Ошейник / Collared

Джон Уотсон осторожно насыпал гвозди в полый металлический стержень самодельной бомбы. Указательными пальцами он ухватил кончики медных проводов, которые в итоге будут крепиться к ртутному переключателю. Оттянув зубами полоску черной изоленты, он потянулся свободной рукой за канцелярским ножом. И заметил, что его Зиг Зауэр пропал. — Кто бы из вас ни взял мой ствол, у него есть две секунды на то, чтобы вернуть его, — сказал он, выплюнув изо рта кусок изоленты, который тут же смялся. Джон раздраженно скомкал его. — Оружие вам не игрушка, идиоты. Он выпрямился и осмотрел мрачную мастерскую. Хотя в Портленде, штат Орегон, сейчас был полдень, небо заволокли свинцовые тучи, а из-за непрекращающегося моросящего дождя деревья и здания затянуло пеленой. Джон еще раз выглянул в окно. Господи, здесь собрались одни дилетанты. — И кто, черт побери, раскрыл жалюзи? — спросил Джон. Он похромал к окну и вновь опустил жалюзи. Разница в уровне освещения могла их выдать. Джеймс и Киркпатрик подняли глаза от пенного наполнителя, которому придавали нужную форму, чтобы в конце концов надежно закрепить бомбу в картонной коробке. Джеймс глянул в направлении туалета. — Это все Дункан, — произнес бывший раб. Вся его команда состояла из бывших рабов. Это было единственным условием Джона, когда он принимался за проекты. Только рабы на своей шкуре понимали ситуацию, в которой находились их собратья. Джеймс и Дункан с детства были рабами. Джеймс вследствие смерти родителей, Дункан с рождения. Киркпатрик лишился гражданства в тюрьме для должников. Каждый из них был готов нацепить бомбу на того, кто поспособствовал их нелегкой доле. — Дункан! — крикнул через дверь Джон. — Что я говорил про безопасность? Не трогать жалюзи! — Отвали, англичанишка, — послышался приглушенный из-за деревянной двери ответ, в котором отчетливо звучал гнев. Джон был готов что-то прибавить, но в этот момент входная дверь распахнулась, и в квартиру хлынули мужчины в черных бронежилетах. Имперская Гвардия, которая по факту являлась королевской полицией. Джеймс и Киркпатрик вскочили на ноги и бросились врассыпную, спасаясь от града пуль АК-47. Мастерская потонула в шуме, куски мыла взлетели в воздух. Джон инстинктивно нырнул за столешницу. Сердце колотилось так громко, что перекрывало другие звуки. Их раскрыли. Но как? Кто их выдал? И где чертов Зиг? Слишком поздно. Солдаты завели дула своих автоматов над столешницей, направив их на голову Джона. Тот поморщился и поднял руки, ожидая внезапной, но короткой боли от пули, пущенной ему в лоб. Но этого не произошло. Вместо этого один из солдат убрал оружие и схватил Джона за запястья, разворачивая и заводя ему руки за спину. Его заставили лечь животом на линолеум кухни. — Цель опознана и обезврежена, — сказал один из гвардейцев. — Двое мертвы. Другой голос: — Поправка, у них шрамы от ошейников. Отметьте их как потерю собственности. Джон слышал, как открылась дверь ванной, и повернул голову, чтобы посмотреть. К его удивлению и ярости, из нее вышел Дункан, держа пистолет Джона, поставленный на предохранитель; на его веснушчатом лице играла самодовольная улыбка. «Предатель», — подумал Джон, справившись с изумлением. — Да, это он, — с легким южным акцентом сказал Дункан. Это должно было насторожить их: южные колонии всегда проявляли мало солидарности с аболиционистами*. Но Дункан и сам был беглец, как он мог так поступить? Не может же быть, что он хочет вновь стать рабом? Один из гвардейцев закреплял стандартный ошейник вокруг его шеи. Парень слегка поморщился, когда ошейник зафиксировали на месте. Джон раздумывал об оскорблении, но когда все засуетились, сообразил, что обстановка изменилась. Солдат, стоявший рядом с ним, выпрямился и отсалютовал. Джон позабыл, что хотел сказать, оценив новое положение дел. Раздался новый голос, его обладатель, судя по акценту, был англичанином и относился к высшему обществу: — Где же он? А, вот и вы! Из-за угла выступил элегантно одетый джентльмен. Похоже, ему недавно перевалило за сорок, он был шатеном с редеющими волосами, облаченным в дорогой костюм-тройку. Он использовал зонт в качестве трости, что свидетельствовало о том, что зонт был прихвачен не на случай дождя. — Джон Х. Уотсон, гражданин, житель и военный врач Великобритании до последних двух лет, а ныне упорствующий террорист-аболиционист, — небрежным жестом он велел поднять Джона на ноги. — Я Майкрофт Холмс, Советник его Величества по вопросам разведки, Короля Англии и Регента гражданского государства. Рад наконец-то схватить вас. Джон ничего не ответил. Он ни разу не слышал о советнике по вопросам разведки и подозревал, что официально эта должность не существовала. — А с виду вы довольно невзрачны, — голос советника звучал беспечно и почти любезно, несмотря на слова. Высокомерно. Джон чувствовал, что за этими словами кроется какой-то тонкий психологический расчет. «Убеждает меня в своей важности», — подумал Джон. — Не знал, что на вас нужно производить впечатление, — ответил Джон. — В будущем исправлюсь. — Однако же я впечатлен, — изобразил фальшивое раскаяние Холмс. — Вам показалось, что это не так? Простите. Меня бы здесь не было, будь вы рядовым террористом. Мне есть, чем заняться, кроме вас. — Рад слышать, — вызывающе