Вероятность

Холод сковывает сердце, заставляет сжиматься до крошечного комочка, подавляет хоть какие-то чувства и замораживает душу. Он беспощаден, уничтожает всё на своем пути. Из-за него пострадало очень, очень много людей… И продолжает страдать сейчас. Я сижу у решетки, и мне кажется, что я забыла, как дышать. Взгляд резко перебегает с длинного коридора, тянущегося вдаль, на наручные часы. Чувствую, как внутри что-то сворачивается, а по центру раздается тупая ноющая боль. «Ты обещал…» Он так и не вернулся. Уже очень поздно, стрелки перевалили за семь вечера. Недавно принесли ужин, но я не притронулась к своей тарелке. Рядом стоит вторая, это меня обнадеживает на то, что Рока вернут. Но с каждой минутой моя надежда гаснет, как свеча под дуновением ветра. От этого становится страшно, настолько, что все чувства притупляются. Когда Рок дал мне её, эту пресловутую надежду, я обрадовалась. Я была так счастлива, что на секунду смогла поверить, что мы сможем выбраться. Одной лишь секунды хватило, чтобы вера вновь ожила во мне. И каждый раз, видя его улыбку, я продолжала верить. Но теперь его нет рядом со мной, а вера потихоньку оставляет меня, покидает моё тело. «Вернись…» Шаги. Я определенно их слышу. Вдалеке, очень далеко, но они есть! Я пытаюсь хоть что-то разглядеть сквозь прутья решетки, но щель слишком маленькая, чтобы моя голова могла спокойно пролезть. И всё же я вижу… Кто-то высокий идёт сюда, толкая перед собой носилки. Моё сердце испуганно замирает, но затем я облегченно выдыхаю. «Если бы умер, то его бы сюда не вернули». Человек останавливается около нашей камеры. Снова открывает ржавую дверцу, которая противно скрипит, а от этого возникает лишь одно желание — смазать и, желательно, поскорее. Но масла под рукой у меня нет, так что приходится жить с тем, что есть. Тем временем, бугай заходит внутрь и небрежно сбрасывает моего друга. Одним легким движением, словно пушинку, скидывает со своего плеча, а затем уходит, оставив после себя только легкий привкус ненависти. «Как же я хочу его убить». Но у меня нет времени думать об этом. Они наконец-то вернули Рока, и, судя по его слегка вздымающейся груди, он жив. На всякий случай нащупываю пульс. Утвердившись, что он есть, облегченно выдыхаю. Рок жив, а значит, всё будет хорошо. Ему нужно только выспаться, отдохнуть. Я сильно переживала всё это время за него. Парень так и не рассказал мне о шести путях ада. Я не так уж и много знала обо всём этом. Для меня изначально пламя Тумана было чем-то… туманным? Звучит не очень, но смысл ясен. Хороших туманников в мире не так уж и много, я только одного и знаю. Ну, двух, ладно. Но дело то не в этом. Эта «тренировка» никогда не приносила Року счастья и радости. Да какая радость, если он еле живой возвращался?! Помню, как мне было страшно в самый первый раз. Измождённый, избитый, он словно прошел через пытки, не иначе. Дальше — хуже. После каждого следующего раза он возвращался всё более усталый и измученный. На вопросы «что там было?» никогда не отвечал, отрицательно качал головой и закрывался в себе. Я не настаивала, но было немного обидно. Самую капельку. Сейчас лучшее лекарство — это сон. Ему просто нужно отоспаться, желательно, чтобы никто не помешал. Поэтому я сажусь на простыню и укладываю голову Рока на своих коленях. За всеми этими переживаниями я и сама не заметила, как устала. Глаза смыкаются, а разум погружается в сон. «Главное, что ты вернулся…» Утро начинается очень… своеобразно. Я с трудом открываю глаза, который в упор не желают этого делать. Приоткрыв хотя бы один, окидываю взглядом помещение. Всё как всегда: те же стены, источающие тонкий запах плесени и затхлости, та же скрипучая, старая решетка, те же углы и тот же Рокудо, смотрящий прямо в глаза. Стоп, что? Почему Рок так пристально смотрит на меня? Почему до сих пор лежит на моих коленях, если уже проснулся? Именно эти вопросы я и задаю парню, так нагло разлегшемуся на моих коленках. — Ку-фу-фу, ты такая милая, когда спишь. «Ага. И когда молчишь», — добавляю мысленно про себя, а затем говорю: — Тему не переводи. Раз проснулся, то вставай, я хочу умыться. — Неа, — и довольно лыбится. В смысле? Так, я сейчас чего-то не догоняю? Это что за хитрая рожа? — Не поняла сейчас, — пытаюсь придать своему голосу хоть какую-то злость, но получается лишь детская обида. Мой взгляд его только смешит, потому что ехидство из его глаз так и не ушло. Но в следующую секунду происходит то, что мой ещё сонный мозг отказывается