Все мелодии спеты, стихи, все куплеты,
поэмы написаны, теории изданы,
А ток-шоу облизаны, остается лишь слово,
Я хочу быть с тобой, жизнь прожить с тобой,
жизнь любить с тобой, жить любимым тобой,
Каждый день жизнь делить с тобой, возвращаться домой,
заправляя постель,
Жизнь дарить с тобой, обожать наших детей.
Шум на улице смолкнет, город промокнет,
эту мелодию, тебе, может быть,
напоет шум дождя.
Просто обернись уходя.
Может быть, эта музыка послышится тебе во сне,
может, вся эта история приснилась мне,
Может, это ветерок твои губы колышет,
может это я кричу тебе,
но ты меня не слышишь.
«Дискотека «Авария» («Если хочешь остаться»).
Неделю спустя после завершения миссии в Висконсине. Согреваясь первыми лучами восходящего солнца, Виктор вдохнул полной грудью. Воздух с утра был прохладный, Виктор слегка поёжился, опустив голову. Его широкие массивные плечи поникли. Мощная спина теперь ссутулилась, придавая ему вид раненого ворона. Вокруг было тихо, но издалека доносилось пение птицы. — Жаворонок, — Крид сразу узнал его пение. Он опустил взгляд, рассматривая, как блестит трава, освещённая лучами солнца. «Роса на траве сверкает недолго, — подумал он, вспоминая канадский лес. Все это навевало приятные воспоминания о былых приключениях. Тогда они с Джейми ещё не были в ссоре. В груди болезненно стянуло. «Какое же прекрасное было время». Он неуклюже переминался с ноги на ногу, крутился у бордюра, не решаясь сесть, но потом всё же опустился на землю возле гранитной плиты. Крупная, будто медвежья, рука коснулась нагретого солнцем надгробья. Крид окинул взглядом безжизненную плиту с гравировкой «Логан Хоулетт». «Не верю! — отрицал очевидное Крид. —Что мой брат мог умереть! Не верю! " В груди клокотало что-то необъяснимо болезненное, безжалостно разрывая его изнутри. Измученный душевными терзаниями, он склонил голову к памятнику и едва не завыл. Душа рвалась на части, обливаясь горячей кровью. «Ну как же так?! Как же так, б… ть, вышло?! " — не переставал он спрашивать самого себя. Что брата заживо похоронило! И достать его было невозможно, ни одна техника не разроет эту могилу и ни одному мутанту не под силу поднять всю эту лабораторию. Зверь в груди снова взвыл, заскулил в отчаянии. Давно он не испытывал такой мучительной душевной боли. Это невыносимое чувство — потери. И вины. Он перевёл взгляд на стоящее рядом надгробие. Крид сам попросил Чарльза расположить его рядом с погибшим братом. Он знал, как Логан любил еë, так пусть же они покоятся вместе. На мраморной плите было высечено «Эммили Вернер», дата рождения и дата смерти. Виктор прикусил губу и отвёл взгляд. Не мог он спокойно смотреть на еë могилу! Джеймс отдал ради неë свою жизнь! А он еë не уберёг! Проклятый взрыв! Проклятый пол! Он ненавидел весь свет за свой провал! Что сказал бы Джейми, узнав, что она погибла?! Виктор спрятал лицо в ладонях. В тишине он услышал шелест. Кто-то со спины медленно приближался. Он обернулся. На асфальтированной дорожке сидел в инвалидном кресле Чарльз. — Я знал, что найду тебя здесь, — тихо произнёс он. Крид недовольно поморщил нос, не хотел быть замечен в момент слабости. — А где мне ещё быть?! Если могила брата находится на кладбище вашей школы, а не на территории города! Виктор не подбирал слова, ему было невдомёк о чувствах других. Он уже напрочь позабыл, кто являлся Логану многие годы семьёй. Чарльз напомнил. — Логан был неотъемлемой частью нашей жизни. Я думаю, он был бы не против такого решения. — А как же я?! Я не часть вашей команды! — оскалился Крид. — Я всегда был на другой, враждебной