…
«Жестокий и опасный мир бизнеса. Грязный и бездушный мир денег. Ещё вчера он был одним из влиятельных людей, а сегодня его судьбу чуть не решили колёса автомобиля! Случайность или злой умысел? Трагедия или незначительный эпизод из жизни? Читайте продолжение по ссылке…»…
«По последним данным, вчера, в районе обеда было совершено покушение на всеми известного Деневера Раска. К счастью, его спас случайный прохожий, в последний момент вытолкнув господина Раска из-под колёс красного форда. Водитель с места преступления скрылся. Молодой человек сейчас находится в реанимации. Лучшие врачи неустанно борются за его жизнь. Господин Раск обещает сделать всё возможное для спасения молодого человека…»…
«Счастье, обернувшееся трагедией. Столько лет спустя Деневер Раск, наконец-то нашёл своего младшего брата. Желая отметить это радостное событие семья отправилась в парк, где, ослеплённые счастьем, они попали под колёса отвлекшегося водителя. Младший Раск скончался на месте, старший был доставлен в больницу…»…
«Правка: В предыдущей статье была допущена досадная ошибка. Наша редакция глубоко извиняется и спешит заверить, что всё закончилось не так трагично. Деневер Раск не пострадал, а его младший брат сейчас находится в больнице, но его жизни уже ничего не угрожает. Водителя форда до сих пор ищут. Если Вы обладаете какими-либо сведениями о его местонахождении, просьба позвонить в редакцию по телефону…»…
«Коварство и холодный расчёт. На что ещё они готовы пойти ради денег? Вы знаете этих людей, быть может, Вы даже работаете на них. Каждый день Вы слышите, как они пытаются сделать Вашу жизнь лучше, как они стараются для Вашего блага. Но стоит только к ним приглядеться и сразу вылезает гнилое нутро! Средний брат выгнан на улицу без гроша в кармане, младшего при смерти после коварного покушения, сестра, опасаясь за свою жизнь, отказывается от каких-либо комментариев. Вы спросите кто он? Этот злодей, прокладывающий себе путь по трупам родных. Читайте продолжение по ссылке…»…
«Череда неудач преследующая по пятам. Ещё недавно мы все помним, как господин Деневер чуть не погиб под колесами чужого авто, теперь же смерть пришла за его братом. Кевин Раск был сегодня найден в подворотне рядом с домом. Труп был сильно изувечен и криминалистам не сразу удалось его опознать. Рядом была найдена записка. Его содержимое не разглашается, но, как нам стало известно из достоверных источников, текст её краток и лаконичен: «Он это заслужил». В связи с этим наша редакция выражает надежды, что совершивший эти зверства маньяк скоро будет схвачен и осуждён…»…
«Сегодня, опасаясь за свою жизнь и здоровье, страну спешно покинула Изабелла Раск. Наш корреспондент пытался взять у неё интервью, сумевшее бы пролить свет на события последних недель, но череда досадных случайностей не позволила ему это сделать. А случайностями ли это было? Читайте продолжение по ссылке…»…
«…А тем временем суд удовлетворил требования Деневара Раска об опекунстве и, помимо своей компании, ему ещё на пару лет принадлежит основной пакет акций Миракл Холдингз. И все мы теперь задаёмся вопросом, не пора ли молодой Микаэлле Ревенджус начинать переживать за свою жизнь, учитывая аппетиты господина Раска?..»…
«История современной золушки — от неё отказался отец, её подобрал прекрасный принц. Трагичная история женщин Миракл Холдингз или Почём нынче чудеса. Читайте продолжение по ссылке…»***
