Вероятность

Я бегу. Спотыкаюсь, захлебываюсь воздухом, пытаюсь выровнять дыхание, но продолжаю бежать. Тело уже болит от бесконечного бега. Хочется остановиться и отдышаться, хоть совсем немного, минутку или две. Руками упереться в колени, глубоко вдохнуть, а затем также выдохнуть, позволяя ослабшему за месяцы заточения телу отдохнуть. Но мне нельзя этого делать, иначе — смерть. Как же так получилось, что я стала цепляться за любой шанс выжить? Когда всё изменилось? Ответ мне никто не даст, но кое-что я всё же понимаю. Благодарить я должна Рокудо Мукуро, семнадцатилетнего парня, ставшего мне близким другом. Мы отсидели вместе несколько томительных месяцев, прежде чем смогли сбежать на свободу. Всё происходит слишком быстро. Ещё час назад я бы посмеялась над человеком, который бы сказал, что сегодня я смогу сбежать. Ха-ха-ха, отсюда? Нет, вы шутите! Сбежать из тюрьмы, в которой я была заточена больше года — ни за что не поверю. Вы меня разыгрываете. Оказалось, что возможно. Вот почему сейчас я цепляюсь за руку Рокудо Мукуро и бегу за ним, стараясь не упасть. Иногда я слышу топот позади нас, но парня это не останавливает, напротив — он с какой-то маниакальной улыбкой стремится вперед, не оборачиваясь назад. Я не знаю, куда он меня ведет, но могу точно сказать одно. «Я пойду за ним куда угодно». Нам приходится поворачивать, когда перед нами вырастает стена. Сколько ещё нас ждёт пути — неизвестно, но выбора у нас нет. Направо, налево, снова направо… Я уже сбилась за счёта, маршрут окончательно плывет в голове, а Рок уверенно тащит меня. Но иногда на его лице мелькает недоумение, словно он и сам не понимает, куда бежать. Я ничем не могу ему помочь, и от этого становится очень больно. «Чёрт, я такая бесполезная!» Будь у меня интуиция как у Десятого Вонголы, я бы с радостью подсказала ему, дала совет и направила в нужное русло. Но у меня интуиция Карино Бовино, а потому приходится довольствоваться малым. Она не сможет подсказать что-то серьезное, но в мелочах на что-то да способна. Мы сворачиваем в очередной коридор. Топот за нами всё ближе, всё же я не спортсменка, да и Рок не в лучшей форме. Если мы сейчас не спрячемся, то нас точно поймают. Ученых много, а мы одни. Именно эта мысль наталкивает меня на то, что нужно где-нибудь заныкаться, желательно здесь и сейчас. — Рок, — дергаю парня за руку по мере своих возможностей. — Смотри. Мы останавливаемся около белой двери, похожей на все остальные. До этого мы резко свернули налево, так что сейчас на какое-то время мы смогли скрыться от преследователей. Но за этой дверью может быть всё что угодно! Нельзя же так просто заходить в рандомное помещение. — Ку-фу-фу, — смеется парень, а затем резко распахивает дверь. Я не успеваю ничего сделать, как мы оказываемся внутри. Ну, что я могу сказать… Тут темно и ни черта не видно, хоть глаз выколи — хуже не будет. За те краткие секунды, когда дверь была открыта, и можно было хоть что-то увидеть, я ничего не успела заметить. А жаль, сейчас бы хоть какая-то информация да пригодилась бы. Чисто теоретически, здесь может располагаться что угодно. Начиная от обычных лабораторий, где ставят опыты, заканчивая карцерами или туалетами. Выбор богатый, но от этого не легче. Мы стоим в темноте, и я отчетливо ощущаю, как липкий страх ползет всё выше и выше, цепляется за ноги, скользит по спине и пробегает мурашками по шее. Я протягиваю руку вперед, но она ни на что не натыкается. Взмахами определяю, что перед нами пустое пространство и больше