Такие разные братья

Теперь же Эрагон приступал к ещё более интересному делу. Он провёл пальцами по ягодицам своего брата, сжал их, помял в руках и со звоном шлёпнул по ним. Муртаг невольно застонал, хоть он и получал множество ранений и уже был с болью на «ты», но всё же по заднице его шлёпали нечасто, и уж тем более не часто его шлёпали в такой унизительной позе, если шлёпали вообще. Но Эрагон не собирался останавливаться, он только начал, а поэтому за первым шлепком последовал второй, а затем и остальные, обжигая кожу ягодиц Муртага, которая уже совсем скоро стала алой от ударов. Наконец всадник остановился, Владелец Заррока даже выдохнул от облегчения. Но рано. Эрагон достал заранее подготовленную плеть с девятью кожаными хвостами. Сначала он ласково провёл ими по ягодицам брата так, что того пробрала дрожь от всего этого. Всадник резко замахнулся и началась порка. Сначала Муртаг пытался сдерживаться и просто мычал на каждый удар, но вскоре он стал вскрикивать. Крепкие руки Эрагона твёрдо сжимали плеть, будто это член любовника, по его телу струился пот, а член стоял колом. Плеть со свистом рассекала воздух и оставляла кровавые следы на заднице его брата. Эрагон же вошёл во вкус. Его возбуждали стоны и крики владельца Заррока, возбуждало то, как он извивается от очередного удара, то, что задница Муртага становится всё более алой, а член остаётся таким же крепким. Но покрасневшая задница не была пределом стремлений Эрагона. Он хотел не просто выпороть брата, а насладиться его болью. Всадник разошёлся и начать пороть плетью не только ягодицы брата, но и спину, ляжки, а иногда попадал и по яйцам. В такие моменты у Муртага выступали слёзы на глазах, он издавал крик и трясся от боли. Но член его, несмотря ни на что не падал. Муртага заводила эта боль, ему она нравилась. И хотя уже вся его спина, обе ляжки и ягодницы были в крови, он продолжал стонать от удовольствия. Ему нравилось это. А его брату нравились крики и стоны Муртага. Нравилось быть главным, нравилось мстить за свои чувства. Наконец Эрагон откинул плеть в сторону, упал на колени и резко вошёл в задний проход брата двумя пальцами. Муртаг закричал. Его поразили одновременно боль и удовольствие. Ему было даже стыдно думать об этом, но ему было приятно. Его член весь издёргался от возбуждения. Два пальца ловко входили в анус Муртага. Они бесцеремонно раздвигали плотно сжатый сфинктер и прорывались внутрь. Эрагон уже знал что и как надо делать, а потом он довольно быстро начал трахать брата этими двумя пальцами, а затем разводить их ещё и в разные стороны, растягивая девственную попу Муртага. Второй же рукой, пока она была свободна, он поглаживал член своего брата, слегка дрочил ему, аккуратно, но быстро двигая ладонью и пальцами по гладкой коже, а иногда крепко сжимал его яйца, делая больнее. Вскоре к первым двум пальцам присоединился ещё один. Тремя пальцами Всаднику стало удобнее растягивать ими анальное отверствие Владельца Заррока. Муртаг стонал. От мычания не осталось ничего. Он просто стонал. Ему было приятно и стыдно одновременно. Но он уже не хотел сопротивляться. Да и не мог. Он настолько расслабился от всего этого, что был бы не в силах даже пошевелиться. Его член пульсировал в руке Эрагона и очень хотел выстрелить хотя бы на этот раз, но пытка воздержанием продолжалась. А тем временем Всадник уже достаточно растянул своего брата, чтобы сделать то, что хотел с самого пленения Муртага в этой крепости. Эрагон поднялся с колен, приставал розовую головку своего члена к вновь сжавшемуся анусу брата и, надавив, вошёл внутрь. Владелец Заррока застонал. Его стон эхом отразился от всех стен замка. С его члена вновь закапала смазка. Орган Губителя Шейдов медленно входил в попу Муртага без остановок. Тело его ничего не могло сделать и прямая кишка продолжала принимать в себя член всадника. Вот головка прошла по простате, надавив на неё и тем самым вызвала небольшой поток семени из члена Муртага. Эрагон же продолжал входить до тех пор, пока его член не вошёл до конца, протолкнув часть смеси сперм братьев вглубь, а другую часть — вытолкнув наружу. Сперма мгновенно растеклась по бёдрам Муртага, а также стекла на член по его яйцам. Войдя до конца, Эрагон сразу же начал выходить обратно, а остановившись на середине, вновь входить на всю длину. Вскоре член начать более менее свободно скользить в заднице у Муртага и тогда Эрагон крепко стиснул руки на талии брата и начал трахать его, постепенно набирая скорость. Вскоре Всадник уже долбил своего брата в попу так, как это делал с ним Эльф. Это было дико быстро. Яйца Эрагона только и успевали ударяться о ягодицы Муртага. Сам же Муртаг уже без сил опустил голову и просто стонал. Из его члена текла сперма непрерывным потоком. Он кончал. Он просто кончал, как сучка, от Эрагона, его члена и жёсткого траха. Ему было стыдно признаться себе в этом, но да: Эрагон был прав. Муртаг действительно не хотел это прекращать, ему хотелось, чтобы брат трахал его вечно. Но даже всадники не могут делать это вечно. Постепенно Губитель Шейдов начал подходить к концу. В этот момент, казалось, что он двигается быстрее летящего дракона. Его член начал пульсировать и Эрагон грубо протолкнул член в Муртага на всю длину. Сперма полилась из него, заполняя брата. Её было настолько много, что живот Владельца Заррока даже немного надулся от её количества. Со вздохом облегчения Эрагон вынул свой орган из брата. Лишившись своеобразной затычки, задница Муртага начала выталкивать сперму всадника наружу. Она капала на пол, стекала по ляжкам и яйцам. Весь член Владельца Заррока был в сперме его брата. Его колени, стоящие прямо в луже. Его ляшки, ягодицы и сам анус из которого и выходил этот потоп. Эрагон без сил упал на кровать. Муртаг же продолжал тихо стонать. Всадник нашёл в себе силы встать, подошёл к брату, провёл ладонью по его щеке, наклонился и страстно поцеловал в засос. Их языки переплелись, Муртаг не сопротивлялся, даже наоборот, он играл своим языком с языком брата. Он хотел его. Он хотел продолжения. По крайней мере это хотело его тело, что выдавал эрегированный член и раскаты возбуждения по всей нервной системе. Сам же Муртаг в сердцах и в мыслях продолжал ненавидеть своего брата за это. Он поклялся себе, что при первой же возможности освободится от оков. И тогда уже он будет главным.