Вдвоем против судьбы.

Время протекало невыносимо медленно, я понимала, что угасаю в этом доме... Скука с каждым днем, с каждым часом и с каждым мгновением разъедала меня. Я не могу сидеть на месте... Мне нельзя долгое время быть изолированной от общества, пустота во мне начинала все разрастаться. Каждый день был похож на предыдущий, я знала, что и следующий будет таким же, и я потихоньку начинала сходить с ума. Майкл никак не мог понять, что со мной происходит. А я не могла объяснить словами как мне не хватает ежедневной суеты, привычного расписанного на каждую секунду распорядка дня, приключений и адреналина, что я получала от коней... Я помногу часов спала, пытаясь тем самым хоть как-то занять себя. Сон, телевизор и книги, это все развлечения, что я могла найти. Но и пожаловаться я не могла, я и так живу в чужом доме уже больше месяца, а может и больше двух... я потеряла счет дней. Швы с руки уже сняли, но Майкл просил не снимать повязку и не смотреть, а искушение было так велико... Сегодня вся семья ушла в поход в горы, но Майкл остался следить за мной. Он никогда не ходил попятам, не стоял над душой, он давал мне практически полную свободу, и я была ему за это благодарна. Но вот я порой волновалась за него, особенно сейчас, т.к. ему уже второй день что-то не давало покоя. - Может ты хотя бы позавтракаешь? Вчера на ужине ты не ел, сегодня тоже. Я бы подумала, что ты заболел, но я знаю, что ты здоров, хоть и выглядишь плохо. Что тебя тревожит?- спросила я, ставя на стол две тарелки с омлетом. Майкл молчал, по нему было видно, что и сегодня он есть не будет. - Не игнорируй меня! Ты сегодня сам не свой, что происходит? Майкл взял тарелку и начал есть. - Почему ты не пошел в поход с семьей? - Я ем, ты рада? - Нет, ты не ешь, ты давишься. - Я не пошел с семьей, потому что должен присмотреть за тобой. - Это отмазка,- сказала я всплеснув руками. - Это причина,- спокойно возразил он. - А это вранье,- заметила я. - А это уже не твое дело,- он отодвинул тарелку и вышел из комнаты. Последнее время разговоры наши совсем не клеились. Я расстроилась, что в очередной раз разозлила его. Внезапно мне стало плохо, закружилась голова. Такое иногда бывает, если я сильно расстраиваюсь. Я зашла в ванну, закрылась и облила лицо ледяной водой. Это помогало мне приходить в чувства раньше, помогло и сейчас. Нельзя воспринимать все так близко к сердцу, подумала я. И сколько можно носить этот дурацкий бинт на руке, тем более я его замочила. Сделав вывод, что сейчас самое подходящее время, обстановка и обстоятельства, я сняла повязку. Что за?! На руке не следа! Ни шва, ни царапины, вообще ничего. Я сперва не поверила своим глазам, но шва и вправду не было... Майкл спокойно лежал на диване, когда я ногой с размаху пнула дверь и зашла в комнату. Он видел, что я сняла повязку и держала ее уже в другой руке, видел и молчал. Я тоже не нарушала тишину, мне было интересно, что он скажет. Майкл нехотя встал с дивана и подошел ко мне. - Я просил не снимать, - сказал он тихо, забирая бинт у меня из рук, - но я понимал, что это не надолго, - он глубоко вздохнул. - Как такое возможно? Почему ты молчал?- я была в шоке, но так же я была и в очередной раз разочарована в Майкле. Он соврал, опять! Я устала от его лжи. Майкл долго обдумывал, что ответить, и не поднимал на меня глаза. Но все же заговорил. - Иногда я задаю себе вопрос:"Оберегая кого-то от зла, недоговаривая что-либо делаем ли мы этому человеку лучше или хуже?" Но иногда это означает только то, что мы настолько слабы, что не можем взять на себя тот груз ответственности и вины, отчасти, за открытие ему столь опасной тайны. И может будет лучше, если я все же осмелюсь рассказать тебе правду... Ведь ты ее все равно узнаешь, но может быть уже поздно. И я не могу больше обманывать тебя, ведь ты понимаешь где правда, а где ложь. Не сердись, что часто врал тебе. И хватит уже соплей, приступим к делу, пока я не передумал. Он резко взял меня за руку и потянул за собой. Майкл был решителен, но почему-то сильно волновался. Он вывел меня из дома, забыв напрочь о том, что сейчас середина февраля, а я одета в футболку и джинсы. Майкл остановился перед началом леса. Тут он отпустил мою руку и, пройдя пару шагов вперед, быстро снял с себя рубашку, кроссовки, ремень с джинс и откинул все это в сторону. Затем снова подошел ко мне. - Что бы не случилось,- сказал Майкл,- помни, что это я. И с этими словами он изменился. Где секунду назад был Майкл, передо мной уже стоял огромный рыжий волк, и размером, и телосложением превосходивший любых других лесных волков. Тот самый, которого где-то месяц назад я видела при нападении в лесу. Колени у меня подкосились, я сделала пару шагов назад, но я еще находила в себе силы не убежать. Сказать, что я была в шоке - ничего не сказать. Волк стоял напротив и тоже смотрел на меня. Его шерсть переливалась на свету, и он казался огненным. Его лапы были сильными и мощными. Он твердо стоял на снегу, дышал медленно и ровно. Волк выжидал, выжидал моей реакции. Его взгляд буквально пригвоздил меня к месту. Я смотрела в его беспросветно черные мудрые глаза и не могла оторваться. Зрелище у Майкла выдалось на славу. Но я все еще не могла двинуться с места. Голова моя тяжелела, я понимала, что все же не в силах стоять на месте. Колени подкосились и я упала на них на снег, рукой придерживаясь чтоб не свалиться целиком. Волк аккуратно сделал один шаг в мою сторону, второй ,и дойдя до меня, лег рядом. Он положил голову на мои колени и прикрыл глаза. Он доверился мне. Я коснулась его гладкой шерсти рукой, волк немного встрепенулся, но глаза не открыл. Я стала нежно его поглаживать, не в состоянии сделать хоть что-нибудь другое или сказать хоть слово. Я была опустошена и физически и эмоционально. Я не чувствовала холода, и не замечала, что сижу прям на снегу, это было такой мелочью в сравнении с тем, что я живу в доме с полу-людьми, полу-волками. Этого я не могла ожидать и до сих пор не верила себе. Как я могла больше месяца жить в доме с оборотнями и даже не подозревать этого. Я не боялась его ни чуть, я знала, что Майкл меня не тронет. Я была поражена, что он до сих пор мог скрывать это от меня. Майкл все это время лежал неподвижно. Он наконец поведал мне свою главную тайну. Столь невероятную и столь опасную. Я понимала, что должна, как-то поддержать его в сей трудный для него момент, но не было сил и не было слов. Я только гладила его по голове, как маленького щенка. И он огромный и свирепый зверь был именно таким беззащитным ребенком, лежа у меня на коленях. Более часа я провела с ним около леса, сидя на холодном снегу и поглаживая его. Теперь я знала главную тайну этого дома, теперь я стала членом их семьи.