Зелёный Кристалл

      Темнота сменилась сном? Воспоминанием.       Перед моими глазами предстали стадион, освещённый прожекторами, трибуны, забитые людьми, а в нос ударил лёгкий запах алкоголя и дым выкуренных сигарет. Казалось, крики болельщиков, поддерживавших свой клуб, доносились со всех сторон и сливались в единый гул. Я взглянул вниз и увидел каток, разделённый между двумя командами.       Среди всего этого лёгкого безумия находился мальчик, сидевший на шее своего отца. Он не до конца понимал, что происходило на льду, а сама игра вызывала множество вопросов, но ему хватало разноцветного гудка, который он держал в руке, теплоты отца, что обхватил его маленькую ручку, дабы малец, не дай Бог, не упал с шеи, и непередаваемого чувства единства с людьми, находящихся поблизости.       Этот мальчик — я. По крайней мере, был когда-то. А передо мной одно из счастливых детских воспоминаний об отце. Оно хранилось на задворках памяти, согревая меня, когда я думал о нём.       Однажды он ушёл и не вернулся. Ни звонки бабушке, его маме, с расспросами, ни поиски полиции не дали результатов и не смогли объяснить, почему он исчез из нашей семьи. Немногие предметы и воспоминания оставил он после своего ухода…       Мне приятно вновь окунуться в ту беззаботную детскую пору, но как же сильно эта картина перед глазами ранит меня. Много лет, до потери памяти, я пытался понять сам, в чем была причина его ухода, я винил себя, а теперь мне просто хочется уйти в темноту и отдых сна, обрести временный покой перед завтрашним днем. Я зажмурил глаза и задумался о происходящем сейчас.       Не знаю, сколько времени я пробыл в таком состоянии, но мне так и не удалось уйти в беспамятство. Как будто что-то не пускало, мешало, а раз так, то придется насладиться временным заточением.       Я горько усмехнулся и решил открыть глаза. Может, узнаю что-нибудь важное или интересное. Эта мысль помогла мне почувствовать желание вновь окунутся в хоть и неяркие, но воспоминания. И думаю, что не зря я решился на это.       Вместо стадиона и трибун — поле, покрытое травой, колосившейся под лёгким ветром, безоблачное небо и яркое, тёплое солнце. Ароматы цветущих растений разносились по округе, моментально заполняя нос сладко-приторным запахом.       Вместо болельщиков я увидел стадо пасущихся животных, а совсем рядом — страусовых лошадей, медленно щипавших молодые побеги.       Да, поменялись место и вид вокруг, но не главные участники воспоминания. На краю поля, около деревянной изгороди, ограничивающей загон для животных, тянувшейся, казалось, до горизонта, стоял мужчина и мальчик. Они не походили на людей из прошлого воспоминания, но я точно знаю, чувствую, мальчик — я, мужчина — мой отец.       — Хидеки, смотри, это всё — наше хозяйство. Когда я уеду, именно ты будешь за него отвечать: кормить и поить животных, убирать за ними, поливать растения, следить… — маленький ребенок не был вдохновлен этой речью так же, как его отец. — Не морщись ты! Это тоже нужное дело. Да и ты будешь не один — мама и дедушка тебе помогут. Главное, за ними тоже следи, в обиду не давай, хорошо?       — Да, папа, я тебя не подведу, –пухленький карапуз пытался выглядеть серьёзно. Надув щёчки, он посмотрел в глаза своему отцу, который не удержался и залился добрым смехом.       — Верю, сын, верю. Будь всегда таким, — на малыша нельзя было смотреть без умиления, особенно после таких слов. — А теперь давай руку, я кое-что тебе покажу.       Обхватив ладонь сына, отец повел его по полю к паре страусовых лошадей — кобылице и её потомству, недавно вылупившемуся на свет.       Мужчина остановился и, присев около мальчика, заглянул ему в глаза.       — Сейчас мы угостим их кое-чем вкусным, — засунув руку в карман, он вытащил кусочки засушенного чёрного хлеба. — Возьми себе пару и смотри, как я делаю, да повторяй. Главное — не бойся, они это чувствуют. Не только эти лошади, а все животные… И опытные люди тоже, — добавил рассказчик. — Смотри.       