4 декабря. 12:04
Казалось, эта небольшая кофейня впитала в себя весь уют нашего небольшого городка — его узкие улочки и брусчатые дорожки. Элла быстро натирала широкие чашки, поглядывая на джезву, пока я был предоставлен своим мыслям за одиночным столиком в самом углу зала. Всё-таки девушка смогла пригласить меня сюда. В такой снежный день я бы всё отдал, чтобы смотреть новогодний фильм у себя в комнате и не думать, что где-то за пределами моего укрытия температура уже ушла далеко в минус. Наконец, Элла обратилась ко мне, легонько провела рукой по моему плечу, заставив вздрогнуть и перевести взгляд с укутанных в одежды прохожих на непосредственно виновницу этой зимней прогулки. Она поставила передо мной чашку, доверху наполненную теплым ароматным напитком, и придвинула стул поближе ко мне, одним движением сорвала с себя фартук и кинула на колени, нетерпеливо поглядывала на меня, оперев голову о ладонь. – Только ты хорошо его распробуй! Я сделала его ещё вкуснее и полезнее с помощью секретного ингредиента! – она подняла руки вверх, делая устрашающие лицо. – Попробуй отгадать, короче. Я улыбнулся и сделал первый глоток, не считая того, что кофе был просто пламенным, и мой язык свернулся в трубочку от его горечи и приторности. Еле сдерживая слезы, я делал вид, что всего лишь слишком много хлебнул горячего за один раз. Даже предположить не мог, что кто-то может сделать этот простой на первый взгляд напиток непригодным для человеческих рецепторов. – Это перец? – спросил я, вспоминая самые яркие специи, что только мог знать. Элла покачала головой, но игру заканчивать не хотела. Я сделал ещё несколько глотков и назвал пару пряностей. Ничего из этого не было правдой, так что юная бариста решила прекратить, с грустью в глазах и разочарованным вздохом выпалила ответ: – Имбирь же, ну тебя, Женя! – она сложила руки на груди. – Папа научил его делать, когда я сильно болела, но пить таблетки больше не могла. Так же он говорит, что такой кофе бодрит, снимает апатию и добавляет сил организму. Как раз для тебя, ведь когда я тебе звонила, ты кажется, ещё и глаз не продрал.«Конечно, ведь было восемь утра»
– Это твои рисунки? – поинтересовался я, указывая на небольшие картины в разноцветных рамках, развешенные по всем стенам. – Похоже, у тебя есть почитатели в кругу семьи. Девушка заметно засмущалась и заерзала на стуле, но лицо так и светилось улыбкой. Из кухни послышался грубый голос, после из-за барной стойки появилась седая голова мужчины. Он помахал нам, и, показав указательный палец, снова скрылся из виду в служебном помещении. Через секунду он уже был без формы и быстрым шагом направлялся к нам, неуклюже огибая мебель. Придвинув себе стул, мужчина слегка приобнял Эллу за плечо. – А я только сказать хотела, что не знаю, к чему мой папа все эти наброски на всеобщее обозрение вывесил! – засмеялась она. – Не знаю даже, – переведя взгляд на меня, добавил тот. – Красиво же, ты так не считаешь? Женя ведь, вы вроде на один кружок рисования ходите? – Да, только мы предпочитаем называть это «студией», – я не успел и слова сказать, как девушка снова захватила всеобщее внимание. – А я тут над ним эксперименты провожу, не хочешь попробовать? Элла сунула отцу мой недопитый кофе и замерла в ожидании реакции своего учителя. Мужчина наклонил чашку и отпил, но совсем немного. Он едва заметно улыбнулся и посмотрел на меня. Хотя он ничего не сказал, во взгляде читалось сочувствие. Всё-таки не я –приземленный дегустатор, а напиток действительно испорчен. Я опустил взгляд, сдерживая смех. – Тебе нужно ещё много практиковаться, милая. Он немного горчит. В следующий раз не добавляй столько специй, чтобы не обжечь гостей. Мне было приятно сидеть рядом с ними, смотреть, как девушка смущается, а папа подбадривает, но не упускает возможности подшутить над дочерью, видеть эти рисунки, с любовью помещенные за толстое стекло до блеска чистое и прозрачное. Казалось, что вот-вот эта сцена закончится, пойдут титры к какой-нибудь семейной комедии с рейтингом G, а люди станут неторопливо собирать вещи и покидать кинотеатр. В голове сразу появлялись кадры из жизни Артура. Гитара, которую недавно разбила Настя,и закрытая на замок дверь, задернутые темные шторы. Увиденное сегодня оставляло осадок. Кажется, пока кто-то радуется жизни, другой будет мечтать о ней.8 декабря. 21:37
*Я зайду?* Телефон пискнул немногословным сообщением от Артура. Я отложил испачканную в краске кисть и протер полотенцем руки. Парень взял в привычку навещать меня, когда только в голову взбредет, поэтому я даже смутился, что он спросил разрешения заранее. Немного досадно было снова прятать незаконченный рисунок.«Я когда-нибудь закончу выставочные работы?»
*Конечно*
Судя по всему, он не дожидался моего письменного согласия, так как через минуту в дверь комнаты постучались. Его волосы были слегка растрёпаны, а одежда измята, будто он спал прямо так. В руках Артур держал небольшую жестяную банку энергетика, которую он незамедлительно открыл, как только уселся на пол, опираясь на диван. Он выглядел немного взволнованным, не сказав единого слово в знак приветствия, начал: — Отец сегодня выставил Настю. Сестра поехала с ней, но не знаю, хотела ли вообще, — он сделал первый глоток и застыл в ожидании моего ответа. — Может, они просто ссорятся? — Не, я прекрасно знаю, когда они «просто ссорятся», — ответил парень. — Сейчас он впервые повысил голос, хотя ты знаешь, какой он неконфликтный. Вообще кричать на женщин — низко, он сам говорил. В этом была определенная правда: если о недовольстве мамы Артура знали все, хотели они этого или нет, то позицию мужчины я слышал только из уст их сына. Иногда я удивляюсь, как такие люди находят друг друга, продолжают терпеть и надеяться на светлое будущее, где старость они встречают в домике у озера. Слышал, что вероучения гласят, что ради большой любви нужно прощать и уступать в чем-то, но в моей голове не укладывается эта мысль. Нет плохих людей, как я думаю. Неплохими были и родители моего парня. — Это разве не хорошо? — спросил я, высматривая реакцию собеседника. — Да, но я немного переживаю. Настя стала ругаться, потому что папа решил сменить работу ради меня, — он выдержал паузу, чтобы смочить горло, — и остальных. Отец,наконец, заметил наши с ней ссоры и захотел участвовать в моем воспитании непосредственно. Ха-ха, немного поздно, учитывая, что мне семнадцать. — Говоришь, уволился? Что теперь, к чему эти крики? — Мать говорила мол, сама разберется, как воспитывать своих детей, а его дело зарабатывать. Он начал злиться, доказывать, что мы и его дети тоже. Решил завести небольшую частную практику, помогать в судебных делах и вести консультации. Видимо, перспективы Настю не сильно обрадовали, и она стала обвинять папу во всех смертных грехах. — Тебе не стоит волноваться, — ответил я, поджав губы. — Они сами между собой всё решат. — Надеюсь, — Артур сжал банку и откинул в сторону. Я улыбнулся и подъехал ближе к парню. Он помог мне пересесть на диван и так же придвинулся ближе, обнял, слегка коснулся своими губами моих и опустился к шее. Я почувствовал, как он тяжело дышит, словно простужен, а приложив руку к его лбу, ощутил легкий жар.«Не заболел ли он?»
