Paper Love

Когда Клэри неожиданно оказалась на съёмочной площадке, Алек оторвался от своей камеры и обнял подругу. — Что ты здесь делаешь? — радостно спросил он. — А ты что здесь делаешь? — вернула вопрос подруга. — Себ говорил у тебя сегодня выходной, и вы планировали отвести детей в парк аттракционов. — Да, — немного разочаровано вздохнул Алек. — Но меня попросили выйти сегодня вместо заболевшего парня. — А я приехала к Магнусу, — девушка достала папку с файлами из своей сумки. — Привезла ему некоторые материалы, касательно свадьбы. — Зачем? — озадаченно спросил Алек. — Он помогает мне с приготовлениями. — Но Джейс говорил, что вы наняли организатора свадеб. — Ну да, — пожала плечами девушка. — Магнус вроде как он и есть. — Магнус? Серьёзно?! Клэри рассмеялась, наблюдая за реакцией Алека. Лайтвуд выглядел растерянным, удивлённым, сбитым с толку. — Да, я тоже этого не ожидала, — улыбнулась девушка. — Магнус, он ведь никогда не был сторонником брака. О его победах и романах ходят легенды. И он всегда говорил мне не торопиться связывать с кем-либо свою жизнь . Алек невесело усмехнулся, но Клэри, не обратив внимания, продолжила. — Помню, как он назвал брак выстроенной собственными руками ловушкой. Рамками, которыми придётся себя сдерживать. Словно брак ограждает от всех радостей жизни и больше всего от так любимой им свободы. — Да, — вздохнул Алек. — Это точно в стиле Магнуса. — Но, знаешь, недавно прямо перед вечеринкой в честь нашей с Джейсом помолвки он вдруг кое-что мне сказал, — задумчиво произнесла Клэри. — Сказал: если я уверена, что Джейс тот самый, если я без страха и сомнений могу признаться ему и себе, что он тот единственный, с кем я хочу провести всю свою жизнь и действительно к этому готова, тогда он сам организует для меня самую лучшую свадьбу на свете. И вуаля! На моей свадьбе будет самый неопытный организатор, которые всего девять месяцев назад был ярым противником брака. Слова Клэри застыли у Алека в ушах, а его глаза сами собой нашли Магнуса среди декораций. Бейн отыгрывал сцену и не видел их. Он был погружён в свою роль, в свою работу, сосредоточен на сценарии и партнерше. Но на одно мгновение Алеку показалось, что Магнус вдруг запнулся, забыл все реплики и слова, будто почувствовав на себе его взгляд, будто поняв, что Алек на него смотрит. Сморит по-новому, по-другому. Режиссёр что-то крикнул, забраковав дубль, и Магнус, так и не обернувшись к ним с Клэри, приготовился начать сцену заново. — Возможно, кто-то повлиял на него, и его убеждения изменились, — откуда-то из другого мира до Алека все ещё доносился приглушённый голос Клариссы. — Может быть, он встретил кого-то особенного. И, знаешь, теперь мне кажется, что, возможно, он всегда ждал когда этот особенный человек наконец появится. — Но ведь Себастьян твой брат, Клэри, — бездумно произнёс Алек, не переставая загипнотизировано смотреть Магнусу в спину. — Что? О чем ты? — озадачено спросила девушка, и Алек, словно очнувшись ото сна, испугано взглянул на подругу, понимая, что она не пыталась делать никаких намёков. — Ни о чем, — взволновано отмахнулся он. Клэри ушла, оставив Алеку свою папку, чтобы он передал ее Магнусу. Оставив его жить с тем, что он от нее услышал. Магнус продолжал работать, так и не узнав о ее приходе. Магнус не смотрел на Алека, но Алеку казалось, будто каждое его движение, каждый жест, каждое произносимое слово, пусть даже всецело соответствующие сценарию, все было для него одного, для Алека Лайтвуда. Будто он был единственным и самым важным зрителем. И Алек смотрел. Смотрел также много, как и раньше и даже больше. Смотрел открыто, изучал словно видел впервые, восхищался, как никогда прежде и, ловя лишь иногда ответные немного удивленные взгляды, не отворачивался. — Когда-то ты сказал, что мне стоит показать тебе, каково это гулять в парке в стиле Алека Лайтвуда, — Алек без стука зашёл в гримерную Магнуса в конце съёмок и застал его переодевающимся. — Как насчёт сегодня? — Сегодня? — удивлённо вскинул брови Бейн. Он был без рубашки с уже расстегнутыми брюками, а Алек смотрел на него так прямо, так открыто, так спокойно. Без страха, без смущения. — Да, — кивнул парень. — Только образ Карлайла Чэнга для этого точно не подойдёт. — Алек подошёл к ряду вешалок с одеждой и, порывшись в них, достал самые простые синие рваные джинсы и неброскую серую футболку. — Как насчёт этого? Магнус растеряно словил перекинутые ему вещи и, насторожено глядя на Алека, переоделся в них. Алек смотрел в