смотря на плачевность всей ситуации. Чонгук видит эту самую ситуацию в другом русле: Чимин отчаянный, решил не мешать никому своим поздним приездом и наверняка шоком от случившихся новостей, а потому отправился сюда, чтобы переночевать здесь. — Я… ждал тебя дома, — говорит Чонгук, сжимая запястье парня крепче и оставляя ему красные следы, которые превратятся в синяки. — Прости меня, Чонгук. Прости, что так вышло, — Чимин поджимает губы и глотает слёзы, в эту самую секунду покатившиеся по щекам. Он пытался держаться так долго, как только мог. Чонгук отпускает запястье Чимина, но не отпускает его самого, делает шаг ближе, обхватывая мокрые щёки и задирая его голову выше, чтобы прижаться к дрожащим, холодным и мокрым губам. Чтобы греть своими, такими же дрожащими и холодными. Чимина всего трясёт — от переживаний, холода, адреналина. — Я прошу тебя, пожалуйста, не убегай от меня больше. Никогда. Возвращайся домой, ко мне, — Чонгук отрывается от губ и целует снова, прижимая к себе, — возвращайся, я всегда буду ждать тебя. Чимин едва слышно всхлипывает и прижимается холодным носом к мокрой шее парня, соприкасаясь с ним, с его также дрожащим телом. Кивая много-много раз, Чимин обнимает парня за шею, не желая отпускать ни на секунду. И пусть дождь льёт хоть ещё в сто раз сильнее, он ни за что его не отпустит. — Я люблю тебя, — проговаривает Чонгук, шепчет это в спутанные влажные волосы, целуя туда же, в макушку. — Я люблю тебя, — просто отвечает Чимин. — Ты… заберёшь меня домой? И ответа не следует, потому что Чонгук хватает парня за влажную ладошку, поднимая к своему лицу, и целуя с таким отчаянием и безграничной любовью, которую Чимин видел только в глазах своего дельфина. Чон ведёт его к машине и сажает на переднее сидение, открывая дверь — на заднем-то уже спит Тэхён. Пристёгиваясь, Чимин всё равно тянет руки к Чону и смотрит на него сквозь взгляд побитого человека, уже не животного. Чонгук ведёт машину медленнее, потому что везёт ценную жизнь, свою родную и любимую. Попасть в аварию им сейчас ни к чему. Уже на парковке они вместе будят Тэхёна, который вытирает щёку от слюней и хлопает дверью, шумно зевая. В лифте тот прислоняется плечом к стене и прикрывает глаза, не отходя от парочки. А, уже попав в квартиру, Чонгук говорит, что разберёт диван в гостиной и постелет им с Юнги — ехать в такую погоду домой, это не дело. Тем более они оба уставшие, сонные, мало ли, что может случиться. Тэхён только кивает и сбрасывает с себя кофту, а Чонгук, не спеша переодеваться, раскладывает диван, заправляет свежей простынёй, кидает пару подушек и один большой плед. Тэхён падает в кровать, сразу же вырубаясь, не утруждаясь даже снять одежду. — Иди в душ, обязательно в горячий, — шёпотом говорит Чонгук и ведёт парня к шкафу с одеждой, подавая свою. — Без тебя не пойду, — таким же тихим шёпотом отвечает Чимин, смотря только в глаза Чонгука. — Хорошо, тогда подожди несколько минут, я уложу Юнги к Тэхёну и проверю брата. Потом — сразу к тебе, — обещает Чонгук, целуя своего парня в щёку. Вообще-то он сейчас чувствует холод, хоть в квартире и достаточно тепло, но его буквально трясёт и желание одно — стянуть всю мокрую одежду с себя. В детской Чон замирает, потому что картина перед ним самая интересная. Хосок спит, сжимая ладонь Юнги в своей ладошке, пока парень спит сидя, наклонив голову и вытянув руку. Чонгук проходит и аккуратно будит хёна, говоря, что всё в порядке и ему стоит лечь к Тэхёну. Юнги хмыкает, первым делом принимаясь избавлять своего ненаглядного от одежды, а Чонгук подбирает мокрые штаны и кофту, унося повесить, чтобы до утра высохло — не в мокрой же его одежде отпускать. Последний раз, заглядывая в гостиную, Чонгук видит Мина, прижавшегося к спине Тэхёна и крепко обнимающего его под одеялом. Дело сделано, да? На самом деле нет. В спальне ждёт Чимин, разобравший кровать. Они молча проходят в ванную, также молча раздеваются, скидывая мокрую одежду в корзину для белья, а после стоят под струями горячей воды, пытаясь согреться. Чон прижимает парня к себе, сгибаясь и укладывая подбородок на его плечо — Чимин и не против. Обнимает за талию, прижимаясь и оставляя короткие поцелуи на ключицах. Они не занимаются сексом, они