Когда-нибудь ты вернёшься.

— Санс? Санс! Прошу…очнись. Я не…я не хотела, не хотела чтоб ты…       Я все ещё смутно понимал, где нахожусь, и что вообще происходит. Приоткрыв глаза, я увидел человеческое лицо. Кажется, это была Фриск, хотя я почему-то сомневался, несмотря на то, что был один факт — она единственный ребенок человека в Подземелье. На несколько секунд мне показалось, что свет за ее спиной создаёт вокруг ее головы некий…ореол? Чушь. Шел дождь, и кажется, она плакала, но сказать точно я не мог. На моей груди был Флауи, который облегчённо выдохнул, посмотрев на меня. — Спокойнее, Фриск, он жив.       Фриск отклонилась в сторону, издав очень странный, можно сказать истерический смешок. — Слава богу…ты меня очень напугал.       Я хотел сесть с ней рядом и немного преободрить, но после первой попытки снова завалился на спину. Кажется, Андайн не будет преследовать нас какое-то время. Она потянулась ко мне, и взяв Флауи, положила его на…ковер из цветов? Странно. Он был мягким, и цветы были такими же, как у Фриск. Все же поднявшись, я сел неподалеку, и начал разглядывать их. Грустно улыбнувшись, я посмотрел на неё. Сорняк заметил это. — Милая, не против, если мы побудем тут немного? Я сейчас просто как мешок с костями, — Кинув один из своих неуместных каламбуров, я взял один цветок, начав крутить его. Кажется, если она ляжет сюда, то в одно мгновение исчезнет в них.       Она улыбнулась, смеясь и довольно неэтично хрюкая. В любом случае, мне было весело. Папирус никогда не смеётся над моими шутками. — Я не уйду без тебя, — Она отвернулась, — Все равно ничего не видим без тебя.       Снова она о себе во множественном числе. Уловив фразу, я взглянул на ее лицо, и снова содрогнулся. Все это — моя вина. Я даже не знаю, зачем я убивал ее. Несмотря на мое предательство, пренебрежение и все остальное, она до сих пор не сняла мою куртку, не отвернулась от меня и не ушла. — Малышка, ты не заболела от очередного купания? — Нет.       Удовлетворительно выдохнул, я прикрыл глаза, и почти задремал. Она сжала мой рукав, улыбаясь. — Спасибо тебе. — За что? — За то, что пощадил ее.       Она…благодарит меня за это? Я удивился, и почувствовал, как она коснулась рукой моей скулы, продолжив водить рукой по лицу. — Вот бы видеть сейчас твоё лицо, оно кажется таким забавным.       Я осторожно поморщился, чтоб она этого не почувствовала, взглянув на ее правый глаз, или точнее место, где он раньше был. Снова это странное чувство виновности. — Милая, я все равно был бельмом на глазу, — Усмехнувшись, я поднял взгляд вверх, но она со мной не согласилась, и тряхнула головой.       Мы решили вновь начать двигаться через какое-то время, но довольно странный манекен преградил нам путь. Его бесящий голос кого-то напоминал…правда я не мог вспомнить кого. Я готов был разрубить его пополам, но позади меня была Фриск, и я держал себя в руках. Ради нее.       Я попытался пройти мимо, но это нечто щелкнуло, и решило начать бой. Уклоняясь, я заметил, что один из ударов почти попал по мне, но что же… Фриск! Малая приняла удар на себя, оттолкнув меня в сторону.       Я проснулся и снова посмотрел на Фриск, в этот раз она не плакала от боли, а…смеялась? Да, и когда я спросил, почему она смеётся, не получил ответа. Ощупав ее лицо на наличие новых цветов, и не найдя ничего, я перевел взгляд на запястье правой руки, застыв в негодовании. Он был жёлтым и довольно большим. — Фриск, давай не делать больше так, хорошо? , — Обеспокоенно посмотрев на нее, я нахмурился. — Агась, — Она снова засмеялась, но затем странно посмотрела в пустоту, хоть ничего и не видит, — Давай.       Мы вновь начали идти, но в этот раз на пути встала Андайн. Я еле держался, чтоб хорошенько ей не вмазать. Тем не менее, я повернулся назад, чтоб спросить разрешения, но она поняла меня без слов, коротко отрезав «нет».       Я уворачивался, будучи уверенным, что Фриск и Флауи за моей спиной, так как чувствовал блокировку атак со стороны Флауи. Я благодарен ему за это. У нас с Андайн был один источник магии, поэтому я не мог просто так сбежать. Но Фриск отказалась сражаться. Снова.       Одна ловкая атака, и Санс не смог увернуться. Одного ХР здоровья не хватит, чтоб одержать победу. Фриск задерживает дыхание чувствуя, как я падаю, и затем мы снова оказываемся в коридоре с эхо-цветами. — С…Санс? — Она встревоженно касается рукой моего лица, после чего я сжимаю ее в своей. — Да, прямо здесь, милая. — Хорошо, — Она облегчённо вздохнула, — Хорошо…       Я осмотрел то же запястье, и нашел там ещё один цветок.

***

      Сложно сражаться с Андайн, когда у тебя на спине такой груз и ее магия держит меня на месте, не давая пройти. Мы перезагружались снова и снова, снова и снова, а рука Фриск все больше и больше терялась в цветах. И вот, наконец-то Флауи отражает атаку, а рыбёшка выглядит довольно уставшей.       Я воспользовался задержкой, и схватив Фриск, убежал. Андайн проклянала нас вслед, но я не обращал внимания и начал телепортироваться. Несколько раз, кажется, хватило, чтоб оторваться от нее и не утомить себя.       Когда мы наконец коснулись почвы, Фриск оттолкнула меня и оперевшись рукой о ствол дерева, сказала «отвернись». Ее стошнило. Я и забыл, что телепортация плохо влияет на неподготовленных. — Никогда, — Она вытерла рот рукавом куртки, — Слышишь? Никого больше так не делай! — Я не могу обещать, милая, — Я притянул ее к себе, и поправил волосы, — Давай, нужно привести тебя в порядок и продолжить идти. Я…я знаю, что снова пренебрег ее здоровьем, но это было ради нее самой.