— Ищешь температуру? Я сегодня утром помогал заносить аппаратуру со школьного двора с одной толстовке. Опережая твоё возмущение – я уже понял, что это было не очень умное решение. — Хочешь заболеть перед концертом, придурок? — я слегка ударил его по лбу кончиками пальцев. —Если этот детский утренник вообще считается, — вздохнул тот. — Я, конечно, рад, что получилось всё организовать, но это буквально ничего. — Если для тебя паб — место, где проводят утренники, я даже не знаю. Чего ты так о нём, тебе нужно с чего-то начинать. Несколько недель я только и слышал о предстоящем концерте его группы, хотя по факту — ничтожные двадцать минут времени, пока выступающие там музыканты передохнут за барной стойкой. Я бы хотел посмотреть на него такого, захваченного любимым делом, ведь только разговоры об его игре и вокале делали парня таким…Таким разгоряченным, будто ребенок с любимой игрушкой. — Надеюсь, это действительно только начало, — более равнодушно ответил Артур. — Молодая панк-рок звезда не должна говорить таким тоном. Будешь ездить по миру, зарабатывать свои миллионы и не вспомнишь, как вымаливал свои первые минуты славы у администратора паба. На лице парня проскочила тень улыбки. Едва заметно краешек его губ вздрогнул вверх и опустился назад, словно ничего и не было. Музыкант придвинулся ближе, пропустив мои пальцы сквозь свои. Крепко сжал мою руку и притянул её к лицу, согревая собственным дыханием. — Мне нравится, когда ты говоришь так, — прошептал он и добавил: — Я действительно волнуюсь, хотя ребята говорят, что у нас отличная подготовка. Иногда меня удивляет, из-за каких мелочей мы загоняемся и накручиваем себя, стоит только подумать. Будь-то выставка или концерт, а ведь это всего лишь мгновение, если сравнивать с годами наших жизней. Есть ли вообще какой-то шанс, что эти воспоминания всплывут в дальнейшем, если, просыпаясь по утрам, мы, бывает, с трудом вспоминаем минувший день.10 декабря. 8:00
Мы стояли в полной тишине, словно мраморные статуи, коих на кладбище было предостаточно. Если бы вы решили прислушаться, то незамедлительно расслышали бы тихий плач, по-старчески хриплый и неприятный. Старуха, что проходила мимо меня и других членов семьи, завыла, углядев свежую могилу. — Рафаэль, — голос тетки послышался за спиной. — Мы подождем тебя в машине. Думаю, Маше и Сережё достаточно событий за сегодня. Не отрывая взгляда от могильного камня, я кивнул, соглашаясь, что Светлане лучше увести детей. Я не собирался тут торчать вечность, поэтому, как только их шаги по мягкому снегу перестали долетать до моих ушей, уселся на гранитную плиту и тихо простонал сквозь зубы, собираясь распрощаться с этим мудлом раз и навсегда.«Хоть сейчас ты молчишь и даешь мне время просто побыть в тишине»
Было бы легче отпустить отца, если бы этот алкаш умер от перепоя, разбил голову в пьяной драке или чего похуже. Это было бы так ожидаемо и ничуть не грустно. Такая смерть соответствовала его образу жизни. Да как бы не так! Он и холодным мне нервы треплет — выпал из окна, когда пытался снять соседского кота с дерева, и ждет теперь, что я стану реветь и вспоминать, каким хорошим папочкой он мне приходился. — Пошел к черту, — рявкнул я и сплюнул сгусток слюны в сторону. Резко вскочив, я отряхнулся от снега и прилипшей грязи. На глаза набегали слезы, поэтому мне пришлось вжать большой и указательный палец прямо в веко. Избежать бы теперь лишнего драматизма, когда буду садиться в машину своей «новой семьи». На этом слове я бы мог скривиться, но лучше так, чем в интернат к другим отбросам. Мне вообще считай, сказочно повезло, что не все ещё позабыли старину Васю с его никудышным сыном и приехали забрать меня. Если вспомнить, в последний раз я видел их… Никогда я их не видел, только в детстве мне в руки попадала пара фотографий, откуда я и узнал о том, что у отца была родная сестра. Теперь, подходя к стоянке, я мог рассмотреть её в полной мере. С того времени она заметно изменилась: волосы поредели, на лбу и под веками образовались глубокие морщины, а роды не лучшим образом сказались на её фигуре. Было смешно думать, что на тех пожелтевших от старости фото я видел в ней девушку просто неземной красоты. — Поехали? — спросила она меня, поглядывая на рожицы детей, коими они прижимались к стеклу автомобиля. — Да, — ответил я. — Думал, этого уже никогда не случится. С этими словами я сел в машину, оставив у обоих в голове вопрос, говорил ли я о нашем отъезде или кончине папы. Но это было уже не важно. Уткнувшись лбом в переднее кресло, я замолчал вплоть до приезда к дому тетки. Они жили не чтобы слишком богато: с евроокон ещё не успели содрать защитную пленку, ковер под ногами был пропитан пылью и сладкими соками, которые дети не раз проливали сюда вплоть до образования пятен, на плитке в кухне кое-где проступали жирные пятна. Правда запах сырости перебивали ароматы детского мыла, а на стене не было ковра — только детские рисунки да фотографии близнецов. Меня разместили на раскладном диване, чему я был очень рад — не хотелось ютиться на раскладушке ещё с десяток лет, как прежде. Окна, выходящие на убогие «панельки»,угнетали меня, возвращая в прошлый день, когда засыпая, я смотрел в окно и видел точно такие же серые коробки. И почему они не живут за городом? Один плюс — школа рядом, если не сказать, что в шаговой доступности. Раньше почти с час трясся в общественном транспорте, чтобы доехать до этого гнилого места. Могу поклясться, эти высотки целиком заселены моими одноклассниками. Только бы не встретить никого.12 декабря. 13:52
— Ты идешь? — крикнул я, придерживая входную дверь для Эллы. Девушка остановилась, присев на корточки, она поглаживала рыжего кота Мурчика, который что есть силы терся об икру художницы. Я невольно цокнул языком и нервно вздохнул, выпуская облако пара изо рта. Погода была не из лучших. Мороз неприятно щипал кожу, в груди холодело и мурашками распространялось по телу. — Пальцы ещё на месте? — в шутку спросила она, отрываясь от животного. — Не окостенели? — Спасибо за заботу, — процедил я. Не успел оттолкнуться и заехать внутрь здания, как вдали послышался мужской голос. Навстречу бежали два запыхавшихся человека, неся огромную сосну, туго перевязанную синей бечевкой. Тот, что был выше и крепче — Василий. Жил тут со своей женой и двумя детьми, на удивление тихими и спокойными, чем однозначно располагал к себе.«Для такого можно и ещё придержать»
Не успел я подумать, как они уже были рядом. К сожалению, его спутник тоже был мне знаком. Я выпрямился в коляске, приподнимая брови, рассматривая стоящего рядом парня. И что он забыл тут? — О! — Сосед хлопнул Рафаэля по плечу. — Родственник мой дальний. Не похожи разве? А мне Светка все уши прожужжала, что как две капли воды! Могу поклясться, я слышал скрежет зубов Рафа в тот момент. Он резко обернулся на мужчину, отпуская руку, которой держал елку. Они смутились, но больше разговор не клеился, поэтому мы прошли к лифту. — Ты случайно не в классе Жени учишься? — спросила Элла, нажимая кнопку лифта. — Думаю, я уже видела тебя. Хотя зрение у меня не очень, могла и перепутать тебя с тем отмороженным, ты уж прости. — Ха-ха, — слишком членораздельно произнес парень, давя улыбку. — Видимо, это всё-таки я. — Правда, что ли? — удивился Василий. — Так тебе сразу и компания на новом месте будет. Ходить в школу сможете вместе. — Да. Дверь лифта открылась, наконец, прерывая наш странный диалог. Мой новоиспеченный сосед кивнул и вышел вслед за дядей. Элла стояла, что-то набирала в телефоне и только изредка бросала взгляд на меня. Везет же ей быть такой беспечной, когда все вокруг как на ножах. Я же не шучу, еле себя в кучу собрал, чтобы не разнервничаться ещё больше.«К черту его. Погостит, и больше я его не увижу»