Забрав себе несколько сухарей, мальчик начал следить за действиями отца. Положив одно лакомство на ладонь, он протянул угощение животному. Кобылица не заставила себя долго ждать, привычным движением наклонилась к руке и, раскрыв клюв, слизала сухарь. Уверенная, что это не все, она продолжила обнюхивать кормильца с ног до головы в поисках добавки. Разыскивать ее пришлось недолго, ведь остатки вкуснятины находилась в зажатом кулаке другой руки. Кобылица опустила голову и начала бить клювом по тыльной стороне, прося добавки.       — Тише, тише. Свое ты получишь. Хидеки, теперь ты. Давай, угости малыша. Ну же…       Смотря то на отца, то на руку, в которой были зажаты сухари, ребенок решался. Хоть жеребенок был меньше своей мамы, он все же был выше малыша и внушал ему легкий страх. Но переборов себя, переложив пару раз сухари из одной руки в другую, утерев лицо рукавом, он решил дать сразу все лакомство. Подошел к своей цели и протянул руку, подражая отцу. Жеребёнок по-быстрому приблизился к руке и начал лизать ладонь, желая побыстрее положить вкуснятину на язык. Через пару десятков секунд, закончив свой перекус, животное удовлетворенно заржало.       Видимо, на манер своей мамы, жеребенок захотел добавки. Поводив клювом, он так же смог найти интересующий его запах и, не рассчитав свою силу, повалил маленького мальчика на землю, слишком приблизившись. Но ему будто не хватило этого и он начал лизать лицо, от которого исходил аромат лакомства. Малыш пытался отбиться от настырного животного, но жеребенок был сильнее.       Я хотел засмеяться заливисто и громко, как ребенок. И вот смех, пробирающий до глубины души, нашел себе выход, но резкая боль в голове и рябь перед глазами, как на озере после брошенного в него камня, заставили меня остановиться.       Казалось, все раздвоилось, и стало два отца, два мира и два сына… Неведомая граница разделяла их и нас. Оба человека, которых я потерял, стояли передо мной.       — Я скучаю! — сорвалось с уст.       — Знаю… Мы знаем, — ответил папа из прошлого мира, переглянувшись с отцом из нынешнего. — Мне пришлось уйти и бросить вас не просто так, и ты это понимаешь. Прости меня, что я не мог объясниться… Не мог… Нельзя! Да и сейчас это не так важно.       — У каждого есть проблемы, про которые лучше не говорить даже самым близким, дабы уберечь их. Не мог, не мог я оставить ту крепость и приехать к вам с мамой. Когда ты вырастешь, то поймёшь меня. Знаю, что поймешь и простишь! — начал убеждать меня отец, пропавший на войне.       — Хорошо… — все что я смог выдавить из себя. Даже после их слов легче не стало.       — Мы всегда будем в твоём сердце и дадим тебе подарок, который будет напоминать о нас,  — они прошли сквозь невидимую стену, и их руки слились в одну, держа что-то в кулаке. — Закрой глаза и не подглядывай.       Я сделал то, что они попросили и почувствовал, как в мою руку вложили что-то твердое и немного острое. Услышав, как мне разрешили открыть глаза, я сразу же потянулся к руке, желая узнать, что это был за предмет, но меня быстро остановили.       — Стой, не стоит. Ты еще успеешь налюбоваться и воспользоваться им. Дам подсказку. Это — ключ ко многому! — с важным видом сказал отец из прошлого. — Со временем, ты разгадаешь, что он открывает, но не сейчас.       Я кивнул в знак согласия, но в моей голове вертелось очень много вопросов.       — А что…       — Извини, но тебе пора, — перебили меня, даже не став слушать. — Я знаю, что там очень волнуются и ждут тебя. Мы ещё сможем поговорить. Так что иди.       Перед тем, как погрузить в дрему, меня потрепали по голове, прощаясь со мной напоследок. Наконец-то я смогу выспаться и отдохнуть.       — Хи… п… ты все… у…енак… — неразборчивый, едва слышимый шёпот прорвался сквозь пелену сна.       Меня начало трясти, на лице выступил пот. Сильная пощёчина привела меня в чувства и вырвала из царства Морфея.       