Охотники Империи: Перезагрузка

      В первую секунду, всего на какое-то мгновение, у Сатин мелькнула робкая надежда, что медузы ее все-таки отпустят, но не тут-то было – Домина и Субверса схватили ее за руки и куда-то поволокли.       – Эй, куда вы меня тащите?! – воскликнула девушка, чуть не поскальзываясь на мокром асфальте – этим вечером в Лондоне снова прошел легкий, уже привычный дождь.       – К нашему лидеру. Он уж сам решит, что с тобой делать, – прошипела, обернувшись к ней, Домина.       От медузы веяло могильным холодом, и Сатин поежилась. Первое время она пыталась вырваться, но скоро оставила попытки – похитительницы держали ее цепко. Сатин подумала, что будь на их месте какие-нибудь обычные парни, она бы провела приемчик и, возможно, вырвалась бы на свободу, но эти жуткие создания, утыканные шипами, которые росли прямо из их тел, могли ее серьезно изранить… да что там – она сама могла о них пораниться и в итоге остаться лежать на где-нибудь асфальте истекающей кровью… Вот нелюди… О том, каким мог быть их лидер, Сатин даже думать не хотелось, и она, зажмурившись, потрясла головой.       Она пыталась запомнить дорогу, если вдруг все же выживет, но это не очень-то удавалось – на улицах было уже темно, а фонари почти не горели. «Эх… говорили же мне ребята не гулять одной по ночам, – обреченно вздохнула девушка. – И зачем я потащилась непонятно куда в этот неуютный вечер?»       Спустя какое-то время Субверса с Доминой протащили ее через какие-то ворота, и Сатин встрепенулась, оглядываясь: они оказались на кладбище. На кладбище!       «Вот и все, вот и смерть моя пришла, – с грустью подумала наемница. – Какой бесславный жуткий конец…»       В этот момент откуда-то со стороны раздался шорох, а через секунду в свете луны из темноты показалось жуткое ухмыляющееся лицо клоуна Арлекина. Бледное, частично прикрытое темной вуалью и совершенно безумное, оно приблизилось к ней, когда медузы замедлили шаг.       – Ыыы… какая милашка… – произнес он и потянул свою левую руку с металлическими лезвиями, как у медуз, к лицу девушки.       Но дотронуться не успел – Домина бесцеремонно отбросила ее своей – их лезвия звякнули друг об друга как мечи.       – А ну убрал свои грязные клешни!!! – злобно проскрипела медуза. – Она не для тебя, а для Рэвейджа!!! – в ее хриплом сипящем голосе слышались истерические нотки, отчего у Сатин по спине пробежали крупные мурашки.       Клоун перестал ухмыляться и медленно потер бледную кожу на руке, где остался порез от когтей Домины. После этого он с недовольным видом пошел за ними.       Шли они долго. Ощущая, что все вокруг кишит этими жуткими бледнокожими существами, истыканными лезвиями, от которых нет спасения, Сатин дрожала от страха. Ох, порежут они ее в лоскуты, думала она, и никто, никто не спасет! Никто даже не додумается, что она здесь!       И все же чувство страха пересилило другое – еще более сильное – любопытство.       – А кто такой Рэвейдж? – наконец спросила она.       – О, мы называем его Опустошитель… – с мечтательными нотками в голосе произнесла Субверса.       – Он любит делать много крови и выпускать кишки! – ехидно добавила Домина.       – А вот как раз и его… точнее наше логово! – усмехнулся во весь рот Арлекин.       Сатин посмотрела, куда указывал своим длинным пальцем-лезвием клоун, и разглядела небольшой мрачноватый замок в готическом стиле, у которого в нескольких окнах горел красный свет. Но рассмотреть, как следует, она его не успела – медузы быстро подобрались ко входу и, открыв дверь, завели ее внутрь, прошли по небольшому темному холлу, а затем потащили вверх по деревянной лестнице, которая неприятно скрипела на каждом шагу.       Света было немного, но Сатин сумела рассмотреть красный ковер под ногами, на стенах – несколько жутких картин, а в углах – паутину с ползающими по ней пауками. Это снова заставило ее вздрогнуть. Наконец они поднялись на второй этаж, и Субверса толкнула тяжелую деревянную дверь, из-под которой пробивался красный свет.       Комната была почти пустой и освещалась алым светом четырьмя лампами, стоящими по ее углам. У дальней стены стоял дубовый стол, за которым сидел Рэвейдж с суровым выражением лица. Его руки были скрещены на груди, а ноги в тяжелых ботах закинуты на стол.       Лидер «Черного Легиона» сразу решил основать базу где-нибудь здесь, на кладбищах, так как любил тишину и покой. Излишний шум его сильно нервировал, а люди раздражали, и Рэвейдж все время еле сдерживал себя, чтобы не порубить их в капусту.       Время в своем кабинете на втором этаже он предпочитал проводить в одиночестве, никого не пуская и думая о разном. Но порой эти думы выбешивали его самого, отчего мутант зверел, хватал зенитку и с яростным ревом несся вниз по лестнице – и горе, если кто в этот момент окажется у него на пути!       