***
Золотой город богов пал под натиском безжалостной богини смерти, первой дочери Одина — Хелы. Выжившие асгардцы сбежали и скрывались под присмотром золотоглазым неусыпным бывшим стражем радужного моста — Хеймдаллем. Казалось что спасенья нет и Асгард падет, но спасение пришло в лице двух асгардских принцев, валькирии и Халка — Тора, а позже появился и Локи, который величественно прилетел на корабле. Тор раскрыл всю свою силу и теперь мог поражать всех врагов электричеством без своего молота, но и этого было недостаточно. — Надежды нет. Асгард, — это не место, а люди, — прошептал Тор, отбиваясь от очередного зомби, — Локи, смысл не в том что предотвратить Рагнарек, а в том чтобы устроить Рагнарек. Корона Суртура. Огонь. Иначе никак. — Дерзкий ход, брат, даже для…- голос брата Тора оборвался. Тор в страхе обернулся себе за спину, хоть Локи и говорил, что никогда больше не будет заслонять ему спину, но он все равно это делал, не бросал вековую привычку. Посреди трупов мертвецов лежал Локи, два сверкающих клинка мертвой хваткой были зажаты у него в руках. Одежда была цела, ни одного намека на какое-либо повреждение, крови тоже не было. Первой мыслью Громовержца была, что брат пошутил и упал в обморок, чтобы напугать, но в такой ситуации это неуместно, к тому же, когда большой риск того, что тебя задавят и затоптают. Отбросив все сомнения Тор кинулся к телу брата и весьма вовремя, один из солдат Хелы замахнулся над телом Бога озорства. Не теряя ни минуты Одинсон отбросил мертвеца от Локи и подхватил его на руки. Довольно лёгкое для аса тело обвисло в его руках, бледная кожа, казалась совсем белой, глаза были закрыты. Тор прижал к себе такое родное сейчас тело, вслушиваясь в ритм сердца. — Как ты не вовремя, брат…***
Локи оказался лежащим в траве. Ветер тоскливо завывал шевеля лёгкие зелёные травинки еле осязаемо касаясь лица Бога обмана. Здесь было хорошо, не было никакого желания вставать. Мидгард встретил своего бывшего захватчика холодно и казалось, безэмоционально. Где-то далеко шумело море, большие волны вздымались над гладью воды набирая свою силу и разбиваясь об скалы, превращаясь в белоснежную пенящуюся пену. Локи, казалось, что ветер завывает его имя, но ведь это лишь так кажется, да? Бог обмана поднял правую руку вверх, будто в попытке достать солнце. Лучи тусклого света просочились через его длинные тонкие пальцы. Осеннее солнце не грело, а лишь ослепляло своей бледностью. Осень. Именно осень являлась любимой порой Локи. В золотом городе богов не было место таким временам года как осень, зима или весна. Вечное лето надоедало своей однообразностью, а в случаи с Локи, то своей яркостью. Осень можно было назвать тенью своих старших брата и сестры — весны и лета, тенью отбрасываемой их могуществом. «Я помню себя тенью, отброшенной лучами твоего величия», — Локи невольно улыбнулся этим мыслям. Осень олицетворяла его внешнее и внутреннее состояние. Осень была такая же бледная, как и его кожа, тусклая как его взгляд, но чарующая как его глаза. Она наполнена неведомой тоской, которая так глубоко застряла в душе бога, тихой болью поселившейся глубоко в сердце, грустью по прошлому, но при этом все эти чувства, как будто покрыты одеялом холода, безразличия и…жестокостью. Вся боль скрывается по разным причинам, которые ведомы только тем кто их ощущает. Но на то есть много причин. При людском желании можно различить в колкостях, в наглых фразах, в хищных улыбках отголоски той боли, что ощущает «лжец», но кому это надо? Легче повесить клеймо и назвать наглецом, интриганом, лжецом и предателем. — Локи… Сердце бешено забегало