Paper Love

Джастин и Кевин называли Алека своим дядей и оба были ослепительными блондинами как Себастьян. Алек готовил им кашу перед школой, а на обед клал в рюкзаки сэндвичи с тунцом. Делал с ними домашнии задания и всерьёз запрещал есть сладкое и играть в компьютерные игры, если они не слушались его. А когда Себастьян задерживался на работе, пропуская очередной заранее запланированный поход в кино или совместный ужин, Алек не редко засыпал на их кровати с облепившими его с обоих сторон детьми и упавшей на грудь детской книжкой. Просыпался он обычно от того, что чувствовал, как вернувшийся поздно вечером с работы Себ, улыбаясь, смотрит на свою семейную идиллию и украдкой делает несколько фотографий на телефон. У него уже скопилась целая коллекция подобных снимков. После этого они обычно осторожно переносили мальчиков в детскую, плотно закрывали дверь, и в напряженной тишине разогревали в микроволновке остатки ужина. Затем Себастьян в очередной раз упрямо объяснял, что от его работы зависит сможет ли бездетная пара взять на усыновление ребенка, или сможет ли человек сохранить свои родительские права, и не лишиться навсегда возможности видеться со своими детьми. Алек же в свою очередь угрюмо напоминал ему, что его собственные дети приехали провести время с ним, но вместо этого снова коротали день в ожидании. Они могли тихо ссориться, а могли громко молчать, но одно оставалось неизменным. Рано или поздно они возвращались в их общую спальню, ложились вместе в одну постель, и вместе засыпали, обнимая друг друга.

***

Магнус и Себастьян познакомились лично дома у Клэри на вечеринке в честь её помолвки с Джейсом. Себастьян к тому моменту уже многое слышал о Бейне от Алека. Алек рассказывал своему парню все. Почти все... Парни пожали друг другу руки и на мгновение, когда их ладони и пальцы соприкоснулись, у Алека замерло сердце. Словно две его вселенные столкнулись! И на секунду он представил, как весь его мир сметает одним ужасающим взрывом, после которого остаётся лишь пустота, покрытая пылью, пропахшая гарью. Алек не отходил от Себастьяна весь вечер. Иногда он ловил взгляды Магнуса, прикованные к ним двоим. Бейн загадочно улыбался и салютовал Алеку своим стаканчиком мартини. А Алек отчего-то смущался, отчего-то злился. Словно находясь в западне, ему было трудно дышать, трудно двигаться, трудно оставаться спокойным. — Вы смотритесь...неплохо, — задумчиво продекламировал Магнус, точно выловив Алека, когда они с Себастьяном были порознь. — Как бы мы не выглядели со стороны, гораздо важнее то, что наши отношения работают. Понимаешь? Мы вместе, и не смотря ни на что, наше МЫ работает! — пылко вдруг произнёс Алек. — Верю, — легко согласился Магнус. — Как можно не поверить этим искрящим синим пламенем глазам? — Для тебя вся жизнь сплошной лишь фарс и шутки, не так ли? — задетый в своих чувствах воскликнул Алек. — Ты не прикладываешь усилий, тебе само все идёт в руки. Поэтому тебе не понять, каково это действительно что-то старательно строить и беречь. — Не прикладываю усилий, Александр? — в голосе Бейна снова засверкали снежинки, и Алеку резко стало холодно. — А что по твоему я делаю рядом с тобой все это время? — Тебе лучше оставить меня в покое! — сорвался Лайтвуд. — Почему ты так уверен что наше МЫ не будет работать? — Потому что... - запальчиво начал Алек, но на секунду запнулся. — Потому что ты – Магнус Бейн. — И что это должно значить?! — отчаянно спросил Магнус. — Ты... — Алек развел руками, — ты смеёшься, ты флиртуешь. Ты встречаешься с разными интересными людьми. Ты путешествуешь и совершаешь все эти невероятные вещи, вроде прыжков с небоскреба в Макао или дайвинг с акулами в Египте. Или чего бы еще твоя душа не пожелала. Ты снимаешься в кино по всему миру и сияешь в лучах славы, занимаешься благотворительностью и являешься послом доброй воли. И, да, это здорово, потрясающе! Но я не такой. Я привязан к дому, к своей работе, к друзьям. Меня восхищает твоя полная подвигов жизнь, но для меня все это было бы слишком. Чересчур. Я бы никогда не смог угнаться за твоим ритмом, а ты... ты никогда не сможешь войти в мой. Рано или поздно ты устал бы от моей статики. Алеку казалось что он произнёс все это буквально на одном дыхании. Дыхании, которое Магнус отнимал всякий раз, стоило ему оказаться рядом. И сейчас Магнус снова это делал: заставлял кровь бежать быстрее, сердце стучать неумолимо, и покрываться мурашками кожу. Алек утопал в той непозволительной нежности, с которой Магнус смотрел на него своими золотисто-карими глазами, и всеми силами этому сопротивлялся. — Я понимаю, ты боишься, Александр, но... — Да, Магнус, — резко перебил Алек. — Я боюсь. Потому что в отличие от тебя, мне есть что терять!