ничего. — Ку-фу-фу, — раздается смех Рока. — Стоит включить свет. Логично, блин. Выходить отсюда нам пока нельзя — топот нескольких пар ног становится слышно всё отчетливее и отчетливее. Впереди — неизвестность, от которой мало ясно чего ожидать. — Нашёл, — произносит Рокудо, и резко зажигается лампа. Что ж, парень время зря не терял, а искал выключатель. За это спасибо, а то я могла бы долго так стоять. — Отлично, — говорю уже я, ожидая, пока глаза привыкнут к яркому свету. Всё же мы стояли в темноте, так что сейчас чувствую легкую боль. Несколько раз протираю глаза, а затем осматриваюсь. Вопреки моим предположениям, это всё же подсобка. Большая, метра три длиной и столько же шириной. У стен стоят несколько столов, на которых разложены разнообразные вещи, какие конкретно я не вглядываюсь. По центру — пустое пространство, именно там мы сейчас и стоим. Окон нет, судя по всему, комната находится где-то посередине здания. Единственный источник света — достаточно яркая лампа под потолком, освещающая всё в этом помещении. Я подхожу ближе к столам. Мой воспаленный беготней и длительным заточением мозг не сразу осознает, что конкретно лежит в этой комнате. Оружие. Много, очень много оружия. Самое разнообразное: начиная от пистолетов, которых здесь больше всего, и выложены они очень аккуратно, что странно, до мечей и катан, покоящихся в углах. Я медленно обхожу стол, увлеченно рассматривая их всех. Все же моя интуиция на что-то да способна, раз завела нас в такое интересное место. Рок тоже время зря не теряет. Пока я разглядываю вещи, он уже как-то злорадно начинает потирать ручки, что немного напрягает. Всё же он странный. Но дело то не в этом. Пистолеты не производят на меня должного впечатления: их слишком много, а у меня несколько другой стиль боя. Заприметив один простенький, я аккуратно беру его в руки. Легкий, патронов в него влезет мало, да и с моей меткостью он не особо поможет. Но мне так будет спокойнее, так что пусть будет. А в одном углу я нахожу кое-что интересное. Различные мечи и катаны стоят так же ровно, как и пистолеты, лежащие на столах. Среди них я замечаю даже несколько топоров (кто этим вообще сражается в наше время?) и булаву. Нет, я не схожу с ума, там действительно стоит булава. «И трезубец…» — Странные люди, — обращаюсь я к Року. — Зачем им здесь трезубец? Парень как-то резко оборачивается, а я успеваю заметить в его глазах лихорадочный блеск. Он несколько шумно втягивает воздух через нос, а затем бросается в дальний угол, куда он ещё не успел дойти. Там он обнаруживает высокий трезубец с острыми концами, который тут же начинает обнимать, что-то шепча при этом. — Э-э-э, Рок, всё нормально? — Всё отлично, — подозрительно тихо отвечает он. Заметив мой недоуменный взгляд, парень продолжает. — Просто это мой трезубец. — Окей, ладно, — совершенно спокойно отвечаю, а затем до меня доходит. — Стоп, что? В смысле твой? — Ку-фу-фу, — опять ржет. Ну что тут такого смешного? И вообще, кто с трезубцем ходит по улицам? — Я сражаюсь с помощью трезубца, что не так? — Да не в этом дело, — отмахиваюсь от него. Пусть сражается, ладно, тут вопрос в другом. — Что он делает именно тут? — на этих словах обвожу помещение рукой. Рок задумчиво наблюдает за моей рукой, а потом устремляет свой взгляд в потолок, надеясь найти ответы там. Что ж, могу смело заявить, что их там нет. Там вообще ничего нет, кроме побелки. — Думаю, здесь хранится всё то оружие, которым сражались до определенного момента те, кто, как и мы, попал сюда. Иначе я не могу это