в груди. Этот голос. Это невозможно. — Локи Это не правда. — Локи, сынок — Мама? — глаза забегали в поисках силуэта Фригг, ноги безвольно поднялись. Да, перед ним была она. Фригг. Великая царица Асгарда погибшая от рук Мелекита и медлительности Тора. Она была такая же как и при жизни, у нее был тот самый взгляд от которого ледяное сердце Локи таяло, а все стены отчуждённости возведенные им самим падали. — Я не верю, это иллюзия, ложь…- замотал он головой — - Я реальна — Я умер? — Бог лжи не боялся смерти, напротив он ее жаждал после смерти матери. Но смерть за ним не приходила, любимая сестра отказывала ему, но она не властна над Вальгаллой лишь за Хельхеймом. Тогда он исправил свои ошибки. — Нет, что ты. Я пришла к тебе по делу. Один помог раскрыть свои силы Тору, а я твои. Сын, — Фригг подошла к богу вплотную, прикоснулась к его руке, — теперь ты знаешь, чем ты можешь помочь Асгарду. — Но… — «Асгард мне не дом», я знаю, — Фригг единственная знала и понимала его действия. Она была его матерью, настоящей матерью и Локи часто жалел, что их не связывает кровь, а бывшая царица продолжила: — сделай это не для него, сделай это для меня. Фригг была умной женщиной, она умела манипулировать своим младшим сыном, но делала это очень редко. Локи отшатнулся. — Ты же знаешь, что за этим последует, да? — это был риторический вопрос, никто не знал последствий. Царица опустила глаза. — Нет, но ты же знаешь? Локи промолчал. Нет, он не мог этого знать. Лишь слепые догадки без каких-либо подтверждений и доказательств. — Я сделаю это. Сделаю за ради тебя. Все это напоминало игру, игру, где на кону стояла его жизнь, а призом спасение Асгарда, нет, не Асгарда. Спасение его души, так точнее. И не будь Локи трикстером, чтобы не принять участие в этой виртуозной битве. — Локи… — Бог обмана глазом не моргнул, как оказался в объятиях призрака матери. В таких теплых объятиях. Трикстер не смог ее оттолкнуть, не ее. Дрожащие руки непроизвольно легли на призрачную талию. Локи прикрыл глаза, чтобы навечно запечатлеть в памяти этот момент и унять эмоции, но не удалось. И с под закрытых век покатились слезы, зубы сцепились до хруста, хотелось завыть в голос. — Какой ты жалкий Этот голос. Танас. Густые ресницы встрепенулись, осознание происходящего пришло слишком поздно. Надеяться, что слух и зрение обманывают Бога обмана не приходилось. Гигант от которого он долго скрывался после битвы в Нью-Йорке стоял перед ним. В глазах мага отразился неподдельный страх, он дернулся. Бежать некуда. Рука титана мгновение ока вцепилась в шею Локи, перекрывая доступ кислорода и слегка приподнимая тело над землёй. Руки самого бога вцепились в руку душителя в попытке разжать мертвую хватку. Маг начал трепыхаться, как рыба на суше, которой никогда уже не попасть в воду. Бессмысленно. В предчувствии своей скорой смерти Локи прошептал на последнем вздохе: — Тебе никогда не быть… Богом Лицо Танаса ничего не выражала, лишь губы расплылись в садистской улыбке. Рука сомкнулась, послышался хруст. Тело бывшего союзника Таноса, как тряпичная кукла, упала перед его ногами, сам убийца исчез в голубой дымке. Локи остался сам метаться в агонии, да, он ещё жил, задыхался в собственной крови и ничего не мог сделать, все силы оставили его. Полуприкрытые глаза смотрели вдаль. Слезы, которые он так презирал и не смог сдержать перед фриггой, а она ли это была, сменила кровь. Но вдруг перед его взором появилась она, снова. «Ты все же пришла за своим нерадивым сыном, спасибо» — подумал Локи, проваливаясь в спасительную тьму. А Фригг лишь грустно улыбнулась. Это ещё не конец, а только начало.