Бой, гремящий в твоей груди

Годрикова Впадина - довольно унылое место. Одинаковые, серые дома, серые маги и серые магглы. Место абсолютно унылое и скучное. Альбус ненавидел сюда возвращаться. А теперь к его ненависти добавилось небывалое чувство обреченности и обиды. Он только-только закончил Хогвартс, уже строил планы на кругосветное путешествие с Элфиасом - например, сначала можно было наведаться во Францию, нанести визит Николасу Фламелю. А потом… потом, можно было рвануть и за океан, или в Африку, да куда угодно! Весь мир к его ногам. Был. Теперь Альбус Дамблдор сам стоял на коленях, скованный по рукам и ногам. Стоило ему прибыть домой, как его настигло известие о гибели его мамы. Это был конец. Это был крах всего. Конечно, Аберфорт настаивал на том, чтобы остаться с Арианой - но Альбус был непоколебим, брат должен был закончить образование. Сам же Альбус понял, что всем его стремлениям и желаниям пришел конец - в лучшем случае на два года, что остались Аберфорту до окончания Хогвартса. Но Альбус Дамблдор всегда был реалистом и осознавал, что мечты и цели нужно заткнуть в глотку на неопределенное время, если не навсегда.
 Обскур. Альбус посвятил достаточное время изучению этого явления, и знал достаточно (с учетом того, что информации об обскурах было ничтожно мало), чтобы понимать, что это навсегда. Этого было достаточно, чтобы негодование и обида обуяли его, методично отравляя жизнь. Он клял и ненавидел себя за чувства, которые испытывал. Конечно, как пристало истинному гриффиндорцу, Альбус с готовностью принял на себя заботу о брате и сестре: сорванце без царя в голове и сумасшедшем обскуре. Однако в глубине души его точила тоска. Ненависть злобно подняла голову и просила есть. Она жрала все подряд, питалась любыми чувствами и эмоциями. Альбус не заметил, как его почти перемололо жерновами отвращения к своей собственной жизни. Иногда он даже думал, что Распределяющей шляпе стоило отправить его на факультет с зелено-серебристыми тонами. С организацией похорон им помогла соседка, Батильда Бэгшот. Она была одной из тех немногих жителей деревни, с кем общались Дамблдоры. Когда Альбус приезжал на каникулы, он любил часами проводить время в библиотеке мисс Бэгшот - там было достаточно редких, даже уникальных изданий, которых не было даже в запретной секции библиотеки Хогвартса. Альбус от себя не бегал - он был эгоистом, даже в некоторой степени эгоцентричен и высокомерен. Ему было в тягость приглядывать за больной сестрой и несовершеннолетним братом. Ему хотелось тратить свою жизнь на путешествия и открытия, а не на подтирание слюней больной девчонке. Всякий раз Альбус себя одергивал. Он клял и ненавидел себя за такие мысли - но тем не менее, они никуда не делись, они лишь подпитывали его ненависть к тому, во что превратилась его жизнь. Он даже толком оплакать мать не успел - над ним как будто довлел невидимый взгляд, как будто упрекал чей-то голос, постоянно напоминая о том, что он теперь глава семьи и не имеет права на обычные человеческие эмоции. Отчего-то Альбусу казалось, что эти глаза и этот голос принадлежали Аберфорту, который решил освоить маггловское оружие. Как будто ему позволят пронести ружьё в Хогвартс. Забота об Ариане была крахом его мечтаний. Напоив своего домашнего обскура сонным зельем, Альбус углубился в написание статьи для «Вестника трансфигурации». Наука - это то, что не требовало суеты, то, для чего требовалась серьезная работа и сосредоточенность, а не спешка, только ради составления не иначе как графоманских писулек - рекомендаций по улучшению техники трансфигурирования чайной ложки в насекомое или «Десять способов превращения табурета в широкое брачное ложе». Альбусу было противно от самого себя, но за подобную ерунду регулярно платили. Немного, но регулярно. Игроки в квиддич часто говорили, что нетренируемый мускул атрофируется. Вот и Альбус подозревал, что его мозг так же перестанет работать с течением лет, когда перед глазами только одна перспектива - быть нянькой для полоумной сестрицы. Наверное, стоило поискать еще какую работу - у магглов, например. Во Впадине хватало мастерских и забегаловок. Да, все совсем не очень. Статья была готова, а Ариана еще несколько часов будет спать под действием зелья, так что Альбус решил наведаться к соседке и попросить несколько книг. Наверное, сведения оттуда он не будет использовать в дальнейших статьях. Но хоть просто почитает, пока может еще что-то воспринимать. - Альбус, милый, проходи! - раздалось из дома. На мгновение Альбусу стало неуютно - у мисс Бэгшот гости, а ему приспичило явиться за книжками. Пройдя в глубь дома, он увидел соседку за кухонным столом, наливающую чай