— Кто это был? —Мне показалось, ты и сама знаешь ответ. — Ты сердишься на меня из-за того, что я не стояла молча и не смотрела на то, как вы друг друга глазами пожираете? Что случилось, парту не поделили? — она забавно наклонила голову вправо и замерла с широкой улыбкой. — Я расскажу тебе всё, но только когда мы зайдем внутрь. — Обожаю секретики. Сказав это, она выбежала на лестничную площадку, переминаясь из стороны в сторону. А что она вообще тут забыла? Вроде бы собиралась всего лишь проводить меня к дому, а выставку обсудить уже по видеосвязи. Странно. Где же я дал слабину?15 декабря. 01:30
*Доброе утро, Женя* Я ответил почти сразу, как только ироничное сообщение всплыло на экране, закрывая вкладку с фильмом. Приглушил звук, чтобы звонкое уведомление не разбудило маму и ближайших соседей. Убавил яркость. Люди не пишут просто так в час ночи, так мне казалось, а потому — разговор обещал быть долгим.*Привет. Чего не спишь?*
*Только что мне позвонил знакомый, сказал, что Сашу забрали. Человека убил, представляешь?**Как это вообще могло произойти?*
Я перевел взгляд на зеркало, рассматривая отражение в нем. Кажется, я почти оправился после тех происшествий. Набрал в весе, новые синяки от нежеланных стычек с друзьями Рафа не появлялись, поэтому цвет кожи улучшился, и она больше не выглядела такой уж по-трупному тусклой. В горле стоял ком, стоило только вспомнить лицо Саши, нависшее надо мной. *Не намеренно, конечно. Он пошел с друзьями покупать мотоцикл (и зачем он ему), а горе-продавцы решили его кинуть. Дали дёру с деньгами, а тот догнал их и давай пиздить. Один убежал, а второго добили на месте**Откуда такие подробности? Ты же рядом не ошивался?*
*За кого ты меня принимаешь? Миша написал. У него крышу там снесло, видел всё своими глазами и теперь никак очухаться не может. Сам он тоже сбежал, как понял, что дело серьёзное* Чтобы он ни делал, я считал Михаила неплохим парнем. Он пресмыкался перед одноклассником, но имел целые зубы и нос на месте. Чего не скажешь обо мне. Порой я хотел бы оказаться на его месте, хоть с виду он и простая трясущаяся от страха мышь, но от злодея в нём не было ни крупицы.*Жалко его, теперь травма будет на всю жизнь. Но, может, теперь распадется их компания, и дышать станет поспокойнее*
*Рафаэль уже давно не с ними, ему своих проблем хватает* *Я же забыл рассказать! Я недавно его встретил в подъезде, вроде родственник моего соседа. Что он вообще забыл тут? Жил же где-то за три пизды от школы* *Женя… Его отец умер на днях. Недавно списывались. Говорил — теперь живет у своей тети. Странно, что он сам не говорил, что видел тебя* Если вспомнить, он реально вёл себя как-то странно. Не орал на меня, не пытался язвить, хотя кто знает, может, при взрослом не хотел всего себя показывать.«Что-то сомневаюсь, что теперь мы сойдемся, так сказать, по несчастью»
*Передавай соболезнования, раз теперь вы с ним воркуете один на один*
*Хах, ревнуешь? Серьезно, вы же теперь можете поладить. Он неплохой человек, хотя делал совсем не хорошие вещи**Мне с ним создать «клуб мертвых отцов» теперь? Если ему нужна поддержка, он может поговорить с кем угодно, к сожалению, он такой не один*
*Как ты так можешь, а? Я не это имел ввиду. Если он сейчас сам по себе, да ещё и без такого жесткого раздражителя в лице своего папаши, то вполне сносный. Может с нами на концерт пойдет, как думаешь?**Как хочешь*
*И вообще, спокойной ночи*
*Сладких снов*18 декабря. 19:10
Каждому городу, пускай даже самому крошечному, идет зима. Вы никогда не замечали, как привычные родные улочки преображаются в преддверии новогодних праздников из года в год? Мы можем воротить нос от мусора вдоль высоких серых бордюров, пробок и скудности мест для досуга, но никогда не станем жаловаться на пейзажи, которые приносит нам близзард в это время года. Даже не та помпезная ёлка и светящие разноцветные гирлянды между веток размашистых дубов и клёнов впечатляли меня, а атмосфера праздника, созданная людьми для людей. Группы уличных музыкантов и небольшие тележки с горячим глинтвейном, рядом с которыми поглощенные заботами люди — неосознанно я начинал жалеть, что в прошлый год я осознано лишил себя этого волшебства. — Я сейчас спущу твою коляску вниз по улице, — голос над ухом прервал мои мысли. — У нас ещё будет время налюбоваться всем этим, а сейчас — рок-музыка и пьяные парни около бара. Вова похлопал меня по плечу, помахивая рукой перед самим лицом. Его ярко-синие волосы, которые стремительно лезли из-под шапки, всё ещё вызывали у меня глупую улыбку, хотя после первой демонстрации я вдоволь насмеялся. — Сразу видно, что ты времени зря не терял и готовился, — пошутил я, — ещё немного и обязательно вольешься в компанию неформалов. Позади нас брела Ангелина. Если бы не редкие вздохи и чертыханья на каждый кирпичик, о который она спотыкалась, мы бы вовсе позабыли о присутствии девушки. Сестра Артура долго упрашивала родителей отпустить её, поэтому я был очень удивлен, когда застал её в таком недобром расположении духа. — Что же ты, принцесса, — мой друг крепко вцепился в предплечье младшей и притянул к себе, — следует вести себя более радостно. Я думаю, ты должна быть просто счастлива. — Было бы чему радоваться. Я достаточно зрелая, чтобы справиться без нянек. Как-никак мой психологический возраст тридцать семь. — Тогда ты должна следить за нами, чтобы мы не попали в неприятности — ответил я, сдерживая смешок, какой так и норовил сорваться с губ. — Тогда радуйся! — воскликнула она и добавила: — Я довела вас к пункту назначения. Девушка указала на паб, светящая вывеска которого уже вырисовывалась перед нами. Сегодня там было полно народу – в качестве исключения вход открыт и для ребят младше восемнадцати лет. На входе стояла пара охранников, хоть и не были так же хороши собой, как их коллеги из фильмов, но выглядели угрожающе. Ангелину и Вову попросили расстегнуть рюкзаки и показать их содержимое. Пока более крепкий мужчина занимался сумками, второй спросил меня: — Сколько тебе лет? —Пятнадцать, — ответил я, не отрывая взгляд от «обыска». Могу поспорить, я услышал, как мой друг недовольно цокнул языком. Тем не менее, человек в форме кивнул и принялся надевать мне на запястье синий контрольный браслет. Вместе мы прошли внутрь заведения. — Придурок, —констатировал Вова, вращая фальшивый документ в руке. — Если бы на меня повесили это клеймо, мы бы больше с тобой не говорили. — Полезно иногда выпить апельсинового сока. — Я не выдержу вой трезвого Артура, — произнес он, украдкой поглядывая на Гелю. Только девушка уже не слышала, пробиралась мимо посетителей паба, подыскивала нам свободные места. Все столы были сдвинуты к противоположной от сцены стене, образуя большое пространство рядом с музыкантами. Не думаю, что люди приходят сюда потанцевать и потолкать друг друга, но сегодня