Непобедимых нет

Сичэню казалось, что прошло уже около суток с того момента, как его притащили обратно в камеру. После того, как Вэнь Жохань приказал отнести его обратно, один из стражников хотел было посмотреть на раны Сичэня. Однако, тут же как из-под земли появился мальчишка, его можно было бы назвать красивым, если бы не злой блеск в глазах и кривая ухмылка, не вяжущаяся со столь юным возрастом. - Не дергайся, если рука не лишняя. - А тебе чего? Иди свои делом займись, - один из стражников, тот, которого называли Горелым, огрызнулся. Его товарищ, побледнев, толкнул его локтем в бок и что-то тихо ему сказал. Горелый изменился в лице. - Тащите его в камеру, я сам им займусь, - фыркнул мальчишка. Стражники беспрекословно кинулись выполнять его распоряжения. Чуть позже, когда Сичэнь, весь измазанный в уже засохшей крови, сидел на своей соломенной лежанке, дверь отворилась, и показался тот самый мальчишка. Он принес бадью с водой и, поставив ее, кинул к ногам Сичэня тюк с одеждой. - На вот, умойся, потом замотаем тебя и переоденем, - в его голосе не было ни капли почтительности, похоже, вся эта ситуация его изрядно веселила. Видя замешательство Сичэня, мальчишка поторопил: - Да успокойся ты, я все знаю, меня Мэн Яо прислал. Сичэнь поразмыслил и решил, что, скорее всего, так оно и есть, и принялся стягивать окровавленные лохмотья, которые когда-то были его одеждой. Мальчишка нагло следил за ним, разглядывая его тело, пока Сичэнь пытался смыть с себя кровь. Один раз он даже присвистнул: - Ну хоть в чем-то его можно понять. Сичэнь смутился от этих слов. «Он что, знает о чем-то? Нет, этого не может быть». - Что с Мэн Яо? Сичэнь пытался понять, что значило для него произошедшее между ним и Мэн Яо. В детстве он с замиранием сердца слушал историю о Лань Ане и его супруге, спутнице на пути самосовершенствования, посланной основателю ордена небесами. Тогда он мечтал, что однажды и он встретит ту, которую полюбит всем сердцем, а она ответит на его чувства полной взаимностью. Они поженятся и будут жить так же счастливо, в любви и согласии, как и Лань Ань с супругой, а не как его собственные отец и мать. Подробностей о браке родителей Сичэнь не знал и никогда не стремился узнать, но дал себе обещание, что уж он точно не попадет в подобную историю, ведь, если неукоснительно соблюдать все правила и вести себя хорошо, то все будет в порядке. Так всегда говорил дядя. Однако, Сичэнь давно убедился, что по крайней мере в этом дядя не был прав, – соблюдение правил не спасает от беды. А их нарушение не всегда к ней ведет. То, что произошло между ним и Мэн Яо, было совсем не похоже на то, что он представлял себе в детстве, но Сичэнь не ощущал ни стыда, ни вины. И неправильным ему это тоже не казалось. - Пф, да что с ним будет? Ты лучше о себе подумай. Как ни странно, за себя Сичэнь волновался гораздо меньше, чем за Мэн Яо. В конце концов, сам он полностью зависел от того, что стало с ним. Если с ним случилось самое худшее, то и Сичэня не спасет ничто. Если что, Ванцзи возглавит орден, ему будет трудно, но дядя поможет, как всегда. Сопротивление продолжится и без Сичэня, и это самое главное. Иногда ему казалось, что именно дядя должен был родиться старшим, а не его отец. Наверно, всем было бы лучше, будь это так. Дядя возглавлял бы орден, чьим фактическим главой он и так являлся столько лет, а в судьбе отца с матерью и их с братом что-то могло быть иначе. А может и нет. Сичэнь вздохнул. В любом случае, сейчас он мог только ждать и надеяться. Когда дверь за мальчишкой закрылась, Сичэнь, замотанный повязками так, будто и в самом деле на нем живого места не было, в чистой одежде, принялся за остывший рис. Посреди ночи он проснулся от звука поворачивающегося в замке ключа. Благодаря жесткому режиму, выработанному у всех адептов Гусу Лань еще в детстве, Сичэнь без труда понимал какое сейчас время суток. - Цзеу-цзюнь, как ты? – на пороге возник Мэн Яо с лампой в руке. Немного замявшись, словно не зная, как теперь вести себя с Сичэнем, он прошел внутрь и уселся на низкий табурет, поставив светильник на пол. - Со мной все хорошо, А-Яо, скажи лучше, как твоя рана? Тебе не следовало так рисковать собой! – Хотя Сичэнь понимал, что Мэн Яо ранил себя не смертельно, заранее рассчитав все так, чтобы не задеть внутренних органов, не волноваться за него он не мог. - Все обошлось, - Сичэнь заметил, что Мэн Яо слегка скривился. Видимо, все