объяснить. Эта мысль не лишена логики. Тем более наблюдая за Рокудо и тем, с какой любовью он прижимает трезубец, можно понять, что для парня это одна из самых важных вещей. К тому же, таким оружием не разбрасываются. «Так, а где, в таком случае, мои вещи?» Если Рок прав, то здесь должно лежать и мое. Но пока я обходила столы, не успела заприметить хоть что-то похожее на мое. Не факт, что всё лежит в одной комнате, вполне вероятно, что есть несколько помещений. Но понадеяться же можно? Мне определенно везет, не иначе. На одном и столов, на котором лежит множество ножей и всего подобного, я обнаруживаю свои кинжалы. Их я ни с чем не перепутаю, такие лишь одни в своем роде. Небольшие, лезвие длиной в четверть метра, а рукоятка вполне удобно ложится в руку. На наконечнике можно заметить изумруды, как знак отличия. Кинжалы парные, именно такому стилю боя я и обучалась в своё время у учителя. Тому, конечно, не очень нравилось, что я не использую пистолеты, но меткость у меня хромала и продолжает хромать. А вот холодное оружие мне всегда было по душе, причем не длинные мечи или тяжелые топоры, а легкие ножи и клинки. Со скоростью проблем нет, а мой низкий рост лишь помогает ловкости. В дальнем и среднем бою мне бы пришлось трудно, но как боец ближнего боя я вполне неплоха. И это не высокомерие, мне так даже учитель сказал, а его похвала дорогого стоит. Я почти любовно прижимаю свое оружие к груди. Если честно, то я успела соскучиться по ним за столь длительный срок. Они были со мной до конца, который не увенчался успехом. Но сейчас, прижимая кинжалы к себе, я чувствую, что силы жить дальше вновь возвращаются ко мне. — Ку-фу-фу, так вот какое твоё оружие… — протягивает Рок, с интересом рассматривая меня. Голова чуть наклонена вбок, а в правой руке он сжимает трезубец. — Нам пора уходить отсюда, они могут вернуться. Я киваю в знак согласия. Неизвестно, когда они обнаружат, что мы скрылись в одной из комнат, поэтому стоит бежать. Быстро и прямо сейчас. Рок приоткрывает дверь и осторожно выглядывает. В коридоре пусто, шагов больше не слышно, да и голосов, впрочем, тоже. Пустые вереницы дверь тянутся в разные стороны, что немного напрягает. Справа от нас — ещё один коридор, из которого мы и выбежали. Сейчас перед нами стоит выбор: бежать направо или налево. И мы не знаем, где выход. — Направо или налево? — с усмешкой спрашивает Рок, смотря на меня. Этот вопрос ставит меня в тупик: я действительно не знаю, куда бежать дальше. Интуиция, будь она неладна, молчит, а от этого легче не становится. В какой-то мере она бы могла помочь, но сейчас решила отключиться. «Чёрт! И что делать?» — Давай налево, — угрюмо бросаю я. С другой стороны, у нас и так сравнительно небольшие шансы на выживание. Так что от одного поворота ничего не изменится. Рок пожимает плечами и берет меня за руку. Своё трезубец он не выпускает из другой руки, в то время как я сжимаю в левой свои кинжалы. У нас нет с собой каких-либо вещей кроме оружия и браслетов, не позволяющих использовать пламя. Шаг за шагом мы приближаемся к свободе, я надеюсь на это. Из той странной подсобки мы выбегаем слишком быстро, настолько, что я едва поспеваю за парнем. Теперь я начинаю понимать, почему он взял меня за руку: иначе я бы отстала, поскольку мои ноги так и не пришли в норму. Чувствую себя балластом, но выбора у меня нет. Это больше похоже на чудо. Дверь. Прямо перед нами. Я уже сбилась со счета, сколько аз мы свернули и сколько прошло времени, с того момента, как мы выбежали из