организаторы сделали небольшое исключение. Зал наполнили молодые люди, некоторые действительно выглядели очень колоритно. Внешним видом те удивляли постоянных посетителей, придя сюда, как обычно, выпить крафтового пива в кругу друзей. — Тут, — Ангелина плюхнулась на мягкий диван, который находился в небольшом углублении. — Только тут ничерта не видно, поэтому я пойду ближе, когда будет время группы Артура. — Хорошо, но я пойду с тобой. Не хочу, чтобы тебя под шумок уволокли куда-то в туалет. — Вова сказал это настольно уверенно, что ни я, ни девушка не успели возразить. Я ещё раз в уме поблагодарил своего одноклассника за то, что тот пошел со мной и теперь так старательно исполняет роль защитника для юной леди. Я и подумать не мог, что ему не чужда такая милая забота о ближних. Конечно, не было ни дня, когда я мог бы усомниться в его честности и отзывчивости, но видеть всё со стороны — совсем другие эмоции. Какое-то время мы молчали, неловкости прибавляло чересчур наигранное прихлёбывание Вовы, прильнувшего губами к пивному бокалу. Он пристально осматривал зал, изредка перебрасываясь парой фраз со мной. — Тебе искренне нравится его тво-орчество?— последнее слово он слегка протянул. — Нет, — заметив на лице своего друга удивление, я поспешил объясниться: — Но мне кажется, она не такая плохая, как ты думаешь. Мы просто очень скучные. — Да, как же, — он демонстративно потрепал себя за волосы и неожиданно засмеялся. Музыка понемногу начинала стихать. Ангелина тут же сунула телефон в рюкзак и уставилась на сцену. Бледно-синий свет освещал место перед микрофоном, где уже стоял невысокий молодой парень. Он был одет, казалось, до смешного неуместно — пестрая рубашка и такой же галстук-бабочка. Если бы меня попросили бы отгадать, кем работает этот улыбчивый человек, я бы решил, что тот тамада на свадьбах. — Как вы знаете, — начал он, — наш город пестрит молодыми талантами. Мы всегда выступаем за то, чтобы начинающие музыканты не стеснялись показывать себя, поэтому сегодня двери нашего заведения открыты каждому желающему поддержать наших новичков. Люди зааплодировали, как только небольшое объявление было закончено. Я прикрыл рот ладонью, скрывая выступившую улыбку, вжался в спинку коляски. В тот момент мне стало почему-то смешно, может, я всё ещё думал о придурковатом виде того парня. Вокруг стало совсем тихо. Я потянулся за телефоном, чтобы проверить время на нем, но тут же уронил его, благо, себе на колени. По залу разнесся оглушительный звук электрогитары, который, собственно, и застал меня врасплох. — Она убежала, пиздец, — сказал, почти прорычал Вова, резко вскакивая со своего места. Не успел я отреагировать, как он уже пробирался к середине зала. Речь шла об Ангелине. В напоминание о том, что мы пришли не вдвоем, остался только розовый рюкзак со множеством значков на нём. Донеслись знакомые аккорды и хриплый, поначалу дрожащий голос Артура. Он стоял посередине, чуть сзади — люди, о которых я слышал только заочно: клавишник и второй гитарист. Я с трудом разбирал слова – английский парня был далек от идеала.«Что это такое?»
Вопреки моим ожиданиям, из колонок не зазвучала громкая, рваная музыка. Что-то совсем другое заполнило зал. Другая атмосфера и эмоции. Будто другой человек стоял там, под мигающим светом от прожекторов и смотрел на меня. По правде, я не мог знать, куда направлен его взгляд, но я очень сильно старался поймать его на себе в ту секунду.I'm damn happy to see you out there
Happy that your face is turned to the stage
And your eyes are riveted to my mouth.
Лицо Артура было совсем близко к микрофону. Могло показаться, что парень нашептывает этот текст. Мне хотелось быть ближе, но я, как дурак, застыл на месте не в состоянии двинуться. Я чувствовал, как мои губы подрагивают, а дыхание стало прерывистым.I rarely told you it, so try to remember
That I am standing here and my voice isn't trembling
And you made it happen.
Я всё больше расплывался в улыбке, хотя по влажным глазам и пылающим щекам со стороны было сложно определить, как я себя чувствовал в тот момент. Я закрыл лицо руками, прислушивался к тому, что говорит мой молодой человек. Это было слишком трогательно и волнительно, чтобы я стыдился собственного заплаканного лица.Perhaps this declaration of love is too obvious
But I would hate myself if I didn’t take this chance
Cause I'm really in love with you and it's hard to hide.
Поэтому я выпрямился, отрывая уже влажные ладони от носа. Мне стоило быть таким же честным перед ним, перестать выстраивать вокруг себя стену из кирпичиков — крепость от всех бед и других людей вокруг. Мне было сложно игнорировать любопытство посетителей, что проходили мимо, приостанавливаясь около коляски, заглядываясь на меня. — Привет, — надо мной навис знакомый парень. — Хуле ревешь? Рафаэль опустился рядом. В руках он держал небольшой стакан с темной жидкостью. Сложно было сказать наверняка при таком свете, и большом количестве льда. Вид у парня был удручающим: взволнованный, он тарабанил правой ногой по полу, и мыслями был явно не здесь. — Привет. Вова пошел в середину зала. — Да? — спросил Раф почти равнодушно. — Тот тип на сцене… Одноклассник указал пальцем на Артура. Музыкант уже закончил первую песню и вернулся к привычному для себя стилю — прыгая по сцене, тот выкрикивал едва уловимые фразы, которые толпа с удовольствием повторяла вслед за ним. — Учится в нашей школе, да? Он вышиб дверь тогда. — Ты прав, — ответил я. — Слышал, что у тебя в последнее время всё не «окей». Сочувствую. Не знаю, зачем стал развивать эту тему. То ли боялся, что будем сидеть в тишине до прихода остальных, то ли действительно хотел поддержать парня. Много говна, связанного с ним, я успел пережить, но покровительство Вовы не давало мне отвернуться от хулигана. — Хах, — он проронил вымученный смешок, — я был бы удивлен, если бы это трепло всё тебе не рассказало. Тем не менее, спасибо за слова. — Не называй его так. — Мы с самого детства дружим, — на удивление спокойно, отозвался Рафаэль. — Я неслишком с ним нежничаю. Для этого у него есть другие люди. Он захохотал, усевшись на диван более удобно, откинулся и запрокинул голову. Благо, я тоже расслабился и даже улыбнулся в ответ на его слова. Мой собеседник не упустил это из вида и добавил: — Кирилл, например. — Что? — хоть я переспросил, будто не расслышал, но яркая улыбка парня говорила за себя. — Кажется, металлисты закончили, — затараторил тот и резко вскочил, протягивая руку с алкоголем в сторону. Около нас стояли Артур, Ангелина и Вова. Последний «чокнулся» стаканами с Рафом. В последний раз я волновался так тогда на вокзале, когда увидел прибывшего с поезда Артура. Хотелось обнять его и поблагодарить, или хотя бы сжать руку так сильно, как только могу и ощутить его тепло. — Добрый вечер, — томно сказал музыкант и присел рядом со мной на корточки. — О чем болтали? — О сочувствии, — перебил мой одноклассник. — Мне понравилась твоя первая песня, хотя я нихрена не понял. Звучало романтично. — О, да-а, — протянул мой друг, тормоша Артура за плечо. — Тебе следует сменить жанр и петь серенады. — Я обязательно сделаю это как-нибудь для Жени. — Благо я живу не в вашем районе, — посмеялся Вова и тактично прокашлялся. По моей спине пробежали мурашки. Я украдкой пытался