для вас стороне. И теперь без вашего разрешения не смогу его навещать! Думаешь, это честно?! «Разумеется, нет, — подумал Чарльз. — Но Логан бы одобрил моë решение». Он выждал паузу, после того, как Виктор замолчал, было очевидно, что он ещё не оправился после потери брата. Говорить с ним будет крайне сложно. — Думаю, нам надо немного прогуляться. Ты не против? Виктор поднял на Чарльза растерянный взгляд. «Прогуляться? — с усмешкой подумал он. — Как будто у меня есть выбор». — Конечно, — кротко ответил он и, поднявшись с земли, подошёл к Чарльзу. Он обошёл коляску сзади и, взявшись за поручни, слегка толкнул еë вперёд. Колёса с лёгкостью поддалсь, и мужчины пошли прямо по аллее в сторону выхода. Некоторое время они молчали. Неприятная гнетущая тишина. Напряжение Виктора ощущалось тяжёлой мрачной аурой, повисшей в воздухе. «О ком завести разговор? — озадачился Чарльз. Вначале о Логане или о Рейвен? — Его о чем не спросишь, везде беда, но эти темы, насколько бы ни были острыми, необходимо обсудить». — Как у тебя с Рейвен? — Чарльз решился начать разговор с наименее, как ему показалось, опасной темы. Виктор нахмурился и отвернулся в сторону, уперев взгляд на кроны высоких деревьев. Неожиданный вопрос перенёс его воспоминания в тот злополучный день. Сразу же после того, как Курт их перебросил на твёрдую почву, он накинулся на Рейвен с упрёками. «Кто тебя просил?! Чего ты вечно меня спасаешь?!» — вспоминал он их последнюю ссору. Рассказывать такие подробности кому-то не хотелось. Ни к чему поднимать эту муть, да и не за чем. «Однако Чарльз наверняка был в курсе дел. Если не всех, то наполовину точно, — подумал он. — А чего тогда спрашивает, не понятно». — Никак. Мы опять повздорили. Чарльз вздохнул. — Ещё злишься? Крид задохнулся от возмущения. — Она не дала мне спасти Эмили! — Ты бы умер… — А если Эмили выжила?! — оборвал его Крид. — И осталась замурованной под землёй?! Ведь мы их так и не нашли! — Она мертва. Я бы нашёл еë даже на другой планете, — постарался успокоить его Чарльз. — А Рейвен… Она просто сделала выбор. В твою пользу. Поверь, ей сейчас тоже нелегко! — Я не хочу говорить о ней! — закипел Крид. Этот старый профессор не понимает, о чем говорит! — Я хочу поговорить о своём брате! По спине Чарльза пробежал холодок. Он знал, что Виктор так просто эту ситуацию не отпустит. Хорошо, если не найдет очередную жертву для мести. Этого он опасался больше всего. — Его я тоже не нашёл, — ровным тоном ответил он. Крид молчал, но Чарльз чувствовал немой вопрос Виктора. — Джина тоже не нашла. Мы провели за Церебро почти неделю. Виктор недовольно хмыкнул. «Лгуны!» Он-то знал, что они могут выдержать в течении дня всего лишь час за этой машиной. — Этого недостаточно! Логан может возвратиться к жизни в любое время. Если бы вы смогли, продержались за Церебро день без перерывов… — Это невозможно. Никто не сможет выдержать такую нагрузку без отдыха. — И что ты предлагаешь?! — не унимался он. — Принять его смерть, потому что он мёртв. Виктор крепче сжал поручни, впиваясь в них острыми когтями. Он не хотел мириться с этим фактом! Не хотел! — Джеймс не может умереть, — прошипел он сквозь зубы. Чарльз понимал его гнев, но как объяснить ему, что разгрести эту могилу никому не под силу. — Мы нейтрализовали силы Коди, но кто знает, сохраняют ли камни его энергию. Если да, тогда Логан просто не сможет вернуться к жизни. А достать тела из под завалов таких масштабов нереально. — Тогда я возьму лопату! И буду рыть! Профессор откинулся на спинку кресла. Виктор был упёртым, как стадо баранов. — Виктор, если