ответ. — Александр, почему ты... — Просто поехали, — сказал Лайтвуд и, вытащив из кармана свой телефон, отключил его. На машине Магнуса, они отправились в Центральный Парк. Вдыхая ароматы вечернего почти что леса, они долго гуляли по длинным лабиринтам узких тропок между густых деревьев. Они купили сладкой ваты и баночную колу, они смеялись и говорили о совершенно неважных вещах. Магнус снова рассказывал свои удивительные истории, Алек внимал как и всегда заворожено. Они ни сколько не волнуясь о своей одежде валялись на зеленой траве, словно это была самая мягкая поверхность в мире. Наблюдали за гоняющими белок собаками самых разных пород, наблюдали за розовеющим в сумерках небом, смотрели на взошедшую луну, пытались разглядеть в тёмной бесконечности звезды. Они оторвались от жизни на эти мгновения, они сделали вид, будто забыли обо всем, что могло их потревожить. Они смотрели друг на друга так открыто и честно. В их глазах отражались все мысли, которые хотелось озвучить, и все чувства, переполняющие их сердца. В их глазах было неистовое желание навсегда остаться в этом вечере, в этом мгновение, в этом настоящем. Но далеко за полночь, перед самым рассветом, они все же подъехали к дому Алека, где он жил с Себастьяном. Где сейчас Себастьян, уложив детей спать, наверное, и сам уже спал в их с Алеком спальне, в их постели. Когда Магнус остановил машину, какое-то время они сидели в тишине, смотря лишь перед собой. — Александр, почему... — Магнус хотел наконец получить ответ на волнующий его вопрос, но не договорив, запнулся, когда Алек вдруг нежно накрыл его руку своей. Магнус порывисто повернулся к Алеку и снова произнёс его имя. Полное имя. Тихо и чувственно. Они оба вмиг оказались близко-близко друг к другу, их лбы соприкоснулись, их щеки тоже. — Александр, — шептал Магнус снова, закрыв глаза и прильнув щекой к щеке Алека, ласкаясь одними лишь прикосновениями, спускаясь в изгиб его шеи, вдыхая запах его кожи и обдавая ее своим горячим дыханием. Впервые ему было позволено касаться Алека, обнимать Алека, и он, словно не веря, что это действительно реальность, все крепче сжимал его плечи, его руки, его лицо в своих ладонях. И Алек прикасался в ответ. И движения его не были скованными или напряжёнными. Он смело впустил Магнуса в свои объятия, и дышал одним только им шумно и глубоко. Гладил Магнуса по сильной широкой спине, зарывался пальцами в волосы на затылке, путешествовал руками по его плечам и груди, где неистово билось жаркое сердце. — Ты нужен мне, Александр, — прошептал Магнус Алеку в самые губы, но они так и не осмелились прикоснуться губами к губам. Они ласкались, как, наверное, ласкаются кошки или собаки, целовались без поцелуев. Отчаянно и жадно, как оголодавшие они цеплялись друг за друга, не переставая прикасаться и крепко переплетаясь в этих прикосновениях. — Александр, я тебя ... — Я выбираю Его, Магнус, — тихо, но твёрдо произнёс Алек. Он нежно обхватил лицо Бейна обеими руками и грустно посмотрел ему в глаза. — Я сделал свой выбор. Я выбираю Его! Прости меня за сегодняшний день. Прости за то, что тебе пришлось почувствовать боль из-за меня. Но по другому я не могу. У меня есть семья, и я выбираю свою семью. Мы больше не можем видеться, Магнус. Сериал уходит на хиатус, и съёмки начнутся только через полгода. Давай не будем пересекаться эти полгода, а когда увидимся снова, давай обо все забудем. Алек сквозь боль произносил каждое слово. Он все ещё держал лицо Магнуса в своих руках, хотя уже не имел на это права, не после сказанного. Но он все ещё не мог от него оторваться, все ещё бесстыдно урывал себе последние секунды этих сводящих с ума прикосновений. Он видел как изменилось лицо Магнуса, как его светящиеся надеждой глаза потухли, наполнились никогда так и не вырвавшейся влагой. Он видел как исказилось его лицо в так никогда невысказанной обиде, как застрял в его горле тоскливый скулёж покинутого всеми пса. Магнус накрыл руку Алека на своём лице, закрыл на минуту глаза, наслаждаясь последней секундой их единения, и затем, прикоснувшись губами к его ладони и замерев так на какое-то время, отстранился. Посмотрел в последний раз и отвернулся. — Я сделаю, как ты пожелал, Александр. Дверца тихо хлопнула, мотор загудел, плавно и тихо машина тронулась с места, освещая фарами себе дорогу. Темная замершая фигура становилась все менее отчетливой в зеркале заднего вида. И вскоре растворилась во мраке. «Ты боялся, что я как бумагу порву твое сердце, но вместо этого ты разорвал в клочья мое.»