— А Изабелла точно не приедет? Ты уверен? — поинтересовалась Мика, продолжая украшать ёлку, — Новый год всё же. — Уверен. Она нашла себе какого-то олуха в этом Париже, и теперь пока не выжмет его до последней капли — мы её не увидим. — Ну зачем ты так? Может, у них любовь? — Ага, большая и светлая, — и поймав раздосадованный взгляд девушки, Деневер вздохнул и согласился, — ну, может, и любовь, конечно. Но не увидим мы её в любом случае ещё долго. — Жаль. — Не уверен. — Я закончила! Нравится? — Да, очень красиво, — отозвался Деневер, равнодушно окинув взглядом ёлку. Мика лишь нахмурилась в ответ и критически осмотрела своё творение. Ведь неплохо же получилось. Очень нежно, воздушно, эти кружева, эти перышки, но ему не нравится. Она же видит, что не нравится. Но от попыток что-либо подправить её отвлёк дверной звонок. Воспользовавшись своей близостью к коридору, девушка перехватила инициативу и радостно убежала открывать дверь. А за порогом её ждал громадный новогодний букет! С лентами, блестками и золочёнными розами. — С Наступающим, малышка. — Ах, какая красота! Спасибо! — искренне восхитилась девушка, бережно прижимая букет обеими руками. — Надо поискать ему достойную вазу! Проходи, Деневер в гостиной. Я как раз только что нарядила ёлку! — Как я вовремя! Просто чудесно! — оценил перспективы гость, с улыбкой наблюдая за Микой. Такая мелочь, а столько искреннего счастья — ну разве не чудо? — Ты бы ей хоть иногда букетики дарил, жмот! А то мне каждый раз прям неловко становится, — пробурчал Джек, когда все восхищения ёлкой, букетом, новым платьем и всем остальным были закончены и они, наконец-то, остались наедине. — Для этого у нас есть ты. — Спасибо за оказанную честь. Неужели так сложно порадовать ребёнка? — Я и порадую, вот. На свет показалась изящное колье. Судя по всему, с бриллиантами. Не то, чтобы Джек разбирался в драгоценных камнях, но он разбирался в своём брате и бижутерию Деневер бы не стал покупать. — Даааа, она будет просто в восторге, — кисло прокомментировал он, — немом. — Ха-ха-ха, будет, Джек, будет! Я его в лапы большого плюшевого медведя вложу. Не переживай. — Ха-ха, ладно, в таком случае действительно будет. — На ужин останешься? — Да нет, не хочу быть лишним. — Джек, ты не лишний, — Деневер казался не то удивлённым, не то смущенным, — Это и твой дом и тебе всегда здесь рады. Я… возможно, ты не совсем верно меня понял, но я не прогонял тебя. И эта квартира, она… Мне не хотелось, чтобы ты чувствовал себя со всех сторон зависимым. Она просто теперь есть у тебя, и это отнюдь не означает, что я не желаю тебя больше видеть здесь. — Спасибо, Ден, — парень улыбнулся своей стандартной очаровательной улыбкой, — но я всё равно не хочу вам мешать. — Ты и не будешь. — Буду, Ден, буду. И мы оба это прекрасно понимаем. — Извини. — Да брось ты! На вот лучше, держи! С Наступающим! — Запонки? Недурно. Спасибо. И ты уж тогда держи. — Я? Ух ты! Часики! Хм, так на отцовские похожи. На заказ делал? — Это они и есть, я только ремни заменил на новые. — Что? Но он же их тебе оставил. — А я тебе дарю. Я же видел, как ты на них постоянно смотришь. Забирай, пользуйся. — Но ведь… — Никаких но! Это подарок. Да и, ты тоже его сын. Он бы не возражал. — Сын… — эхом повторил Джек, уставившись на часы, — Деневер, могу я спросить? — Что? Джек поднял на него взгляд, но в очередной раз улыбнулся и произнес: — Да не, ничего. Не важно. Пойду я. Хорошо вам отпраздновать. — Может, всё же останешься? — Да не, не стоит. Пойду. Ёлку вот тоже наряжу. Да и Диту не хочу одну оставлять. — Диту? — удивился Деневер, — Так привозил бы её сюда! Чего ты! Вместе бы посидели. Джек, ну серьёзно! — Хаха, да не, боюсь, Дита будет не готова к такому обществу. Да и она ещё не до конца поправилась. Пусть выздоровеет сначала. — Хорошо. Но потом обязательно привози. Познакомишь. — Ха, ладно. Потом как-нибудь. Обязательно.…
— Он не остался? — искренне расстроилась Мика. И ревность легонько кольнула где-то под рёбрами. Нет, Деневер всё понимал, осознавал, признавал, но ничего не мог с собой поделать. Наблюдать за тем, как она улыбается Джеку, как они вместе смеются, дурачатся, как она ему искренне каждый раз радуется — было просто выше его сил. Конечно же, он злился молча. С достоинством. Ни одним словом не выражая своего недовольства. Но Мика всё равно пугалась, а Джек слегка посмеивался и тем самым бесил ещё сильнее. У него даже как-то раз в больнице хватило наглости поднять этот разговор. Деневеру, как