незнакомому мужчине. Мужчина был… своеобразным. Альбус дал бы ему максимум 40 лет, кожа была ненормально бледной, короткие светлые волосы торчали во все стороны. Но ни они, ни точеные скулы не были самой необычной частью его лица. Взгляд юноши приковали к себе глаза - один светлый, другой темный. Гетерохромия была довольно необычна в мире магов. Сам мужчина был одет в костюм-тройку, пальто он так и не снял. Мужчина тем временем встал со стула. - Альбус, познакомься, - заговорила Батильда, - это мой племянник, Геллерт Гриндевальд. Гриндевальд… Да, Батильда как-то упоминала его в одном из разговоров, рассказывала о его работе в германском министерстве магии. Альбусу даже удалось прочитать две его статьи, опубликованные в журналах, что он нашел в библиотеке мисс Бэгшот. Его немецкий был не слишком хорош, но этого было достаточно, чтобы понять суть - Гриндевальд был широко известен в узких кругах за свои эксперименты с темной магией. Репутация, прямо сказать, сомнительная. Альбус пока не знал, как к этому относиться. - О, ты, должно быть, Альбус Дамблдор. Я имел удовольствие читать твои статьи в «Вестнике трансфигурации», - не дав Альбусу и слова вставить, он неожиданно мягко, но уверенно взял его руку и запечатлел на ней поцелуй, не отрывая взгляда от лица юноши. Наверное, это было бы уместно, будь Альбус девицей. Но на девушку он был похож весьма отдаленно. Тем не менее, вместо того, чтобы резко одернуть руку и высказать свое возмущение, Дамблдор смутился. Едва заметная дрожь мешала связно думать. - Геллерт, не смущай мальчика, - поворчала Батильда и продолжила, обратившись к Альбусу: - Альбус, присоединяйся к нам. - Да мне как-то неудобно, мисс Бэгшот. У вас гость, а я могу зайти позже… - Дамблдор хотел повернуться было к выходу, как Гриндевальд улыбнулся и приподнял руку, как будто прося замолчать. - Ни в коем случае, - мужчина покачал головой, - останься, выпей чаю с нами. Тем более, вообще-то это я свалился сюда как снег на голову. Присаживайся, тетушка как раз испекла своих булочек. Замявшись, Альбус все же уселся за стол - прямо рядом с Гриндевальдом. - Как вы, дорогой? - спросила Батильда, поставив перед Альбусом чашку чая и корзинку с горячими булочками. Дамблдор тяжело вздохнул. - Эйб в конце месяца отправится в Хогвартс. Я пока буду здесь, уже списался с главным редактором «Вестника трансфигурации», что буду писать как минимум два материала в номер. Не знаю, может еще какую работу поищу. Фламель в переписке тоже обещал подкинуть идей для статей, что-то связанное с драконьей кровью, - пригубив чай, Альбус продолжил: - Ариана сейчас спокойнее, думаю усовершенствовать сонное зелье. Неправильно, это, конечно… - Правильно и неправильно - зависит только от точки зрения, мой мальчик, - прошелестел Гриндевальд, вновь накрыв его руку своей. Дамблдор вздрогнул. Наверное, стоило одернуть мужчину, но прикосновение было успокаивающим. - Здесь я согласен. Но я не знаю, как новые ингредиенты подействуют на и без того нездоровую Ариану. А для этого мне нужно поэкспериментировать, а для экспериментов нужно время. А его нет, - Дамблдор зарылся рукой в волосы, чувствуя, что Батильда гладит его по спине. - Простите, мисс Бэгшот, я просто устал. - Все хорошо, Альбус, - мягко улыбнулась женщина, - я так поняла, что ты хотел взять что-нибудь почитать? Посиди пока тут, выпей чаю, а я принесу тебе кое-что из библиотеки. Альбус сделал глубокий вдох и кивнул. Чай действительно был хорошим и вкусным. И булочки хороши. Надо будет попросить Батильду завернуть Ариане и Эйбу несколько. За унылыми размышлениями он не заметил, как на стол опустились две небольшие рюмки. На его вопросительный взгляд Гриндевальд подмигнул ему и достал из внутреннего кармана пальто небольшую фляжку. Отчего-то вспомнилось, что у отца такая была, когда-то… - Тебе нужно расслабиться, ты напряжен и устал. Тебя можно понять, - мужчина налил янтарную жидкость в рюмочки, - такая ответственность, мальчик мой, и человека моего возраста не обрадует. А тебе сколько… восемнадцать? Альбус кивнул. - Стукнуло недавно. Гриндевальд широко ухмыльнулся. - Вот. Ты еще слишком молод, слишком обидно принимать такую ответственность, да? Дождавшись еще одного кивка, Гриндевальд подвинул одну из рюмок Альбусу. - Алкоголь не решит твоих проблем, но хотя бы успокоит. Выпьем? - мужчина поднял рюмку. - Да, выпьем, - стукнув рюмкой о рюмку собеседнику, Альбус залпом осушил содержимое. Было горько, мерзко. Юноша не удержался и закашлялся. Гриндевальд похлопал его по спине. - Это с непривычки, Альбус, просто с непривычки. - Все нормально, спасибо. - Геллерт! - раздалось со стороны входа в кухню. Немного поморгав, Дамблдор увидел