глянуть на лицо Ангелины и Рафаэля, боясь повернуть голову слишком резко. Перевозбужденный Артур только-только приходил в норму и совсем не следил за языком, сболтнул лишнего. — Интересные вы ребята. Я рад был увидеться со всеми, но мне пора домой, —начал Раф. — Всем пора. Мама говорила, чтобы меня кто-то проводил домой, но я могу переночевать у тебя и папы. Ты же пойдешь со мной? — Как хорошо! — хлопнул в ладоши Вова. — Вам всем по пути. Я лично тут задерживаться не собираюсь. Хватит с меня сегодня. Вскоре парень действительно оставил нас. Мне показалось, что около паба стоял Кирилл, хотя рассмотреть силуэт вдали мне удалось лишь немного. Разговор не клеился от слова совсем: Артур и Геля лишь изредка перебрасывались парой фраз, я и мой одноклассник предпочли не вмешиваться в обсуждение концерта. Хулиган заткнул уши наушниками и шел, чуть отдалившись от нас. Правда у меня мелькнула мысль, что тот пытался пару раз поддержать разговор брата и сестры, но быстро становился равнодушен к этому. Я вообще не мог знать точно, включена ли музыка и на какую громкость, поэтому и не спешил выказываться на счет выступления молодого музыканта. Надеялся, что Артур хотя бы не обижается на моё молчание, потому что у нас с ним и так будет время обсудить это. Мы возвращались по тем же улочкам, которые не так давно вводили меня в полнейший восторг и предвкушение пресловутого «новогоднего чуда». Каким будет мой Новый год? Я не вынесу, если придется слушать бой курантов из своей комнаты за компьютерным столом с ложкой оливье около рта. Почему-то мне хотелось верить, что в этот раз всё будет по-другому — насколько это полугодие отличалось от всего, что было «до». Хотелось бы мне спросить сейчас о планах своих спутников, но времени не оставалось. Артур сделал пару больших шагов к двери и открыл её, пропуская меня вперед. Совсем внезапно тусклые уличные фонари спального района заменили разноцветные гирлянды и дождик. — Увидимся завтра, — пообещал Артур и наклонился ближе. — Мы пройдемся по лестнице. Сейчас нас слишком много для лифта. — Да. Я ответил кратно, едва коснулся губами виска парня. Двери лифта открылись, а через мгновение я мог видеть перед собой лишь железную стену с несколькими объявлениями о сдаче квартиры, поиска работы и ремонта техники.23 декабря. 19:07
— Почему так скучно, а, Жень? — спросила Элла, расхаживая вокруг моего мольберта с рисунком. — Ты так долго рисовал этот гербарий, что я была готова узреть шедевр. А ведь некоторые ребята и помладше больше постарались над выставочными работами. — Мне было сложно рисовать что-то неконкретное. — Всё! Ты мог нарисовать что угодно, с чем у тебя ассоциируется зима. Мы же украшаем школу, чтобы учащие могли вдохновиться и проникнуться духом каникул. Для некоторых это будет последняя возможность отдохнуть теперь экзаменами и провести время с родными. Это особенное время года, чтобы ты не бурчал и не пытался мне доказать, — художнице потребовалось перевести дыхание и успокоиться. — Что это вообще за сморщенные фонарики? — Физалис, — уточнил я. — Я красиво умостил вазу с этим растением на своем окне, развесил драпировку и несколько минут очень аккуратно нарезал мандарины для натюрморта. Может оно выглядит не так прозаично, как твоя иллюстрация, но сил я приложил достаточно ещё до стадии наброска. Девушка пожала плечами и отошла к другим работам, рукой подзывая меня следовать за ней. Она не останавливалась ни перед одной, а ведь я решил, что сейчас у нас состоится беседа об искусстве. Она уверенно шагала в самый конец просторного коридора к табличке со своим именем. — Мы с папой на этих каникулах решили попробовать себя на лыжах, хотя мне больше по душе сноуборд, — она провела рукой по изображению двух людей в лыжных костюмах, — поэтому тут нарисованы мы через пару дней. Улыбаемся и ждем, когда будет наша очередь спускаться. Она захихикала, смущенно потирая нос и глядя на свои на ботинки. Я тоже улыбнулся в ответ, не отрываясь от рисунка. В нем не было ничего такого, за что мог бы зацепиться глаз прохожего, но,понимая чуть больше, мне сложно было оставаться равнодушным. Она-то точно знает, как, где и с кем проведет свои новогодние праздники. Для людей вроде неё нет другого варианта, кроме как посвятить свой досуг родным, пускай это не так весело, как может показаться. — А какие твои планы? Завтра уже наконец-то сможем отдохнуть от этих стен, — Элла развела руками. — Завтра встречусь с Вовой. Он с матерью уезжает в другой город к родственникам, поэтому вряд ли будет возможность увидеться до начала второго семестра. — Ох, — она чуть разочарованно вздохнула, — такими темпами город будет пустым. А дальше? Ты мне никогда не рассказывал о своей семье. Я промолчал, сделав вид, что о чём-то сильно задумался, а сам уставился на мольберт подруги. Девушка слегка потрепала меня за плечо, но я не собирался так быстро сдаваться и ещё с большей сосредоточенностью продолжил неподвижно сидеть. От вида взволнованной художницы у меня першило горло, так как я сдерживал смех изо всех сил. Вскоре я не выдержал и засмеялся, опуская голову почти до колен. — Мы ещё это не обсуждали, — признался я и добавил: — Моя мама точно захочет провести время со своим мужчиной, а я бы не прочь со своим. — Я бы не советовала тебе расставаться со своей семьей в этот праздник, но дело твоё. — Нас рассоединяет пара этажей. Я всегда смогу подняться к нему после того, как посижу с ними. — Это уже лучше, — ответила та, — если я узнаю, что ты бросил свою маму одну ради какого-то пацана… Она замешкалась, но лицо сделала очень злое, потому пришлось поверить на слово. Девушка побежала по коридору, оставляя меня одного. Если бы я поторопился, смог пересечься с ней на выходе из школы и перекинуться ещё парой фраз на прощанье. Кто же, кроме неё, будет излучать столько позитивных эмоций и светиться только для того, чтобы подпитывать энергией таких пессимистов вроде меня…24 декабря. 16:42
Я не имел дурную привычку подслушивать чужие разговоры, поэтому, несмотря на то, что я хотел отправиться к Вове, мне пришлось задержаться дома. Мама оживленно разговаривала с кем-то по телефону. Можно сказать, она почти не сдерживалась и переходила на повышенные тона, хотя эта женщина, казалось, вовсе не умеет кричать. Я застыл перед дверью в своей комнате, без желания сунуться сейчас в гостиную и услышать лишнего. Только это продолжалось не долго — через несколько минут звуки ссоры стихли. Судя по шуму, Вика отбросила телефон на диван и сама уселась рядом, задев при этом что-то твердое. Неуверенно я приоткрыл дверь. От колес раздался глухой скрип, поэтому мать сразу повернулась ко мне. Как и всегда, она встретила меня со своей обычной чуть натянутой улыбкой и широко раскрытыми глазами. Она решила тянуть до последнего. Когда я уже собирался двинуться на улицу, она сообщила мне ту самую новость: — Дима звонил, — начала она неуверенно, — хочет приехать к нам на Новый год. Думаю, Олег тоже захочет зайти к нам. Как-никак, он твой дядя. — Отлично, пускай, — ответил я. — Ты не против? Я как раз хотела вас познакомить, — сказала Настя, — может, не захочешь ссориться с ним в этот праздник. Последняя фраза хоть и звучала, как легкая шутка, но сказана была с надеждой в голосе. Я действительно не стану выяснять отношения, даже если она приведет к нам в дом немыслимо отбитого придурка. Мама за этот год слишком много плакала для того, чтобы продолжить это делать в следующем.«Как Новый год встретишь, так его и проведешь»