Яркий солнечный свет ударил по открытым глазам. Я лежал на ровной твёрдой поверхности, а надо мной нависло лицо Тоф, с мокрыми глазами и блестящими полосками на щеках. Прилетел ещё один удар в пощёчину.       — Очнулся?! — я медленно кивнул на оглушающий крик девочки, чем вызвал сильную боль у себя в голове. — Ты достал попадать в неприятности! Это твое развлечение на сегодня?! Так давай я тебе помогу! –её маленькие кулачки немного дрожали, скорее всего, из-за гнева, а может…       — Дурак! — Тоф шмыгнула носом. — Я ведь испугалась за тебя! — подруга обняла меня за шею и тихо заплакала, уткнувшись лицом в плечо.       Эх, вроде, взрослый мужчина, — подумал я, — а девочку второй раз за день до слёз довёл. Молодец, что сказать… Кстати, взрослый… Хоть что-то полезное, память вернулась. Правду писали, что сокровище человека — его память. Что же ты плачешь, великий маг земли? А ведь правда, Великий, только пока не возросший, — я аккуратно провел своей рукой по спутанным волосам Тоф. — Попал же я в «Легенду», но если жить можно — хорошо, удастся  попутешествовать — прекрасно. Дальше уже как карты лягут… Так, хватит думы думать, у меня тут ребёнок плачет, а я размышляю о своем. Надо бы обнять, да сказать что-нибудь утешительное. Это мы мигом. Хотя, стоп… Что у меня в руке лежит?       Подняв конечность и посмотрев на нее, я увидел кристалл, еле помещающийся мне в ладонь. Он был необычным, кажется, вобрал в себя все цвета мира, весело играя ими на солнце.       Мне хотелось рассматривать его и дальше, ведь так пленили эти цветные переливы, но сейчас на это не было времени. Положу-ка его в карман и приступлю к тому, что хотел сделать.       — Тише, тише, все ведь хорошо. Со мной все сейчас в порядке, правда, — вроде, всхлипы стали тише. — А давай так, коль я часто оказываюсь в переделках, ты будешь за мной присматривать. Будем следить и оберегать друг друга. Уверен, у тебя будет отлично получаться, а если нет, то сделаешь мне каменную могилку в наказание за непослушание.       — Правда? — тихо спросила она, отодвинувшись и утерев слёзы.       — Конечно. Ты Великий маг земли или кто? — поверхность, на которой я лежал, видимо, дала мне под зад, ибо по-другому удар, пришедший в район таза, я назвать не могу.       — Я пока что только начинающая, но скоро стану самой сильной, так и знай!  — понятно, от кого я получил. Надеюсь, не я стал прародителем тех ударов. Прости, Сокка. Эффектно и эффективно, но как же больно!       — Фух… Хорошо, маг ты наш, чтобы стать великим и сильным, нужно тренироваться. Так что где там эти медведи-людоеды? Начнём постигать магию, — мне тоже стоило приступить, ведь мое нахождение здесь дает такие возможности, что голова идёт кругом.       — Они не медведи и точно не едят людей и мясо вообще! Я ведь говорила, что это — кротобарсуки! – насчёт мяса я бы поспорил — с такими когтями быть вегетарианцем? Нет, что-то не сходиться, уверен, червяков точно едят.       — Ладно, пока что помоги мне встать. Хотя для начала лучше сесть.       — С тобой точно все хорошо?  забеспокоилась Тоф.       — Да, видимо, пока не отошёл, как там, от пробуждения ядра, вот, — я слабо улыбнулся, дабы успокоить девчонку.       Она помогла мне принять сидячее положение, ощущения при этом были не самые лучшие, но со временем мне становилось все лучше и лучше. Оказывается, всё это время я был на камне в форме прямоугольника. Он был настолько гладким и правильной формы, что становилось понятно — природа не создавала это чудо.       Камень-платформа стоял на пологом склоне горы с невысокой травой и неизвестными мне растениями. На этом зелёном ковре можно было заметить множество груд каменистых и выступы скальных пород. Завершало картину два огромных туннеля, находящихся не так далеко. Пара взрослых кротобарсуков мирно нежилась на солнышке рядом с ними. Тору же находился рядом и, видимо, игрался, то зарываясь в землю, будто ныряю в воду, то выпрыгивая оттуда, как пробка из бутылки.       