ответил Джон. — На протяжении всей вашей поездки у вас не выдалось ни одной свободной минуты. С того дня, как вы нанесли визит этой замечательной колонии, вы успели скоординировать уничтожение двух баз данных, центра приема рабов-новобранцев и распределительный склад ошейников. Отныне невозможно проверить, кому принадлежат около двадцати тысяч рабов, а еще пять сотен томятся в тюрьмах, ожидая своих ошейников, в то время как они должны были уже быть проданы и приступить к работе. Благодаря вам по экономике Орегонской колонии был нанесен мощный удар. Сократились налоговые поступления в казну. Плохой мальчик, — укоризненно покачал пальцем Майкрофт. Он подошел ближе и протянул руку, чтобы прикоснуться к горлу Джона. — Я могу понять желание собственности нанести ответный удар, но что могло толкнуть на это свободного человека вроде вас? — У рабов не меньше права распоряжаться своей жизнью, чем у нас. Они не собственность. Все мы люди. Все мы равные. — Вы слишком умны, чтобы быть столь наивным, Уотсон, — ответил Холмс, легонько похлопав Джона по щеке. — Британская империя зиждется на трех китах: Верность, Мастерство и Труд. Без рабов и доходов, которые они приносят, наша экономика развалится. Наш уровень жизни рухнет. Мир будет ввергнут в новую мрачную эпоху хаоса. — Чушь собачья, — отозвался Джон. — Это аморально. Кто вправе решать, кто достоин всех прав, а кто — нет? Майкрофт наклонился к нему, вскинув брови со снисходительным терпением. — Я это решаю. Джон. От перехода на имена у Джона мурашки побежали по спине. Майкрофт протянул руку к одному из мужчин в черной амуниции, который передал ему серебристый предмет. Ошейник. Джон внезапно затрясся и попытался вырваться из хватки своих поработителей, но его удержали. — Прошу прощения за то, что приходится использовать обычное изделие, но это лишь временная мера. Настоящий ошейник будет гораздо изысканней. Джон побледнел. — Нет, вы не можете вот так лишить меня гражданства. Меня еще не судили. Майкрофт вскинул брови. — О, но сфабриковать документы так же легко, как и уничтожить их. — Не делайте этого. У моей семьи есть друзья… — …которым будет слишком стыдно за ваше поведение, чтобы заступиться за паршивую овцу вроде вас. Установка ошейника — всего лишь вопрос времени. Вас поймали с поличным, Джон. Сомнений в вашей виновности нет. Джон старался вывернуться из рук державших его гвардейцев, пока Майкрофт надевал на него ошейник. Холодный и прочный, он крепко обхватил его шею под кадыком. Джон зашипел, когда иглы вонзились в его хребет между четвертым и пятым позвонком. Майкрофт мило ему улыбнулся. — Известно ли вам, что делает приспособление, изготовленное компанией, чьего генерального директора вы собирались взорвать с помощью этого примитивного устройства? — Майкрофт кивнул в сторону самодельной бомбы. — Инновации в сфере ошейников. — Да. Они зовутся внутренними ошейниками, — все с той же ласковой улыбкой произнес Холмс. — На вас сейчас грубый, но эффективный образец. Три уровня принуждения: боль за незначительные проступки. Лишение сознания за более тяжелые нарушения. И, наконец, смерть, когда предыдущие два не оказали на раба надлежащего воздействия. Не слишком утонченно, думаю, вы согласитесь. И склонно к неисправностям время от времени, которые порой убивают даже идеальных рабов. — Варварство. — Новые ошейники имплантируются хирургическим путем. Их не выведет из строя удар или плохо настроенное радио. Их также не снять с помощью взлома программы. Они используют мозг раба, чтобы регулировать его поведение. Только представьте, Джон! Довольный и счастливый раб. Отныне не будет необходимости в мучительных наказаниях и дорогостоящей смерти, — он снова прикоснулся к лицу Джона. Нежно. С любовью. — Даже нераскаивающиеся террористы вроде вас могут быть спасены и превращены в полезный, эффективный актив короны. — Я скорее умру, — стиснул зубы Джон. — Ну, — отступил Холмс. — Думаю, вы на это способны. Именно поэтому мы не предоставляем рабам выбор, — он сунул руку в карман и достал пульт. — Держите его крепко, не хочу, чтобы он ушибся, когда упадет. Джон открыл рот, чтобы что-то сказать, но Холмс нажал на кнопку, и комната вдруг сузилась в одну точку и исчезла. *** — Джон, вытяните вперед руки и дотроньтесь указательными пальцами до носа, — елейно улыбнулся доктор Райнер. Джон сжал зубы. Ему куда больше хотелось сорвать датчики со своего тела, облаченного в больничный халат. Он хотел сунуть пальцы в надрез в основании головы и выдернуть провода, которыми насквозь прошили его мозг. Он хотел схватить металлический лоток и врезать им по лицу доктора колонии, взлететь на смотровой балкон и задушить Майкрофта Холмса. Но вместо этого он вытянул руки и коснулся носа кончиками пальцев, тут же ощутив легкую волну эйфории, и тело расслабилось под ее воздействием. — Как вы можете наблюдать по его сердечному ритму, выполнение приказов снижает напряжение, испытываемое организмом. — Повлияет ли это на рассудок или умственные способности? — спросил Холмс. — Устройство не оказывает усыпляющего или наркотического эффекта, а его действие локализовано. Оно заключается в электростимуляции определенных мозговых центров. Сознание и внимание не пострадают. Однако полностью риск не исключен. — Например? — В