камеры. Я насчитала около десяти поворотов, но на часы ни разу так и не посмотрела — банально не успевала. Дыхание сбилось, ноги заплетаются, а Рок как нив чём не бывало продолжает двигаться дальше. Иногда я ему даже немного завидую — он чувствует себя превосходно, тюрьма не успела сильно сказаться на его здоровье. «Нда, не то что я, у которой хрен пойми что творится со здоровьем». И тем не менее, факт остается фактом. Выход прямо перед нами. Дверь распахнута, а из-за неё тянет свежим воздухом. Ученых или охранников поблизости не обнаружено, словно все по мановению палочки испарились. Впрочем, это нам только на руку. Если бы они сейчас на нас напали, то не факт, что мы бы смогли отразить удар. «Выход… Неужели…» У меня открывается второе дыхание. Мне даже кажется, что я немного обгоняю парня, но на самом деле это не так. На его лице — довольная улыбка, а в глазах — решимость. Он не остановится ни перед чем. «Я знаю это». Последний рывок и… Да! Свобода, прямо перед нами. Мы справились, сбежали, сумели вырваться из плена! Какое счастье… Я хочу остановиться и отдышаться, но Рок упрямо продолжает тянуть меня дальше. Я ведь уже говорила, что дыхание сбилось? Ну так вот, оно просто не успевает восстановиться. Такими темпами я не то что бежать, просто ногами не смогу передвигать. «Чёртова тюрьма, я теперь почти овощ из-за неё…» Удобно, да? Зато теперь могу обвинять во всем эту чертову семейку Эстранео, из-за которой моё здоровье оставляет желать лучшего. Интересно, а если я буду сражаться, то согнусь через одну минуту или две? Хотя, сражаться… А с кем? Нет, ответ очевиден. Вонгола… Именно из-за неё все пошло так. А пока мы будем бежать дальше. Чтобы выжить, чтобы сражаться за свои жизни, чтобы отомстить. «Другого нам и не надо».

***

— Ах-ха-ха-ха… Мое тяжелое дыхание, наверно, можно услышать за километр. Рокудо всё же заметил моё состояние трупа, поэтому решил остановиться передохнуть. Самое время, поскольку солнце уже садится и вот-вот скроется за горизонтом. Я упираюсь руками в колени и тяжело дышу. Всё же, такая пробежка никому ещё пользы не приносила, да и мое здоровье оставляет желать лучшего. В общем, да, мне хреново. Лишь спустя пять минут я могу оглядеться. Мы находимся в каком-то лесу. Становится ясно, что свои лаборатории Эстранео скрывали где-то в чаще, где, чисто теоретически, их было бы трудно найти. И какая-то логика в этом есть, потому что, вспоминая, через какие трущобы мы пробегали, можно убедиться, что они хорошо заныкались. Но конкретно в данный момент мы находимся не в чаще, а в более светлом месте. Судя по коре — березняк, что тоже странно. В Италии они встречаются не так уж и часто, береза предпочитает более холодные края. Пока я оглядываюсь, парень успевает осмотреть местность и вернуться ко мне. Периодически я задаюсь вопросом: откуда у него столько сил? Нет, серьезно, откуда? Он как батарейка: везде пролезет, все успеет и вообще держится бодрячком. «Рокудо странный…» Тем временем, мои силы хоть немного да возвращаются ко мне, что даёт мне возможность помочь парню. Он все это время осматривал местность, а сейчас, походу пьесы, принимает важные решения, так его взгляд направлен куда-то очень и очень далеко. А ещё он не реагирует, когда я его зову. — Рок! — пытаюсь достучаться до туманника. А, хрен вам, не слышит от слова совсем. Решив не отвлекать парня от важных мыслительных процессов, я направляюсь к озеру. Большое, очень чистое и невероятно красивое. Водная гладь простирает далеко-далеко, а блики заходящего