***
Хотя, вообще-то, предчувствие Луи — достаточный повод для волнения. Даже более чем «достаточный»: просто потому, что в последний раз оно появлялось два года и одиннадцать месяцев назад, за несколько дней до прибытия в Ривы, вернее, за несколько дней до того события, заставившего их приехать. И сейчас, наверное, следовало ожидать чего-то похожего — и этому Поль даже была несколько рада: возможно, там, куда они отправятся теперь, теплее (не то чтобы она всерьёз рассчитывала — хотя и надеялась, что местом назначения не окажутся вечные льды Антарты)? Хорошо бы это оказалась Эспаньо, но на такую удачу и рассчитывать нечего. К тому же, у Луи не настолько хорошо с другими языками, да и сама Поль успела подзабыть родную речь… В парке не было почти никого, что, впрочем, неудивительно: не только из-за погоды, к ней жители Рив привыкали с рождения, но и из-за намечавшегося на вечер приёма у Камелий. Практически все, кто мог бы гулять по парку, сейчас старательно готовились к событию, а Поль им сочувствовала, не видя смысла уделять этому так много времени. Луи сидела на лавке под раскидистыми ветвями дерева (Поль считала, что это яблоня — потому что на ней росли яблоки — но не стала бы отрицать какого-то нового достижения) и рассуждала на отвлечённые темы: цвет неба, музыка, Королевская Служба Доставки, недавние изобретения, попытки учёных отойти от концепции использования пара и более серьёзно изучить, к примеру, «чёрное золото» или обратить внимание на воду (здесь Поль могла что-то напутать: ни она, ни де ла Фер не разбирались в этой сфере и разбираться не хотели; для этого всегда были Эннет Мэйфлауэр и её коллега младший-почти-полноправный-механик Доу, если честно), — а Поль стояла, прислонившись к стволу (одежду не жалела; вдобавок, костюм пережил несколько не самых простых ситуаций, и вряд ли бы ему повредила прогулка по парку), и просто грызла яблоки — зелёные и очень-очень кислые. — Знаешь, — дождавшись паузы в монологе, вздохнула она, всё ещё не очень помня, о чём шёл разговор до этого — просто захотелось сказать вдруг, — моря и реки Эспаньо совсем другие. — Знаю, — согласилась Луи, легко переключившись на другую тему. — Чистые, почти прозрачные, да, mon amie? Мне иногда кажется, что во Франксе так же. А потом… «А потом я вспоминаю революцию», — закончила за неё Поль, но вслух не произнесла, наблюдая за тащившимися по небу, словно утренний шагоход по полосе, темноватыми облаками и надкусывая новое яблоко. — Ещё полчаса и домой, что скажешь? Они обе совершенно не умели переводить темы — отрицать было бы глупо — или, хотя бы, избегать неприятных. Но, в принципе, вместе с Луи хорошо получалось молчать (другое дело, что молчать де ла Фер не любила). Поль мимоходом отметила облако, похожее на дирижабль, и быстро перевела взгляд на лицо Луи, стоило той дёрнуть за рукав, а самой Поль — различить высоко в сером небе, на фоне облаков, тёмный силуэт, слишком человеческий, несмотря на отчётливо видимые крылья, чтобы принять его за птицу. Кто-то из гонцов Королевской Службы Доставки? Дозорных? Возможно, «крылан»-наёмник?.. В Ривах не принято было смотреть на небо, гонцы Службы летали ниже, дозорные вообще демонстративно маячили на самом виду — уровень головы — максимум, а наёмникам здесь взяться решительно неоткуда, в конце концов. Не стоило вовсе задумываться, могла бы решить Поль (и решила, между прочим, но предчувствие заставило внимательнее относиться даже к такому, хотя вслух о предчувствии они больше не говорили). Луи снова нахмурилась, но кивнула. — Да. Да, так и нужно, — «нужно» она выделила особо; то, что они не говорили о предчувствии вслух, не означало, что-то перестало существовать. — Только не через полчаса, а через час. — Ну, если ну-ужно, — с наносной, демонстративной совершенно легкомысленностью пожала плечами Поль, вгрызаясь в очередное яблоко. — Ты невыносима, mon amie, — укор был настолько же демонстративен, но кто-то, возможно, и принял бы его за чистую монету; вряд ли пришлось бы сильно стараться, впрочем — Луи хороша в актёрской игре, не лучше О`Каллахан, да, но кто, чёрт побери, вообще может быть лучше О`Каллахан в масках?! Не считая её отчима-генерала и Фурукадзе-старшей, разумеется; кто из их, Поль, Луи, Фурукадзе-младшего, Полукровки, О`Каллахан и даже — стыдно сказать, — Вайса Келли поколения, лучше в масках разбирается? Поль фыркнула, повертев в руках огрызок. — Вероятно, мне ещё не приходится