«Потерянные»

«Привет, пап. Все говорили, что легче становится, если выплеснуть эмоции наружу. Я считаю, что это глупо, но при этом, всё равно пишу тебе. Забавно, говорить с мертвыми, через глупую тетрадь, совсем не то что можно назвать нормальным. Но разве, мы когда-нибудь были нормальными? Я думаю, нет. У меня всё хорошо, как бы дико это не звучало. Мистер Зальцман, всегда поддерживает и помогает мне, а я отплачиваю ему своими глупыми действиями. Ты бы, наверное, убил его, зная о нашем поцелуе. Но здесь нет его вины. Просто, я так и не научилась его слушать. Интересный факт, у меня всё-таки появились друзья. Да, их не много, но они заставляют меня иногда улыбаться, из-за своих глупых шуток. Правда, я так и остаюсь закрытой книгой, ведь не могу проявить всю себя. Думаю, что не каждый выдержит такое. Я всегда буду книгой, с массой тайн. Что касается врагов, мой список пополняется. Возможно, я совсем скоро догоню тебя в этом. Сестры Зальцман, особенно Лиззи, ненавидят меня. Говорят, что я всегда, забираю внимание их отца. По сути, они правы. Но, если бы он не хотел этого, я бы никогда, не смогла заставить его проводить со мной время. Хотя, что я понимаю в отношениях между людьми, не так ли? Парня, я так себе и не завела. Правда есть один – Лэнгдон. Он словно хвост, везде преследует меня, что жутко бесит. Аларик смеется надо мной и говорит, что парень влюбился, а я не испытываю того же к нему. Не знаю, может потому, что для меня это всё не важно. Мне больше нравится бороться с монстрами, помогать Рику на заданиях, а не все эти отношения. Думаю, что ты гордился бы мной, хотя я представляла, как ты угрожаешь моим бойфрендам. Честно скажу, выглядело это всегда кроваво. Знаешь, пап. Я осталась совершенно одна. После потери тебя, вся наша семья, совершенно раскололась. Складывается ощущение, что кроме тебя, дяди Эллайджи и мамы, никто больше не интересовался мной. Я не злюсь, ни на кого из них. У всех свои проблемы, а я и так, была слишком долго проблемой нашей семьи. Я верю, если со мной что-то произойдет, то они сорвутся с места ради меня. Всегда и навечно, не правда ли? В заключении, хочу сказать, что я вполне счастлива. Школу Сальваторе, вряд ли можно назвать моим домом. По крайней мере, для меня это то место, где хоть немного, но нуждаются во мне. Аларик никогда не причиняет мне боль, что заставляет меня чувствовать к нему…» Она захлопнула свой дневник, так как боялась, закончить эту мысль. Хоуп не до конца понимала, что на самом деле происходит внутри неё. Тишина пустой комнаты, становилась невыносимой. Всё вокруг, словно кричало о том, что она одинока. Никогда ранее, ей не хотелось, чтобы рядом находился кто-нибудь близкий. — Как бы я хотела, чтобы ты был здесь, пап. Чтобы всё сложилось по-другому. – прошептала она, словно сама боялась своего желания. Хоуп даже не подозревала, что находится с очередным монстром в комнате. Джинни не нуждалась в её подтверждении. Она лишь щелкнула пальцами, и желание юной Майклсон сбылось. Следующее утро, станет для Хоуп настоящим испытанием.