маленькому, было объяснено, насколько беспочвенны его подозрения и бесперспективны все его фантазии в целом. Ибо между Джеком и Микой не может ничего быть именно из-за тех самых обстоятельств, которые, как Дену кажется, так их сближают. Раск со всем согласился, извинился, но ничего не изменилось. И как не совестно было сознаваться, но в глубине души он сейчас был рад, что Джек не остался. — Нет, ушёл. — Ну как же так. — Побежал к своей девушке. — Девушке? — изумилась Мика, — У него появилась девушка? — Да, а что тебя так удивляет? Честно признаться, Деневер сам глубоко удивился, услышав про Диту. И возрадовался всем богам попутно. И ему даже всё равно, где Джек с ней познакомился и кто она. Да кем бы не была, главное, что девушка. Ибо парня Деневер бы не пережил. — Разве у него не может быть девушки? — продолжил он. — Да нет, может, конечно, — смутилась Мика, и обиженно добавила: — но мне он про неё ничего не рассказывал. — Возможно, просто не успел. Да и неужели он прям обязан с тобой всем тут же делиться. — Но это же нечестно! Он же сам вечно всё расспрашивает и хочет знать тут же и в мельчайших подробностях, говорил, что между нами нет никаких секретов, а мне даже про… ой, — не договорила Мика, глядя на закипающего Деневера. — И о чём же он тебя расспрашивает? — еле сдерживая себя в руках спросил тот. — Ни о чём, — тут же пошла на попятную девушка, еще и тарелочкой прикрылась, нашла тоже щит, и попыталась стремительно ретироваться, — кажется, утка горит, надо срочно проверить. Нет, он всё-таки пришибёт паршивца! Как-нибудь, обязательно, как увидит, так и пришибёт!…
Время уже поджимало, но магазинчик во дворе всё ещё работал. Чудо, практически. Внутри этого чуда сидела крайне недовольная продавщица. Джеку даже совестно стало, хотя, он точно ни в чём перед ней не виноват. — Здравствуйте, — его приветствие было стоически проигнорировано, — а есть у Вас сыр. Твёрдый, хороший. — Только нарезка. Триста грамм. — Как много-то, — но, взирая на кислую физиономию продавщицы, согласился: — Давайте. И на прилавок перед ним плюхнулся лоток с сыром. Нарезка оказалась кубиками. Тоже неплохо. — И шоколад, есть какой маленький хороший? — Хороший есть большой. — А маленький? — Только вот, — и палец ткнул в витрину. — Давайте его. А какие конфеты можете посоветовать? — Вам подешевле? Подороже? — Всё равно. Вот Вам какие нравятся? Продавщица не ответила, но на прилавок плюхнулась коробка конфет. — Всё, или ещё чего брать будете? — Да мне бы ещё шампанского, но сейчас посмотрим, тут как, хватит? Можно самое дешевое — ответил Джек, честно выгребая всё, что было в карманах. Продавщица одарила его непередаваемым взглядом, брезгливо пальчиком пересчитала мелочь, распрямила мятые купюры и спросила: — Может, сырок попроще и шампанское нормальное? — Неа. На шампанское тоже хватило, даже не на самое дешевое. — Спасибо. А это Вам, — очаровательно улыбаясь и протягивая коробку конфет, сказал Джек, — С Наступающим! Продавщица сначала удивилась, потом растерялась, засмущалась, после и вовсе заулыбалась и даже пожелала всяких приятностей. И распрощавшись Джек поспешил домой.***
Джек сидел на подоконнике и пил прям из горла, уткнувшись лбом в стекло. А за окном веселились люди. Запускали фейерверки, играли в снежки, катались на коньках. Так же пили шампанское, веселились, смеялись. Людям было хорошо. — Знаешь, Дита, — в тиши почти пустой квартиры его голос звучал дико, — то, что я тебе сейчас расскажу, пожалуй, больше я не расскажу этого никому. Только тебе. Тебе я смогу рассказать. Когда это произошло, я тогда даже и не знал, что так вообще бывает. Что так вообще можно. Нет, то есть, конечно, я знал, но как-то сугубо теоретически. Уж точно никак не думал, что я… что меня. Ха. Дааа… Я тогда вообще не мог понять, что происходит. Испугался, конечно. До жути. Я ведь тогда не сказать, чтоб шибко взрослым был. Пытался казаться, но не был. А тут, мешок на голову, уроды