— Может. Пустишь меня потом к Артуру? — А ты не будешь там мешать? Чужой дом всё-таки, — удивительно, почему она всё ещё волновалась по этому поводу. — Нет. Их семья вряд ли соберется в этот раз. — Я дал свой исчерпывающий ответ, который вроде удовлетворил мою собеседницу. — Я буду не поздно. Люблю тебя. Существует стереотип, что женщины, которые сложно переносят потерю мужа, стараются найти поддержку как можно быстрее и из-за этого совершают ошибки. После общения с Эллой я уже боялся произносить такие, как ей казалось, сексистские вещи, но что-то не давало мне покоя. Не хотела ли она найти «крепкое мужское плечо», чтобы лучше справляться в быту, или действительно влюбилась в этого человека? Помниться, совсем недавно она оплакивала моего отца, и я стал думать, что это никогда не закончиться. Закончилось. Свои переживания я хотел бы высказать Вове, но после неприятностей, пережитых им, сложно было даже начать разговор. Арсен больше не докучал, а оставленную им чашку в холодильнике мой друг выкинул из окна. Естественно, та разлетелась на маленькие осколки. К сожалению, моя надежда на откровенный разговор развеялась в тот миг, когда в дверном проеме появился не Вова, как я ожидал, а Рафаэль. — В последнее время наши дороги часто переплетаются, — сказал Раф, вместо приветствия, таинственным шепотом, — всё не просто так, друг мой. Он легко толкнул мою коляску и прошёл в гостиную ко второму моему однокласснику. Около них суетилась Алина. Обменявшись со мной любезностями, она продолжила перерывать нижние ящики шкафа. Парни сидели на диване, по их выражению лица можно было сделать вывод, что поиски продолжаются уже довольно долго. Мой друг постукивал пальцами по столу. Ритм показался мне знакомым. — Уверен, ты сможешь отлично выглядеть и без этой помады, — сказал Вова своей матери. — Я не выдержу, если ты снова решишь проверить их все. — Да-да, — протараторила она. — Если что, я оставила еду в холодильнике. Женя, Женя, ты видел, что он натворил со своими волосами? Последнее предложение она уже кричала из коридора, поправляя прическу около зеркала. Она и правда выглядела молодо и свежо. Так-то я не интересовался её возрастом, потому, может быть, она казалась обычной. — Да, — ответил я. — Кошмар! Его отцу бы не понравилось, — тут она замялась, — но вряд ли этому нахалу вообще что-то по вкусу. Ой, не слушайте меня — снова я за своё. Пока, мальчики. С этими словами она вылетела из квартиры. Послышались звуки ключа в замке и женских, отдаляющихся от двери, шагов. Я обернулся на своих знакомых, лица одноклассников выражали облегчение, а тянущиеся ухмылки — легкую насмешку. — Тебе повезло, что ты не пришел на полчаса раньше, — начал Рафаэль.— Выбирали бы втроем платье для моей мамочки. — Куда она? — поинтересовался я, наконец. Вова закатил глаза, закусывая нижнюю губу. Его руки были скрещены на груди, как мне кажется, в слегка вызывающей позе. Рафаэль же выражал полное спокойствие – закинув ноги на журнальный столик, он расплылся в удобной для него позе. — Надеюсь, найдет вам двоим нормального мужика, — пошутил мой новоиспеченный сосед. — Мне хватит одного, — парень слегка толкнул своего приятеля. — Женя, не стой над душой и пересядь к нам как-нибудь. — Я и не стою, вроде, — на мою шутку не отреагировали. Мне оставалось только с гордым видом умоститься на диване, не развивая тему дальше. Вова слегка поддержал меня, стоило мне опереться об стол и повиснуть в воздухе на пару секунд. — Что же, мои дорогие, — мой друг закинул свои руки на плечи Рафа и на мои. — Ваша мама уезжает в самое захолустье к своим родным и оставляет вас без лучшей в мире компании. Я буду скучать. Он обнял нас крепче. Я действительно подумал, что буду скучать по нему, хоть это расставание не продлиться больше месяца. Может, не совсем «по-пацански», но я уткнулся носом в свитер парня ещё сильнее. — Ой, я тоже тебя люблю, — протянул он. — Круто будет, если вы как-то скооперируетесь на этих каникулах и пришлете пару совместных видео. — Перестань мне навязывать его, — прошептал я на ухо юноше. Я сделал это невзначай, как мне показалось, но Раф быстро отдалился и грозно глянул на меня. Через секунду его складка около носа расправилась, но выглядеть доброжелательнее от этого он не стал. По всему телу пробежал холодок.«Сквозняк?»
— Прости, окей? — чуть раздраженно буркнул тот. — Я не из тех, кто просит прощения. Мне было сложно сделать это перед Вовой, а ведь он реально крутой и всегда понимал меня. Ты действительно меня выводишь из себя порой, бля, это так просто не объяснить. Я, как мразь, потешался над тобой, когда увидел,что твоё спортивное прошлое там и осталось. Я сожалею. Откуда мне было знать, что у тебя там всё настолько трагично сложилось? Он откашлялся, но лучше сказать — брал паузу. Где-то в душе мне стало дико неуютно находиться тут, но перебивать парня я не решался. — Миша оказался тем ещё треплом и свалил. Сашу забрали в мусарню. Конечно, у меня появились в голове мысли, что я делаю что-то не так. Я не хочу дружить с тобой, придурок. У меня руки чешутся от твоего нытья порой, — сказал он и добавил: — Но я подумал, что не хочу быть в чей-то памяти тем самым уебком, который попортил им школьную жизнь. — Мы немного по-другому договаривались, — отозвался Вова. — Он снова делает из себя жертву, — Рафаэль развел руками в стороны. — Ты бил его, когда он с пола не мог подняться, — мой одноклассник начинал злиться и всё ближе придвигался ко второму парню. — За это я и прошу прощения, — на выдохе сказал он и глянул на меня из-подо лба. Я вздохнул, обрадовавшись, что это спич закончен. Слова хулигана смешались у меня в голове в какую-то вязкую кашу. Я был сбит с толку и несколько секунд просто смотрел на него, не в состоянии подобрать подходящие слова. Если перевести на человеческий, мой знакомый действительно извинялся. Скорее всего, по наставлению Вовы. Скорее всего, не догоняя, за что именно просит прощения у меня. — Хорошо. Меня ждет беззаботная школьная жизнь, — отшутился я. — Без волейбола. Да, я и не знал, как мне повезло уйти из команды. После сказанного оставался осадок. Я был рад, что нашел для себя другие увлечения и больше не возвращался к наболевшей теме. Но «яблоко раздора» между мной и горе спортсменом возвращало меня обратно к истокам. — Больно было? — неожиданно просил Рафаэль. — Что? — Ну, это, — он кивком указал на ноги. — Сначала — да. Это было невыносимо, но после я потерял сознание и оказался в больнице. Дальше я как-то свыкся с дискомфортом. Вова вскочил с дивана. Он выглядел немного взволнованным, чем-то был похож на свою мать. Он выпрямился и заговорил первым, прежде чем его друг продолжил расспросы: — Я могу подогреть пиццу, если хотите, — предложил он. — Как знаешь. Я видимо спрашиваю что-то не то. Остаток вечера тянулся без происшествий. Перекусив, мы продолжили общаться на отдалённые от спорта и учебы темы. Мне предстояло чуть больше узнать о новой семье одноклассника и его скончавшегося отца. Мне повезло, что рассказ парня держался на одной только ненависти, и жалеть его не пришлось. Наоборот, он был рад оказаться там, где оказался, пускай, даже после таких жертв. — Значит, ты будешь с ними отмечать? — спросил Вова. — А куда мне ещё деваться? Я, может, выпил бы с кем-то по-нормальному, да хуй там я найду, с кем. — В этом году не поваляешься под ёлкой. Женя, ты знал, что этого красавца в местных газетах печатали? Настолько в неадеквате был, что пришлось вызывать полицию и отвозить домой на тачке.«Легенда же. В нашем городе это было самое масштабное событие на праздники»