Логан очнётся, он позовёт меня, — заверил его Чарльз. — Ты можешь в этом не сомневаться. Виктор сжал зубы, внутри ещё горело адским пламенем, но слова Ксавье всё-таки оказали лечебное действие. Уверенность в том, что Джейми сможет послать сигнал о помощи, его успокоило и озадачило. Сигнал придёт не ему, а Чарльзу или Джине, а значит, он либо будет в неведении, либо должен остаться в стенах этой школы. Мысленно Крид выматерился. «Ну, Джеймс! Заварил ты кашу, что мне теперь не один год расхлёбывать!» Обстоятельства менялась, и Виктор понимал, что здесь ему будет выгодно остаться, хоть душа к этому месту совершенно не лежала. Крид решил разбавить диалог менее напряжённой темой. — А как себя чувствует француз? — С Реми всё в порядке, — ответил Чарльз. — А Роуг? Я не совсем понял, почему она может прикасаться только к Реми. — Всё просто. Реми научился контролировать энергию других людей. Роуг осталась прежней, всё та же дикая роза, это Реми смог обуздать еë силу. — Грубо говоря, он может подавлять чужие способности? — Примерно так же, как и Коди, — ответил Чарльз. — Только через прикосновения. Имя пацанёнка выбило Крида из колеи. В груди неприятно стянуло. Сам того не осознавая, он ощущал дикую вину перед ним. Бесконечное, сжирающее изнутри чувство. — К слову о мальчике, — голос Виктора стал более взволнованным. — Что было после нашего возвращения? Я думал, что он умрет, своей… естественной смертью. От болезни. Чарльз не сдержал улыбки, от череды изменений, через которые прошёл Крид. Совсем недавно Виктор хотел убить мальчика, а теперь волнуется о его дальнейшей судьбе. Разве не удивительно, как быстро человечность вытесняет в нём зверя. — Волнуешься за него? Виктор ухмыльнулся. Ему не хотелось показывать свою слабость. Но, черт возьми, он чувствовал себя виноватым в дальнейшей судьбе Коди. Это не на шутку его беспокоило. — Не то чтобы волнуюсь, но жизнь у парня реально дерьмо! — Полегче с выражениями, — поправил его Чарльз, — у нас тут полно студентов. Он кивнул на проходящих мимо подростков. — Ну ведь правда! — не унимался Крид. — Большую часть жизни он прикован к инвалидному креслу! Чарльз с усмешкой закатил глаза. Прямолинейность и беспардонность Виктора навевали воспоминания. Он вёл себя прямо как Логан в первое время. — А отец у него вообще оказался полный пид…— Чарльз резко обернулся к Виктору и тот осёкся. — Я хотел сказать отстой! Полный отстой! Чарльз задумчиво вздохнул. Конечно, ничто не могло оправдать преступления Джонсона. Он просто обезумевший родитель, желавший спасти своего ребёнка. Боль Коди, которую он испытывал каждый день, стала и болью отца. Который во что бы то ни стало искал лекарство для сына. — Джонсон совершил много зла, — поддержал разговор Чарльз. — И всё же мне его жаль. — Вам всех жаль! — огрызнулся Крид. Сам он как мог оправдывал смерть Джонсона. Дабы спастись от угрызений совести. Ведь именно его бездействие привело к гибели обезумевшего гения. — Вы прям добрая фея из сказки! — Ты злишься, потому что чувствуешь вину за его смерть? — Нет! Я злюсь, потому что пацан остался без отца! Вы знаете, каково это — быть сиротой?! — с болью в голосе спросил Крид. — Я знаю! — С чего ты взял, что он сирота? У него есть мать. — Ух, ты ж бл… Блин горелый, — исправился Крид, встретив серьёзный взгляд Чарльза. — Это отличная новость! — Да, и она уже едет сюда. Я созвонился с ней, как только Коди попал к нам в школу. Оказалось, что Джонсон не давал ей видеться с сыном, потому что она была против исследований на Коди. Между ними шли бесконечные суды за право