Когда же в его обитель без приглашения завалились сразу четверо, Рэвейдж аж опешил и, скинув ноги на пол, молча взирал на пришедших, недобро сверкая глазами из-под бинтов.       – Хозяин, а мы тебе невесту привели! – произнес Арлекин, гнусно ухмыляясь. – А то ты что-то совсем злобненьким стал в последнее время.       – Даа… хорошенькая, – мечтательно протянула Домина, – глазки голубые, волосики золотые, прямо так бы и вытянула душу из нее… – добавила она своим шипящим, леденящим душу голосом и провела лезвием по щеке Сатин, отчего девушка поморщилась.       – Серые, – неожиданно сказала она.       Медузы уставились на нее в непонятках своими безглазыми лицами, даже Арлекин перестал скалиться, задумавшись. Казалось, даже слышно, как скрипят шестеренки в его голове, накрытой черным матовым цилиндром.       – Глаза у меня серые!!! – выкрикнула девушка и наконец вырвалась из их рук-клещей.       И тут же все одновременно уставились на Рэвейджа, который медленно поднялся, уперев руки ладонями в стол. Кажется, он был очень зол.       – Какого черта?! – сердито проскрипел мутант, и от звука его голоса каждому тут же захотелось провалиться под землю, к мертвецам – там намного уютнее и безопаснее.       Через какое-то время Сатин, сама не помня, как там оказалась, уже сидела за тем самым столом с чашкой чая, которая приятно грела озябшие руки, а его аромат радовал душу, и все отчетливее становилась мысль, что не все потеряно и она, скорее всего, будет жить. Мутант расположился напротив, рядом с ним стояла вторая чашка.       Где-то внизу тем временем тихо подвывал Арлекин, ходя по комнате и держась за зад, на котором отпечатался след тяжелого ботинка Рэвейджа, а медуз вообще не было видно.       – Извини моих напарников, – сказал мутант. – Они очень дурно воспитаны – злобные, гнусные, мерзкие… хотя… именно за это я их и люблю, – добавил Рэвейдж задумчиво.       – И все-таки… вы не злой, как о вас говорят, – произнесла девушка и улыбнулась, воодушевленная своими выводами.       Рэвейдж посмотрел на нее.       – О, нет. Я злодей, и еще какой! Все, что говорят про меня – правда, – кивнул он сам себе. – Но стал я таким не по своей воле – меня таким сделал «ФенТех».       – А глаза все-таки добрые, – заметила Сатин, подмигнув. – Думаю, вы добрый, но под маской злого, – заключила она, и Рэвейдж от ее слов слегка покраснел под бинтами.       «Занятная проницательность», – подумал он.       – А что это – «ФенТех»? – спросила меж тем любопытная Сатин, не давая ему опомниться.       – Лучше тебе не знать, крошка, – ответил Рэвейдж и, взяв рукой чашку, сделал большой глоток.       Спустя еще какое-то время он проводил ее до ее базы, следя за тем, чтобы девушку никто не обидел, что выглядело в глазах Сатин очень милым. Не обошлось правда и без драки – по пути Рэвейдж разбил голову какому-то парню с банкой пива, который с неприятным взглядом наблюдал за ними, и лидеру «Черного Легиона» это не понравилось.       У самой базы «Сверхновой» Рэвейдж практически сдал Сатин на руки Факелу, который стоял у входа – видимо, на правах вышибалы. Рыжий наемник посмотрел на него тяжелым взглядом, но промолчал.       В итоге Факел никому не сказал, что Сатин ходит по ночам с жутким мутантом, кроме своей девушки, за что Сапфир немного пожурила ее и обещала посадить под домашний арест, но лишь для вида – в ее словах не было злости.       А через несколько минут Сатин уже сидела в своей комнате, радуясь уюту, спокойствию и тому, что все так хорошо кончилось.       Она поймала себя на мысли, что хотела бы осмотреть тот замок получше, и Рэвейдж, будь он хорошим хозяином, устроил бы ей экскурсию, но он оказался скверно воспитан. А может, просто пожалел ее, не став показывать, что находится в комнате Арлекина и какие опыты проводят у себя Домина и Субверса.       – И все-таки он милый, – неожиданно для себя самой произнесла она вслух.       – Кто?       Сатин обернулась и увидела на пороге Сапфир. Девушка, прикрыв дверь за собой, зашла в комнату и подошла к ней. Опустила руки на стол и наклонилась к ее лицу.       – Тот странный парень, что привел тебя? – спросила Сапфир. – Кто он, м?       – Да я толком так и не узнала, – пожала плечами Сатин и смущенно опустила глаза.       – Считаешь его милым? – усмехнулась Сапфир уголком рта.       – Ну есть немного, – Сатин все еще сидела, прожигая глазами деревянную поверхность стола, но наконец подняла их и перевела взгляд на подругу.       Сапфир смотрела на нее с интересом и легкой иронией. Сатин опустила ладонь ей на запястье, а затем второй рукой сняла с девушки очки и положила их рядом.       – Но ты, – произнесла она, глядя в синие глаза, – гораздо, гор-р-раздо милее… – и с этими словами, чуть привстав, примкнула своими губами к ее.