— Видел, только не обратил внимания на героев истории. — О, кстати! Что у тебя по планам? — Я хотел как раз обсудить это, — ответил я. — Если вы оба не против меня выслушать. Вова активно закивал, даже не кинув взгляда на нашего третьего собеседника. Он выглядел заинтересованно, даже придвинулся ближе. —Моя мама хочет привести своего мужика к нам. Мы с ним никогда не виделись, да и брат моего папы будет рад погостить и познакомиться, — начал я. — Только я боюсь, что Настя поспешила с этим всем и её молодой человек будет только лишним. Я вроде как хочу по-тихому свалить к Артуру, когда всё закончиться. —Ну, и в чём проблема? Посидишь с семьей, а потом можно и к своему рок-музыканту. Я бы на твоём месте так и сделал, если бы Алина не потянула за тридевять земель, — парень обернулся на Рафа. — Мальчики встречаются. — Меня окружают одни пидоры! — вскрикнул он. — Я думал, тот поцелуй в подъезде был самым дружеским из всех существующих. — Скажи, кто твои друзья и я скажу, кто ты, — ответил ему Вова и засмеялся. — Очень смешно, — прошипел тот, — но я реально думаю, что так реально нормально будет. Ты там им не всрался, поэтому лучше займи себя новогодним дрочевом со своим другом. Мой одноклассник снова не смог сдержать улыбку и достаточно ярко высказал свои «ха-ха». Он уселся поудобнее, немного отодвинув коробки с остатками пиццы от нас. — Девственникам не давали право осуждать возлюбленных за то, что они собираются делать в эту памятную ночь, — сказал он. После разговор вовсе превратился в шутливый поединок парней, где с явным отрывом побеждал мой друг. На улице начало темнеть, поэтому спустя ещё полчаса я стал собираться домой. Рафаэль сначала хотел составить мне компанию, но после обнаружилось, что он забыл ключи и теперь придется дожидаться прихода остальных жителей квартиры. Я был только рад оставить этих двоих наедине. — Уже поздно, Жень, — неуверенно отозвался Вова. Он хотел проводить меня к самому выходу со двора, но резко остановился. Парень оглядывался по сторонам, его глаза были немного прищурены, так как тот вглядывался в темноту улицы передо мной. — Я могу попросить Артура встретить меня, — предложил я. — Это было бы круто. Только отпиши мне, ладно? — Конечно, — я уже доставал телефон из кармана брюк.*Я возвращаюсь домой. Не хочешь встретить меня сейчас?*
Ответ не заставил себя долго ждать. *ДА! Где ты шаришься? Сейчас наедешь на какой-то бордюр, перевернешься и сдохнешь**О, этого нельзя допустить <3*
31 декабря. 21:07
Я был в своей комнате, когда вдруг в глубине квартиры послышались тяжелые, чуть неопрятные и шаркающие шаги и незнакомый мужской голос. Мне не нужно было гадать, кто это и зачем пришел, ведь мать позаботилась о том, чтобы с самого утра я слышал только его имя — Дима. Она была какая-то окрыленная, в предвкушении нашего знакомства. — Женя, — ласково отозвалась она за дверью и легонько, как умеет только она, опустила ручку вниз. Передо мной стояли двое — моя мама и высокий, худощавый мужчина. Он был одет в тот самый дурноватый свитер, который дарят родственники на праздники и вынуждают ходить в нём перед ними. На черной шерсти рисовались яркие зеленые и красные шарики, ёлка и кричащая надпись «Happy New Year». Дмитрий кивнул мне и широко улыбнулся, руку протягивать не стал. — Привет, — сказал я. — С наступающим Вас. — Ты же побудешь с нами немного? — спросила мама, поглядывая на своего спутника. — Да-да, потом, — отмахнулся я и снова обернулся к монитору. Я душил в себе протяжный стон отчаяния. Грустить и быть недовольным в такие дни — традиция для меня. Вова издевался надо мной и говорил, что я веду себя как обычный подросток: «Нет ничего страшного в том, чтобы быть вежливым и приятным пару раз в год». Конечно, он был прав. Человек, готовящий оливье и холодец, будь он проклят, со своей семидесятилетней бабушкой, не может ошибаться. *Меня всё угнетает. Я выпрыгну из окна, если ты не скажешь, что любишь меня* Меня радовало то, что не один я чувствую себя лишним в собственном доме. Артур был не в духе с того самого времени, как в семь часов утра его отправили с сестрой за покупками.*Если будешь это делать, надень курточку. На улице холодно, как никогда*
*Тебе не надоело быть таким* Будто опережая мой вопрос, он добавил: *Собой* Я самодовольно рассмеялся. Может, это не тот комплимент, который каждый бы хотел получить от своего возлюбленного, но что-то было особенное в этом небрежном сообщении. Время убывало, а я изнывал от скуки. Скучно было абсолютно всё — игра на укулеле, рисование или даже просмотр традиционных фильмов, которые, как я думал, должны были поднять мне настроение и вдохновить на действия. Поэтому я сделал то, от чего предыдущее года так успешно отлынивал: — Тебе нужна помощь? — спросил я у матери. — Думаю, ты уже опоздал, — крикнул Дмитрий, в подтверждение своим словам громко хлопнул дверцей холодильника. Мама уже села на диван, чуть более расслабленная, чем обычно. Выглядела уставшей, но, в общем, была в таком же замечательном расположении духа, что и утром. В дверь постучали, настойчиво и громко. Я не сильно удивился гостям. Олег — единственный человек, игнорирующий наш дверной замок на протяжении уже скольких лет. — Привет! — он пожал мне руку, второй протянул продуктовую сетку с мандаринами. — Вырос, — продолжил он. — Мы только недавно виделись, а ты снова, как другой человек. Прическа другая, что ли? Я пожал плечами. Мне действительно нечего было сказать на этот счет, но мужчина был прав — ещё немного и волосы спадали бы мне на плечи. — Я тут ненадолго, — Олег сдержано поцеловал мою мать в щеку, — мои коллеги ждут меня. Отметим наших коллективом холостяков. Он перебросился парой слов с мужчиной Вики на кухне. В бокалах заиграло игристое шампанское, а мама поднесла им тарелку с какой-то закуской. Невозможно было даже предположить, что на блюде, как же от него разило разными специями. Я умостился на краю дивана, начищал себе фрукты, что достались от дяди. Пока на экране плакала женщина в строгом коричневом костюме, я пытался вспомнить, где я видел эту актрису прежде. — Чего ты там сидишь? — на моё плечо легла чья-то рука. Надо мной стоял всё тот же Дима, он протягивал мне наполненный бокал с заговорщической ухмылкой на лице. Со спины послышался голос матери: — Ты как все, — вздохнула та, — нужно всем предлагать ребенку алкоголь. — Он уже не ребенок! — искреннее возмутились оба мужчины почти одновременно. — Мне не нравится вкус. Соврал. Уголки моих губ тянулись вверх, но перед глазами проносились воспоминания той аварии с запахом спирта на сидениях. Осенняя ночь, когда мне не посчастливилось подсмотреть драку Артура с другими парнями и ещё целый список того, что смогло зависнуть в памяти. Я отодвинул шампанское от себя чуть дальше. Интересно, у кого-то кроме подвыпивших мужчин выше среднего возраста обращение президента вызывает какие-то эмоции? Когда советский фильм сменился лицом уже знакомого нам человека, на нас с матерью обрушился шквал восклицаний. Не пойму, иронизировали они или действительно демонстрировали «активную гражданскую позицию»? Виктория, в силу возраста, поддерживала их перепалки, а вот я был готов залезть под стол.«Если бы я подписывал страницы своего дневника, эта бы носила имя – неловкость»