основном, зависимость. Стоит уточнить: психологическая зависимость. Раб может привыкнуть к тому, что ему отдают приказы, он может испытывать в них потребность или впасть без них в уныние. С другой стороны, чтобы ошейник выполнял свои функции, вам ежедневно придется следить за количеством приказов, которое вы отдаете. — А что случится, если он решит не следовать приказам? Ошейник накажет его? Доктор Райнер повернулся к своему пациенту. — Джон, к ноге! Джон ахнул и упал на колени. Кожа горела огнем. Все мысли вылетели из головы, он был во власти агонии. Боль длилась секунду, кожа остыла, и он обнаружил, что стоит на четвереньках, обливаясь потом и уставившись на кафельный пол. — В то время как удовольствие достигается автоматическим путем, — сказал доктор Райнер, — не существует способа предугадать, сколько времени рабу потребуется на выполнение приказа, поэтому наказание осуществляется при помощи особой словесной команды. Формулировка может быть изменена в соответствии со вкусами хозяина. Маловероятно, что предложенный мною вариант команды будет упомянут случайно, и его сложно забыть. — Забыть… а такое возможно? — нахмурился Майкрофт. — Положительный эффект настолько действенен? — Вас это приятно удивит! — усмехнулся доктор Райнер. — С моими предыдущими испытуемыми необходимость в наказаниях отпала после первой недели. Майкрофт свел ладони вместе в беззвучном хлопке. — О! Поразительные результаты! — Это будущее, мистер Холмс, — гордо сказал доктор Райнер. — Чисто, эффективно и в наивысшей степени этично. Жизнь в услужении и удовольствии вместо жизни в услужении и боли. Не понимаю, почему аболиционисты выбрали своей мишенью мою технологию. — Сдается мне, потому что она подрывает их идею. Зачем рабам желать свободы, если она влечет за собой последствия? — Вы правы, — согласился доктор Райнер. Джону же он сказал: — Встань. Покачиваясь, Джон поднялся на ноги и получил ожидаемый всплеск успокаивающего удовольствия. Он стиснул зубы, как только краткий миг блаженства прошел. — Какова система безопасности устройства? — спросил Майкрофт Холмс. — Что, если он станет отдавать приказы самому себе или начнет выполнять команды несанкционированного персонала? — Программное обеспечение настроено на его собственные центры опознавания. После авторизации он будет распознавать визуальные и словесные команды от тех, у кого есть на это полномочия. Хотя он не будет распознавать письменные приказы или приказы, полученные из вторых рук. Подобное может приносить определенные неудобства, но это лучше, чем оставлять лазейки, которые могут быть использованы в личных интересах. — Великолепно. Доктор Райнер нахмурился. — Скажите, — неохотно произнес он, — ходят слухи, что Джон — свободный человек. Приступив к операции, я заметил на его позвоночнике только свежие следы от установки ошейника. — Он недавно им обзавелся. Джон вам не рассказывал о самодельной бомбе, которую он планировал на вас нацепить? Этот человек — символ аболиционистов, и для меня было честью арестовать именно его. Доктор Райнер покачал головой и отскочил от Джона, впервые глядя на него, как на опасность. Джон подумал о том, чтобы подкрепить его мнение, но воспоминание о боли было еще слишком свежо. Ему нужен план. — Что ж, — проговорил Майкрофт. — Не думаю, что слухи о его статусе должны засветиться в вашем отчете. Кроме того, наличие сведений о том, кто не подходит под главное условие рабства, бесценно, вы так не думаете? Доктор Райнер кивнул. — Несомненно. — Когда я могу забрать его? Доктор Райнер начал отсоединять провода. — В любое время. Я оставлю вам инструкции по обработке его шва, но в остальных случаях с ним можно обращаться, как с любым другим рабом, — он послал улыбку тем, кто находился на смотровом балконе. — Рад был встретиться с вами лично, мистер Холмс. И спасибо за поддержку моих исследований. Майкрофт улыбнулся в ответ, стоя за стеклом. — Нет, это вам спасибо. *** У Майкрофта был заказан билет на обратный рейс до Лондона. Джон надеялся воспользоваться привычной для аэропортов суетой, чтобы отправить зашифрованное сообщение, пока никто не видит. Надо было дать своим людям понять, чтобы те до поры до времени залегли на дно. Он не выходил на связь уже четвертый день, и кто знает, что случилось в его отсутствие. Однако их лимузин проехал мимо главного терминала и по закрытой подъездной дороге двинулся прямо в ангар. Джон изо всех сил старался быть незаметным, безэмоциональным, наблюдая за бессмысленным танцем подчиненных Майкрофта. Казалось, ими руководил хореограф. Четверо подручных в черном (и Джон только так мог их описать, поскольку на их униформах не было указано ни званий, ни отличительных знаков) столпились вокруг Майкрофта, стоило тому покинуть салон лимузина. В лениво вытянутую в сторону руку был тотчас вложен мобильный телефон. Майкрофт едва коснулся виска, и другие люди побежали выполнять какое-то поручение. Он производил впечатление расслабленного, бездеятельного спокойствия, пока решал свои дела. К счастью, Майкрофт не обращал внимания на Джона, позволив тому отойти на несколько метров и с напускным безразличием изучать обстановку. Джон искал хоть какую-то брешь в безопасности. Сам по себе ангар был большим, но, кроме лимузина, в нем находился