***
— Саске, — Наруто отвлекся от разговора с Карин, когда увидел Учиху, приближающегося к ним. Узумаки нервно сглотнул ком. собравшийся в горле. Что ему сказать? Что ему жаль? Вряд ли какие-либо слова сейчас уместны. Он ждал их встречи и немного нервничал. В последний раз они расстались в лучших отношениях. Но это сейчас мало заботило омегу. Какая, ттебайо, разница? — Выдвигаемся сейчас, — буркнул Учиха и прошел мимо, словно не заметил присутствия Наруто. Этот факт неприятно царапнул по нервам. Узумаки, не говоря ни слова, кинулся за Саске, оставляя Карин с ее товарищами наедине. — Эй, постой! Саске! — Узумаки не отставал. Шел по пятам до тех самых пор, пока не врезался в прямую, напряженную, как струна, спину брюнета. — Саске...Что? — Наруто не ожидал. Абсолютно не ожидал, что окажется в крепких объятиях своего альфы. Тело впало в минутное оцепенение, а сердце забилось в ужасно быстром ритме. Саске молчал. Не проронил ни звука, сильнее прижимая несносного тупицу к себе. Одного из немногих, кто у него остался. Не хотелось признавать, но Наруто единственный, с кем теперь связан Саске, помимо брата. Узы. Связь. “С какой же болью они рвутся.” К блондину вернулась способность контролировать свое тело - обнимать Саске в ответ было самым важным занятием на данную минуту. Ничего больше. Только он. И даже не нужны слова. Он чувствует его боль, как свою собственную. Чувствует влагу на своей шее и от этого внутренности скручивает болью. “Саске, ты..?” Вопрос остается не озвучен. Опасно нарушить возникшее равновесие. Да и к чему он. Пальцы впиваются в ткань косоде и безжалостно мнут ее в районе чужих лопаток. Учиха отстраняется также стремительно, как и заключил в объятия. На лице - равнодушная маска. Будто и не было ничего. Разворачивается и идет к своему коню, а Наруто не знает что делать. Стоит, как вкопанный. — Ты идешь? Не повернувшись. Наруто впивается в чужую, удаляющуюся спину и шагает на ватных ногах. Один. Второй. Третий. Бежит. Догоняет и идет рядом. Сильная рука цепляет ладонь Узумаки и, от этого жеста, глаза блондина, чуть ли, не вылезают из орбит. Но в следующий момент наступает осознание. “Они вместе.” Они нужны друг другу, особенно сейчас, когда их души изранены неизлечимыми для души рубцами. Они столько потеряли. Они не могут потерять еще и друг друга.***
Путники вернулись к Орочимару. Теперь их стало на порядок больше, но места хватило каждому. Хозяин дома остался доволен, что их ряды пополнились сильными воинами. План мести обретал все большие шансы на успех. Они все просто валились с ног от усталости. Долгий путь верхом, плюс пережитый опыт. Им всем нужно было привести себя в порядок. Тело, мысли, чувства. Итачи с Обито разместились вместе, к ним еще подселили Суйгецу. А Карин отдельно. Она ведь девушка. Узумаки же остался с Саске. За время возвращения, они не отлипали друг от друга. Нуждались в тепле, в запахе. Они не разговаривали, но, кажется, успели поговорить обо всем. По-крайней мере так считал Наруто. Еще недавно он воротил нос от Саске. От того, насколько он мог быть высокомерным чертовым ублюдком, который считается, лишь с собственными желаниями. Но это не так. Учиха... такой Учиха. Ему стоит привыкнуть к подобным замашкам его альфы. Стоило им оказаться в той комнате. Той злосчастной комнате, в которой Учиха вел себя как придурок, Наруто инстинктивно вздрогнул. Но Учиха прошел мимо. Не обратил на него внимание. Снял катану с пояса и поставил у стены, занявшись косодэ. Показались белые острые плечи, Наруто зацепился за них взглядом. Следил, как оголяется спина. Его тянуло. Сильно, невыносимо. Что с ним? — Узумаки. Голос вывел его из гипноза, привел в чувства. Он впервые услышал его после долгого молчания. Учиха все так же стоял к нему спиной, не оборачивался. Наруто сглотнул ком, собравшийся в горле, надеясь, что этого никто не слышит. — Прекрати прожигать во мне дыру. Ты... пахнешь. Перестань. Смущение, ярким румянцем овладело лицом блондина. Он весь сжался и мелкая дрожь прошла по всему телу. Учиха зарычал. — Прекращай, идиот. В голосе слышалось раздражение. Но ведь... Он сдерживался. “Почему?” Внезапная