на ребёнка, но связи Джонсона были сильнее справедливости. А еще мне удалось уговорить её пожить с нами, пока Коди будет проходить обучение, — Чарльз резко замолчал, будто его прервал невидимый собеседник. Некоторое время он смотрел в одну точку, а потом неожиданно произнёс. — Коди. Он только что пришёл в себя. Нам надо его навестить. — Понял, — Виктор развернул коляску в сторону главного корпуса. И вскоре они уже шли по длинному коридору в крыле, где расположена медчасть. Виктор всё думал, как же так вышло, что Коди ещё жив и вся школа до сих пор не погрузилась в хаос. Чарльз, который все это время молчал, решил прервать тишину. — Если тебе интересно, я расскажу, что было после вашего возвращения, — он будто прочитал мысли Виктора, а тот с интересом навострил уши. — Когда Коди уснул, вся его сила угасла, но угасла на время. Изначально я не знал, что Эмили сможет это сделать, но понял, когда она стояла напротив Коди, в лаборатории. Тогда я понял, что ему можно помочь, если вмешаться именно сейчас, в этот промежуток времени, которого больше никогда не будет. Мы перевезли Коди в отделение к Хэнку, где он ввёл ему сыворотку, сделанную из крови Логана. А так как сила его была не активна… — Мальчик выжил, — закончил Крид, всё больше удивляясь событиям. — Не просто выжил, он полностью здоров, — с чувством гордости произнёс Чарльз. — А ещё я воспользовался моментом и поставил барьеры в его сознании, так что теперь он будет осваивать свои силы постепенно. — Да ты волшебник! — Я?! Нет, — улыбнулся Чарльз. — Это ваша заслуга. Твоя, Логана, Хэнка и всей команды. Виктор улыбнулся. Для него было непривычно видеть такую сплочённость в команде, схожую с семейной привязанностью. А тем более быть еë участником. Впервые он сыграл роль хорошего парня, пусть и случайно. Внутри стало необычно тепло и радостно, новые чувства все больше вытесняли черствость из его сердца. Теперь он стал понимать, почему Джеймс так любил это место и этих людей. Всё здесь дарило тепло и уют, однако несмотря на идиллию и покой, царящие в этих стенах, на душе Виктора было неспокойно. Он всё прокручивал в памяти тот день и то сражение. Подчёркивал допущенные ошибки, свои и товарищей. И всё не мог простить себя за слабость, вспыльчивость и глупость, которые в конечном итоге привели его к провалу. Он сплоховал, в отличии от Джеймса и Эмили. На лице Виктора невольно появилась печальная улыбка. А девчонка-то оказалась с огоньком. Не побоялась спуститься к дьяволам, да ещё и мальчишку обезвредила. Интересная у неë сила, управлять разумом. Задумавшись об Эмили, он не сразу заметил, как в полном молчании они дошли до палаты мальчика, и Чарльз развернулся к нему. — О чем думаешь? — Чарльз, тебе не кажется странным, что мальчик пребывал во сне целую неделю! Разве он не должен был проснуться сразу после смерти Эмили? — Честно сказать, не вижу в этом ничего удивительного, — он хитро улыбнулся и посмотрел Виктору за плечо. — А вот и моя помощница, она проводит тебя в комнату Логана. Крид обернулся, за его спиной стояла Джина. Женщина была угрюма. Тёмные круги залегли под её глазами. «Кажется, она тоже плакала, — предположил Крид. — Интересно, для чего она здесь?» Джина говорила тихо, не поднимая на Виктора взгляд. — Профессор подумал, что, возможно, ты захочешь забрать кое-какие его вещи. Следуй за мной. Тоска нежданно охватила сердце Виктора, тело не слушалось, он так и стоял соляным столбом. В мыслях проскочило, что вот он, конец его пути вместе с икс-менами. Виктор посмотрел на Чарльза, а затем открыл ему дверь в палату, тот