***
— И чёрные вырываются вперёд! Конь — в захват! Чем же ответят белые и насколько они далеки от победы? Время покажет! Тем временем… — Пап! Ты мешаешь, — раздражённо процедила сквозь зубы кудрявая девочка. — Прости, солнышко, — мужчина примирительно поднял руки вверх. Его жена на это лишь тихо усмехнулась, дочка характером пошла в неё. Игра кипела, а мужчина лишь тихо вздыхал. Мечта стать спортивным комментатором таяла, как снеговик летом. А игра, между тем, приобрела совершенно другой оборот. Белая ладья принесла победу юной мисс Лестрейндж. — Шах и мат! — упав спиной на диван, радостно воскликнула Гермиона. — Ну, уж нет, так просто ты не отделаешься, второй тур мы устоим в тренировочной зоне, — хитро улыбнулась Беллатриса. — Я вам советую не увлекаться, — Родольфус решил напомнить о своём существовании. — Нам с твоей мамой, милая, нужно будет вечером наведаться к твоей крёстной. Как-никак годовщина свадьбы. Ты не в обиде, что мы тебя оставим? — Всё в порядке, пап, — девочка улыбнулась. — Я помню, что лучше лишний раз не рисковать и вместе не появляться. Я что-нибудь почитаю. — А теперь бегом! Продолжаем тренировку! Если вас в Хогвартсе этому не учат, то мама из тебя звезду сделает. Бегом — бегом.***
Довольно удивительное явление то, как могут рядом уживаться совершенно разные по характеру люди, да ещё и с такими противоречивыми наследиями. Блейз, Пэнси и Теодор узнали ещё за год до поступления в Хогвартс о том, что они кусочки одного пазла, что они навечно связаны красной нитью судьбы, с биркой истинности.***
В тот год Теодор сильно болел. Колдомедики лечили одно, а от лечения выскакивала новая, совершенно другая болячка. До сих пор страшно вспоминать. Хотя начиналось всё довольно безобидно — с боли в горле, потом переросло в лихорадку, а спустя пару дней казалось, будто это драконья оспа. Хорошо, что всё обошлось. Проверка крови показала, что это всё было лишь последствием принятия наследия.***
Проблема нынешней колдомедицины — это неосведомлённость большинства колдомедиков о древних, редких наследиях. Во всем магическом мире их более десятков тысяч и все они неоднотипны, со своей изюминкой, а разброс их принятия начинается от пяти лет, и до глубокой старости. Вот и в тот день Тео узнал, что унаследовал наследие от своей прабабки. Буквально в первый же день, как мальчик пошел на поправку, главы трёх могущественных семей заключили помолвку своих детей. С того дня ребят редко можно застать порознь, а наследия тихонько урчат рядом с партнёрами. Кто бы мог подумать, что сфинкс, паук и русалка — это прекрасное сочетание?***
Последние приготовления к семейному ужину были готовы, прибывшая раньше времени Андромеда сильно помогла, поэтому сейчас две сестры обсуждали недавний концерт одной французской певицы. Эта девушка была восходящей звездой, новый глоток для магического общества. Нимфадора же нашла себе занятие повеселее. Двадцатилетняя девушка запугивала своего двоюродного брата предстоящими Тритонами и Сов. Прибывший к этому моменту Северус отвесил ей подзатыльник и заметил, что видимо зря он завысил девушке оценку за экзамен. Нимфадора ничуть не обиделась на это замечание и лишь кинула мужчине что-то вслед про сорванную легенду. К семи часам уже всё семейство было в сборе. Андромеда первая кинулась обнимать Беллу: — Я думала, вы придёте с дочерью. — Нам пока рано с ней светится на улице, — оправдался Родольфус. Закончив с приветствиями все сели за стол. В разговорах не было и слово для политики, не то место и время. Конечно, иногда проскальзывали возмущения Северуса по поводу методов обучения Макгонагалл и других учителей, но кроме этого не было ни одной плохой новости.***