лишь самолет авиакомпании “Lear”. Попытка добежать до широкого проема ворот привлекла бы внимание, но короткими шажками можно было бы отойти к стене, и, двигаясь вдоль нее, ускользнуть, не подняв тревоги. Подчиненные Майкрофта не обращали на Джона никакого внимания, будто его и не существовало вовсе. Скорее всего потому, что считали его рабом, а не заключенным. Пока Майкрофт отдавал носильщику указания по поводу своего багажа, на секунду создалось впечатление, что за Джоном совсем никто не следит. С непринужденным видом он двинулся к двери, на которой не было никакой таблички. — Стоять, Джон, — сказал Майкрофт как бы между делом, даже не оборачиваясь. Носильщик выглянул из-за его плеча и с любопытством воззрился на Джона. Вздрогнув, Джон замер на месте и сжал губы, когда за выполнением приказа последовало наслаждение — его награда. Отвлекающая, раздражающая. Словно поглаживание по голове каждый раз, когда он вел себя, как послушный пес. Ему не нравились приятные ощущения, сопровождавшие выполнение приказов этого человека. — Достаточно, — произнес Майкрофт мгновение спустя, наконец повернувшись к нему. Бросив взгляд на дверь, о которой думал Джон, он скривил губы в улыбке: — Вы бы не ушли далеко. Эта дверь заперта, но даже будь она открыта, она бы привела вас всего лишь в офис. Джон никак не отреагировал на его слова. Он не испытывал иллюзий по поводу побега в данный момент, но в офисе имелся телефон. Он должен был предупредить своих. Майкрофт прищурился. — Возможно, перед тем, как совершить опрометчивый шаг, вы бы захотели взглянуть на это. Он вытянул руку в сторону одного из подчиненных, и тот передал ему свернутую газету. Заголовок гласил: «КРУПНЕЙШИЙ АРЕСТ АБОЛИЦИОНИСТОВ ЗА ПОСЛЕДНИЕ 25 ЛЕТ». Ниже мелкими буквами значилось, что двадцать три человека были задержаны, и более сотни беглых рабов ликвидированы в ходе целой серии рейдов. Ликвидированы. Убиты. Майкрофт провел пальцем вниз по колонке, остановившись на имени Джон Уотсон. — Вы попали в газеты. Мои поздравления. Вот ваши пятнадцать минут славы. Джон понурил голову. Боже, его семья уже наверняка это видела. Из чистого мазохизма он прочитал статью, молча отмечая фамилии людей, с которыми работал, которых любил, которым доверял. «Мертв». «Мертв». «Мертв». Большинство были рабами. Будучи собственностью, они были приговорены на месте, без шанса на спасение, без суда. Они не будут похоронены. Тех, над кем не проводили медицинских опытов, сожгут в пепел в колониальных крематориях, предварительно удалив у них пригодные для пересадки органы. Все их мечты и надежды пошли крахом. Друзья покинули этот мир, не оставив после себя и следа. — Я так люблю счастливые концы, — без оттенка иронии сообщил Майкрофт. — Победу добра над злом, торжество справедливости. Это очень радует. Но, полагаю, вы придерживаетесь иного мнения. Пока что. Нужно просто подождать, Джон. В качестве сочувствия он хлопнул Джона по плечу. Джон отвернулся. Майкрофт пожал плечами и направился к самолету. — Живее, Джон. Мы отправляемся. Два расторопных молодых стюарда стояли неподалеку, готовые помочь взобраться по трапу, ведущему в самолет. Майкрофт с небрежным изяществом поднялся наверх. Джон медленно последовал за ним: травмированная нога отзывалась болью на каждой ступени. Внутри Майкрофт расположился в одном из шикарных кресел кремового цвета. Перед ним стоял раскрытый ноутбук, и он уже что-то на нем печатал. — Присаживайтесь, — произнес Майкрофт, бесцеремонно указав на место напротив. Джон сел и вздохнул. Еще один приказ, которому он подчинился. — Не хочу, чтобы вы меня неправильно поняли, но, боюсь, вы у меня не задержитесь, Джон. Характер моей работы не позволяет проявлять энергичность, которая нужна для вашего тщательного обучения. Джон забыл, как дышать. Возможно, единственным лучом света во всем этом мраке было маленькое утешение, что, по крайней мере, он будет кому-то нужен. Он ненавидел и боялся Майкрофта, но тот был известным злом. В нем хотя бы был виден какой-то проблеск, ощущение, что под расчетливой маской он все еще видел в Джоне личность. Он слышал истории о том, какие психологические травмы мог нанести аукцион. Унижение. Неопределенность. Джону удалось подавить панику одной только силой воли. Майкрофт взглянул на него и натянуто улыбнулся. — Ну, не надо так. Вы будете в хороших руках. Он развернул ноутбук и показал Джону фотографию необычного молодого человека около тридцати лет с небрежными темными кудрями. — Это мой брат, Шерлок, — Майкрофт повернул ноутбук экраном к себе. — Ваш новый хозяин. Он самый гениальный человек из тех, кого вы когда-либо встретите — не считая меня, конечно. И один из самых сложных. Вам не удастся соответствовать его требованиям — просто смиритесь с этим — но если вы будете прилежно работать, возможно, вам удастся быть у него на хорошем счету. Джон не сумел сдержать дрожь. — Поскольку вы не похожи на человека, склонного уклоняться от трудных задач, вам вполне по силам с этим справиться, — ободряюще улыбнулся ему Майкрофт. — Ваш долг — помогать ему во всех начинаниях. Следите за тем, чтобы у него было все необходимое оборудование, оказывайте ему сотрудничество в любых экспериментах. Вы также будете должны устраивать любые его встречи, выполнять любые