солнца удивительным образом складываются на ней, чертя свои неведомые узоры. Алые лучи медленно скользят на воде, оставляя после себя чувство облегчения и бесконечного счастья. «Удивительно…» — Ку-фу-фу, как тебе вид? — слышу голос за своей спиной. Держась одной рукой за край дерева, я стою около обрыва. К низу спускается маленькая тропинка, где расположен выход к воде. Думаю, здесь можно будет набрать воды или просто попить. — Потрясающе, — на выдохе отвечаю ему, не поворачивая головы. Рок удовлетворенно хмыкает и становится рядом со мной. Мне не нужны слова, чтобы понять его чувства. Всё и так ясно. Счастье и покой царят в его душе. Мы возвращаемся обратно к нашей стоянке, где оставили свои скудные пожитки, а точнее — мою простыню. Её единственную я успела схватить во время побега. На руках у нас кроме нее больше ничего нет: ни веревки, ни спичек, ни зажигалки. По дороге обратно я по просьбе Рока набираю хвороста, чтобы развести костер. Интересно, как он собирается его разводить? — Первобытные способы ещё никто не отменял, — отвечает Рок на мой вопрос. Весело, чего уж тут сказать. «Чую, ночка будет та ещё». Я приношу ветки парню, который в это же время упорно продолжает вертеть палочку. По началу я скептически на это смотрела, не веря в его силы, но затем появился легкий дымок, который тут же устремился вверх. Это заставило меня пересмотреть свои приоритеты. — Вау, молодец. — Да, я такой, — ехидно произносит Рок, продолжая вертеть палочку. Что ж, вопрос с костром отменяется. Вода у нас есть, но вот еды нет от слова совсем. Нужно что-то придумать или найти, иначе далеко мы не уйдем. Хм, можно поискать фрукты. Хоть здесь и растут сплошные березы, думаю, что-то да должно найтись. Удивительно то, что мне действительно везет. Не пройдя и тридцати метров, я натыкаюсь на несколько яблонь, что раскинули свои пышные кроны. Выбрав ту, у которой наиболее низкие ветви, я аккуратно срываю несколько плодов. В темноте трудно определить, какие из них съедобны, а какие нет, но у костра, я думаю, это проблема будет решена. Сорвав штук шесть, я возвращаюсь обратно, где уже уютно расположился Рокудо, раскинув свои ноги. — Оя-оя, ты позаботилась о еде. — Не благодари, тут только мне. — Э-э-э! Я невольно улыбаюсь, но честно отдаю половину фруктов Року. Что, мне уже пошутить нельзя? Костер ярко освещает поляну на которой мы остановились. Упавшее бревно позволяет нам сесть на простыню и облокотиться на него. Уставшие ноги дают о себе знать. Мышцы слегка болят, но уже завтра эта боль усилится в несколько раз. Я с наслаждением кусаю зеленый плод. Внутри он оказывается очень сладкий, что меня несколько удивляет. Снаружи он зеленее травы, но при этом слаще меда. Чудеса, да и только! Но все же… Мы сбежали. Точка, дороги назад больше нет. Странно вообще то, что за нами нет погони. В любых произведениях, где главные герои сбегают из тюрьмы, за ними бегут враги. Но почему сейчас никого нет? Мы так далеко забежали или их всех перебили? Черт возьми, я не понимаю… Меня понемногу клонит в сон. Солнце уже давно село, а на небе стали появляться первые звезды. На нашей поляне их очень хорошо видно, особенно Млечный путь, проходящий прямо над нашими головами. Запрокинув голову, я наблюдаю за далекими светилами, с наслаждением вдыхая ночной воздух. Лето в Италии жаркое, а ночи теплые. Холода не чувствуется, тем более, что у нас есть костер и его согревающее пламя. На ногах у меня штаны, так что я уверена, что не замерзну. Но кое-что всё же тревожит меня, не давая