понимать. Резко вскочив, парень нависает надо мной. Его руки упираются в стену около моей головы, а вот взгляд синих глаз не предвещает ничего хорошего. Моя спина и так затекла за ночь, сейчас двигаться было бы очень трудно. Именно по этой причине я могу только приподнять голову и сделать свой излюбленный жест. Рок наклоняется ещё ближе. Его дыхание опаляет мои губы, а искра хитрости так никуда и не пропадает. Его губы растягиваются в широкой улыбке, чем-то напоминая мне одного человека, что меня немного пугает. — Шу-чу, ку-фу-фу, — произносит этот недоросший Дон Жуан, а затем со смехом отстраняется от меня. «Чёрт, опять повелась». — Ах ты, зараза, — беззлобно отвечаю, но план мести я уже придумала. Ничего, вот сейчас расхожусь и будет и на моей улице праздник. Рок уходит за едой, которая осталась дожидаться его ещё со вчерашнего дня, а я иду умываться. Несколько раз сполоснув лицо, чувствую свежесть, которой так не хватает здесь, в этой камере. Мышцы неприятно ноют, но выбирать не приходится. Постепенно боль сходит на нет, а я мысленно клянусь себе, что больше не позволю Року так нагло лежать на мне. Всё, баста, это была разовая акция. Потягиваясь, выхожу из уборной. Парень уже успел приступить к еде, мне остается лишь разделить с ним трапезу. Усаживаюсь напротив него и беру тарелку в руки. Омлет за ночь успел остыть и заветриться, поэтому есть его неприятно и невкусно. Несколько недоуменно смотрю на Рокудо. «Как он может это есть?» — Ку-фу-фу? — это вопрос, да? — Ты на меня обиделась? Э? Я что-то пропустила? — У тебя был взгляд, будто ты сильно недовольна, — поясняет он, заметив моё выражение лица. — Нет. Не обиделась, — со вздохом отвечаю ему. — Просто это немного раздражает. Кажется, меня не слушает. Иначе я не могу объяснить, что лицо парня светится радостью, а он сам с удвоенной силой продолжает поглощать пищу. «Но это не отменяет того факта, что я тебе отомщу». На лице против моей воли появляется улыбка, а по телу прокатывается волна нежности. «Главное, что ты жив…»

***

Это случается внезапно. Оно резко вторгается в нашу жизнь, сметая на своём пути всё, что только можно. Привычный, если так вообще можно выразиться, мир перестал существовать в тот миг. В миг, когда всё пошло прахом и воскресло из пепла. Миг, когда надежда и отчаяние стали одним целым. Мы сидим у стены и лениво перебрасываемся словами. Делать абсолютно нечего, глаза потихоньку закрываются. Прогонять сон не хочется, да и время уже позднее, по меркам этой каталажки. Через раз отвечаю на вопросы Рока, кажется, он ворчит на еду в тюрьме. Ну да, не очень вкусно, но я то что могу с этим сделать? Неожиданно внутри что-то тихо звенькает. Это странно, тем более, что я ничего уже не ожидаю. Но звоночек тревоги продолжает звенеть, а это напрягает. Перевожу хмурый взгляд на Рока. Он тоже что-то чувствует, потому что таким напряженным я его давно не видела. Он встает и подходит ближе ко мне, когда происходит это… Взрыв. Сначала очень далеко, а затем всё ближе и ближе. Сердце испуганно замирает, но уже в следующую секунду начинает колотиться всё быстрее и быстрее. Я испуганно охаю, когда понимаю, что будет дальше. «Мы умрем, да?» Однозначного ответа на этот вопрос нет. Меня буквально прошибает дрожь, когда взрыв отчетливо слышится из соседней камеры. «А стены тут толстые…» Нам не жить. Это легко можно понять по моему лицу, ставшему мертвенно бледным, будто у покойника, по взгляду Рока, в правом глазу которого не перестают сменять иероглифы, по дрожащим стенам, готовым рухнуть в любой момент. И ведь я давно уже приготовилась к своей скоропостижной кончине, так почему сейчас у меня бегут мурашки по спине, а руки прижимаются к груди. «Мне… страшно?» Не может быть. Да, я никогда не слыла самой смелой, но в этой тюрьме я потеряла хоть какие-то чувства, стала безэмоциональной и меланхоличной. Никогда не стремилась вернуть свои чувства, которые бы только ухудшали ситуацию. Я могла вполне сойти с ума, если бы не отстранилась, не стала бы такой. «Черствой и угрюмой». Скоро все решится. Небеса справедливо рассудят меня, покарают за грехи и отправят в ад. «Зато узнаю, через что прошёл Рок». В последний раз смотрю на парня. Нас разделяют жалкие сантиметры, он сидит на коленях передо мной и смотрит так, словно хочет что-то сказать. Я тяну к нему руку, хоть и сама не понимаю зачем. В моих наверняка напуганных глазах он видит просьбу о помощи, потому что в следующую секунду распахивает объятия, в которые я тут же ныряю. А затем