поручения и прочее в том же духе. — То есть я должен быть его личным секретарем, — Джон чувствовал, как паника отступает. Со слов Майкрофта выходило, что Шерлок — весьма напыщенный мерзавец, но Джон мог под него подстроиться. Возможно, этот ученый окажется таким рассеянным, что позволит Джону заниматься своими делами. — Кроме этого, вы будете нести ответственность за удовлетворение его бытовых нужд: регулярно готовить еду, следить за тем, чтобы и он, и его квартира были чистыми и опрятными. У него есть неприятная привычка пренебрегать здоровьем в угоду своим интеллектуальным занятиям. — Значит, помимо всего прочего, я буду его слугой, — безо всякого выражения сказал Джон. — И если он поранится, что с ним нередко случается, вы будете ухаживать за его ранами. — Как и его доктором. — И, наконец, — на мгновение заколебался Майкрофт. — В ваши обязанности входит обеспечение его приятным времяпрепровождением, дружеским общением или снятием напряжения, если он будет в нем нуждаться. Джон похолодел. Среди слуг было принято оказывать своим хозяевам сексуальные услуги. С распространением средств предохранения это даже не считалось возмутительным. Однако обычно эта отвратительная задача возлагалась на плечи более юных рабов. Джону и в голову не приходило, что от него может потребоваться нечто подобное. Он почувствовал легкую тошноту. Майкрофт закашлялся, пытаясь скрыть смешок. — Конечно, я не знаю, зачем вам все это рассказываю. Шерлок проинструктирует вас на тему того, что ему понадобится. Ваш долг, как раба, выполнять все его приказания. — Майкрофт встретился с ним глазами. — Но, так как он не привык иметь слугу, вам нужно напоминать ему, что вы можете для него сделать. Некоторая инициативность не помешает. Помните, любой отданный им приказ — возможность для вас стать счастливым. Чем больше от вас будет пользы, тем лучше будет для всех нас. Джон отвернулся и посмотрел в окно. Скорее всего он зальется слезами или ударит Майкрофта, стоит ему только открыть рот. Так или иначе, с последствиями обоих поступков Джону сталкиваться не хотелось. — Похоже, — спустя некоторое время проговорил Майкрофт, — вам нужно о многом поразмыслить, а мне нужно заняться делами, так что давайте мы пока не будем беспокоить друг друга. *** Теперь Джону стало ясно, почему Майкрофт считал, что Шерлок нуждается в слуге: в квартире царил полный беспорядок. Все имеющиеся горизонтальные поверхности были загромождены книгами, документами, одеждой и распечатанными коробками. По гостиной можно было передвигаться только по узким дорожкам. Судя по запаху, Джон подозревал, что под одной из стопок разлагалась парочка мышей. Сам Шерлок выглядел чуть более презентабельно. Его одежда была очень дорогой, хоть и немного помятой. Лицо гладко выбрито. Было ясно, что в прошлом он сделал какую-то модную стрижку или укладку, но с тех пор волосы успели порядком отрасти. Но, несмотря на все это, каким-то образом ему удавалось выглядеть по-кошачьи привлекательным. — Ну что на этот раз? — проворчал с дивана Шерлок. — Я занят. Джон не видел, чем он был занят. Майкрофт осторожно убрал обломок горной породы с одного из кресел и сел. — Знаю. Я пришел, чтобы помочь тебе. Шерлок изогнул бровь: — Ты что, правда планируешь помочь мне с анализом чернильных капель? Не будешь ли ты в таком случае сильно возражать против того, чтобы пройтись по канцелярским магазинам? Улыбка Майкрофта стала шире: — Тебя ждет кое-что лучше. Я привел к тебе ассистента. Шерлок во второй раз взглянул в направлении Джона. В первый раз он за пару мгновений оценил его, когда тот вошел в дверь, и, как и предупреждал Майкрофт, вполне очевидно посчитал Джона далеким от совершенства по многим параметрам. Джон, в свою очередь, постарался поддержать его мнение. Он ловил каждое слово, все понимал, но старался ничем не выдать свои впечатления. Только бы Майкрофт ушел — и тогда, как ему казалось, можно будет попробовать сбежать. Возможно, Шерлок позабудет о нем так же, как он, похоже, забыл о наполовину пустом контейнере с лапшой и карри на столе. Шерлок раздраженно прищелкнул языком. — В своих попытках манипулировать мной ты опустился на новый уровень низости. Ты даже пытаешься выдать его за раба? К чему все эти хлопоты? — Я не пытаюсь выдать его за раба. Он и есть раб. Шерлок вскочил с дивана и подошел к Джону. — Сдается мне, тебя одурачили, — он просунул палец между ошейником и загривком Джона. — Это фальшивка, бутафория. — Да, это так, — улыбка Майкрофта не померкла. Шерлок отступил и нахмурился. Держа лицо Джона в ладонях, он повернул его сперва в одну сторону, потом в другую. Джон же, в свою очередь, глядел на него в ответ и продумывал дерзкое замечание. «Собирается ли он проверить мои зубы?» — Его шею покрывает равномерный загар. Его глаза изучали комнату на предмет оружия и выходов с тех пор, как он вошел. Он ненавидит тебя, что означает, что он не так уж и плох, — Шерлок помедлил. — Сзади на шее у него свежий шрам от операции. Слишком чистый для травмы, нет признаков инфекции. — Это новый ошейник, который спроектировали в Орегоне. — Ошейник, вживленный в мозг, — произнес Шерлок. — Каковы его возможности? — Необходимое поведение обеспечивается положительным подкреплением**, — Майкрофт поднялся и присоединился к