благодарно кивнул, проезжая через порог. С тяжёлым сердцем Виктор последовал за Джиной, через коридоры, полные оживлённых разговоров, горячих споров и смеха. Но суета вскоре сменилась тишиной, а светлые оттенки стен — серыми красками. Дальняя комната, последняя в этом крыле, подметил Крид, он бы тоже выбрал такое место, подальше от суматохи. Джина достала связку ключей, недолго перебирала еë в поисках нужного, и вскоре дверь была открыта. Виктор медленно, озираясь, переступил порог. — Если хочешь, эта комната может стать твоей, — неожиданно предложила Джина. Крид растерянно обернулся к стоящей в дверном проёме Джин. — Это Чарльз тебя попросил сделать мне такое предложение? — Угу, — кивнула она, перебирая связку. Виктор задумчиво прошёлся вдоль кровати к большому окну, слегка отодвинул штору, рассматривая двор. Комната была совершенно пуста: кровать, шкаф, тумбочка — и что он мог, по их мнению, отсюда взять? — Я не думаю, что здесь есть то, что мне нужно, — ответил он не оборачиваясь. — Ты сейчас о вещах или о школе? — уточнила Джин. — И о том и о другом. — Ну, что ж. Тогда прежде, чем ты уйдёшь, загляни в тумбочку. Виктор наконец оставил занавеску и повернулся к Джине. Внутри вспыхнула тревога, сердце затрепетало в волнении. Чего они туда положили, что предлагают заглянуть? Широким шагом Виктор преодолел расстояние до тумбочки и быстро открыл ящик. Глаза его широко распахнулись, а сердце ухнуло вниз от увиденного. — Мои жетоны, — едва слышно произнёс Крид, приподнимая их вверх на серебрянной цепочке. У Логана были такие же, они получили их во Вьетнаме и пронесли на своей груди всю войну. Не столь длительно по их с Логаном временным меркам, но очень значимое время. — Я был уверен, что потерял их. — Логан хранил их, как драгоценность. Для него это было самым большим сокровищем, — Джина задумчиво смотрела, как огорошенный Виктор рассматривал две металлические пластины. — Ты знаешь, Логан любил тебя как никого в этой жизни. Это, конечно, не моë дело, я была бы рада твоему уходу, но профессор считает, что ты должен продолжить дело Логана. Заботиться об этой школе. Крид молчал, он сжал жетоны в кулак и отвернулся к стенке. Душа рвалась на тысячу частей, вырываясь наружу скупой мужской слезой. Он сжал зубы и вытер щеку ладонью. «Джейми! Сентиментальный дурак! И к чему ты хранил их всё это время?! Любовался ими на закате?! Или вспоминал вечерами своего нерадивого братца, который предал тебя! — злился на себя Крид. — Я столько совершил ошибок! Я столько лет с тобой враждовал! Но стоило тебя потерять, и душа не находит покоя! Проклятье! — Я останусь, — сухо отозвался он, считая своим долгом искупить вину перед братом и людьми, которым зачастую досаждал. Он заменит Логана в его обязанностях, как защитник этой школы. — Отлично, — обрадовалась Джина. — Тогда я оставляю тебе ключ. — Связка зазвенела, когда Джина попробовала снять нужный. Виктор надел жетоны на шею, проведя пальцами по выпуклой гравировке. Его беспокоила судьба ещё одного человека, о котором он всё не решался спросить. — А Рейвен останется? — с усилием вымолвил он. Джина подняла на него взгляд и улыбнулась. Она ещё не видела, чтобы Крид проявлял человеческие чувства. Впервые в еë глазах он выглядел смущённым, робким парнем, который боялся задать тот же самый вопрос любимой девушке. — Почему бы тебе не спросить еë саму? — Забудь! — вдруг огрызнулся он, вновь нахмурившись. — Хэнк получил вакцину от гена икс и смог вывести из неë новую формулу, в общем, я подробно не расскажу, если тебе будет интересно… — Мне это не