занимаются любовью. Чонгук входит мягко в наспех разработанного Чимина, позволяет долго и нежно целовать свои губы. Входит до самого основания, чувствуя, как его плечи царапают острые ноготочки, а тяжёлый выдох заполняется по всей ванной комнате. И нет желания сорваться, и бешено быстро двигать бёдрами, вытрахивая все различные звуки. С каждым лёгким толчком он показывает свою любовь, силу и поддержку, а Чимин принимает это, ровно, как и горячую от их жара стенку, опираясь на неё спиной. Его правая нога поднята и зажата рукой Чонгука, который входит под углом и целует в острое плечико. — Люблю тебя, я люблю, — шепчет Чимин, разомлевший горячей водой и ласками. Чонгук поджимает губы и улыбается, снова целует в родные губы, собирает все «люблю» и буквально глотает их, как и общую слюну, не желая делиться ни с кем. — Я тебя никому не отдам, — шепчет Чон, заглядывая в глаза Чимина и чувствуя, как тот напрягается, отчего член пережимает и он кончает. Пак легко улыбается, выглядя усталым и довольным. Чонгук аккуратно отпускает его ногу, но рукой хватается за всё ещё возбуждённый член, додрачивая своему хёну. И ловит его после, потому что ноги подкосились и больше не держат. Чонгук отводит его в спальню, и спать ложится так, как и хотел — с сонным Чимином под боком, под пушистым одеялом. Кожа у Чимина бархатная и мягкая, его хочется мять и гладить. Пак быстро засыпает, его глаза закрываются, пока он лежит на плече Чонгука, который держится из последних сил, водит кончиками пальцев по щеке, нажимает на кончик кнопочного носика и склоняется, целуя в закрытые веки. И только после этого, обнимая Чимина за талию, Чонгук позволяет себе забыться сном. Долгожданным, коротким, но спасительным — без кошмаров, в которых нет Чимина.🐬🐬🐬
Просыпаться в незнакомом доме Тэхёну не приходилось, но сейчас он тупо моргает в потолок, вспоминая все события прошедшей ночи. Юнги лежит рядом, прямо деточка, повернувшийся спиной и сжавшийся в комочек. Ким чувствует острое желание заобнимать своего парня, и исцеловать всю его худую спину, с проступающими позвонками. Вместо этого он поворачивает голову в другую сторону и коротко вздыхает, хватаясь за сердце. — Господи боже! — Шёпотом выдаёт Тэхён, прикрыв глаза и проныв короткое, — как же ты напугал меня! — Извините, — Хосок немного смущённо улыбается и забирается на постель, ложась между Тэхёном и Юнги. — Ты уже так не смущаешься, как раньше, да? — Шёпотом спрашивает Тэхён, улыбаясь и укрывая ребёнка одеялом. — Чимин-хён сказал, что Тэхён-хён для меня должен быть братом. Потому что Тэхён-хён для Чимини-хёна брат, — мальчик улыбчиво смотрит на спину Юнги. А Тэхён улыбается, проникаясь речью. — Как тебе с Юнги-хёном? Он не обижал тебя ночью? — Нет, он очень добрый. Обещал рассказать мне сказку, но я сам уснул, — машет Хосок рукой и чуть дёргает ногой. — Интересно, какую такую сказку он тебе собрался рассказывать, — хмурится Тэхён, поворачиваясь набок и подпирая голову кулаком. — Не закроешь рот — не узнаешь, — хрипло говорит Юнги, всё ещё лежа в одной позе и не двигаясь — он то планирует уснуть и хотя бы часик ещё не слышать родной голос вредного любимого. — Хён, — с улыбкой и нежностью шепчет Хосок, прижимаясь к спине Юнги. — А ты не собрался ли у меня парня отбить, м, малыш? — С опасением и трагедией в голосе спрашивает Тэхён, слыша тихий смех Юнги и видя смущённую улыбку Хосока, который, как прилип к Юнги, так и не собирался от него отлипать. Ну, здравствуйте. Приехали! В соседней спальне просыпались лениво и медленно. Потягиваясь, похрустывая частями тела и смеясь с этого. Нежные, любимые поцелуи по сонному, припухлому лицу и объятия, самые крепкие и надёжные, в которых спрятаться — вовсе не грех. — С добрым утром, любимый, — Чонгук склоняется чуть ниже, целуя в шею. — Доброе, родной, — Чимин чуть слышно хихикает от щекотки и дёргает плечом, выкатываясь из постели и поднимаясь, поворачиваясь спиной к Чонгуку, потому что голый и не успел одеться ночью. Как он вообще самостоятельно-то дошёл до комнаты — главный вопрос. — А где моя порция поцелуев? — Спрашивает Чонгук недовольно, приподнимаясь. Чимин залипает в который раз, наблюдая за крепкими руками, увитыми венами, за татуировками и мышцами. И у него