спокойно уснуть. — Что будет дальше? — спрашиваю у Рока. Тот отвечает мне не сразу. Судя по его полуприкрытым глазам, он уже почти спит, а я его отвлекаю. — О чём ты? — без своего привычного смеха отвечает мне он. Но мой вопрос серьезен, и мне нужен ответ на него. — Мы сбежали из тюрьмы. У нас нет вещей, нет документов, по факту мы — свободные люди. Но без цели в жизни мы обратимся в ничто. Я… не знаю, что делать дальше. Последние слова я произношу с каким-то отчаянием. В душе что-то отдает тихой ноющей болью, эхом отдаваясь в голове. Воспоминания, которые я бы никогда не хотела вспоминать, возвращаются, оставляя после себя лишь горечь. — Хм, — произносит Рокудо. — Помнишь, что я тебе говорил о своей семье и Вонголе? Чтобы ты не говорила в её защиту, но даже в твоём случае она была, хоть и косвенно, но причастна к тому, что ты оказалась здесь. — О чем ты говоришь? — спрашиваю я у него. Не помню, чтобы я говорила такое. — Ты сказала, что твой отец уехал по делам в Вонголу в тот день, — Рок не спрашивает, он утверждает. — Называй это моей интуицией, но больше чем уверен — она причастна к тому, что на ваш дом напали. Я никогда не рассматривала эту ситуацию с такой точки зрения. И, видимо, зря, поскольку в словах Рока есть доля правды. Лишь они знали планы нашей семьи, знали, куда может поехать отец, ему же и давали миссии. Черт, почему я подумала об этом только сейчас?! — И что ты предлагаешь? — Ку-фу-фу, а разве не очевидно? Отомстить ей. Но сделать это нужно правильно, так как Вонгола сильна. Эта мафиозная семья легко сможет убить нас, поэтому мы провернем всё тихо, бесшумно. Я не знаю, правильно ли так делать. Нет точных доказательств, что Вонгола виновна в том, где я оказалась, но ведь именно по совету Девятого Рок попал в тюрьму. Вдруг в моей голове проносится одно из тех воспоминаний, которое было для меня особенным. В нём я видела записку и высокого человека, который просил меня терпеть. Его лицо почти не было видно, но вот волосы… Длинные и белые, они как плащ скрывали спину своего хозяина. В какой-то момент этот человек крепко прижал меня к себе, что-то нашептывая на ухо. Я вспомнила, что мне нужно делать. Всё сразу стало так легко и просто, что хотелось лететь. Хах, и почему же я раньше не могла вспомнить? В тюрьме всё блекло, но свежий воздух словно отрезвил меня. — Я пойду за тобой, — произношу твердо. — Я помогу тебе в этой борьбе. Чуть поворачиваю голову, а затем заглядываю прямо в глаза Рока. Он смотрит на меня с улыбкой, такой, от которой в душе теплеет. Не улыбка дьявола, а именно та, от которой становится хорошо. И дело не только в том, что туда идет Рокудо. У меня остались незавершенные дела, которые не требуют отлагательств. Я потеряла слишком много времени в каталажке. Пора поспешить. — Говорят, что Десятый Вонгола или же Вонгола Дечимо сейчас находится в Намимори, маленьком японском городишке. — Хорошо. Значит, летим туда. — Ты уверена, что хочешь этого? Я лишь предположил, что Вонгола могла быть виновна в твоей ситуации. Ты не обязана этого делать… Я останавливаю Рока, подняв указательный палец и поднеся к его губам. — Я обещаю тебе, что пойду за тобой, — а затем подношу мизинец правой руки к его руке. На этот жест Рокудо улыбается, но протягивает свою в ответ. Мы скрепляем наше обещание таким жестом. Легкий ветер гуляет над нашими головами. Звезд на небе нет счета, а в моей голове остается лишь уверенность в нас самих. Теперь у нас есть план, а значит и смысл жить. «В конце концов, ещё ничто не потеряно».