взрыв. Всё смешивается в глазах. Серые стены и синие волосы Рока вокруг меня, они словно окружают со всех сторон. Громкие звуки почему-то мешают дышать, а ещё заглушают всё остальное. Но всё заканчивается быстро, что кажется чем-то невероятным. Ещё несколько маленьких камешков падает с потолка, а затем всё затихает, оставляя после себя бесконечное число вопросов. «И что это было?» Поднимаю голову. Мне удаётся это сделать далеко не с первого раза, так как что-то этому мешает. Вернее сказать, кто-то. Рок принял весь удар на себя, подставляя свою спину. «Чёрт. Как я могла…» — Рок! Ты цел? А в ответ — лишь излюбленный смех. — Оя-оя, ты так переживаешь за меня, Кари. Неужели ты… — Ещё хоть слово и я тебя в полет отправлю, — ну что за человек. В такой ситуации и смеется! Чёрт, а я ведь поддалась на его провокацию. Бесит. Рок встаёт и осматривает помещение вместе со мной, по-прежнему сидящей на полу. Потолок не обрушился, что меня бесконечно радует, стены всё так же стоят. В голову закрадывается мысль, что всё нормально, что всё осталось на месте. Я облегченно выдыхаю, а затем смотрю на решетку. Она выломана. Проход на свободу полностью открыт. Решетка вырвана с мясом, по-другому сказать нельзя. Она сиротливо лежит у противоположной стены, проём ясно даёт понять, что сейчас мы можем сбежать. Сбежать. Из этого ада. Сейчас. Я не могу. Я просто не могу это сделать. Если я так поступлю, то мои братья… — Не-е-ет! — громко кричу, не заботясь о том, что сюда скоро сбегутся люди и нам не поздоровится. — Кари? — испуганно спрашивает Рок. — Что такое? Я чувствую волнение в его голосе. Но парень сейчас может думать лишь о том, как скорее сбежать из этого ада. Мне не хочется его останавливать, он волен делать то, что хочет. — Идём, Кари, это наш шанс! О боги, почему? За что вы поступаете так со мной? Я хочу сбежать, но не могу, просто не могу. — Рок, иди один. Я… догоню… Как бы я ни пыталась солгать, Рок легко отличает ложь от правды. Этим мы с ними и похожи, подобный талант присутствует и у меня. Но сейчас от него больше минусов чем плюсов. Чёрт. — Что случилось? — он так заботливо спрашивает. Ну же, Рокудо Мукуро, это твой шанс. Сбеги и отомсти за меня. За меня, за братьев, за него… Надери зад Вонголе и поставь их всех на место. А я останусь тут… Я даже не замечаю, как говорю последние слова вслух. Но вот парень всё прекрасно слышит, всё, что я произношу, и иногда мне кажется, что он способен читать мысли. — Кари… — Рок садится рядом и мягко обнимает меня за плечи. — Расскажи. Я не выдерживаю и тихо всхлипываю. Так, что слышит меня только он. — Они сказали… Я пыталась много раз сбежать, и решетку выламывала. Меня часто переводили из камеры в камеру, но когда я попыталась сбежать в последний раз, они сказали, что заберут не только меня, но и моих братьев. Я никогда не говорила им, что они у меня есть, так откуда они знают о них?! И я испугалась и больше не стала пытаться сбежать. Они ещё сказали, что знают, где я их спрятала, поэтому я не могу… Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт! Я совсем расклеилась. Нужно успокоиться и убедить Рока, что так нужно. Что стоит оставить меня, а ему бежать. И как можно скорее. — Кари, посмотри на меня. Поднимаю взгляд на Рокудо. Он смотрит на меня так мягко и нежно, что я чуть ли не начинаю плакать. Ну зачем он так делает? — Твоя семья подчиняется Вонголе. Я ни за что не смогу поверить, что она не сможет защитить твою семью, тем более после такого случая. Да, Вонгола мерзкая, но приходится признавать, что она защищает тех, кто находится у неё в подчинении. Всё будет хорошо. Я отрицательно качаю головой. Нет, не получится. Они легко найдут слабое место и захватят мою семью. Отца, мать и братьев. Самых любимых и лучших братьев на свете. — Кари, твоя семья занимается разработками разного рода оружия, думаю, про безопасность они не забыли. После того, как похитили тебя, они бы точно усилили охрану и стали бы гораздо лучше следить за домом. Всё с ними будет хорошо. Ты мне веришь? Не верить этим глубоким синим глазам, так похожим на море, просто невозможно. Я киваю головой и отвечаю ему: — Верю. Рок улыбается, а затем встает. Он отряхивает колени от пыли и протягивает мне свою руку. — Идём. Навстречу свободе. Я так сильно хочу ему верить, что позволяю улыбке проявиться на моём лице. Чистой и светлой улыбке. — Да. Идём. Этот шаг дается мне нелегко. Мне по-прежнему трудно идти, ноги заплетаются, но я упорно иду, потому что знаю. Меня ждет свобода.