интересно! — Извини, — Джина положила ключ на тумбочку. Разговор с Виктором слишком затянулся. Он не выдерживал долгого общения, а Джина — его общества. Единственное, о чём она подумала, направляясь к дверям, что Виктор несмотря на некоторую схожесть с Логаном, никогда его не заменит. — Я хотела сказать, что Хэнк смог вернуть силы Рейвен. Виктор поднял на Джин удивлённый взгляд. Ещё одно чудо?! Не слишком ли много совпадений?! Он был рад за неë, несомненно, но для создания антидота Хэнку как минимум нужна была сама вакцина! А значит, Чарльз рассказал ему не всю правду! В груди вновь полыхнуло, но он как мог успокоил свои чувства. Сейчас надо узнать о Рейвен. — Так Чарльз предложил ей остаться? — понизив голос, спросил он. — Да, только она отказалась. — Я поговорю с ней. — Поздно, — оборвала его Джин, поймав на себе его обеспокоенный взгляд. — Ты слишком долго еë игнорировал. Она покинула школу сегодня утром. — Но она ведь сказала, куда отправилась? — с надеждой спросил он, ощущая, как земля уходит у него из-под ног. Неужели он умудрился потерять последнего дорогого ему человека?! Полный дурак! — Нет, она ничего не рассказывала о своих планах. И более того, просила Чарльза не помогать тебе в еë поисках, — слова Джины звучали с упрёком. Она не говорила всего, о чём думала, однако история Рейвен, которую ей поведал Хэнк, поразила девушку до глубины души, и теперь, когда она стояла напротив Виктора, еë так и распирало всё ему высказать! — А знаешь что, я всё-таки скажу! — она повысила тон, подавшись Виктору навстречу. — И мне всё равно, будешь ты меня слушать или нет! Даже если ты закроешь уши! «Ты услышишь меня в своей голове!» Виктор сделал шаг назад, закрыв уши руками. Телекинез Джины разрывал его голову изнутри и вынуждал подчиняться. — Я буду слушать! Прекрати! — взмолился он. Распирающая боль, бьющая молотом в виски, тут же прекратилась, и Виктор с облегчением сёл на кровать. А Джина, довольная его капитуляцией, продолжила свою речь. — Всё это время ты только и делаешь, что жалеешь себя! Оправдываешь свои срывы и жажду к убийствам. А самое главное, чем?! Потерей ребёнка?! Смертью Эмили?! Логана?! — бесновались она. — А теперь я расставлю всё по порядку в твоей больной голове! Не только ты ощутил боль утраты! Ты подумал, каково было Рейвен?! Она была ранена! Потеряла силы и ребёнка, а ты даже не пришёл! Не спросил, как она?! — Я спрашивал у Хэнка о еë здоровье, — попробовал оправдаться он, но тут же столкнулся с озлобленным взглядом Джины, в котором отчётливо читалось: «Лучше молчи!» И Виктор притих. — А как же моральная поддержка?! Крепкое мужское плечо, на которое можно опереться?! Где ты был?! — Виктор хотел было ответить, но она предостерегающе подняла руку вверх, не желая его слушать. — Ты был занят местью! Но даже после этого она пришла к тебе на вертолётную площадку, а ты даже не посмотрел в еë сторону! Виктор с горечью сглотнул, с каждым словом Джины он чувствовал себя ещё большим подонком. — Но и после этого она простила тебя и отправилась за тобой в Висконсин. Не побоявшись смерти! Это она успела схватить тебя перед самым прыжком Курта. А ты вместо благодарности обвинил еë, что она якобы помешала тебе спасти Эмили. Я вообще не понимаю, что она в тебе нашла! И я очень рада, что Рейвен нашла в себе силы, чтобы тебя бросить! Это всё, что я хотела сказать! Она вышла из комнаты, на прощание погромче хлопнув дверью. Виктор остался в полной растерянности. Всё это время он считал, что поступал правильно, но после того, как это преподнесла Джина, всё выглядело иначе. Он подонок, самый