***

Открыв глаза, девушка осмотрелась. Всё вокруг, было как в комнате, которая была у неё в Новом Орлеане. Она поверить не могла тому, что помнит все крошечные детали этого места. Уже несколько лет, ей не приходилось возвращаться в этот дом. Поднявшись с места, она подошла к мольберту, который стоял в углу. Холст был наполнен разноцветными красками и бабочками. Они так были похожи на тех, которые они ловили с отцом впервые. Майклсон почувствовала то, что не приходилось испытывать уже долгое время – безмятежность и радость. Приятные воспоминания, она всегда берегла глубоко внутри себя, что бы никто и никогда не использовал их, против неё самой. Дверь неприятно заскрипела, что привлекло внимание трибрида. Она обернулась и застыла от изумления. Человек, который вошел в комнату, заставил её задрожать, и казалось, что она вот-вот расплачется. — Какого черта? – нарушила тишину Хоуп, обращаясь к человеку перед ней. — Это что, какое-то очередное испытание? Нет, я не выдержу этого. Убирайся. — Ты в порядке? Хотя, почему я спрашиваю, ты ведь Майклсон. Разве у нас что-то бывает в порядке? Клаус стоял перед ней, с той самой улыбкой, которую Хоуп запомнила. Он подошел к ней и осмотрел рисунок на холсте. — Те самые. Твоя мама всегда говорила, что ты начала рисовать ещё ребенком. Хейли говорила, что ты моя копия. Никогда не понимал, почему она так говорит. Ты намного добрее и лучше, чем я. — Кто ты? Почему ты делаешь это? Майклсон перевел взгляд на неё с удивлением. Он коснулся щеки дочери, пытаясь понять, почему она так расстроена, но вместо этого Хоуп словно взбесилась. Она скинула руку отца и побежала прочь из комнаты. Когда она оказалась за дверью, то столкнулась с Эллайджей, который был мрачен, как и обычно. — Хоуп, осторожнее. Ты в порядке? На тебе лица нет. — Эллайджа? Он так же, как и его брат, не понимал, почему она смотрит на него с таким удивлением и болью. Казалось, что она видит призраков, хотя на самом деле, для неё так это и было. Только сейчас, она вспомнила про урну, о которой говорил Рик. Она подумала, что это лишь иллюзия, либо сон вызвана монстром и ущипнула себя за руку. Ничего не изменилось, лишь взгляд дяди стал более пристальным. — Хоуп? – он потянул к ней руку, но она отступила назад, боясь ощутить и его прикосновение. — Не стоит. Где мама? Почему её здесь нет? Эллайджа устало провёл рукой по глазам. Клаус вышел с комнаты дочери, как только прозвучал вопрос о Хейли. Он притянул дочь к себе, крепко обнимая. Казалось, что ей это было необходимо. Эллайджа не стал ждать, пока она нападет на него с обвинениями. Он оставил их наедине, чтобы дать ей больше пространства. В надежде, что племянница всё же простит его за произошедшее. — Прекрати блокировать боль Хоуп. Она убьет тебя изнутри. Нам всем не хватает её. Не нужно снова срываться на нём. Он сам жалеет о том, что произошло. — Мне необходимо увидеть Аларика. – прошептала девчонка, чем сильно удивила отца. — Мне нужно обратно в школу. Я не хочу. Не хочу всего этого. — Милая, ты больше не учишься там. Ты разве не помнишь, как он исключил тебя из-за твоих выходок? Ты хотела домой, поэтому ты здесь. Пустота внутри Хоуп, словно начала расти. Прикосновения отца были реальными, но что-то в них всё равно было чужое. Девушка попросила дать ей время и спустилась вниз. Она взяла ключи от машины и села в неё, направившись в единственное место, которое могло помочь.

***

Машина противно заскрипела, проделав такое расстояние. Хоуп же радостно улыбнулась, увидев школу в том же состоянии, что и со знакомой ей реальности. Она чувствовала, что живет не так, как должна, помнила о смерти отца, но это не спеша забывалось на фоне происходящего. Девушка направилась внутрь и как только двери открылись, она ужаснулась. Всё было в пыли и паутине, словно место было заброшено. Сглотнув, она пошла вдоль коридора, наблюдая за тем, всё здесь рушилось. Дверь кабинета была приоткрыта и девушка толкнула её, врываясь внутрь. К её счастью, он сидел за столом, как обычно, погруженный в свою работу. — Доктор Зальцман! – радостно воскликнула она, тем самым привлекая его внимание к себе. Рик не сводил с неё глаз, словно для него она была призраком. Затем в его глазах появилась боль и страх, но девушку это не остановило. Она направилась к нему, но тот резко поднялся с места и заставил её остановится. — Не приближайся Хоуп. Зачем ты явилась сюда? Разве, я не исключил тебя, за все твои прегрешения. Разве, я не сказал, что тебе здесь больше не рады? — Рик… — Не смей меня так называть. Ты ясно выразилась, что я пустое место. Ясно дала понять, моим девочкам, что только одна из них, выживет. Ты хоть понимаешь, как подвела это место? Вон! Ему было больно говорить это, но он уже давно привык к тому, что всё происходит не так, как он этого хотел. Майклсон отступила, пытаясь понять всё сказанное самым близким ей человеком. Рик продолжал кричать, чтобы она убиралась, но в голове он был лишь шумом. Круговорот мыслей, не давал ей сосредоточится, пока она не услышала его слова. — Ты такой же монстр, как и твой отец. Майклсоны – это самый худший кошмар моей жизни. — Прекрати! В этот момент, её переполнила боль и окна его кабинета, разлетелись на мелкие осколки. Хоуп стояла, тяжело дыша, а по её щекам катились слёзы. Его слова задели её настолько глубоко, что она поняла – ей всё-таки важно его мнение. Девушка развернулась и покинула его кабинет, а затем и школу. Отъехав немного, Хоуп свернула на обочину и ударила руками по рулю. — Кто бы ты ни был, я не понимаю, зачем ты это сделал. — Ты просила отца. – прозвучал голос и повернув голову Майклсон увидела женщину. Она была синего цвета и улыбалась, словно сделала ей одолжение. — Ты сама сказала, в своей комнате, что хочешь. Я просто подарила тебе это. — Ты разрушила мою жизнь! — Можешь внести исправления в желание. Я так понимаю, что этот мужчина, был тебе близок. — Знаю я, как всё это работает. Ни за что, я не поведусь на твои уловки. Так что, лучше послушай меня сейчас внимательно. Ты вернешь меня обратно и уберешься прочь из моей жизни. — Не могу, милочка. Ты либо вносишь коррективы в это желание, либо можешь загадать другое, но только тогда, когда я захочу его исполнить. Правда, сейчас, я в восторге от происходящего, разве ты нет? — Ты просто издеваешься надо мной! – Хоуп хотела было придушить этого гребанного Джина, но тогда, она и вовсе может пропасть из видимости. — Да, именно так. Но ты должна понять, что ты сейчас загадала. Посмотри на свою жизнь, а потом, мы сможем всё изменить. До встречи. — Нет, нет, нет, погоди! Но было уже поздно, Джин исчез, оставив её одну с этими мыслями. Хоуп вновь завела машину и отправилась обратно домой, чтобы найти решение всей этой проблемы.