какие-то, потом машина, куда-то везут. Непонятно, что происходит. Краем сознания, конечно, осознаешь, что тебя только что похитили нагло и бессовестно, но как-то отказываешься до последнего верить, что это действительно с тобой происходит. Я тогда ещё как-то огрызаться пытался. Угрожал, уже даже не помню кем. Всё боялся, что меня побьют. Сейчас даже смешно вспоминать! Ведь лучше бы действительно избили… Но мне сказали раздеваться, да и вообще заткнуться и делать, что говорят. Я тогда до последнего отказывался верить в происходящее. Казалось, что они шутят и просто запугивают. Но они не шутили. Подробности, пожалуй, опустим. На кой-они тебе. Потом ещё и болело всё зверски. Твари. Оставшуюся часть ночи я прорыдал. И понятно, конечно, что настоящие мужчины не плачут, но, честно говоря, мужчиной я тогда себя не особо ощущал. Я отчаянно не понимал, что я им сделал и за что они так со мной. Оказалось, что им просто нравилось. И они приятно скоротали время в ожидании получения выкупа. А мне лишь оставалось надеяться, что заплатят за меня поскорее. Как минимум раньше, чем они захотят повторить. Знаешь, я никогда особо не питал иллюзий на тему того, что в семье меня любят. То есть по началу, когда мама сказала, что мы переезжаем к отцу, что теперь мы будем жить с ним и у меня будет два старших брата и сестра, я обрадовался. Я был так счастлив. Ха. А знаешь, какими словами меня встретил Деневер? Он со всей прямотой сказал, что я никакой ему не брат и будет чудесно, если я как можно меньше буду мелькать у него перед глазами. Душка, правда? А знаешь, что самое обидное? Пожалуй, именно Деневер и относился ко мне лучше всех. Он меня просто старался не замечать. Игнорировал и стоически терпел. Как какую-то неприятность, с которой ничего нельзя поделать и надо просто смириться. Вот он и смирился с моим существованием. А вот Кевин и Белла нашли в моём лице себе новую игрушку, над которой можно вдоволь издеваться, измываться и всячески потешаться. Преимущественно безнаказанно. У них хватало ума делать это ни у всех на глазах. Доказать что-либо было невозможно. Так что шансов у меня не было. Разве что, иногда, изредка, во всё это вмешивался Деневер. Но делал он это без особо энтузиазма. А я, я был упорным — упёртый дурак, я долго не сдавался в попытках выяснить, что я делаю не так и почему они иногда так со мной поступают. Всё казалось, что если я это пойму, то всё изменится, они примут меня и всё будет хорошо. Заживём в мире и согласии. Идиот, да? Но я был ребёнком и очень хотел настоящую семью. Как в фильмах. Большую и счастливую. Их это забавляло, а вот Деневеру в один день надоело и он мне всё доходчиво объяснил. Именно он открыл мне глаза на правду жизни. И про то, как наше с мамой существование отравляет их жизнь, и про то, что из-за меня их мама ушла от папы. И про то, что если бы меня не было — вот тогда всё было бы замечательно и прекрасно. И что любить меня тут никто не будет, что бы я ни делал. В принципе не будут. Никогда. Я тогда не понял, очень обиделся и пожаловался на весь дом. Деневеру влетело, мама с отцом поссорились, любви ко мне это не прибавило. Потом, став старше, я всё осознал. Стал пытаться налаживать хорошие отношения только с ним, но… Я всегда был ему в тягость, да и большая разница в возрасте делали своё дело. Для него я был обузой, которую приходится терпеть. Кажется, ничего не изменилось. Хотя, вот сегодня он подарил мне отцовские часы и… знаешь, я даже хотел спросить, почему он выкупил меня? Но в последний момент передумал. Пожалуй, я не хочу знать правду. Неведение оставляет возможность для фантазии. Буду считать, что где-то в глубине души я ему действительно дорог, а не Дилан чем-то прищемил ему хвост и заставил. Да, неведение определённо лучше. Джек грустно вздохнул, хлебнул ещё шампанского и продолжил: — Так что да, я не питал иллюзий, что меня сильно любят в семье, но и не думал, что настолько сильно ненавидят. Как ты