брату. — Мне казалось, это может разжечь твой интерес. Джон — часть эксперимента, один из испытуемых первой группы, подвергнувшейся операции. Все еще остается загадкой, как хорошо будет работать ошейник, хотя доктор Райнер уверял, что добился неплохих результатов с другими. Я был бы весьма признателен, если бы ты испытал его действие на Джоне. Найди недостатки в конструкции ошейника. Выясни его преимущества. Я жду еженедельных отчетов о ваших успехах. — Так и знал, что без дополнительных условий не обойдется… секундочку, я тебя знаю, — Шерлок вновь схватил Джона за подбородок. — Я видел тебя на днях. Ты Джон Уотсон, орегонский аболиционист. Джон не смог подавить самодовольную улыбку: — Не только орегонский. — Подыскиваешь, что можно взорвать в моей квартире? — Тут много чего можно взорвать, — ответил Джон. — И даже если не взрывать, еще больше можно использовать в качестве импровизированного оружия. Слова Джона не навели на Шерлока ужас или страх, его губы растянулись в свирепой улыбке: — Возомнил себя опасным? — Никем я себя не возомнил. Но вы правы. Я не раб. Я не был судим, и мне не выдвигали приговор. Ваш брат просто взял и нацепил на меня ошейник. Так что мне тяжело признать ваше юридическое или моральное превосходство надо мной, — пренебрежительно цыкнул языком Джон. — Это входит в твое понимание «ассистента»? — повернулся к Майкрофту Шерлок. — Непокорный террорист-фанатик в экспериментальном ошейнике? Не знал, что моя проблема заключается в том, что я слишком хорошо сплю. Майкрофта это не смутило. — Если не хочешь его, я найду ему другое применение, — он взглянул на Джона. — Пойдемте, Джон. Вернемся в машину. Джон шагнул назад по направлению к двери и втянул носом воздух, когда имплантант прогнал по телу еще одну дозу удовольствия. Он стиснул кулаки. — Погоди… что это было? — резко спросил Шерлок. — Ошейник. Он посылает небольшой электрический импульс в его центры удовольствия, когда он подчиняется даже самому элементарному приказу. — Правда? — Шерлок встал лицом к лицу с Джоном. — Посмотри на меня. Джон взглянул на него, чувствуя, что его терпение на исходе. К его удивлению, ничего не произошло. Вспышки удовольствия, конечно, не последовало, ведь Шерлок не был его хозяином. — Я еще не подписал документы, передающие тебе права на него. Джон, поднимите руку. — Нет, — произнес Джон, все еще не отрывая взгляда от Шерлока. — К ноге, Джон, — нетерпеливо сказал Майкрофт. Джон удержал внутри вскрик и привалился к стене, едва не споткнувшись о перевязанную стопку газет. На секунду его пронзила агония. В теле не осталось ни одного нерва, который бы не болел. Затем все прекратилось, и у него сперло дыхание. — Джон, — уже терпеливее сказал Майкрофт. — Поднимите руку. — Нет, — рассерженно повторил Джон. — К ноге, Джон. Агония. Джон опустился на кипу газет. Сердце дико колотилось в груди. — Поднимите руку! — рявкнул Майкрофт. Джон поднял руку. Наслаждение. Он задрожал. — Встаньте. Джон поднялся. — Смирно. Повернитесь налево. Направо. Хлопните в ладоши, — отдал залп приказов Майкрофт. Джон едва успевал выполнить один приказ, как за ним уже следовал другой. Один за другим. Простейшие, бессмысленные указания. Мозг был ослеплен удовольствием. Коварно. Затягивающее. — Прошу, хватит, — взмолился Джон. Его мышцы были так расслаблены, что он опасался, что упадет. — На колени, — сказал Майкрофт. Джон упал на колени. Купаясь в охвативших его тепле и благодати, он даже перестал чувствовать синяки и ушибы. Все рациональные мысли уже давно покинули его. Он практически растекся лужицей. Он ощутил, как чья-то рука ласково гладит его по волосам, взглянул наверх и увидел рукав Майкрофта. — Ну вот, молодец. — Я возьму его, — решительно заявил Шерлок. — Передай его мне. Джон набрался храбрости вскинуть на него взгляд. Шерлок подпер подбородок ладонью, на лице отразился жадный интерес. — По рукам, — ответил Майкрофт. — Только постарайся не сломать его, Шерлок. *** Шерлок не сломал его. Вообще-то, почти сразу после того, как Майкрофт ушел, он, похоже, начисто забыл о том, что является хозяином Джона. Он ответил на сообщение и начал рыться в мусоре на диване. В следующее мгновение он вытащил никотиновый пластырь из коричневой коробки. Прилепив его на предплечье, он вновь погрузился в сладкую утреннюю дрему — так, по крайней мере, это выглядело. Джон простоял несколько минут на месте, не захламленном вещами, ожидая приказов, которых не последовало. Неминуемо к нему подкралось ощущение, что он круглый идиот. — Не хотели бы вы, чтобы я… — Тс-с-с, — сказал Шерлок. Джон стоял, устало перенеся вес на больную правую ногу, чувствуя, как скука одолевает его все сильней. Спустя пятнадцать минут он решил последовать предложению Майкрофта и проявить инициативу. Если уж он застрял здесь, было бы неплохо иметь место, куда можно присесть. Сейчас квартира производила впечатление свалки. Он осторожно пробрался через беспорядок и обнаружил в квартире несколько комнат, подыскивая, откуда можно было бы начать масштабный проект по уборке. Квартира была двухэтажная: гостиная, кухня, туалет и спальня располагались на нижнем этаже, а, поднявшись по узкой деревянной лестнице, можно было попасть на чердак, оборудованный под лабораторию. Колбы, которые были бы новыми в начале