мысль окатила будто ледяная вода. Неужели думает, что Наруто не простил? Что все еще злится? Не желает, чтобы Саске дотрагивался до него? Какой же его Учиха тупой. Он думал, что разговоры им не нужны. Но ошибся. Уверенность вернулась к Наруто и он быстро преодолел расстояние между ними и обнял Саске, прижимаясь к его обнаженной спине. — Добе, какого черта... — Теме! Помолчи! — и Саске замолчал. Лишь тяжелее дыша, шумно втягивая запах Наруто. Его накрывало этой близостью. Неохотно признавать как сильно тянуло к блондину. И дело не в том, что он его омега. Чертов Узумаки. Такой искренний, упрямый, сильный, шумный, глупый, такой его. Саске никогда не знал это чувство. И пока не готов признать даже себе, что испытывает к Узумаки больше, чем привязанность, чем невыносимое желание. Пока не готов. — Забудь все, что я сказал тебя, ттебайо. Точнее, ты придурок, Учиха, невыносимый. Упрямый собственник, который дума.. — закончить омеге не дали. Саске повернулся к нему и заткнул этот болтливый рот поцелуем. Сильным, глубоким. И ему ответили. Так же чертовски хорошо. Наруто не уступал, боролся своим юрким языком за первенство, но куда ему, глупому добе? Кусать, чувствовать металлический привкус, задыхаться от недостатка кислорода, а вдохнув - медленно умирать, настолько Наруто вкусно пах. Своим желанием. Учихой. — Ах, Саске... —Наруто на выдохе прошептал имя самурая, утыкаясь носом в его шею и задыхаясь. Что с ним? Слишком хорошо. Слишком - чувствовать губы Учихи на своей шее, его язык, что гладит кожу с таким садистким вниманием. Слишком - когда он кусает его. Снова. Черт. Узумаки готов поспорить, что мог бы кончить, лишь из-за одного этого чувства. Тупая боль в спине - его как следует приложили о стену. Учиха совершенно не заботиться о нем. Но она быстро отошла на второй план, вовсе исчезла. Невозможно думать о подобном, Саске целует твой живот, попутно высвобождая его от одежды. Пальцы зарываются в черные, как смоль, волосы. Наруто вздрагивает и тихо постанывает. Ему ужасно хочется больше. Больше этих простых ласк. И Саске понимает, чего он просит. Длинные пальцы, которыми можно любоваться часами, проходятся по ложбинке между ягодицами. Учиха привстает и смотрит в голубые глаза, потемневшие от страсти. Пальцы скользят внутрь и, черт, как же узко. — Расслабься... химе, — просит, ПРОСИТ, Саске, терзая мочку уха губами. Узумаки почти не слышит его. Тонет в этих удивительных ощущениях. — Наруто.., — хриплый низкий голос Учихи действует словно афродизиак. Наруто цепляется руками за его плечи, кусает его. еще и еще, а Саске лишь рычит и настойчиво растягивает его пальцами. Растягивает под себя. И эти укусы омеги... ужасно заводят его. Это странно, но желание Наруто оставить свой след на нем, заставляет горячую волну желания охватить Саске с ног до головы. — Не тяни.. Саске... пожалуйста, — и альфа подчиняется. Наруто так просит, да и собственное возбуждение достигло предела. Он входит в горячее нутро и замирает. Быть с Наруто одним целым - так ... правильно. Самая правильная вещь на свете. Видеть его, такого раскрасневшегося, такого просящего. Чувствовать его запах, который самый лучший. Другого такого нет. Слышать его тихие всхлипы и стоны, слышать свое имя его голосом. Саске никогда не верил в эту связь. Не верил в судьбу и истину, но с Наруто... он готов поверить. Потому что, если не это чувство их полного единения, когда и душа и тело, становятся одними на двоих, то что еще можно назвать истинной парой? Уже позже, лежа на Саске в чем мать родила, Узумаки все-таки пробило на разговоры. — Я... больше не злюсь, теме. — Я уже догадался, добе, — Учиха усмехнулся, по-доброму. — Ты что, смеешься надо мной? — Ни в коем случае... — Саске! — Химе, помолчи. Учиха мягко, наверное впервые, коснулся губами лба Наруто, ласково приглаживая его волосы. Это было так странно и необычно для него. Но возникать Узумаки не стал. — Спи. Завтра трудный день. — Почему, даттебайо? — Будем готовиться к перевороту. Наруто замолчал и прижался к альфе сильнее. Он прав. Им нужен перерыв. План мести следует обсуждать на холодную голову и трезвый рассудок.