понимаешь, выкуп платить отказались. Мне об этом вежливо сообщили три урода с весьма явными намерениями. Намерений я тогда не оценил, верить сказанному тоже не хотел. Кричал, брыкался и до последнего боролся за… а чёрт меня знает, за что я боролся, кажется, в тот момент я уже ни черта не соображал. Меня сначала избили, а потом всё равно поимели. Били и имели — сногсшибательная карусель. Очухался я уже на медицинской койке. Потом всё повторилось. В третий раз я пришёл к выводу, что с меня хватит. Тогда я ещё подумал, что мне просто не повезло, или что это судьба. В общем, грешил на провидение свыше, сейчас я понимаю, что виной всему банальные камеры в лазарете и бдительность наблюдающего. Закончить жизнь самоубийством мне не дали. Старательно откачали обратно. Тогда я впервые и познакомился с Диланом. Он был до тошнотворного мил и приветлив. Он пытался говорить со мной, добивался от меня ответов. Но я стоически молчал и всячески его игнорировал. Думал, он рассердится и уйдёт. Он не уходил. И даже не сердился. Он продолжал говорить. Если думаешь, что он меня запугивал — нет, не запугивал. Даже не пытался. Наоборот. Всё называл меня малышом и утешал. И у него это как-то так получалось. Ласково, заботливо. Нет, мне всё равно не очень нравилось и хотелось, чтобы он прекратил. Какой я ему малыш. Я тогда ещё решил, что он просто не знает моего имени, взял и представился. Так и сказал, что меня Джеком зовут. Он в ответ улыбнулся ещё шире и сказал, что ему очень приятно со мной познакомится. Крайне бредовая ситуация, стоит отметить. Он ведь говорил, что он понимает как мне плохо. Как ему грустно видеть меня в таком состоянии. И что мой выход — он и не выход вовсе. Что всё это — при должном подходе, это всё временное. Да и плохо мне так только потому, что я веду себя неправильно и всё делаю не так. И да, конечно, он понимает, что мне кажется, что у меня нет другого выбора. Но я просто ошибаюсь и не вижу его, потому что мне слишком больно и страшно. Но это только сейчас, а потом… потом всё будет хорошо. Я тогда ещё спросил: «Когда потом?» — а он рассмеялся и ответил: «Джек, ну я же не гадалка, я не знаю когда. Может, через месяц, может, через год, а может уже в конце недели. Я только знаю, что обязательно будет. Всё будет хорошо. Согласись, ведь обидно бы было, пережив и вытерпев всё это, из-за глупой ошибки не дожить до этого момента? Обидно же, Джек!». И знаешь, мне в тот момент тогда действительно так обидно стало. Очень. Настолько, что я даже спросил, что мне делать. Глупый вопрос, мне так казалось. Но Дилан с удовольствием мне на него ответил. Крайне подробно и основательно. Весь день со мной провёл, и я послушался. Сначала всё равно было унизительно и тошно, но хотя бы не больно. Да и Дилан всегда был готов выслушать. Напомнить, ради чего всё это. Подбодрить. У него это хорошо получалось. Я верил. У меня была цель. Я очень хотел увидеть это самое «хорошо». Дожить до него. Ощутить. Вот каким оно будет? Так и жил. Со временем привык. Не то, чтобы совсем, но как-то всё стало проще. И реже. И приличнее. И разнообразнее, так сказать. А после и вовсе выяснилось, что у меня дивный талант пудрить людям мозги, как и у Дилана, и грех им не пользоваться. Я пользовался. Считал, что хоть как-то помогаю всем. Им, Дилану, себе. Себе в первую очередь. Я снова стал чувствовать себя человеком. Тварью последней, но всё же человеком. И всё менялось, всё действительно менялось, как он и говорил. Ни в чём не обманул ведь. И в результате вот я тут. С тобой. И… Дита, как ты думаешь? Это самое «хорошо», к которому я так стремился, — оно действительно когда-нибудь наступит? Но Дита ничего не ответила. Да и что она могла ему сказать? Она лишь внимательно посмотрела на него своими глазками-бусинками, выразительно чихнула, дернула порванным в бою за плесневелую корку хлеба ухом и вновь с наслаждением вгрызлась в кубик сыра. У неё в данный момент всё было просто замечательно!