Батильду - явно недовольную. В руках женщина держала несколько книг. - Тетя, ему не десять лет. Всего лишь рюмка хорошего коньяка. Недавно был в Армении, разжился отличным приобретением. Батильда только покачала головой и протянула Альбусу книги. - Вот, дорогой, держи. Вернешь, когда сможешь. Тут, помимо прочего, новое издание по артефактам, которое может тебя заинтересовать. - Спасибо, мисс Бэгшот, - Альбус улыбнулся и повернулся к гостю, - мистер Гриндевальд, а вы тут в отпуск? Мужчина улыбнулся. - Можно и так сказать. Скажем так, в очень продолжительном. Не нашли с начальством точек соприкосновения по одному щекотливому вопросу, посему в Берлине мне пока лучше не появляться. - Вот как. А что думаете делать в этой глуши? Здесь особенно нечем заняться. Геллерт пожал плечами. - Честно говоря, еще не решил. Думаю, надо как следует отоспаться. Юноша рассмеялся. Впервые со дня смерти матери ему было по-настоящему легко. Первоначально Геллерт Гриндевальд не планировал приезжать к тетке Батильде в Британию. Её он не любил почти так же, как и Францию. Однако на материке в принципе было оставаться небезопасно - не после происшествия в министерстве. Да, стоило залечь на дно на некоторое время. Как ему дали понять люди повыше - лучше на полгода минимум. Пока что средства позволяли ему вести даже роскошный образ жизни пару-тройку лет, но лучше не растрачивать накопления - неизвестно, когда у него появится постоянный источник заработка. Годрикова Впадина была довольно скучным местом - за те полдня, что он провел в ней, прогуливаясь по окрестностям, он успел это понять. Батильда Бэгшот была одним из тех немногих родственников, с кем Геллерт Гриндевальд продолжал общаться - мать и отец отвернулись от него еще много лет назад, узнав о его скандальных предпочтениях - наверное, пройдет еще не одно десятилетие, прежде чем в любви к человеку своего пола перестанут видеть что-то предосудительное. Впрочем, его таланты перевешивали многие аргументы его недоброжелателей - именно поэтому он смог построить карьеру в немецком министерстве. Но ничто не вечно под луной - и нарастающее недовольство сослуживцев, и бесконечные интриги сделали свое дело. Конечно, Геллерта было трудно назвать святым - и некоторые аргументы было просто нечем крыть. С одной стороны, почти поспешное бегство из Германии в Британию отдавало малодушием, с другой - ему давно был необходим отдых. Спокойное, абсолютно скучное место на данный момент было как нельзя кстати. А уверился он в правильности принятого решения, когда к ним с тётушкой зашел молодой сосед - Альбус Дамблдор. Очарование юности было смазано печатью утраты, горем и обидой. Батильда рассказала о ситуации в семье Дамблдоров в общих чертах - но Гриндевальду одного взгляда на мальчишку хватило, чтобы понять, что на хрупкие плечи Дамблдора свалилась почти непосильная ноша. Разговор с Альбусом был легким и непринужденным, и даже недовольные взгляды Батильды, которые она бросала на своего племянника не портили ему настроение. Геллерт даже расстроился, когда, допив чай, Дамблдор объявил, что ему пора. Проводив его до двери, Гриндевальд вновь поцеловал его руку - и юноша залился румянцем. - Надеюсь, мы завтра увидимся. Буду рад провести с тобой время. Альбус покраснел еще больше, и, кивнув, повернулся и пошел в сторону дома. Поток приятных воспоминаний прервал недовольный голос тётушки. - Ему всего восемнадцать, Геллерт. Он еще мальчик, потерянный и загнанный в тяжелые рамки. Ты знаешь, меня никогда не смущали твои предпочтения, но не стоит играть с ним в свои игры. Ему и так досталось. Геллерт только махнул рукой на нотации тётки. - Какие игры? Я просто хочу скрасить тяжелое существование мальчика, только и всего. - Не пудри ему мозги. Несмотря на то, что ты мой племянник, я не одобряю твои намерения в отношении Альбуса. Хочешь ему помочь - оставь мальчика в покое. И не спаивай. Дальнейшие речи Геллерту просто не хотелось слушать. Альбус Дамблдор показался ему невероятно интересным - и на лицо, судя по написанным им статьям, был огромный потенциал, учитывая что выводы, извлекаемые мальчиком, были намного глубже тех, что он часто слушал от людей на десятки лет старше. Кроме того, из головы не шли горящие ясные глаза, на дне которых пряталась тревога и грусть. Такой молодой, такой невинный… Геллерт с улыбкой вспомнил то, как задрожал парнишка, когда мужчина поцеловал его руку. О таком, как Альбус, хотелось позаботиться, его хотелось беречь - а вместо этого парнишка с блестящими перспективами вынужден торчать в этой дыре. Гриндевальду не хотелось оставлять все так. Любой бриллиант нуждается в огранке. Похоже, Годрикова Впадина не самое унылое место.