настоящий. И что хуже всего, Виктор не мог найти себе оправдания. Всё сказанное Джиной было правдой. Неожиданно для самого себя Виктор ощутил, как его охватывает страх. Неужели он действительно так поступил с той, кого любит. «Да, — шептало его подсознание. — ты бросил еë! В самые тяжёлые периоды еë жизни тебя не было рядом!» Осознание собственных ошибок будто окатило его кипятком. Сердце сдавило стальными прутьями! Он не ценил еë! Не оберегал! И потерял! Отчаяние заполнило чёрные дыры заблудшей души. Хотелось выть и рыдать. Что же это за чувство разрывает его изнутри? Боль? Любовь? Совесть? Он должен всё исправить! Не может всё закончиться вот так. Как шальной, он соскочил с кровати и заметался по комнате. Пусть эти чёртовы телепаты оставят свои подачки себе! Он найдёт еë сам! По запаху, вот только нужна еë вещь, любая, лишь бы хранила еë аромат. Как ошпаренный, Виктор выскочил в коридор и бросился бежать в медчасть к Хэнку. Если она находилась у него в отделении, значит, постельное бельё, на котором она лежала, до сих пор хранило еë аромат. Бегом он влетел в отделение, едва не сбив прохожих с ног. Пробегая по коридору, он уловил тонкую ниточку знакомого запаха и тут же метнулся за ним, буквально вломившись в палату. Девушка, сменяющая постельное бельё, обомлела от неожиданности. — Дай сюда! — скомандовал Крид, протягивая ей когтистую руку. Девушка послушно протянула наволочку. Прижавшись носом к плотной ткани, Виктор жадно вдохнул и замер: это был еë запах. Аромат любимой женщины. — А где у вас тут гаражный отдел, — спросил он как ни в чем не бывало у опешившей девушки. — Через двор, за спортивной площадкой. — Благодарю, — он пулей кинуля к выходу. И на бегу, рассекая воздух, задумался, как предупредить Чарльза о своём отъезде. Он как-то видел, что Джина общаясь с Чарльзом с помощью телепатии, держится за виски. Он не понимал, как это связано, но сейчас, несясь на всех парах с наволочкой в руке, он усердно тёр виски. Стараясь игнорировать удивлённые взгляды прохожих, смотрящие на него во все глаза. Он быстро преодолел двор и словно молния влетел в гараж. На глаза попался мотоцикл. Крупные мощные колёса, отполированный до блеска бак и ключи в замке зажигания. «Никакой мороки», — довольный халявой Крид оседлал железного коня. Мотор взревел, и мотоцикл молнией вылетел из гаража. Обалдев от такой наглости, Скотт только и успел закричать. — Эй! Это мой мотоцикл! — Но ему только и оставалось, что проводить Виктора взглядом. — Такой же ненормальный, как его брат! — с разочарованием бросил он вслед обидчику. Виктор выскочил на магистраль и теперь выжал газ на полную. Ветер свистел в ушах, но голос Чарльза в его голове прозвучал отчётливо. «Я думал, ты останешься». Виктор аж вздрогнул от неожиданности. «Прости, что так внезапно. Я найду Рейвен и вернусь вместе с ней». Он усмехнулся, отчего совесть Виктора вновь его ужалила. «Думаешь, она снова пойдёт за тобой?» — Не знаю! Я здорово накосячил и готов к тому, что она меня пошлёт! И, может, даже не раз! Но я больше не отступлюсь! Потому что я понял, что люблю еë больше, чем кого-либо на этой земле! «Удачи, Виктор. Школа Ксавье будет ждать вашего возращения». Голос Чарльза пропал, и Виктор сосредоточился но дороге. Он точно знал, куда мчит, его нос вёл безошибочно, будто он шёл по дорожке из жёлтого кирпича. Он знал, что впереди его ждёт много трудностей, но теперь он был к ним готов. Готов искупить свои ошибки, даже если придётся молить о прощении у еë ног. Потому что сердце зверя почуяло избранницу, с которой он готов разделить век.