***

      Руки Фриск полностью покрылись цветами. Она больше их не чувствовала. Я поправил куртку на ней, и взяв Флауи, пошел дальше. Она улыбнулась, и я был рад этому. Возможно она рада, что мы с Флауи более менее поладили. Я понятия не имел, что делать дальше. Вокруг были слышны только эхо-цветы.       Семь…семь душ нужно королю Асгору. Семь человеческих душ и одна душа монстра, чтоб сломать Чертов барьер.Душ шесть, а Фриск — седьмая. Казалось, что Фриск была под управлением чего-то, что двигало ее вперед — к выходу. Она…она надежда людей и монстров. Да, монстры ужасны, но даже они не заслуживают жизни в подземелье.        я заметил, что Фриск ходит пошатываясь. Она перестает чувствовать ноги? Кажется, на очереди ее тело. Но что если мы выберемся на поверхность, и она будет в таком виде? Что если ничего не изменится? Что если она больше не будет нормальной? Что если… Нет! Я не позволю.       Я объяснил, что мы идём в Лавовые земли, к королевскому учёному. По окончанию пути малая уже почти не чувствовала ног. Почему она ничего не говорит? Хотя, цветы ещё не покрыли ее ноги полностью.

***

      Мы дошли до лаборатории и, конечно же, встретили эту стерву… кажется, Альфис. Она зашипела при виде Флауи, «Ты!». Я немного впал в ступор, и отступил назад, когда она начала кричать о том, какой он предатель и о том, что помогает человеку уйти. — Азриэль, думаешь твоим родителям бы это понравилось?! , — Цветок начал кричать в ответ что-то вроде «заткнись». Но почему она называет его Азриэлем? Но меня больше удивило, что она не сражается.       Лучше бы я молчал. Стена рушится, и за ней показался кто-то, назвавший себя «Меттатоном». Робот, созданный для развлечения общества был переделан в убийцу людей. Я не дал ему и пальцем коснуться Фриск. Она кажется, что-то промямлила, но я ничего не разобрал. Она и говорить не может?! Интересно, есть ли вообще конечное колличество цветов, которые могут поместиться на ней? К счастью робот задавал лёгкие для меня вопросы. Я отвечал с усмешкой, искоса глядя на Альфис. Фриск улыбалась, смотря в мою сторону. Прозвучал последний вопрос. Я ответил, и Меттатон отступил, а Альфис сбежала из лаборатории как крыса. Трусиха. — Хэй, Милая, — Заметив ее медлительность, я потянул ее за руку, — Если мы не поторопимся, дела запахнут жареным.       Она хихинула, я старался быть веселее и не унывать. Она выглядела как всегда решительной. Мы…стараемся не только ради нас самих. Свободы заслуживают даже Папирус Андайн, Ториэль и другие. Все монстры. Флауи что-то пробурчал, но я даже не хотел слышать, но малая хихикнула, услышав это. Может это было что-то забавное.       Не было ни капли сомнений, что Папирус и Андайн преследовали нас, потому что теперь все знали о том, что я предатель. Я умру, если нас поймают. Умрет Фриск.       Мы шли, но в борьбе со стражами Фриск умерла, кажется, дважды. Ее нога выглядела совсем плохо. Скоро она не сможет ходить. Меня это раздражало, и видимо она заметила, поэтому опустила голову, тихо извинившись. Я с печалью ответил: — Все в порядке, Милая. Я просто немного обеспокоен.       Меттатон сражался с нами ещё пару раз, это было весьма забавно. Фриск не могла видеть, но слыша это, сидела улыбаясь, и иногда смеясь, что весьма сильно раздражало робота. Шоу переходило из кулинарного в выпуск новостей, и Флауи советовал Фриск не попадаться на свет прожектора, чтобы Андайн и Папирус их не увидели.       К счастью, нам удалось отдохнуть в отеле, но я был рядом с Фриск, потому что монстры не отличаются особым радушием и всегда готовы убить человека. Фриск должна поспать.       Следующей на нашем пути должна была стать Маффет. Мы возвращаемся очень много раз, прежде чем эта паучиха выбешивает меня и я ее убиваю. Первая жертва на нашем пути…прости меня. Фриск плачет.       Мы не говорили какое-то время, но малая не перезагружалась. Я поддерживал ее руками, чтоб она не падала. Флауи осматривался, используя остатки своей магии.       Я сказал ей, что мы почти вышли. На нас напал Меттатон, и душа Фриск рассыпалась, защищая Флауи. Чертов цветок! Мы очнулись в отеле. Она поплатилась второй ногой.       В этот раз мне удалось сбежать от Мафеет. Меттатон тоже не умер, хотя я бы предпочел разрубить его на мельчайшие кусочки.       Мы вышли, но малая упала, повредив здоровое колено и щеку, и вскрикнув. Я просунул одну руку ей за спину, а другую под колени, и поднял. — Сахарок, я в порядке. — Нет, не в порядке. Я же вижу. — Это ведь…не твоя вина. Прости меня.       Я промолчал. Мы продолжили идти. — Я вытащу тебя на поверхность, — Оскалившись, я опустил голову, — Обещаю, что бы не случилось, я вытащу тебя.       Открыв глаза я понял, что Фриск пыталась что-то сказать, но не сумев, она просто отвернулась. Выход близко, и я буду пытаться сделать все, чтоб она была счастлива.