искать себе новую комнату для съёма только благодаря этому своему качеству. Тема, на самом деле, была немного больная, потому что хозяйка дома, где Поль остановилась, выговоры по поводу её неподходящего девушке поведения, компании и поздних прогулок делала охотно, а угроза выселения и вовсе стала любимой темой монологов, но Луи же здесь ни при чём… пусть именно её и считают неподходящей компанией, но ни при чём же!.. Когда в дальний, тихий уголок парка забрели смотрящие друг на друга, как на всё, двое, Луи и Поль даже не заметившие, они стали собираться. Поль предложила оставшееся яблоко прилетевшему на удивление ручному ворону, проследила за траекторией пути — куда-то в сторону верхних кварталов, как раз по пути, — зацепилась взглядом за синюю ленту на лапке и с задумчивым подозрением спросила у Луи: — Ты много кого помнишь в верхних, — мотнула головой в сторону кварталов и превратившейся в тёмную точку уже птицы, — с такими лентами? Луи тихо рассмеялась, пояснив только успокоившись, через минуту-другую: — Только одного. — Да нет! Это же не?.. — Именно он. — А ждать претензий по поводу рациона питомца стоит? — обречённо уточнила Поль. — Он же злопамятен, — именно «злопамятен», потому что называть его «чувствительным» или «обидчивым» силы воли (или безрассудства) хватало ровно у трёх с половиной людей, — как… — Как он, — подсказала Луи; ехидная улыбка с её лица исчезать в ближайшее время не собиралась явно. — Можешь успокоиться, ему тоже будет не до рационов. Поль положительно обожала предчувствие де ла Фер, но терпеть не могла то, как оно работало.***
В стылых и ветреных Ривах (да и на стылом и ветреном Альбии вообще) Поль откровенно мёрзла. И сейчас, откинувшись на плечо Луи, в кольце тёплых, почти горячих рук, понемногу отогревалась, никак не понимая, почему де ла Фер, из, пусть и не слишком жаркого, Франкса, умудряется сохранять своё тепло даже здесь. Луи молча обнимала, и за это ей стоило бы сказать чистое человеческое «спасибо», но Поль всё не могла собраться с духом — глупо, по-идиотски казалось, что озвученная вслух признательность что-то изменит. Особо по-идиотски — после всего, что было. Луи обнимала. Молча. И грела ладони Поль в своих, и, чёрт побери, это с чего-то выглядело слишком интимно и смущающе. Хорошо, что слова «интимность» и «смущение» из лексикона Поль исчезли ещё в самом начале их знакомства. Вернее, исчезли их довольно размытые границы — саму Поль не раз обвиняли в наглом нарушении чужого личного пространства; совсем как Луи. Вот и… встретились — два одиночества, хах. Объятия, поцелуи, несколько ночей вместе — именно так началось их с Луи знакомство и именно так должно было закончиться: лёгкий, «курортный» роман без продолжения, то, в чём они обе нуждались на тот момент, но не больше. Собственно, так и закончилось. А потом Поль получила письмо от Полукровки, в котором ей предложили адреналин, разнообразную и интересную работу, ветер в лицо и занятную компанию, если иносказательно. И как-то так получилось, что точную копию этого письма, разве что с меньшей прямолинейностью фраз (всё же, с де ла Фер, в отличие от Поль, у Полукровки давнего знакомства не было), отправили Луи. …Новая встреча вышла нервной для обеих: закрутили, называется, интрижку на отдыхе с совершенно обычной партнёршей. Но на то, впрочем, в словарном запасе и Поль, и Луи и отсутствовало напрочь понятие «смущение», чтобы быстро решить возникшую ситуацию к обоюдной пользе. Тем более — в жарких странах приходилось бывать редко, и Поль отчаянно мёрзла… А сейчас она с сожалением выпуталась из тёплых объятий и очень, очень медленно поплелась в сторону комнаты. И встала, как вкопанная, на пороге. — Луи, — севшим в миг голосом позвала она. Через приоткрытое окно в комнату вдруг ворвался порыв ветра, так привычно скользнув по волосам и коже. — Что-то не так, mon amie? — привычно мурлыкнула та на ухо Поль — и замерла истуканшей рядом. Куда только насмешливое ехидство делось? — Ты думаешь… — Луи нервно наматывала на палец кислотно-зелёную прядь. В голосе её мешалась искренняя надежда с таким же искренним желанием ошибиться. — Я знаю, — легко улыбнулась Поль, проглотив «как и ты» — потому что предчувствие Луи своей хозяйке ошибаться не позволяло. — Нас… — голос всё же дрогнул. — Нас собирают опять.Вечер трепетный, вечер пламенный: Край туманов, закатом плавленный; Жгут в дали огни небывалые…
На столе лежали два светло-серебристых конверта.