***

Она вошла в дом, надеясь, что сейчас никто, ни о чем её не спросит. Юная ведьма зашла в библиотеку и начала копаться в книгах, но затем услышала шаги. Фрея подошла к ней с книгой в руках. — Что-то ищешь? – спросила она, а девушка в тот же момент застыла, словно попалась на чем-то. — Что ты знаешь о Джинах? – прямо спросила Хоуп. — Они те ещё мерзкие твари. Ты хотела загадать желание? — Просто расширяю свои знания. Мне ведь теперь стоит учиться самой. Фрея печально улыбнулась, а потом достала книгу, которая помогла бы племяннице. — Мне жаль, что так произошло со школой. Я не скажу, что ты поступила правильно, всё-таки ты обрекла девочек Зальцмана на вечную борьбу. При этом предала чужие чувства. — Я жалею только о том, что причинила ему боль, а не этим двум заносчивым… — Тебе лучше не говорить об этом снова. Если отец услышит, он точно его убьет. Ты, правда думаешь, что ему стоит знать о ваших отношениях? Скажи спасибо, что никто ему не рассказал. Голова Аларика, давно красовалась бы среди трофеев твоего отца. Хоуп от того, что услышала, уронила книгу на пол. Блондинка подняла её и положила на стол, а сама покинула библиотеку. «Какого черта?» - зазвучало в голове девушки, а затем она закричала: — Гребанная исполнительница желаний, нам нужно поговорить! Джинни тут же оказалась перед ней, улыбаясь. — Меня зовут Джинни. Я тебя слушаю? — Плевать я хотела, как тебя зовут. Что ты, мать твою, наделала? – сжимая свои кулаки, спросила она у женщины, которая стояла перед ней. — Исполнила твою мечту. Ты не дописала в письме отцу, что ты испытываешь к своему директору, вот я и решила, показать тебе твои чувства. Поройся в своей голове и вспомни это. После недолгого молчания, Хоуп посмотрела прямо в глаза новой знакомой и сказала: — Я хочу вспомнить. — Твоё желание – закон! - весело произнесла женщина. Щелкнув пальцами, Джинни исчезла, а девушка проснулась в своей просторной кровати. Она выдохнула, надеясь, что всё кончилось, и Джинни вернула её обратно в настоящее. Затем тяжелая рука накрыла её тело под одеялом и притянула к себе. Хоуп повернулась и увидела рядом с собой Аларика. Он тихо сопел рядом, полуобнаженный и прекрасный, таким удовлетворенным, девушка ещё ни разу не видела его. — Черт возьми. – прошептала она и откинула голову на подушку. — Как это возможно? — Хоуп? – тихо проговорил мужчина, касаясь губами её оголенной шеи. — С тобой всё в порядке? – шершавые губы, словно ток прошлись по ней. — Да. – тихо ответила девушка, закрывая глаза. — Просто дурной сон.