прошлого века и бунзеновские горелки ютились на столе рядом с очень дорогим мощным микроскопом. Здесь также мостились полки, заставленные книгами и папками, переполненные шкафы, а по углам — множество покрытых пылью устройств разных времен. Майкрофт не объяснил толком, в чем заключается работа Шерлока, но Джон начинал подозревать, что он «безумный ученый». Джон оглянулся и внезапно ему на ум пришел один вопрос. — И где мне спать? — спросил он самого себя, спускаясь обратно в гостиную. В квартире была только одна спальня и одна кровать. Джон подумал, что мог бы спать на диване. Но куда девать его вещи? Он осмотрелся в поисках места, куда можно было бы положить его скудные пожитки. Имперская Гвардия конфисковала все, чем он прежде владел: инструменты, одежду, компьютер, телефон. Майкрофт в порыве благотворительности выдал ему сменную одежду и дешевую брезентовую сумку под нее. На настоящий момент сгодилось бы и это, но нельзя же все время носить одну и ту же пару футболок. Очевидно, удовлетворить его основные потребности должен был Шерлок, но станет ли он этим заниматься? Для того, кому только что передали огромную ответственность, Шерлок вел себя слишком несерьезно. И с чего бы ему всерьез относиться к своим новым обязанностям хозяина? Он даже о себе не заботился. Чтобы отвлечься от возрастающего отчаяния, Джон исследовал кухню. Холодильник пустовал за исключением нескольких полок с чашками Петри и полупустой упаковкой молока в дверце. Майкрофт покормил его плотным завтраком утром, но когда у него засосало в животе, Джон осознал, что отныне он не может быть уверен, удастся ли ему поесть. Основываясь на текущем состоянии кухни, Джон бы не особо доверял тому, что было на ней приготовлено. От заставленной посудой раковины исходил довольно неприятный запах. Джон взирал на нее добрых полминуты, после чего открыл один из ящиков, достал резиновые перчатки и губку и начал приводить кухню в порядок. «Скорее всего, он поймет, что у меня есть потребности, если я не буду себя вести, как неодушевленный объект, — уговаривал себя Джон. — Может, я сумею притвориться, что мне платят за эту работу?» Он разгреб посуду и принялся мыть столешницу, выкидывая в мусорное ведро просроченную еду, купленную на вынос. Затянув завязки наполненного пакета, Джон зашагал к двери, чтобы вынести его на бордюр, где его заберут мусорщики. На секунду он замялся у двери с пакетом в руках, ожидая, что Шерлок что-нибудь скажет. Признает факт, что Джон работает, или спросит, куда он направляется. Хоть что-нибудь. Шерлок не разомкнул глаз. Его рот был приоткрыт, казалось, что он спит. Джон вздохнул и развернулся. — Контейнеры в конце лестницы у задней двери. Сразу за забором. Оставь мусор там. Джон обернулся на него. Глаза Шерлока по-прежнему были закрыты. — Спасибо, — сказал Джон. Задрожав, он спустился с мусором вниз. Стоило ему оставить мусор там, где ему было и место, как последовала короткая вспышка удовольствия. Это был первый, но не последний приказ Шерлока. Джон простоял с минуту, глядя на пешеходный поток ниже по улице, позади дома. Раздраженно вскрикнувшая кошка внезапно выскочила перед ним, после чего в несколько прыжков перескочила через забор и исчезла из виду. Господи, он перепугался не на шутку. Джон обернулся и увидел позади себя Шерлока. Он подпрыгнул, едва не лишившись от страха рассудка. Шерлок лишь скользнул по нему взглядом как ни в чем не бывало. На нем было длинное пальто, а на шее – шарф. — Джон, мне нужно сбегать кое-куда. Тебе что-нибудь нужно? Еда, постельные принадлежности, одежда? — Я немного голоден, — признался Джон, вернув себе самообладание. Шерлок кивнул: — Меня не будет несколько часов. Поешь и купи себе все, что сочтешь нужным. Если вернешься раньше меня, постучи в 221А и попроси миссис Хадсон впустить тебя. У нее есть ключи, — он развернулся и направился обратно в дом. — А пока ты этим занимаешься, прикупи тайской лапши здесь неподалеку. На двоих, съедим ее на ужин. — Погодите, погодите, — Джон проследовал за ним по коридору и вышел через другую дверь. — У меня нет денег. — Совсем нет? — казалось, Шерлока это привело в смятение. — Я раб. Нам блокируют банковские счета. Нам не платят. Шерлок вздохнул. — Ладно, держи, — он протянул Джону дебетовую карту. — Пин-код легкий. Первые четыре цифры постоянной Эйлера — не число «е»***, а постоянная, имей в виду. Люди склонны их путать. — Я не знаю ничьих постоянных. Шерлок посмотрел на него, как на редкостного идиота. — Пять, семь, семь, два. Надеюсь, твоя память немного превосходит математические способности. Ну, пока! — сопроводив слова театральным взмахом полами пальто, Шерлок зашагал прочь. Джон стоял, молча наблюдая за ним, пока тот не залез на заднее сиденье такси. После этого он перевел взгляд на карточку в руке. Его брови поползли вверх. Очевидно, Шерлок еще меньше знал о том, как распоряжаться рабами, чем Джон о том, как положено вести себя рабу. Он разразился смехом, в котором звучало неприкрытое облегчение, и радостно направился к ближайшему банкомату. *** Спустя пять минут Джон уже был в мужском туалете подземки с приличной пачкой купюр в двести пятьдесят фунтов в кармане брюк. Пока все шло как по маслу. При помощи скрепки он вскрыл замок фальшивого ошейника, что на