***
По мрачному коридору звучно отдавались звонкие звуки гитары. Не очень профессиональные, часто фальшивые, но достаточно громкие. Юноша увлеченно перебирал пальцами струны, сосредоточенно переставляя аккорды. Постепенно перебор переходил в слабый неуверенный бой, сопровождаемый тихим пением.«The fourth, the fifth, the minor fall and the major lift. The baffled king composing Hallelujah, Hallelujah, Hallelujah, Hallelujah, Hallelujah…"¹
Парень был настолько умиротворен звучанием песни и гитары, что ослабил бдительность и не заметил, как дверь открылась. Не заметил он и подходящего к нему скелета в темно-синем костюме, опирающегося на трость. Неожиданно гитара была вырвана из рук юноши, а его самого больно схватили за волосы, разворачивая. — Что я тебе говорил о гитаре, а?! — Фриск осознал свою ошибку, увидев перед собой, лицо Найтмера, явно не выражающее радости или спокойствия. — П-простите… Мр. Биновиль…я п-пытался играть тихо…я… — Что ты там бормочешь? Я велел тебе избавиться от нее! Меня раздражают эти резкие, не мелодичные звуки! Ты так хочешь быть высеченным?! — скелет стал сильнее трясти парнишку за волосы. — Отвечай! — Н-нет, Сэр… — почти плача, выдавил юноша. Найтмер грубо толкнул его назад, замахиваясь гитарой. Подросток успел пригнуться, инструмент с треском ударился о стену, разлетаясь в щепки. Наркоторговец отбросил в сторону несчастный гриф с торчащими струнами и удалился из комнаты. Фриск тихо всхлипнул, разглядывая кусок дерева, на котором осталась наклейка с молнией, пробивающей череп. Он обнял коленки, прижимаясь к стене и пряча слезы под длинными волосами. Через 10 минут в комнату постучали, из-за двери высунулся Киллер. — Фриске, пойдем ужинать. — заметив, что на него не обратили внимания, он зашел, закрывая за собой дверь. — Хэй, приятель, что с тобой? — наемник сел рядом с юношей, кладя руку на мягкие волосы и только сейчас замечая беспорядок. — Ты что, плачешь? Фриске, расскажи, что случилось. — Киллер прижал подростка к себе, хлопая, по спине. Парень приподнял голову, шмыгая носом и указывая на безжизненный гриф на полу. — Босс услышал? — вздохнул старший, заранее зная ответ. Фриск закивал, снова начиная плакать. — Ее мне мама подарила… — навзрыд сказал он, безуспешно стараясь сдержать нахлынувшие эмоции. Наемник провел рукой по волосам, успокаивающе перебирая их. — Фриске, ну, не плачь. Может, тебе понравится играть на чем-то, что не будет раздражать его? — Нет! Я хочу гитару! Мою гитару…***
Не самые приятные воспоминания часто возвращались, напоминая о себе ноющей болью по всему телу. Фриск лишний раз убедился в том, что больше никому не позволит так с собой обращаться. — Это…моя гитара? — ошарашенно спросил юноша, беря в руки инструмент. — Ну, не твоя, конечно, но похожа. На таких сейчас никто не играет, так что было трудно найти именно такую. — Спасибо… — тихо произнес парень, проводя по струнам. — Да, не за что. — усмехнулся Киллер, явно довольный реакцией. — Слушай, я тут поговорить с тобой хотел… Только не кидайся в меня ничем, ладно? — То есть ты решил меня подкупить? — Да нет же. Я просто пытаюсь понять, почему ты все еще на меня злишься. И Тори посоветовала мне порадовать тебя чем-то, а потом спокойно поговорить. — Ладно, давай поговорим. Что именно тебе не понятно? — немного раздраженно спросил младший, садясь за стол. — Что не так? Мы вроде уже все выяснили, но ты почти со мной не говоришь. — Черт, я уже сотню раз объяснял. У меня есть личное пространство, которое ты не уважаешь. — Я понимаю. Поэтому не заставляю тебя находиться со мной постоянно. Я и так свел наше общение к минимуму, неужели нельзя проявить хоть немного внимания. — Фриск поморщился и потер переносицу. — И что ты хочешь, чтобы я делал? Спал с тобой, распускал руки, как ты? — Да! Да хоть, к примеру, это. Ты ведь не умрешь, если сделаешь это. — Киллер подошел ближе и взял телохранителя за руку, заправляя его волосы за ухо. Но даже этот милый жест не смог убедить юношу, в следующую секунду старшему прилетела ощутимая пощечина, а парень вырвал руку, уходя в свою комнату. — Фриск, гитару хоть забери. — Фриск даже не обернулся, хлопнув дверью. Уже за ней, чувствуя себя защищенным, парень опустился на ковер, обнимая колени. Его поражала непосредственность и прямолинейность Киллера. Он еще не научился, как вести себя в такого рода отношениях, поэтому очень злился, когда старший требовал от него каких-то действий.***