Начался отчёт. Десять. Девять… А затем остальные цифры, не так ли? Звон стукающегося друг о друга стекла хорошо звучал с нарастающими криками взрослых; кто-то даже слегка дотронулся влажной стороной фужера до моего носа. В нашей семье не принято говорить тосты — отец просто ненавидел это дело, когда был ещё жив. Однако Дима поднялся, и быстро опустошив содержимое бокала, заговорил: — Этот год принес мне знакомство с прекрасной женщиной, — начал он, — поэтому будет сложно загадать что-то ещё. Я бы хотел всего-то сохранять наши отношения такими, укреплять семью и дальше. Лицо матери стало ярко-красным, по-женски она смущённо отвернулась от своего мужчины и отставила руку для поцелуя. Когда Дима начал свою речь, клянусь, я был готов услышать предложение руки и сердца, только вряд ли бы смог остаться таким же спокойный, как сейчас. Только и пронеслось в голове: «Ханжа». В другой момент я бы мог признать, что осуждаю любого слишком доброго человека, встретившегося на пути, но сейчас я кончиком языка чувствовал терпкость — кто-то нассал мне в рот. Я опустил пустой стакан из-под ананасового сока на стол, втиснул между предложенным мне шампанским и пустой тарелкой. Мне было неловко просить у мамы покинуть эту чудную компанию, но та как раз кстати отошла на кухню, поэтому я последовал за ней. — Хочешь уйти? — не отвлекаясь от мытья тарелки, спросила она. — Мужчины иногда такой бред несут, когда выпивают. Хоть ты у меня растешь с правильными мыслями. Она потрепала меня по голове, моментально сделав макушку мокрой и липкой от моющего средства. Я машинально поморщился, но продолжил настаивать на своём: — Да. Я быстро туда и обратно. Она кивнула, хоть и не охотно, снова повторила свои наставления типа «у тебя дома своего нет» или «если почувствуешь себя лишним, сразу возвращайся». Это не сильно вдохновляло меня на продолжения разговора, поэтому только поддакивал, соглашаясь с каждым её словом. В последнее время я заметно размяк в отношении к ней.«Пускай, только бы выбраться»
Если бы я мог бежать, я бы мигом взлетел на нужный этаж, а так мои ожидания тянулись вызовом лифта, поездкой на нём. Я нервно подёргал ручку, по привычке скорее, когда она открылась, я резко её захлопнул. Кто оставляет двери открытыми?*Открой дверь*
Мне нужно было успокоиться. Откуда-то у меня появилась одышка, а сердце колотилось всё сильнее. Не хотелось, чтобы кто-то из семьи моего парня увидел меня таким. Ещё хуже, если его отец пригласил кого-то из знакомых или коллег к ним на ужин. Чтобы справиться с тревожностью после аварии, врачи рекомендовали мне делать несложные дыхательные упражнения, которые я и сейчас старательно пытался воспроизвести. — Конспирация? — прошептал Артур. Парень приоткрыл дверь, оставляя небольшую щелочку. Сразу вспомнился момент из первого «Мадагаскара», когда Марти простил Алекса назвать пароль для входа в свой импровизированный шалашик. К сожалению, такой информацией я не располагал и просто потянул ручку на себя. Передо мной выпрямился Артур: его синяя рубашка была аккуратно заправлена в широкие джинсы, дреды собраны в высокий пучок, а на лице почти отсутствовал пирсинг, только какие-то намеки, по типу дырок от старых проколов в носу и над губой. Неизменными оставались только туннели и ярко-зеленые локоны. — Что ты сделал с ним! — вскрикнул я. — Что? — тот вскинул бровь кверху и глянул на меня, как на вышедшего из ума человека. — Молодой человек, я спрашиваю, где мой парень — Артур? Наконец до него начал доходить мой небольшой спектакль. Парень улыбнулся, слегка недовольно цокнув при этом языком, пропустил меня внутрь. Он помог мне раздеться и провел мимо гостиной. — Джентльмены никогда не забывают о своих манерах, — ответил он. Он указал рукой на кресла-мешки, где расположилась его семья. Алина сразу подбежала ко мне, обняв, сунула в руку небольшого пушистого паука, сделанного из меха и каких-то верёвочек. Его четыре глаза смотрели на меня, не моргая. — Назовёшь его как-то, — сказала она. — Вы чем займетесь? Я уже отца по нескольку раз обыграла во всех играх, может теперь ваша очередь? — Давай ещё по разочку, — попросил Саша, который сидел на полу с дочерью. — Да. Мы потом к вам как-нибудь присоединимся. Артур снова двинулся дальше. Только я закрыл за собой дверь, штаны и рубашка полетели с парня один за другим, пока он вовсе не остался в одних боксерах. Заметив мой взгляд на себе, он забавно повилял бедрами, вынуждая меня отвернуться к стену с гитарой. — Не фантазируй, мы же не одни, в конце концов, — парень заставлял мои щеки пылать. — Не собирался. — Я вижу, — он подошел ближе, слегка покусывая моё правое ухо, заставлял дрожать ещё сильнее. — Я ужасен, да? Мне нужно было срочно переодеться, если перед отцом я привык выглядеть, как посмешище, то перед тобой – нихрена. Признаться, он выглядел хорошо в любом виде — в костюме, без одежды или в своей бесформенной черной футболке и шортах. Он не был красивым. Если вбить в поисковик запрос с этим словом, вряд ли там будут фотографии людей с внешностью, напоминающей наружность музыканта. Может, нашлось бы даже больше людей, готовых бы приписать его к уродам за все модификации, что он совершил со своим лицом. Я же мог рассматривать его целую вечность. — Что-то не так? — по лицу сложно было сказать, смеется он или действительно обеспокоен моим длительным молчанием. В глазах была дымка, когда я приблизился, чтобы поцеловать его. Не припоминал, чтобы слышал звук засова, когда мы зашли в его комнату. Не означает ли это, что нам стоит проверить? Прерваться? Какие глупости. Он приподнял меня, усадил на письменный стол, сгребая весь наваленный хлам вниз. Его губы постепенно опускались на шею, ключицы и ниже. Я очень старался не шуметь, быть настолько тихим, насколько позволит моё тело. Из-за этого кружилась голова, и дыхание сложно было держать в норме. — Сейчас будет салют, — прошептал парень мне на ухо, убирая волосы с моего лица. Он был прав. Слабоосвещенную комнату наполнило множество цветов: синий, зеленый и красный, они сменяли друг друга и воспламенялись прямо в небе. В темно-серых глазах юноши они смотрелись ещё лучше, чем там, за окном за несколько кварталом от нас. Наверное, Артур думал так и обо мне — ни на секунду он не перевел свой взгляд с моего лица на фейерверк. — Я очень сильно люблю тебя, — начал парень, но я не дал ему закончить. — Я тоже. Теперь тебе не нужно лететь из окна. Он прижался ко мне ещё сильнее, я слышал, как тяжело он вдыхает воздух в районе моей грудной клетки. Я знал, что ещё многое хочу ему сказать, но мысли путались, оставалось только желание просидеть вот так до самого утра. До следующего года, и ещё, и ещё. — Не хочу, чтобы у нас всё заканчивалось, — сказал я. —А с чего ты решил, что такое может случиться, — он ласково провел носом по моему подбородку, — теперь у нас целая жизнь для создания своей истории.