Заметив, что на него обратили внимание, Тору прервал свое занятие и на своих маленьких лапках пополз к нам.       — Ну что, учитель, я готов. Что надо делать? — обратился к нему, когда кротобарсук приблизился ко мне на достаточное расстояние.       Не долго думая, он провел пару раз лапами по земле. Недалеко от моего сиденья из-под земли выросла огромная каменная тяжелая глыба. Удовлетворившись содеянным, Тору сел и посмотрел на меня.       — А что мне делать? — невольно вырвалось из уст.       Кротобарсук повернул голову к Тоф и ещё раз провёл лапами по земле.       — Он передал, чтобы ты был твёрд телом, разумом и душой. Магия уже зародилась в ядре, но пока она не стала частью тебя. Позволь ей рассказать о себе. Земля — упрямая стихия, докажи свои намерения. Поставь себе цель сдвинуть камень. Дальше магия направит тебя, и ты поймёшь, что делать, — перевела девочка.       Я решил встать с насиженного места. Если твёрдость тела, то только на ногах, а не сидя. Да и в мультфильме все использовали магию в основном стоя. Твердым душой и разумом… Это я могу. Не получится сдвинуть магией, сделаю это руками. Буду таскать до нужной кондиции, ибо мне жить в этом мире, а с магией сделать это куда легче, чем без нее. С её помощью я смогу путешествовать, созидать, творить! Магия — эта та сила, которая поможет мне защитить все, что мне дорого, и я её получу, чего бы мне это не стоило.       Тело охватило странное ощущение, оно словно задубело и потяжелело на пару десятков килограмм. Казалось, что у моей кровеносной системы появилась сестра близнец, но не кровь текла в ней, и далеко было не сердце… Из середины живота раскинула она свои сети. В голове появилось понимание того, как управлять землей. Словно второе «Я» появилось во мне, второй поток сознания. Задай себе цель, и он поможет выполнить ее с помощью магии. А раз так, давай сметем это камень к черту!       Мысленного посыла вполне хватило. Медленно и неуверенно я вставал в позицию, похожую на нижнюю стойку в карате. Бок повёрнут в сторону камня, ноги на ширине плеч, руки согнуты в локтях. В следующий момент словно переключили рубильник, подавая дополнительное электричество. Резкий выпад левой рукой ушёл в сторону камня. На эти движение глыба, которая казалась неподъёмной, проскользила двадцать метров, как кусочек масла на разогретой сковороде. Моему удивлению не было предела. Неужели?       — Я сделал это?       — Нет, но ты так уверенно стоял в позиции и так надеялся, что я решила тебе немного помочь, чтобы ты сильно не расстраивался, — ответила мне Тоф, широко улыбаясь.       — Эх… — мне стало очень обидно и грустно.       Девочка, еле сдерживающая свой рвущийся наружу смех, издала первый смешок       — Ты бы видел своё лицо. Это был ты, Хидеки.Ты сам все сделал! — этот маленький дьяволёнок по имени Тоф каталась по гладкой платформе, громко смеясь и держась за живот.– Моя месть свершилась! За все то, что сегодня произошло!       Её смех был настолько заразителен, что я не смог удержаться. Нужно было выплеснуть все то, что скопилось за сегодня. Не до конца я ещё привык ко всей этой паранормальщине. Первые минуты соглашаться легко, но потом, когда осознаешь, на что подписался, становится страшно.       Издав сначала так же пару смешков, я начал громко и заливисто хохотать над этой ситуацией. Когда мы успокоились, я подытожил.       — Эх, хорошо посмеялись, почаще бы так.       — Ага.       — Нас, наверно, ищут. Перепугались.       — Домой?       — Придётся, но ты не переживай, мы придумаем, как почаще выбираться сюда. Давай, пошли.       Поблагодарив Тору за урок, мы направились в сторону домика, где нас ждали родные. У меня появилось много вопросов к деду и маме. От их ответа будет зависеть многое. Кристалл игрался своими цветами и переливался разными красками у меня в руке.       — Очень многое, — тихо прошептал я, надеясь, что подруга не услышит меня.