Спустя пару часов Нарциссе стало плохо и Андромеда увела её в другую комнату, чтобы выяснить причину. Женщина более двадцати лет работала в больнице Святого Мунго, сейчас она занимала должность заведующей отделением. Когда сетка диагностических заклинаний потухла, в сердцах обеих женщин смешались противоречивые чувства. Сёстры вернулись к остальным, дабы огласить новость, право объявления которой было передано старшей из них, так как Нарцисса переживала сильнее. — У нас будет пополнение, Нарцисса беременна. Сказать, что все были удивлены, ничего не сказать, ведь проклятие «Одного наследника», которое уже больше века лежит на роду Малфоев, невозможно снять. Регулус даже присвистнул от удивления, однако, тишина была нарушена самым странным образом. — Какой гроб ты хочешь? — обратилась Нимфадора к Драко. — Раз ты смертельно болен, то стоит задуматься как можно раньше. Подросток вышел из-за стола, дойдя до двери и закрыв ее за собой, он убежал в свою комнату. Мальчик не мог заплакать при всех, ни при маме, ей точно не стоит из-за него переживать. Северус отвесил ещё один подзатыльник девушке и прошипел что-то о потерянном поколении, он пошёл вслед за крестником, понимая, что эта истерика одним часом не ограничится. — Нимфадора! — Андромеда тоже была сильно недовольна дочерью. — Я не виновата, что он шутки не понимает. — Это не смешно. — Чёрный юмор, мама. Его понимать нужно. — Вот тебе и Хаффлпафф, — протянул Регулус. — А я за вас рада, — Беллатриса нежно обняла сестру. — Может проклятие само спало, и мы зря переживаем… — начал Люциус. — В любом случае мы разберемся, нет таких проблем, которые нельзя решить, — поддержал его Родольфус.***
Тем временем Северус сидел около кровати Драко, он держал крестника за плечо, чтобы подросток не чувствовал себя одиноким — что-то такое зельевар читал в учебниках по магловской психологии. — А что если она права? — всхлипнул парень. — Если она права, то у нас есть лучшие колдомедики не только из Мунго, но и из других стран. Твоя крёстная их всех, если надо притащит сюда, но, я уверен, что она не права. — Почему? — недоверчиво протянул парень, накрываясь одеялом с головой. — Не глупи, Драко, — Северус безжалостно убрал своеобразный «щит» в сторону. — Если ты не забыл, то я всё ещё твой крёстный. — И что? Это не помогло даже когда у меня ангина была. — Правда? Почему же тогда тебя лечил я, а не Помфри? Не стоит забывать, что я твою магию чувствую, и даже по мелким всполохам отличу ангину и простуду, а уж определить по ним болеешь ты или нет — ещё легче. — И ты правда ничего не чувствуешь сейчас? — серые глаза смотрели на старшего с величайшей надеждой. — Чувствую. Чувствую, что ты здоров и страдаешь паранойей, а Нимфадоре не хватает взбучки. Ребёнок обнял Северуса и вроде уже не плакал, хотя всё ещё всхлипывал, явно пытаясь успокоиться: — Тогда, что это может быть? — Не знаю, но думаю, причин может быть множество. Думаю, нужно принять за переменную, что ты больше не наследник рода и отталкиваться уже от этого. — А что если я теперь «Предатель крови», — прозвучалт нотки вновь подступающей истерики. — Нет, тебе не за что, да и это мы бы заметили раньше. Это довольно больно, также как и любой другой магический откат. Я скажу домовикам, чтобы они принесли тебе чай. Мы с твоим отцом разберёмся, а ты успокаивайся и не рви себе душу. С тобой все будет хорошо. Парень вытер слезы, выпил принесенный мятный чай и лёг обратно на кровать. Спать не хотелось, спускаться вниз к родне тоже, поэтому он просто смотрел в потолок. «Потом разберёмся» — внушало надежды.***