прошло все же не слишком гладко, - пойми, Цзеу-цзюнь, иначе было никак, если бы он подошел к тебе, то все бы понял. Я сумел выиграть пару дней, но больше тебе оставаться тут нельзя. Я все подготовил. Сичэнь вскинул на него голову: - Подготовил? Подготовил что? - Все для твоего побега. Сердце Сичэня забилось быстрее. - А как же ты? Ты тоже убежишь со мной? - Нет, я пока не могу. Я знаю, где хранятся карты и свитки с военными планами ордена Вэнь. Помнишь дом, в котором мы жили, когда ты бежал от преследователей? Разумеется, Сичэнь помнил. Воспоминания о каждом миге, проведенном в том бедном неказистом домике, стали для него настоящей драгоценностью. Он кивнул Мэн Яо. - Через неделю туда придет мой человек, ты его узнаешь, у него будет при себе вот это, - Мэн Яо достал из рукава предмет, взглянув на который, Сичэнь невольно улыбнулся. А-Яо хранит эту неказистую заколку даже здесь, в стане врага! Мэн Яо улыбнулся ему в ответ. - Часть сведений будет для Чифэн-цзуня, я, конечно, не сомневаюсь в его победе и так, но знание военных планов противника ему не повредит. А часть для моего отца. Прошу тебя, Цзеу-цзюнь, доставить их ему. И еще, пожалуйста, не говори никому о том, где ты был и что видел меня здесь. Если Чифэн-цзунь будет спрашивать, откуда у тебя эти сведения… - Я скажу, что это от друга, пожелавшего остаться неузнанным. Разумеется, А-Яо, я никому не скажу где был и что тут видел. Но это только сейчас, пока идет война. Когда все закончится, все непременно узнают о твоих героических подвигах! Глаза Мэн Яо даже немного покраснели. - Благодарю тебя, Цзеу-цзюнь, я недостоин такой похвалы. Но, прошу, о плене говорить не стоит, было бы не очень хорошо, если бы кто-то стал узнавать подробности того, что происходило здесь. Сичэню не слишком нравилась идея что-то скрывать, но он согласился с Мэн Яо. Подробности могли бы повредить ему, и хоть у него просто не было другого выбора в определенные моменты, это не для всех послужит аргументом. - Да, конечно, А-Яо, я скажу, что ты присылал мне сообщения анонимно, и я догадался о том, кто это, по некоторым сообщенным тобой мелочам. - Хорошо, а теперь нам пора, - Мэн Яо поднялся и взял лампу в руку, - надо спешить. Сичэнь вышел за ним из камеры. Свернув за угол, он увидел лежащих и похрапывающих уже знакомых ему стражников, рядом с ними валялись игральные кости и недопитая бутыль с вином. Сичэнь вопросительно посмотрел на Мэн Яо. - Что с ними будет? - Ничего страшного, не волнуйся. Это просто снотворное, они скоро проснутся. Они долго петляли по коридорам, пока наконец не подошли к очередной низенькой дверце. - Пора прощаться, дальше я с тобой не пойду. - А-Яо, береги себя. Обещай, что с тобой не случится ничего плохого, и мы скоро увидимся, - Сичэнь с силой сжал ладонь Мэн Яо, и, порывисто прижав к себе, поцеловал. Может, они обойдутся и без шпиона в ордене Вэнь? Как он может отпустить А-Яо, даже не зная, встретятся ли они когда-нибудь вновь? Когда из-за поворота послышались чьи-то легкие шаги, они резко отстранились друг от друга. «Неужели все, теперь нам действительно придется проститься? Слишком быстро! Еще хотя бы пару мгновений…» - Цзеу-цзюнь, вот твой меч и флейта, - Мэн Яо передал их Сичэню, достав из рукава. Затем он отстегнул браслет с его руки, - прошу, будь очень осторожен. К ним подошел тот самый мальчишка, который уже навещал Сичэня в камере. - Сюэ Ян отведет тебя на безопасное расстояние. Прощай, Цзеу-цзюнь. - Прощай, А-Яо. Сичэнь прошел в дверь первым, Сюэ Ян немного задержался на пороге, и, подмигнув Мэн Яо, провел рукой по шее. «Значит, со стражниками разобрались». Разумеется, Мэн Яо не имел ничего против них, но они могли рассказать о его личной заинтересованности в сбежавшем пленнике. Тем более, Вэнь Жохань все равно ни за что бы их не простил. А следовать за ними на тот свет Мэн Яо определенно не собирался. Вэнь Фанг же сам себе могилу вырыл, заговорив в тот раз о возможности переговоров с врагом. Нет ничего удивительного в том, что он решил действовать самостоятельно за спиной главы ордена, не получив его одобрения. К тому же, когда стражников найдут, у одного из них будет мешочек с деньгами, на шелковой подкладке которого золотыми нитями вышит хорошо узнаваемый символ Вэнь Фанга. Ничего необычного, что они напились и поубивали друг друга, не сумев поделить монеты. Мэн Яо усмехнулся своим мыслям и пошел в противоположную Сичэню сторону.