него надел Майкрофт. Это был самый щекотливый момент, учитывая, что со стороны его действия выглядели крайне подозрительно. И, чего и стоило ожидать, посреди открывания замка его прервал господин, имевший немного встревоженный вид. — Приятель вздумал подшутить, — извиняющимся тоном произнес Джон и продемонстрировал, что ошейник свободно сидит вокруг его шеи и не крепится к спинному мозгу. — Подделка. Ну, знаете, всякое случается на мальчишниках. Решили подготовить меня к будущей жизни в ошейнике, на цепи у жены. Мужчина только кивнул в ответ и подошел к одному из писсуаров, испытав облегчение во всех смыслах этого слова. Джон сделал глубокий вдох и возобновил попытки. На сей раз раздался щелчок, и замок открылся. Он почувствовал, что давление на горле пропало и покрутил головой. Стоило избавиться от фиктивного ошейника, как ему сразу полегчало. Проведя пальцами по шее, он нащупал две красноречивых корки на коже, образованных во время его короткой встречи с настоящим ошейником. Да, ему стоит быть с этим осторожнее. Если повезет, шрам не будет особо бросаться в глаза. Прикусив губу, Джон приподнял воротник футболки, ведь меньше всего ему хотелось еще раз искушать судьбу. Поддельный ошейник он выбросил в ближайшее мусорное ведро, где тот провалился на дно и затерялся среди кучи бумажных полотенец. После этого Джон покинул туалет, купил себе транспортную карту и «потерял» регистрационные документы. Затем обходным маршрутом доехал до Бартса, своей старой альма матер. Если ему улыбнется удача, здесь все еще найдется кто-то знакомый, с кем он был в хороших отношениях. А если ему несказанно повезет, этот дружелюбный знакомый окажется нейрохирургом. Его желание отчасти исполнилось. Майк Стэмфорд работал в учебном крыле больницы. Если у него еще оставались в городе друзья, так это был Майк. Они с Джоном в свое время здорово покуролесили вместе. У Майка не было доступа к позитронно-эмиссионному или к компьютерному томографу, и они не осмелились провести МРТ, поскольку через мозг Джона тянулись провода, но в аудитории радиологии имелся старый рентгеновский аппарат. Майк его настраивал, пока Джон лежал на столе. — Что ж, Джон, — сказал Майк, наведя на него рентгеновский излучатель. — Партизанский отряд в Афганистане показался тебе недостаточно опасным? Решил отправиться в Америку и развязать войну еще и там? Нужно было тебе остаться здесь, со мной. Могли бы с легкостью открыть частную клинику вместе. — Я не выбирал это, — ответил Джон. — Я должен был это сделать. Ты ведь наверняка знаешь нескольких рабов, Майк. Не считаешь же ты, что у них меньше права называться людьми, чем у тебя и у меня. — Ты хотел сказать, меньше, чем у меня и у меня. Замри, — Майк скрылся за щитком и сделал снимок. — Тебя лишили гражданства. — Меня не судили, Майк. Я и дня в суде не провел, чтобы привести свои аргументы, — Майк отодвинул рентгеновский излучатель, и Джон сел, сбросив с себя халат. — Подумай, если кому-то вроде меня без достаточных оснований может быть присвоен статус раба — это может случиться с каждым. — С каждым, кого поймают при попытке взорвать больницу. Я читал газеты, Джон. Не могу сказать, что всегда им доверяю, но в данном случае доказательства крайне весомы. Как ты мог на такое пойти? У меня в голове не укладывается, что ты профессиональный преступник. И все же… Джон прищелкнул языком. — Это война. Настоящая война, не как в Афганистане. Война принципов. Приличий. Майк склонил голову. — Не то, чтобы я большой поклонник рабства. Надо отдать тебе должное: ты всегда был очень порядочным. Но, похоже, ты помимо этого еще и чертов болван. Разве твой хозяин не будет интересоваться, куда ты запропастился? — Едва ли, — ответил Джон. — Меня ему в той или иной степени навязали, и он вскоре отослал меня с банковской картой и улыбкой на губах. Подозреваю, он хотел, чтобы я сбежал. Решил для него проблему, что со мной делать. Майк положил обе руки на стол и посмотрел на него без намека на улыбку. — И что ты собираешься делать? Даже если сможешь вытащить из себя этот ошейник, твое имя числится в реестре. На тебя наденут еще один или вовсе казнят, стоит кому-то проверить твои документы по любому поводу. Не думаешь, что лучше вернуться к своему хозяину и убедить власти вновь присвоить тебе гражданство? Слышал, иногда такое бывает. Джон горько рассмеялся. — Но не в моем случае. Я жил на подпольном положении два года, я могу снова это сделать. Я свяжусь со знакомыми из Франции, если пересеку пролив. Они могут помочь мне восстановиться. Майк вздохнул. — Не говори потом, что я тебя не предупреждал. Давай взглянем на снимок. — Да, — сказал стоящий у дверей Шерлок. — Давай взглянем. Примечания: *Аболиционизм — движение, целью которого является уничтожение невольничества и освобождение рабов. **Положительное подкрепление — термин, используемый в психологической теории научения. Это вознаграждение за хорошо выполненную работу, которое вызывает изменение поведения, обычно в желательном направлении. Ранее использовалось в области зоологии, но после перешло в другие области науки, в том числе менеджемент. ***e — математическая константа, основание натурального логарифма, трансцендентное число. Ее не следует путать с Числами Эйлера I рода и постоянной Эйлера.